***
Страна Чудес, замок Красной Королевы, семь лет назад.***
Это был самый обыкновенный, ничем не примечательный день в Стране Чудес, такой же солнечный, такой же ласковый и приветливый, как и ранее. Но в воздухе этого «ничем не примечательного дня» витало что-то, что никогда не было присуще этой стране, что-то, что навсегда изменило ход, изменило существующие каноны, и больше всего такие перемены отражались на населениях: причудливые жители сего края вели размеренный и преспокойный образ жизни и по обыкновению занимались своими делами. Казалось бы, почему? Почему всё случилось иначе? Где же та суматоха, то весёлое безумство, что можно было встретить на каждом шагу или услышать из уст даже цветов? Все мы рано или поздно взрослеем, осознавая при этом какие-то важные моменты в жизни, избавляемся от грузов прошлого, находим правильные приоритеты в жизни и следуем за ними в будущее, которое ждёт нас не за горами. Как внутренне, так и внешне мы тоже меняемся, — и это называется взросление. Про Страну Чудес говорили очень много: что эта та страна, где царит вечное детство, где, как и в Нетландии, как и в Оз, никто не стареет, никто не умирает, никто не знает горя. Но Время неумолимо ко всему, и оно никогда не оглядывается в прошлое, потому что та эпоха уже миновала и наступила иная. Словом, Стране Чудес пришлось повзрослеть. Жизнь Страны Чудес, воплощавшая в себе черты азартной и безумной, весёлой и невыносимой девчонки пяти или шести лет, представлялась сейчас в виде женщины средних лет, с семьёй, с определёнными целями в жизни, а детьми этими и были жители… Так же сменилась в королевстве и власть. После последнего приключения, которое оставило самый яркий момент в памяти малышки Алисы и которое могло бы стать её последним, Лидделл пожелала никогда не покидать эту страну, ведь в здесь Алиса практически выросла и нашла свой второй дом, где её охотно приняли такой, какая она есть. Выбор предстал не из лёгких: вернуться в ту серую и унылую Реальность, где не будет ни грамма волшебства, но вернуться туда, где живёт твоя семья, или же остаться в сказке, начать всё с нуля, найти happy end, о котором грезят все люди. Ответ не застал себя долго ждать — Алиса избрала Страну Чудес, а чуть позже случилась её коронация. Червонную королеву, по-другому — Красная королева, давным-давно лишили короны, и трон пустовал; Алиса была прекрасным претендентом на это место, и жители дружно поддержали решение отдать корону той, что пришла из людского мира. А что же стало с Королевой? Над ней сжалились, оставили при дворе нового монарха и назначали простой служанкой, которая прекрасно свыклась с новыми обязанностями. Но не столько изменило пришествие Алисы на трон, сколько её правление. С момента восхождение человека на трон, в Стране Чудес стали происходить странные, непонятные вещи, которые не видел никто, кроме НЕЁ. Червонная королева, исполнявшая лишь роль простой служанки, сумела прозреть за года и теперь отчётливо видела исходившую от новоиспечённой королевы угрозу, способную погубить Страну Чудес. Она видела все «старания» Алисы и ту огромную тучу под названием «последствия», что медленно распространялась от замка по всему небосводу и пожирала все нажитые за столетия труды нескольких поколений…***
— Ты не понимаешь, — следом за Лидделл, которая шла с таким безразличным видом, будто бы дело совершенно не касалось её, почти бежала, едва поспевая, прислуга в лице бывшего монарха, желавшая вразумить девчонку, — что губишь страну своими руками?! То, что создавалось не одним поколением, что передавалось, как фамильная реликвия! Оглянись вокруг; что ты видишь? Разве ты не понимаешь?.. — но не успела докончить служанка, как разгневанный окрик королевы заставил ораторшу прикусить язык. — Заткнись. Кто ты такая, чтобы СЕЙЧАС указывать мне, как поступать и что делать? Неужели захотелось вспомнить былые времена правления, когда одно твоё слово, как по щелчку пальцев, могло полностью изменить человека? Небось ты также вспомнила и мой страх перед тобой? Что я, как тогда, немедленно послушаюсь тебя и прислушаюсь к твоему жалкому совету? — щурила глаза Алиса, ехидно при этом ухмыляясь, ощущая явственное превосходство над той, что рубила всем головы направо и налево, но женщина продолжала сохранять невозмутимость и спокойствие на лице. — Этого не случится, уж поверь мне. Ой! Хи-хи! Вижу, что на Ва-а-ас, Ваше Высочество, неожиданно сошло озарение! Хм, к чему же это? Неужели Вы что-то осознали, побывав в шкуре простой смертной? Или это связано с чем-то иным? — Ты не понимаешь, Лидделл! — и тут сдалась сама Червонная: она топнула, что было сил, как бы приказывая той замолчать и дать шанс выговориться; такой жест явно не пришёлся по душе Алисе, но монарх всё же замолкла. — Ты не видишь, что Страна Чудес рушится, как карточный домик? Нет? А я вижу. Вижу, представляешь? Простая прислуга, а видит ТАКОЕ. Ты лжёшь своим подданным, что отныне тебя будет заботить исключительно ТВОЙ мир, а что на деле? М? Ты приказала завалить кроличью норку — завалили, да вот только об ином проходе в свой мир забыли упомянуть. — И что же с этого? Да, признаюсь, погорячилась, давая клятву остаться здесь навсегда, но в том, что я навещаю свою семью, нет ничего страшного. Тебя что-то смущает? — С каждым разом, как ты возвращаешься оттуда, какая-то дрянь просачивается в Страну Чудес! А помнишь, как сама рассказывала о тех ужасных фабриках, что работают круглосуточно и выбрасывают в атмосферу столько смога и грязного дыма, что дышать нет сил! А не видишь ли ты то же самое и здесь? Эта чернь распространяется над страной и губит людей! А как же разбой в самых отдалённых деревушках? О них ты думала? Ты не слышишь и не хочешь слышать об этом, а я знаю: вырезано три деревни с населением в двести существ каждое. Шестьсот человек погибли за-ради чьей-то прихоти, чьего-то желания! А-Алиса, — голос женщины дрогнул. Но не столько напрягла молящая интонация, с которой сейчас говорил бывший монарх, сколько её беспокойство за жизнь в Стране Чудес. А не могло ли быть это очередной ловушкой? Вдруг эта гадюка с момента своего изгнания вынашивала план мести или свержения?.. — Какие пылкие речи… Браво! Браво, милочка, браво! Признаюсь, я тронута им! Ах! Даже хотела всплакнуть и пожалеть тебя… да вот только от кого я слышу это? От той, что визжала, топая ножками, как капризная девчонка, и приказывала отрубить первому попавшемуся голову, брызжа при этом слюнями и пеной изо рта. Ты сама разрушала Страну Чудес, а когда у тебя отняли ВСЁ, на тебя снизошло озарение, и теперь ты жаждешь предостеречь меня? А не поздно ли? У тебя был когда-то шанс, но ты им не воспользовалась, и королевство, которым ты так «дорожила» — особенно его подданными, — утекло сквозь твои пальцы, обратилось в песок и попало в надёжные руки, — завершила Лидделл, усаживаясь с гордым видом на трон; Королева чувствовала свою беспомощность пред ней, она ощущала свой проигрыш, но, невзирая на эти слабости, желание предостеречь Алису разгорелось в её душе ещё сильнее, поэтому, не опуская руки, женщина предприняла последнюю попытку, надеясь, что хотя бы она не станет провальной. — Гх! Ты не понимаешь! Алиса! Послушай меня!.. — ТЕБЯ?! — Алиса, как ошпаренная, подскочила на троне. Ещё одно мгновение и, казалось бы, что она кинется на прислугу и разорвёт её в клочки. — Не смей лезть ко мне под руку, иначе я прикажу тебе отрубить голову! У тебя БЫЛ шанс! Стража! Вышвырните вон эту мерзавку! Она смеет грубить мне! СТРАЖА! На отчаянный возглас Алисы в тронную залу ворвался десяток карт, держа перед собой готовые к применению алебарды. Они окружили прислугу со всех стороны, не оставив никакого шанса на побег, да и Червонной это было не нужно, ибо та, даже не шелохнувшись, всё ещё выразительно смотрела на Лидделл, желая достучаться до ещё не окрепшего разума. Новая королева сделала нетерпеливый жест рукой стражником, после которого те должны были немедленно увести служанку, но даже после череды оскорблений женщина не то, чтобы сдвинуться, даже не посмотрела в сторону обидчика. Молчание длилось некоторое время, и в том же молчании прислуга Лидделл удалилась из тронной залы в сад, где частенько встречалась с преданным ей лакеем-додо Долпфи — единственным человеком из всей свиты, не покинувшим изгнанницу. После смерти Короля, Долпфи стал единственным спасительным островком и первым советником для Червонной, поэтому к нему-то она и направила свои стопы…***
— Я не знаю что мне делать, подскажи, Долпфи! — женщина, мечась от одной живой стены к другой, от незнания, что предпринять, ломала себе пальцы, нервно кусала губы, а её голос, как дребезжащее стекло с трещинами, едва ли не срывался то на слёзы, то на крик безысходности. Учёный лакей-додо с досадой наблюдал за смятением своей госпожи, даже не в силах предложить ей что-то разумное. Все его способы она испытывала день ото дня, и все они терпели огромный крах; каждый приём, каждое свидание заканчивалось одним и тем же: Червонную прогоняли, а Алиса так и продолжала «жить на широкую ногу» — растрачивать бесценное здоровье Страны Чудес. — Й-Йа, — упитанный додо осторожно снял с клюва пенсне, не подходившее ему по размеру, — увы, мастер, изготавливающий такие изящные вещи, давным-давно скончался, поэтому избавиться от хорошей вещи лишь из-за того, что она не подходит по размеру, Долпфи считал неразумным и глупым, — и осторожно протёр маленькие стёклышки мягким пёрышком. Докончив ухаживать за очками и вернув их на законное место, первый помощник вздохнул массивным телом и виновато исподлобья посмотрел на женщину, которая ожидала от него готового решения, — Н-не знаю, В-Ваше Величество… Здесь я не в силах что-либо предложить Вам… — Ах! И она снова меня не послушала! Снова меня заткнула суждениями о том, что ранее я была ужасной, что ранее я была монстром, да и вообще кем же я себя возомнила! Кха! Кто же я такая?! Какая-то глупая служанка вздумала учить ЕЁ, Королеву! — и, чуть ли не плача, Червонная осела на мягкую травку, закрыла лицо сморщившимися от химикатов руки и тихо всхлипнула несколько раз. Переполошившись, додо подбежал к ней и примостил подле хозяйки свою жирную тушу, утешающе погладив по сгорбленной спинке. — Ваше Величество, прошу, только не надо слёз. Нас могут увидеть в таком положении и бог знает что подумать! Ну-ну, прошу Вас, только не плачьте! Если сегодня Вы проиграли, не означает, что-то же ждёт Вас и в завтрашнем дне. Она одумается, когда королевство Страны Чудес будет распадаться на глазах — тогда Алиса поймёт, что ничего хорошего не смогла сделать для подданных. Но, позвольте спросить, с какой стати Вам вдруг приспичило её вразумить? Слова птицы-лакея успокаивающе подействовали на женщину, и маленький всхлип не обратился в целую истерику. Она сложила руки на помятом переднике, осторожно разгладила грязненькую ткань и выдавила из себя страдальческую улыбку, и после этого женщина решила просвятить своего лакея в тайны, которые ей открылись: — Когда меня лишили трона, я бежала из замка, хотя не знала, почему я это делаю? От кого бегу? И прибежала я в какую-то чащобу, где нет ни болтливых цветов, ни какой-либо живности. Я провела там день и ночь в раздумьях и осознала две важные вещи: я рубила всем головы направо и налево, но никогда не спрашивала себя «А за что ты поступаешь так с ними? Разве маленький проступок заслуживает ТАКОГО наказания?» Я поняла, что если бы не рубка голов, то, возможно, люди относились ко мне по-иному, они бы, верно, не боялись меня и были бы приветливыми со мной… Мир не построить на крови. Такой мир рано или поздно даст всё же трещину, и то, что копилось у людей в душе годами, затопит тебя. А второе… Люди, теряя что-то, учатся ценить это только потом, но возвратить это «что-то» уже невозможно. Увы, и я это поняла, но вернуть то, что утеряно — невозможно… — О… ого… — обескураженный столь мудрыми словами Королевы Долпфи поспешно снял с клюва пенсне и протёр запотевшие стёклышки, — я никогда не думал, Королева, что Вы способны думать такими высокими мыслями! Это похвально, что Вы пришли к такому выводу! — Благодарю, милый мой Долпфи, за утешающие слова, но сейчас мне кажется, что пора возвратиться к своим обязанностям, иначе Лидделл будет визжать, как поросёнок, которому не дали корма, — и на этой шутливой ноте пара разошлась по своим делам и больше в этот день не встречалась.***
Дни шли за днями, Червонная повторяла попытки вразумить девчонку, но каждый раз из тронного зала она уходила с поражением, а в душе уже горело не желание помочь Лидделл открыть глаза, сбросить розовые очки, а ярое рвение быть свидетелем провала новой королевы. И ждала она не только её провала, но и разочарования народа в своём монархе. Шло время, и Червонная всё так же терпеливо ждала…***
— Королева! Королевааа! — задыхаясь, почти падая без сознания, в залу, кряхтя и пыхтя, расталкивая дворецких и остального рода прислугу, вбежал толстый паж Жаба, по внешнему виду которого было ясно, что что-то произошло ужасное. Лидделл, неохотно оторвавшись от разговора со своим советником Крысорыбой, одарила новоприбывшего разгневанным взором и неодобрительным фырком. — К-Королева? — Что тебе надо, паж? Разве не видишь, что я общаюсь со своим советником на очень важную тему, а ТЫ вздумал меня отвлекать. Чего хочешь-то? Говори, коли пришёл. — Королева! Там, на окраине, горит деревня! Молю Вас, пошлите туда стражников, они должны потушить пожар, иначе все жители просто погибнут! И… — но не успел тот докончить, как нетерпеливым жестом королева дала понять ему, что стоит заткнуться, ибо эта болтовня ей не интересна. — Стражники? Почему же жители этой деревни сами не могут разобраться со своими проблемами? Я-то пошлю, но толку от этого мало. Просто не оттягивайте с этим и потушите огонь как можно скорее. — Н-Но люди… большая часть из них получила серьёзные ожоги — есть даже погибшие, — а другая половина едва дышит! Королева! — Ну, хорошо, — девушка развалилась на троне и ответила пажу таким тоном, будто делала ему какое-то одолжение. Такой тон не остался без внимания Червонной: она сразу же заприметила оплошность Лидделл и решила воспользоваться ею, как аргументом в предстоящем разговоре, — я скажу начальнику стражи, чтобы тот отправился с отрядом. А теперь, милый мой, пошёл вон отсюда. И не попадайся мне на глаза ещё… целую неделю. Но это так, на всякий случай, хи-хи. Вон! Все вон! — ярость, растущая в Лидделл с каждым мгновением, в конце концов, дала трещину в терпении королевы, и часть этого гнева обрушилась не только на пажа Жабу, но и на тех, кто просто стоял и наблюдал или молча выполнял свои обязанности. Когда же весь придворный сброд вывалил за пределы залы и закрыл двери, женщина оставила половую тряпку и подала голос. — Значит, вот как ты относишься к судьбе тех, кто готов за тебя лечь под огнём и пулями? — — Что? — Лидделл явно была удивлена присутствием уборщицы. Хотя, чего греха-то таить? Это и так было ясно, что Червонная королева не оставит эту всю историю в том виде, в каком она находится сейчас, и попытается любыми способами достичь желаемого. — По-моему, я приказала прислуге убраться отсюда, поскольку НЕ желаю НИКОГО видеть. Особое приглашение требуется? Проваливай, служанка! Ответа со стороны уборщицы так и не поступило. Она держалась на последнем издыхании, боялась переступить через эту невидимую грань, которую уже однажды пересекла, и закончилось всё очень плачевно. Но теперь, когда в её словах и действиях были только намерения спасти жизни людей и не было ни капли злобы, она решилась на отчаянный шаг. Червонная сорвалась с места и опрометью кинулась к королеве, которая даже пискнуть не успела, когда хватка цепких пальцев сжали тонкую шейку. Старая королева продолжала сдавливать хватку, желая покончить с источником всех проблем и бед народа Страны Чудес, но Лидделл, собрав остаток последних сил, ударила женщину в живот, откинув её от себя. Червонная схватилась за шею и постаралась вдохнуть, но удар пришёлся таким сильным, что каждое движение вызывало боль во всём теле, поэтому дыхание стало спирать, а женщина начала задыхаться. Воспользовавшись моментом истины, Алиса, отдышавшись, бросилась к дверям, чтобы позвать стражу, но проворная служанка, не мешкаясь, накинулась на королеву, зажала ей рот и руки и повалила на пол. — Если ты, Лидделл, не понимаешь по-хорошему, значит я сделаю то же, что и ты со мной! — хватая соперницу за густые волосы, женщина ударила её головой о мраморный угол колонны. — КХА! КХА! СТРА!.. ЖА! СТРАЖА! Долго ждать гвардейцев не пришлось: оповещённая заранее колода карт, громыхая тяжёлыми латами, уже приближалась к месту битвы, и подоспела она, кстати говоря, вовремя. Застав девушек в драке, отряд первым делом бросился на взбесившуюся служанку, которая так и порывалась выцарапать их монарху глаза и вырвать все волосы. Они сразу же придавили её остриями алебард к полу, а для большей уверенности, что эта мерзавка не посмеет пошевелиться, кто-то из охраны замка наступил той на руки; королеву же они подняли осторожно и сразу же принялись осматривать её. Убедившись, что правительница отделалась лишь лёгкими ушибами, гвардейцы окружили бунтарку, готовясь проткнуть её насквозь. — Так значит, тебе надоели слова, и ты решила проверить: а не тонка ли у тебя селезёнка поднять руку на королеву? Что ж, не тонка, да вот только зря ты так поступила. Ведь ты же знаешь, какие бывают потом последствия? О, разве нет? Ну, полно, сейчас ты, хи-хи, узнаешь. Стража, наградите эту буйную натуру парой татуировок… Но это так, на память…***
— Ну зачем же Вы полезли на неё с кулаками? Лучше бы Вы и дальше ждали момента, когда Алиса совершит оплошность и упадёт в глазах народа, а так… Эх… — толстый додо заканчивал перевязывать обожжённые руки своей королевы, из которых всё ещё сочилась кровь. Женщина молчала и часто вздрагивала, если Долпфи касался кровоточащего места. Ей и ранее доводилось встречаться с раскалёнными щипцами Лидделл, которые использовались для воспитания непослушных подданных, или же тех, кто осмелился сомневаться в своём правителе. — Может, ответите что-нибудь? Всё же я с Вами разговариваю… — Просто делай то, что начал, Долпфи, и не отвлекайся… А сказать мне тебе нечего… разве то, что сейчас я в отчаянии и не знаю, как прекратить этот кошмар, когда он растёт, как на дрожжах… — Но почему бы Вам просто не смириться с тем, что неизбежно? С тем, что нельзя изменить? Вы пытаетесь бороться против хода времени, против ТАКОГО гиганта, и сравнить это противостояние можно разве что с «боем» Дон Кихота с ветряными мельницами, которые он счёл за великанов. И напрашивается вопрос: стоит ли биться, чтобы потом так себя увечить? В следующий раз же это может обернуться ещё хуже, чем раскалённые щипцы! — Да… Это стоит того, Долпфи. Может, ты этого не понимаешь и не поймёшь, но понимаю я. Даже когда я имела власть и корону, всё равно вела борьбу за место под солнцем… Спасибо, — когда лакей докончил перевязку, женщина нетерпеливо отдёрнула руку, встала со скамьи и решительным шагом отправилась обратно во дворец, куда вход был ей воспрещён. Исчерпав все гуманные методы, Королева решила пробудить ту, что взмахом топора, под истеричный хохот, снимала головы с плеч.***
— Если мы нападём прямо сейчас, взяв штурмом главные ворота, то тем самым мы отрежем путь не только подкреплению, но и самой Лидделл. Я знаю этот замок как свои пять пальцев, поэтому с уверенностью скажу, что иных потайных выходов из паласа быть не может, — подытожила Червонная королева, рассказывая друзьям-мятежникам план атаки на свой же дворец. Бунтовщики, внимавшие каждому слову своей предводительницы, оценили обстановку по достоинству, а после приступили к обсуждению иных вещей, которые также играли немаловажную роль в операции. Оставив преданных делу людей, Червонная поспешила уединиться с собственными мыслями, дабы разобраться с тем огромным клубком неприятностей, который давно преследовал её. Усевшись на каменный подоконник подле окна, сделанного в форме арки, и облокотившись на дугообразный свод, женщина тяжело вздохнула. Она не знала, что ей делать: вести ли тех, кто предан ей, тех, кто видит то же, что и она, в бой? Или же отступить, — как говорил Долпфи, — смириться с тем, что ты имеешь сейчас… Но, а стоит ли? До начала атаки осталось совсем ничего, а бывшая королева так и не знала, как ей поступить. Было бы куда легче, если сию же секунду к ней на помощь пришёл любимый лакей-додо и дал дельный совет. Но вопреки всем мечтаниям Королевы, из-за двери появилась высокая женская фигура, облачённая в боевую одежду разведчика, и твёрдым шагом приблизилась к задумавшейся. — Вижу, что ты не можешь никак решиться, — ведьма одарила сладкой улыбкой Червонную и осторожно присела рядом, сложив ногу на ногу. — А, это ты, Каргана, — с лёгкой полуулыбкой произнесла та, давая старой знакомой место, чтобы приземлить свою тушку. — Как видишь, как видишь… Всё никак не могу для себя решить: а надо ли вести их в бой? Ведь если всё провалится, это будут лишние жертвы, а я не хочу проливать кровь ради того, чтобы доказать ей её же неправоту. — Ба! — весело, почти хохоча, воскликнула ведьма, быстренько нюхнув из своего кисета табачку, и радостно ударила себя по коленкам. — Но ведь пойми, Черри, что мира без кровопролития уж никак не добиться — особенно в этом случае. Если это того требует, то нужны жертвы, и даже не вздумай спорить со мной: я знаю, о чём говорю! Вспомни-ка войну карт и шахмат. М? И сколько тогда полегло, чтобы я смогла заключить мир с этим старым пердуном Унылио II! Нет-нет, ты только вспомни! Не сосчитать, милая моя, не сосчитать. Каждое королевство должно испытать все прелести бунта для обретения в себе ещё больших сил, чем ранее. К тому же, в этом поединке ты и она, наконец, узнаете, кто же был прав, а кто остался в дураках! Ну-ну, хвост трубой и пошли, у них уже руки чешутся! — подбадривала подругу Каргана, подмигивая то правым, то левым глазом. Утешенная и даже отчасти воодушевлённая сими словами, женщина незамедлительно отправилась к бунтовщикам, а уже оттуда группа захватчиков двинулась прямиком к главным воротам.***
На внутреннем дворе, где обычно кипит жизнь всякой прислуги, оказалось совершенно пусто и подозрительно тихо; такая тишина, нехарактерная для замка Страны Чудес, насторожила первым делом Каргану. Ведьма принюхалась к воздуху, но никакого постороннего запаха не смогла уловить своим сверх-чутким обонянием. Червонная, заручившись кивком от подруги, подала знак бунтовщикам; те, словно стайка юных стрижей, сделавших впервые вылазку на охоту за букашками, стремительно рассыпались по всему двору в поисках оружия для предстоящей битвы… — Так, так, так, — послышался до боли знакомый и раздражающий голос откуда-то сверху. Червонная королева запрокинула голову и заметила Лидделл с её свитой и гвардейцев, пред которыми стояли огромные чаны с чем-то кипящим, — А я-то думаю, куда же-то запропастилась моя самая любимая уборщица? А она, оказывается, хи-хи, бунт затевает! Ах! Против своей же королевы! Ну разве тебе не стыдно? Разве тебя совесть не грызёт? — Довольно, паршивка! — выкрикнула Червонная. — Довольно всех этих смазливых слов! Выходи и покажи, на что способна новая королева, и занимает ли она по праву трон? — на лице женщины скользнула ехидная ухмылка. Она уже готова была ринуться в бой, но Каргана, предчувствующая в словах Алисы издёвку, поспешила остановить подругу от неверного шага; бунтовщики, уже сыскавшие кое-какое оружие, подтягивались к своим главарям. — Ах, ну как же я забыла? Ты же всё пытаешься вразумить меня, пытаешься донести, что Страна Чудес вот-вот провалится в небытие… Но почему только ТЫ печёшься об этом? Почему не кто-то другой, а ТЫ? — За то время, что я побывала простолюдинкой, осознала одно: люди начинают ценить что-то лишь тогда, когда потеряют. Но тебе, девчонке из Реальности, обратить нашу страну в крах я не дам. Нет, ну уж дудки, только через мой труп! — Мне вот один знакомый — спасибо ему сердечное — как-то нечаянно прошептал, что в моём замке назревает некий бунт. Я бы и дальше делала вид, что не замечаю, что всё прекрасно, если бы не его настойчивая просьба усмирить изменщицу. Как видишь, — она отвела руку в сторону, указывая врагу на чаны, — Я не явилась на встречу со старым другом с пустыми руками. Лейте, генерал, — и вдруг из-за спины Лидделл показалась фигура, которую Червонная больше всего боялась увидеть — Долпфи стоял плечом к плечу с Алисой и с преспокойным выражением лица наблюдал. — Д-Д-Долпфи… Н-Но как же?.. — но ведь как такое возможно? Он же только вчера говорил с ней о том, как противна и гнусна нынешняя королева, что увечья, нанесённые Стране Чудес, ничем невозможно скрыть и пора предпринимать серьёзные меры… Но как же так… — Почему ты с ней? Ты с ней за одно?! — Я подчиняюсь приказам королевы, а не какой-то уборщицы, — с надменным видом произнёс додо, манерно поправляя съехавшее пенсне. — Изменник! Ты тоже поплатишься за свои перебежки! Атакуем! Сейчас! Сейчас! — закричала женщина, и изменники всей толпой ринулись к стенам дворца. Как обезьяны, налётчики подбегали к стенам, оттопыривали руки с посиневшими пальцами, занимали боевые стойки, прыгали на плечи товарищей, тем самым образовывая лестницы, пробивались с криком, воем и улюлюканьем к Королеве. Лидделл, видя, что ситуация идёт по плану, отдала стражникам приказание; карты схватились железными руками за раскалённые ручки чанов и накренили их поочередно; густое раскалённое железо, лениво стекая вниз, обрушивалось на головы захватчикам и тут же застывало, и неистовые крики боли оглашали всю округу Страны Чудес. Червонная тут же подметила ухудшение своего положения и положения своих подопечных — женщина только вознамерилась окликнуть их, дабы отступить, как за спиной вдруг щёлкнул затвор на воротах; бунтовщики оказались в ловушке. Из всех налётчиков не растерялись Каргана и Червонная Королева. Ведьма первым делом заслонила оставшихся бойцов крепким невидимым щитом, и печальная участь, которую уже успели познать двое человек из шайки, обошла остальных стороной. Королева же, взяв про запас целую сумку камней, вынула из-за пазухи самодельную рогатку и на глаз стала отстреливать стражу. Но поскольку тела защитников замка состояли из толстого слоя железной брони, женщина моментально поняла это и стала целиться в глаза; и трёх стражников как рукой смело. Увы, ликовать пришлось недолго: вскоре в ворота стало ломиться прибывшее подкрепление, и если кто-то открыл бы в то мгновение заслон, тем самым впустив ещё целую ораву, сразу же скрутили всю шайку горе-революционеров и прямиком отправили на виселицу, если бы не Каргана: — Гх! Они собираются отпереть главные ворота и запустить остальную часть! Черри, пора убираться отсюда ко всем чертям, иначе станем декором для этой обдолбанной королевишны! Женщина обратила голову в сторону Алисы и процедила сквозь зубы: — Однажды ты поймёшь свою ошибку: эта страна рухнет. И ни ты, ни этот жирный кусок мяса, никто не восстановит Страну Чудес. Помяни моё слово, Лидделл…