marvel - драбблы

      В лаборатории царят бардак и стерильность — сочетание, возможное только там, где привычка Тони класть всё так, чтобы было под рукой, соседствует с невообразимой даже на космической станции системой фильтрации. Прямо в центре бардака, между длинным верстаком и стендом, горит сотней диодов огромная лампа вроде тех, что освещают хирургический стол, только в несколько раз мощнее: по крайней мере Тони может смотреть только через закрывающую половину его лица маску. В отличие от лица, его руки лишены какой-либо защиты, и если бы это был не Тони, Питер уже съязвил бы, что закатанных рукавов явно недостаточно для соблюдения техники безопасности. Но это Тони, и даже если Питер сейчас не видит, он знает, что всё тело Тони покрывает слой наноботов, генерирующих силовое поле, которого вполне достаточно для защиты их обоих и друг от друга, и от случайных бактерий, и от яркого света. Прямо перед Тони, полностью раскрытый для него и залитый холодным ярким светом, в очень удобных и не менее прочных креплениях висит Питер и больше всего сам себе сейчас напоминает помесь препарированной лягушки-пособия и Терминатора на техобслуживании. Может показаться, что это не самый удачный образ, и, возможно, он не был бы таковым, не будь Питер наполовину собран из металла и оптоволокна под этой самой лампой несколько лет назад.       Тогда его принесли сюда переломанным обрубком, которого даже подаваемые прямо в мозг блокираторы не могли избавить от фантомной боли, и Тони предложил частичное протезирование как временный выход, пока Шури наконец не удастся воспроизвести его ДНК для выращивания новых органов и членов. Питеру пришлось трижды повторить, что он согласен на что угодно, лишь бы больше не лежать в койке бесполезным куском плоти, большую часть времени блуждая в навеянном Вандой ванильном бреду. Сейчас он не расстался бы с «протезами», которые сделал ему Тони, даже за целое новенькое тело. Паучьи рефлексы и сила, дополненные техникой и электроникой, сделали его круче любого Терминатора, а способность усвоить за ночь книжную полку сильно помогла, когда до него дошло, что Тони так же сильно мучается чувством вины из-за его, Питера, раздолбайства, как и он сам. Теперешние чувства между ними устраивают Питера гораздо больше. Больше, чем устраивают: они делают его счастливым. И он полагает, что они делают счастливым и Тони тоже. Тони сквозь отвёртку велит ему не вертеться и грозит отключить подвижность полностью, пока меняет манипулятор, поправляя второй рукой щипцы, удерживающие грудь Питера распахнутой. Питер хмыкает — Тони ещё ни разу не воплотил эту угрозу… вне постели.       Вокруг них свисают кабели и щупы. Часть шнуров потоньше тянется к разъёмам под челюстью Питера, очищая его энергетическую систему, пока Тони копается в его внутренностях, залатывая то, с чем не могут справиться наноботы, и укрепляя то, с чем смогли справиться когти инопланетного оборотня. Через отражение в маске Питер может видеть, как Тони снимает разорванную металлическую сетку, заменяя её новой — более тёмной, как по прозрачным сосудам вокруг сердца движется синий огонь, заменяющий ему кровь и нервы, как мозолистые пальцы нежно обводят уже почти невидимый шов там, где новая сетка кожуха сливается с рёбрами креплений. Тони медленно отводит манипуляторы, позволяя грудной клетке Питера закрыться и зарасти выглядящей очень натурально кожей, приглушает лампу, снимает защитную маску, и Питер наконец может заглянуть ему в глаза.       За прошедшие годы морщин на лице Тони стало больше, скулы стали острее, брови поседели, но взгляд остался всё таким же пытливым, ярким, полным заботы. Любящим. Питер озорно ухмыляется, когда Тони галантно подаёт ему руку вместо того, чтобы опустить удерживающий механизм, наклоняется вперёд и подхватывает руками и вытянувшимися из спины щупальцами, притягивая к себе наверх. Тони улыбается ему в ответ и едва слышно хмыкает, прежде чем коснуться губ Питера своими. Удовольствие от этого прикосновения прокатывается по живым сосудам и нервам, перетекает в электроцепи и концентрируется в груди. Там, где сердце, собранное и многажды улучшенное Тони Старком, бьётся ради Тони Старка.