Моя любовь носит латекс и больно бьет

– Поцелуй под омелой… Знаешь, омела смертельна, если ее съесть. – А поцелуй еще смертельнее, если уж на то пошло. © Бэтмен возвращается – Я могу начать и окончить войну. Я могу даровать великую силу или оставить безо всякой. Я могу родиться за миг, но ничто не сможет меня удержать. Что я? – Сдаюсь. – Любовь. © Готэм

***

Стайлз цапанул очередной бокал шампанского, покачал в руке, завороженно наблюдая за тем, как волны игристого бьются о стеклянные стеночки, и вежливо кивнул официанту. Тот весь вечер крутился только возле него, обновляя запасы алкоголя, и, видимо, каким-то шестым чувством ощущал, что именно этого Стайлзу сейчас и хотелось. Еще бы выбраться из этого нелепого, чересчур томного и аляпистого помещения, и было бы совсем замечательно. – Мистер Стилински, – сдержанно поприветствовали сбоку. Стайлз даже головы не повернул, раскачивая свое шампанское. – Мистер Хейл, – в тон ему отозвался Стайлз. – Вы сегодня не в латексе? Как жаль. – А вы без мышиных ушек, – с деланным сожалением сказал Дерек. – Балуетесь шампанским? – Я бы угостил вас, – улыбнулся Стайлз. – Игристое и пузыристое, знаете ли, лучше всего раздвигает девичьи ножки. – Боюсь, вы меня с кем-то путаете, – мрачновато ответил Дерек, но бокал все же подхватил у вновь явившегося официантика. – Боюсь, это вы меня путаете с идиотом, – усмехнулся Стайлз. В конце длинной полукруглой залы, на невысокой сцене, Лидия доверительно пела в микрофон, будто вовсе и не замечая собравшейся толпы. Красное и ужасно узкое платье облегало округлый абрис бедер, рыжие локоны волнами спускались к пышной груди. И даже если вспомнить, что нашел ее Стайлз однажды в коробке, рядом с заброшенной лечебницей Аркхэм, больную и несчастную, продрогшую и шмыгающую носом, с грязью во всклоченных волосах, сейчас она все равно выглядела дороже всех этих напыщенных дам с бриллиантами и презрительными взглядами. – Я ведь вас не приглашал, – напомнил Стайлз. – Зачем вы здесь? – Подумал, я вам сегодня понадоблюсь, – ответил Дерек ровно. Не пытался отнекиваться. – Слышал, что сегодня произошло с вашим слугой. – Дворецким, – привычно поправил Стайлз и улыбнулся. Бросил быстрый взгляд на недовольного Дерека. Тот кривился и отстранялся от двигающихся рядом тел. – Насколько тяжело вам вести вежливые беседы со мной? – Очень тяжело, – вздохнул Дерек. Стайлз удовлетворенно улыбнулся, отпил из своего фужера, вновь огляделся. Крис в отдалении о чем-то разговаривал с чертовым Макколом, и, судя по тому, как гневно у него дергалась верхняя губа, он тоже не был шибко рад обществу агента. Можно подумать, хотя бы кто-то был рад. Даже обычно вежливый Пэрриш едва сдерживался, чтобы не плюнуть в носатую морду. – Насколько я знаю, дом мистера Арджента защищен с четырех сторон, – поделился Стайлз и все-таки не сдержался, покосился на Дерека. Тот не стал утруждать себя галстуком, совершенно по-плебейски расстегнул первые три пуговицы, открыв загорелые ключицы. Стайлз облизал взглядом крепкую шею, сглотнул вязкую слюну и поспешно отвернулся. Дерек его маневр, судя по всему, заметил. Растянул тонкие губы в усмешке, махом допил свое шампанское, вернул фужер на маленький столик и подошел к Стайлзу со спины. Прижался горячей грудью, опалил дыханием загривок, а затем шепнул в самое ухо: – Теперь вы будете знать, что если вы попытаетесь спрятаться, я все равно до вас доберусь, мистер Стилински. Стайлз задрожал, подался назад, к прикосновениям и теплу, но Дерек уже растворился в толпе. Стайлз поежился, сморгнул наваждение и поднял взгляд на сцену. Лидия, хрипловато мурлыча в микрофон, взглядом спрашивала, все ли в порядке. Стайлз едва заметно кивнул, коротко улыбнулся. Это был не простой банкет, на котором можно для вида помаячить полчасика, а затем с преспокойной душой отправиться домой. Это был тот самый бал, который Стайлз про себя называл массовым гниением сливок общества. Примерно так оно и происходило – немного яда за спиной одного, чуть-чуть кислоты за спиной другого, и вот ты уже тухнешь, словно недобродившая сметанка. На такой бал можно было попасть либо по приглашению, если ты, конечно, хотя бы вполовину так же крут, как Стайлз Стилински. Либо купив себе пригласительный билет стоимостью как бриллиантик хорошего размера. Либо по блату, с неизменным званием «плюс один». В народе это называлось «через постель». Так что Стайлз понятия не имел, каким образом Дерек попал на это мероприятие. Дерек, который вырос в гетто вместе с Лидией и который до сих пор был немного жаден до блестяшек. Стайлз частенько подшучивал, что Дерек и впрямь был как кошак, бросался на огонечки да блеск побрякушек. Хотя он прекрасно помнил Дерека в его семнадцать, ловкого, юркого воришку, таскающего кошельки у зазевавшихся толстяков. Бедного, как церковная мышь, и шокированного до глубины души, когда Стайлз впервые привел его к себе домой. Стайлз все прекрасно помнил и никогда даже не думал обвинять, лишь мягко подначивал, только и всего. Не мог же Дерек переспать с какой-нибудь озабоченной богатейкой, просто чтобы пробраться на бал и в очередной раз подразнить Стайлза, да? Не мог же? Хотя почему, в общем-то, не мог? У них же, блядь, свободные отношения. Стайлзу вмиг стало так обидно, что он едва успел сжать дрожащие губы. Покрутил головой, разыскивая пути к отступлению, нашел скромную дверь в конце коридора и поспешил туда. Дышать легче не стало. В туалете точно так же воняло дорогим табаком и опостылевшими французскими духами, но было чуть менее душно. Стайлз склонился над раковиной, плеснул в лицо холодной водой, уперся ладонями в туалетную тумбу и принялся дышать, отгоняя тоску и злость. – Что, мистер Стилински, наконец устали от своего общества? – спросил голос позади. Стайлз, чувствуя, как капельки скатываются по коже и впитываются в ворот рубашки, поднял лицо. В отражении зеркала Дерек стоял, прислонившись плечом ко входу в отдельную комнатку с писсуарами, и довольно скалился. – Как ты сюда попал? – прямо спросил Стайлз. Дерек, должно быть, что-то увидел в его глазах, скалиться прекратил и ответил спокойно: – По крыше, – пожал он плечами. – Нашел слепую зону. Стайлз выдохнул, заметно расслабившись. Дерек тут же подобрался со спины, облапил бедра и потянул к себе, ближе. Стайлз не мог противиться, они и так не виделись неделю, он страшно, просто невыносимо соскучился. – Детка заревновал? – усмехнулся ему на ухо Дерек. – Нет, – упрямо буркнул Стайлз, увидел скепсис на лице Дерека в отражении и обреченно кивнул. – Да. – Ты не можешь ревновать, – подло напомнил ему Дерек. Стайлз развернулся к нему лицом. – Мы же не вместе. – А если я хочу? – спросил он, отказываясь глядеть Дереку в глаза. Впрочем, руки он не удерживал: те уже вовсю заново изучали линию плеч, ключицы, шею, колючий подбородок. Дерек несколько секунд стоял неподвижно, позволяя себя беззастенчиво лапать, а затем подался вперед, с силой укусил краснеющую мочку. – Ты богатенький и избалованный мальчишка, – прошептал он в самое ухо. Стайлз в очередной раз поплыл, только схватился за сильные плечи, чтобы не поползти вниз. – Ты же сам сказал, что я – помоечная падаль, да? Зачем тебе помоечная падаль? – Я же со зла, – грустно возразил Стайлз. – Мы же ссорились, тупица! Мы всякого друг другу наговорили! Ты меня тоже обидел! – Как? – уточнил Дерек. – Сказал правду? – Ах, то есть правда у нас теперь в том, что я пидор разнесчастный, да? – взорвался Стайлз. – Ну, в общем, да, – пожал плечами Дерек. – Кошак ты ободранный! – обиделся Стайлз и со всей дури заехал ему кулаком по щеке. Дерек уворачиваться не стал, хотя мог, очень даже мог. Лишь голова послушно метнулась в сторону, а когда он выпрямился, и Стайлз на секунду уже представил, как его сейчас будут бить и головой в раковине купать, Дерек лишь крайне меланхолично стер со скулы набежавшую кровь. – Я тебя сейчас отшлепаю, – предупредил он, вжимая Стайлза в тумбу. – Клянусь богом, Стайлз, ты сейчас получишь. – Да вот еще, – горделиво фыркнул тот, даже подбородок задрал, хотя внутри все сжималось от горьковато-сладкого предвкушения. – Не прикасайся ко мне, животное. – Ты сам животное, – улыбнулся вдруг Дерек. Стайлз застыл. У Дерека вообще на «ура» получалось его заново в себя влюблять какими-нибудь мелочами, вроде редких улыбок. – Просто не хищник. – Хищник! – возрастил Стайлз. – Летучие мыши – хищники, и кошака они сожрут за минуту, понял? Дерек послушно кивнул, видимо, не обременяя себя спорами чисто из принципа. – Как скажешь, – ответил он, погладил Стайлза по бокам теплыми, даже горячими ладонями, жар которых ощущался и сквозь два слоя одежды. – А теперь развернись ко мне попкой, Стайлз. – Да ты чего, – уперся тот. – Ну не мы же одни в туалет ходим. – Зато все будут знать, что кое-кто был совершенно непослушной деткой, – легко сказал Дерек. Стайлз залился краской по самые уши. – Иди нахер, – буркнул он. – Почему я детка? – Потому что я тебя трахаю, – беззастенчиво ответил Дерек. – То есть если я тебя трахну, то буду вправе называть деткой? – задумался Стайлз, но сразу же испытал какой-то яростный ревностный порыв. Он был деткой Дерека, вне зависимости от того, кто кого трахал или трахнет в перспективе. – Нет, ты мой кошак. – Пять минут назад это звучало как оскорбление, – напомнил Дерек. – Считай это универсальной фразой, – решил Стайлз. Дерек с серьезным видом кивнул, затем шагнул к двери, повернул замок и невозмутимо вернулся обратно. – Разворачивайся, – сказал он холодно. Стайлза, который, вообще-то, привык к ласке и который сам лаской не брезговал поделиться, такой тон неприятно удивил. Он нахмурился, попытался выползти из зажимающих его объятий. Он мог бы применить силу, но это же был Дерек, его Дерек, его кошак, красивый и на самом деле тоже очень-очень ласковый. – Разворачивайся, – повторил Дерек. Стайлз закусил губу, но все же повернулся. Дерек тут же опрокинул его на тумбу, ткнул лицом в зеркало и содрал штаны вместе с бельем до щиколоток. Погладил оголившуюся поясницу и тут же, без предупреждения, шлепнул по ягодице. Стайлз вскинулся, охнул от неожиданности и больно стукнулся головой, когда Дерек надавил ему на шею. – Я могу на тебя пожаловаться, – буркнул Стайлз из-под локтя. – Ты здесь без приглашения. Я вызову охрану. – Не вызовешь, – мягко возразил Дерек, чмокнул его в загривок и вновь ударил. – Очень даже вызову, – вредно сказал Стайлз, хотя они, конечно, оба знали, что нет. – И что ты скажешь? – уточнил Дерек, с оттяжкой шлепая ладонью по покрасневшей ягодице. – Что я шлепал тебя по попке в туалете, как маленькую сучку, а, мистер Стилински? Дерек горячо шептал ему на ухо, выдыхал, прикусывал мочку и бил, уже не сильно опасаясь сделать больно. А Стайлз заливался лихорадочным румянцем и потел, пытаясь незаметно потереться промежностью о столешницу тумбы. – Я скажу, что ты мне угрожал, – кровожадно пообещал Стайлз, поскуливая и каждый раз больно стукаясь лбом о зеркало, потому что Дерек уже не стеснялся, бил так, что задница горела и пульсировала. – Ну тогда зови, – сдался Дерек и отстранился. Стайлз, у которого от кайфа даже глаза закатываться начали, протестующе замычал и, совершенно не контролируя свои действия, дернул бедрами. Дерек позади хмыкнул до ужаса самодовольно. – Значит, не будешь, – сделал вывод он. Стайлз молча шмыгнул носом. – Хорошая мышка. – Летучая! – пискнул Стайлз и тут же получил звонкий шлепок. Он даже со счета сбился, от боли сперло дыхание, на лбу уже наверняка вылезла шишка, а Дерек все хлестал, не щадя, но хлестал он так, что больше, чем прекратить это безобразие, Стайлзу хотелось, разве что потереться ноющим членом о твердое бедро Дерека. – Как там твое самоуважение? – поинтересовался тот, погладил алую, щиплющую ягодицу и с размаха ударил так, что у Стайлза даже слезы брызнули. У Дерека вообще рука была тяжеленная, и когда он забывал о том, что нужно контролировать свою силу, плохо и больно становилось первому, кто попадался. Сейчас вот попался Стайлз. И ему было очень больно, и очень плохо, потому что желание наконец развернуться лицом и смачно вгрызться в чужой вкусный рот буквально разрывало изнутри. – Хватит, – попросил Стайлз срывающимся, скрипучим голосом. Дерек остановился. – Ты что-то хочешь? – уточнил он обманчиво ласково. Стайлз прикусил губу. Стыд затапливал с головой. – Ну, раз ты молчишь… Дерек замахнулся, и следующий шлепок выбил из Стайлза рваное рыдание. – Стой, – всхлипнул тот, царапая короткими ногтями тумбу. – Хочу! Дерек послушно замер, лишь ласково оглаживал горящую кожу большим пальцем. Ручка на двери вдруг громко клацнула, замок не открылся, зато раздался требовательный стук. – Занято, – спокойно сказал Дерек, не оборачиваясь. И продолжил испытующе глядеть на Стайлза. – И что же ты хочешь? – Ты же знаешь, – буркнул тот, потеряв всю спесь. – Лишь догадываюсь. Стайлз выдохнул, покраснел уже до груди, секунду возил горящим лицом по прохладному зеркалу, а затем поднял взгляд. – Выеби меня, – попросил он, глядя на Дерека в отражении. Тот в ответ расплылся в улыбке, склонился, чмокнул пострадавшую ягодицу, лизнул копчик. Стайлз вскинулся, зажался. Его неимоверно смущали такие ласки, боженька придумал язык не для того, чтобы его пихали, куда не следует! Только Дерек плевал на мнение Стайлза, когда они дорывались друг до друга, он, вообще-то, на все плевал. На людей вокруг, на то, в каких границах приличия держится их поведение и держится ли вообще. Он просто брал то, чего ему хотелось, а Стайлзу оставалось лишь позволять и зажимать себе рот. Не то чтобы ему не нравилась подобная расстановка сил. – Если дама просит, – осклабился Дерек, встал на колени и развел ягодицы. Стайлз заскулил от пробравшего его чувства стыда. – Перестань смущаться. – Это не тебе язык в задницу засовывают, – огрызнулся Стайлз, пряча красное лицо в локтях. – Но это я его засовываю, – резонно возразил Дерек. – Какая разница? Ты очень сладкий. Стайлз не успел ответить, а хотя хотел – очень хотел наорать на тупого, дурацкого Дерека. За то, что смел бросаться такими комментариями, за то, что не видел ничего постыдного в реально постыдных вещах, тогда как Стайлз сгорал от стеснения. Глупый Дерек, очень… – А-ах, – проскулил Стайлз, тут же потеряв мысль. Дерек лизал бесстыдно, оставляя много слюны и очень, ну прямо очень похабно чмокая. Еще и мычал довольно, словно ничего вкуснее в жизни не пробовал. Стайлз от этой мысли задохнулся, захныкал, задергал бедрами, стараясь то ли отстраниться, то ли податься ближе. Язык часто и широко облизывал дырку, время от времени нырял в глубину, обжигал стенки, буквально выбивал дух. – Хватит, ну пожалуйста, – едва не плача, попросил Стайлз. У него дрожали пальцы, подкашивались колени, слабость накатывала вместе с возбуждением волнами. – Хочешь получить член в попку? – уточнил Дерек, отстранившись. Дыхание, правда, все еще щекотало мокрую от слюны расселину. – Хочу-у! – взвыл Стайлз, потеряв всякий стыд, покрутил задницей прямо перед лицом Дерека. Тот усмехнулся, чмокнул его в копчик и поднялся с колен. – Не получишь, – сказал Дерек серьезно, еще и руки на груди сложил, мол, хер тебе, Стайлз, а не вкусная ебля, леденец иди пососи. Стайлз шмыгнул носом, поднял взгляд и уставился на себя в зеркало. Отражение, с красным лицом и черными осоловелыми глазами, глядело на него растерянно и обиженно. – Но я же хочу, – упрямо сказал Стайлз. – Сильно хочешь? – Сильно хочу, – послушно кивнул Стайлз. Он правда очень соскучился по Дереку, по его рукам, по его губам, по сильному, красивому телу. – У меня для тебя кое-что есть, – сказал Дерек, улыбаясь. Стайлз подавил острое желание сцеловать эту улыбку. – Мы обязательно должны говорить об этом сейчас? – страдальчески хмурясь, спросил он. Дерек фыркнул, подошел вплотную, взял пальцами за горло, чувственно поцеловал в загривок, стянул галстук, так упорно мешающий дышать все это время, а затем повязал на глаза, оставив Стайлза в темноте. Тот слепо повел головой, невозможность видеть смущала и еще больше пугала, вводила в неизвестность. – Открой ротик, – попросил Дерек шепотом. Стайлз послушно раззявил рот и едва не взвизгнул, когда на язык легла холодная силиконовая головка. – Умница. Стайлз выдохнул, отчего-то возбуждаясь еще сильнее, и принялся обсасывать игрушку жадно, мокро. Почему-то звуки, что он сам издавал, такие грязные и бесстыдные, и стоящий позади Дерек, пышущий жаром, распаляли еще сильнее. Стайлз тихонечко постанывал, а пальцы Дерека осторожно растягивали влажный вход. – Ты умница, такой умница, – шептал Дерек. Стайлз хныкнул особенно жалобно, и это, наверное, послужило Дереку каким-то сигналом, потому что он тут же вынул пальцы, потянул игрушку изо рта. Стайлз протестующе замычал, но тут же охнул, когда Дерек, особо не церемонясь, вогнал член по самое плоское основание. Внутри он оказался не таким большим, как ощущался во рту, разве что неприятно прохладным, совсем не таким, как горячий толстый член Дерека, с выпирающими венками и крупной алой головкой. Но тут Дерек щелкнул что-то на основании, игрушка завибрировала, а Стайлз от неожиданности взвизгнул так, что наверняка слышно было в зале. – Ох, господи, – взвыл Стайлз, хватаясь пальцами за тумбу. Дерек фыркнул, ласково поцеловал его в поясницу, затем натянул лежащие на полу скромной кучкой белье и брюки Стайлзу на бедра, наскоро застегнул ремень. Стайлз чувствовал себя лишенным чего-то очень важного, ослепший, оставшийся в темноте, раскрытый и невыносимо грязный, но до безумия счастливый. Потому что Дерек снова был рядом и снова был ласков и нежен. – А теперь иди в зал, – сказал он, вернув галстук на место. Безвольный Стайлз стоял, прислонившись к тумбе, его покачивало, низ живота горел и сладко ныл, брюки тесно жали, явно рассчитанные на джентльменов поскромнее. – Иди же, – приказал Дерек. Мгновение смотрел Стайлзу в глаза, а затем не выдержал, притянул к себе и сочно поцеловал открытый розовый рот. Стайлз лениво шевельнул губами в ответ, весь сосредоточенный на вибрирующей внутри игрушке, и все же поплелся к выходу из туалета. – Джентльмены не кончают в штаны на балу? – серьезно спросил Дерек, выйдя следом. – Не кончают, – мотнул головой Стайлз. – Значит, и ты не будешь, – сделал вывод Дерек. Склонился к самому уху, рука скользнула вниз по пояснице, заставив Стайлза сладко выдохнуть. – Ты кончишь дома, когда я разложу тебя на твоей мажорской кровати с шелковыми простынями и вытрахаю всю дурь из твоей башки. Договорились? – Договорились, – слабо вякнул в ответ Стайлз. Дерек с серьезным видом кивнул, стянул с подноса проходящего мимо официанта еще один бокал шампанского, быстро выпил и растворился в толпе так же неожиданно, как и появился. Стайлз выдохнул, прижал к горящим щекам ладони и неожиданно для себя расплылся в идиотской улыбке. И все-таки кошак свою мышку отловил.