Огненно-рыжий

Сонное царство. Свет лениво пробивается сквозь полуприкрытые жалюзи. Заняться совсем нечем. День, совершенно не похожий на понедельник, но, тем не менее, им являющийся. Обед. Все отдыхают, хотя отдыхали и до обеда. Карл сидел за столом, обдумывая, чем бы еще заняться, и как одновременно не уснуть в раздумьях. Напротив него, в черном кожаном кресле, периодически внимая экранам камер, восседал начальник. Поза его говорила примерно о том, же, о чем сейчас думал Карл. Расслабуха. Кофе ароматно наполнял маленькую комнату охраны, вея струйкой пара из крохотной чашки. Булочки давно были съедены, оставив пару крошек на блюдце в воспоминания. Раздумья унесли охранника далеко-далеко отсюда, возможно даже из этого города, из страны, а, может, планеты… Темные глаза, поддернутые загадочной пеленой, смотрели сквозь затертые обои в омут бесконечности. Тонкие губы слегка приоткрылись, и из них вырывалось прерывистое дыхание, как если бы обладатель этих губ неспешно поднимался в гору. Это привлекло бдительного начальника охраны. Он обернулся, скрипнув кожаным креслом. Его взору престал молодой коллега, погруженный в собственные мыли. Его оранжеватые волосы в пыльном солнечном свете казались золотыми. Рудольф невольно залюбовался этим. Ресницы, которых при обычном освещении не было видно, сейчас напоминали пушистые веера, так же пронизанные золотом. Мужчина медленно приподнялся, стараясь не нарушить картину. Он приблизился к столу подчиненного, с той же грацией, с которой тигр крадется к своей жертве. Но Рудольф вовсе не собирался нападать, наоборот, им двигало чувство необычайно кротости, такой чуждой ему в обычное время. А Карл мечтал… запредельно, по-нездешнему. Его глаза наполнялись медом, и этот мед был готов вот-вот перелиться за край. К влажному поблескиванию глаз прибавился легкий, но отнюдь не лишний здесь, румянец. Рудольф улыбнулся, ему очень хотелось проникнуться мысли Карла, и одновременно не нарушить их. Такое редкое блаженство мелочей. Невольно, должно быть, почувствовав присутствие постороннего на берегу своих грез, Карл поднял голову. Его взгляд все еще блуждал среди теней, не решаясь выбраться наружу, в реальности. И в этот миг Рудольф наклонился к нему… Что-то страшно горячее изнутри прожгло грудь. Карл задохнулся. И тут же на поверхности его поймала сильная красивая рука… Рука мужчины, который его целовал. Горячие упругие чуть сладкие губы. Карл не отрицал, он просто не мог себе противиться, но шеф целовался со свойственной ему строгостью, и даже легким насилием. Привычно повинуясь этой силе, подчиненный привстал на локтях, вытягиваясь навстречу восхитительному рту. Сквозь сладкий дрем, Карл увидел серо-синие пристальные глаза, и едва не потерял равновесие. Это было так… странно: видеть глаза начальника, и чувствовать его губы на своих губах. Это было почти преступно. К губам прибавились руки, крепко сжимающие его торс. Карл чувствовал, как силы постепенно оставляют его, предоставляя судьбе. Он томно задышал в жесткие губы, вдыхая пряный и невообразимо нежный аромат незнакомых парфюмов. Он и представить не мог, как нежен бывает тот, кто любит подчинять других. Мысли рассыпались, подобно песку, голова казалась необычайно пустой и прозрачной. Он сам бесстрашно ласкал твердую подкачанную грудь начальника сквозь тонкую летнюю рубашку. Переполняемый чувствами, Карл почти влез на стол, раскидав под собой бумаги, и едва не опрокинув чашку кофе. Где-то на улице радостно чирикали воробьи, купаясь в лучах полуденного солнца. В приоткрытую форточку дул легкий ветерок, и солнце превращало маленький уютный кабинет в золотую чашу, до краев переполненную медом. Мед стекал по обнаженной спине рыжеволосого мужчины, который сейчас больше походил на ожившую золотую статуэтку. Расплавленное золото странно сочеталось с серебристой сединой, вплетенной в густые каштановые волосы второго. Воздух наполнялся чем-то пекуче-пряным, смешанными дыханиями, шелестом бумаг и шорохом одежды. - Погоди… - прошептал Карл, чувствуя, как с него методично стягивают легкие льняные брюки. Он собирался сказать, что не может, потому что это его рабочее место. Но на его слабые протесты никто не обратил никакого внимания, предоставляя его обнаженные ягодицы его «рабочему месту». Карл жадно облизал губы, не сводя глаз с кожаного черного пояса на тугих бедрах начальника охраны, который тот медленно расстегивал… Горячая ладонь скользнула по его заду, низкий голодный рык последовал за этим. Крем для рук, который Карл по наитию держал у себя в ящике, оказался в умелых красивых руках. - Ах… - простонал подчиненный, когда прохладная масса крема коснулась его тугой дырочки. Другая же ладонь начальника устремилась к пульсирующей напряженной плоти в огненно-рыжих жестких волосах. И снова тихий стон сорвался с губ Карла. Он вцепился руками в стол под собой, шире раздвигая ноги, позволяя глубже проникнуть в себя настойчивым пальцам, выставляясь перед начальником во всей красе… Он пристально смотрел на бугор внушительных размеров, выпирающий из-под черных боксеров. Он ждал и жаждал увидеть его. Карл облизывал постоянно пересыхающие губы, в предвкушении ожидая. Заметив это, Рудольф насмешливо ухмыльнулся. Решив еще больше раззадорить починенного, он погладил себя поверх белья, сжимая свою потвердевшую плоть. Как бы нехотя, Карл оторвался от этой картины, подчиняясь безмолвному приказу старшего по званию. Их глаза встретились. Горячий и пылкий Карлов и томно-нежный Рудольфа. Взгляд подчиненного коснулся рта мужчины, и тот немедленно склонился, словно ощутив немой вопрос. Их губы соприкоснулись. Карл чувствовал все нетерпение начальника, чувствовал его трепещущую силу, готовую вот-вот вырваться наружу. Он оттянул широкую резинку трусов, выуживая из них налитый кровью член. Серо-синие глаза вспыхнули какой-то космической звездной вспышкой, с полных губ сорвалось тихое рычание. В глазах Карла читалось желание, перемешанное с осторожностью. И именно с этой осторожностью Рудольф стал погружать в Карла свою окрепшую плоть. Медленными толчками, глядя подчиненному в расширившиеся черные зрачки, поглаживая его округлые, как у женщины, бедра. Мед превращался в застывшую карамель. Застывшую, как время, подчинившееся этим двоим. Тихое, почти изящное поскрипывание стола, нарушало привычное спокойствие кабинета. Мужчины старались не дышать, иначе мог кто-нибудь услышать… Случайный, так сказать, зритель. Но время неумолимо близилось к концу, исчерпывающе тикали часы, давая понять, что конец перерыва близок. Толчки становились активнее. Карл закусил губу, чтобы не орать. Рудольф только слегка наморщил лоб, бесшумно выдыхая широко открытым ртом… Потом… потом Карл торопливо одевался, дрожащими руками застегивая брюки. Рудольф поправлял прическу… Бумаги сдул ветер из неплотно закрытого окна… По крайней мере, такой ответ выглядел вполне логичным, когда охрану посетил кто-то из мастеров. Но только удушливо-сладкая атмосфера слегка… напрягала. В воздухе пахло корицей и… сексом. Карл смущенно отводил глаза, и тихонько хихикал себе под нос. А Рудольф оставался невозмутим, как статуя. И только, если на секунду задержать взгляд, то серо-синие глаза вспыхивали неземным космическим блеском…