Дракон. Северные нагорья

      До начала боя Шайс дал супругу слово, что не станет вмешиваться ни при каких условиях и примет любой исход поединка. Черный долго сопротивлялся, но Алияс смог убедить его произнести магическую клятву. В конце концов, сегодня они пришли не за троном владыки Северного Нагорья…       Никто из членов Круга не стал возражать против кандидатуры Паремия, хотя у многих чесались когти. Однако марать себя боем с эльфом… Драконы действительно полагали, что этот балаган унизит их достоинство и потому не стали оспаривать решение эд-ора — он был старшим в Круге, и не было ничего удивительного в том, что он брал ответственность на себя, собираясь самолично наказать выскочку. Было условлено, что соперники имеют право биться всеми доступными способами.       Сбросив меха и золотой наряд, Алияс остался в исподнем, походившим на его старые платья — белое, легкое, в пол. На пальце осталось кольцо с сапфиром, которое он надел этим утром.       — Мне жаль, что Шайс потеряет пару, но прощать такое самоуправство ни я, ни мои братья не намерены. Ты умрешь сегодня, эльф, — пообещал седовласый эд-ор, остановившись в центре арены напротив жалкого соперника.       Алияс ничего не ответил.       Время замедлилось, он слышал шепот сотен тысяч губ, мог разобрать каждое слово, ощутить вихрь эмоций, кружившийся вокруг него ураганом. Его ненавидели, осуждали, презирали. Над ним смеялись и дивились глупости: «эльф возомнил, что сможет тягаться с драконом?!» — шептали они. Были и те, кто сочувствовал, жалел. Почти все они были драко. И все они молчали.       Но сейчас Алияс прислушивался только к одному дыханию и биению сердца — он слушал Паремия.       Плавные движения дракона скользили обманчивым спокойствием. Хищник гипнотизировал жертву перед прыжком. Он даже не стал обращаться в дракона, посчитав, что Светлый того не стоит и сломить его будет не сложнее, чем отобрать конфету у драко.       Алияс слышал, как кровь бурным потоком хлынула в сердце, бьющееся напротив, уловил момент, когда дрогнул зрачок сиреневых глаз, перед тем, как разойтись черной дырой и поглотить радужку — Паремий атаковал.       Закрывшись магическим щитом, скорее по привычке, нежели из необходимости, эд-ор молнией бросился к Алиясу, подталкиваемый мощными крыльями полуформы. Его губы едва дрогнули, посылая заклинание на опережение. Когти блеснули острыми лезвиями.       Алияс не шелохнулся, позволяя нападавшему смотреть себе в лицо и неумолимо сокращать расстояние.       — Алияс! — громкий оклик мужа донёсся издалека.       Паремий уже ощутил легкую победу на собственных губах. Его проклятье неслось впереди, щиты не встречали сопротивления, когти были готовы впиться в мягкую плоть, наказывая за безрассудство.       Алияс продолжал стоять, опустив руки.       Паремию оставалось несколько шагов, чтобы он смог дотянуться до наглого Светлого, попортив тому шкуру, как внезапно ветер в волосах Алияса загудел, разросся до невероятных размеров в считанные секунды, обретая узнаваемые черты.       Дракон — белый, почти прозрачный, словно жидкий туман он возник над головой Алияса и, угрожающе раскрыв пасть, понесся навстречу.       Чешуя туманного зверя яростно вздыбилась, двойной заострённый гребень поделил тело пополам, длинные конечности ударили оземь, подняв облако пыли. Вихрастые клубы дыхания закрутились перед узкой мордой — дракон летел навстречу.       Паремию никогда не доводилось видеть такой магии, потому он предпочел отклониться от намеченного курса, и вначале проверить, насколько сильно это странное заклинание. Прожив не одно тысячелетие и повстречав на своем пути немало Светлых, он впервые видел такое огромное воплощение силы, принявшее к тому же родную форму.       К пущей досаде эд-ора приходилось признать, что эльф все же обладал неким количеством силы, с которым придется считаться.       Но не успел Паремий оценить всего масштаба собственного просчета, как дракон настиг его, сметая с ног. Скорость магического существа была невероятна, казалось, он движется быстрее ветра. Силой же дракон не уступал любому живому ящеру, легко выбив воздух из легких Паремия.       Осознать с чем именно он столкнулся, эд-ор толком не успел. Его тело подбросило в воздух мощным вихрем, перевернуло, закрутило, зажало в стальные тиски. Длинный хвост закрутился вокруг тела, выжимая остатки дыханья и ломая ребра.       Туманный дракон заглядывал в его глаза и вот уже разевал пасть, собираясь откусить добыче голову.       Паремий не мог шелохнуться, не мог обратиться в зверя, а все его заклинания опадали бесполезными лепестками, едва нарушив границы разума. Что бы он ни пытался делать, заклинание Алияса было неуязвимо, словно призванный дракон являл монолитную материю щита. Но защитные заклинания были латентны и не нападали! Что же это?       Пасть накрыла голову, один из острых клыков задел плечо. Пусть почти прозрачный, но дракон был словно соткан из живой, осязаемой плоти. Острые зубы раскусят его пополам, — осознавал Паремий, не замечая, как захлебнулись драконы и драко, пристально следившие за разыгрывающейся на их глазах трагедией.       Паремий был сильным драконом с большим магическим потенциалом, уже не говоря о его опыте. Но его скрутили, словно обычного человека, в считанные мгновенья и вот-вот собирались лишить жизни.       Пожалуй, самым сильным чувством, испытываемое эд-ором в этот самый миг, была растерянность… и еще удивление! Сражение еще не началось, а он уже проиграл… Эльфу!       — Остановись, — приказал Алияс воплощению.       Дракон послушно замер, недовольно заурчав. Почему бы и не откусить одну глупую голову? Недовольно фыркнув, зверь вынул ящера изо рта и развернул его лицом к Алиясу.       Паремий же уставился на Светлого, словно видел впервые.       — Что это за магия? — не мог не спросить он, все еще чувствуя собственную беспомощность.       Алияс пожал плечами, он и сам толком не знал. Но дракон понял все иначе — эльф не желал раскрывать собственных секретов.       — Твоя победа, — с достоинством произнес Паремий, собрав остатки мужества и гордости. — Мы не отказываемся от своих слов. Завтра, на рассвете, ты сможешь посетить пещеру Духов и пусть они решают твою участь и участь твоего супруга, — отчетливо произнес он, пронзая Светлого взглядом.       Сложно было представить, что на исходе седьмого тысячелетия он проиграет эльфийскому ребенку по собственной глупости — слишком просто он позволил себе недооценить противника.       — Моя жизнь принадлежит тебе, — Паремий сглотнул, — я готов принять наказание.       Алияс одержал верх и по правилам боя один из них должен пасть. Драконы жили вечно, но не были неуязвимы. Ящеры не могли продолжать существование, лишившись головы или крови. В распоряжении эльфа были десятки способов заставить эд-ора испустить дух.       — Мне не нужна твоя жизнь… — ответил Алияс на вызов во взгляде гордеца, — не нужна и твоя смерть.        Паремий скрипнул зубами.       Вместо радости от спасения им овладело негодование — чего добивается лживый Светлый? К чему это представление?       — Что же тебе нужно? — продолжая сверлить Алияса взглядом, задал он вопрос после долгой паузы.       Взгляды всех присутствующих были прикованы к двум фигурам посреди арены.       — Мне нужны все драко, принадлежащие тебе и твоему клану…       Такое требование удивило не только эд-ора.       — …столько стоит твоя жизнь, — закончил Алияс.       — Драко, — неуверенно повторил Паремий. — Зачем тебе драко? — озвучил простой вопрос дракон, признаваясь самому себе, что никак не может раскусить хитрых замыслов эльфа. Разве клан Черных страдает от недостатка слуг?       — Я подарю им свободу.       Паремий глядел в голубые глаза целую вечность, пока губы его не дрогнули от непрошеной улыбки и дракон не разразился глубоким гортанным смехом.       — Ты всего лишь один из этих сумасшедших, проникшихся идеей равенства, ведь так? — с презрением выплюнул слова эд-ор.       Алияс не ответил.       — Ты потерявший разум Светлый, если решил, будто кому-то нужна твоя свобода. Ты отпустишь всех драко, и? И что будет потом? Они вернутся в свои убогие халупы в Нижнем городе и станут с тоской вспоминать теплые пещеры драконов, пока не загнутся от холода, проклиная тебя перед смертью в веках. И это ты собираешься предложить им под видом своей свободы?       — Я предложу им свободу, — не моргнув, повторил Алияс, — а вместе с ней возможность встретить истинного, иметь дитя от благословенного союза и обрести вечность. Я предложу им судьбу, которой они лишены, живя рабами в Северных Нагорьях.       — Что за чушь! — Паремию оставалось только догадываться, насколько свихнулся остроухий от непривычного холода.       — Все мои слова истинная правда, — громко произнес клятый эльф, и, отвернувшись от Паремия, сдерживаемого ветром, оглядел полный круг, будто мог заглянуть в глаза каждому.       Кольцо с сапфиром сделало полный оборот на указательном пальце и рядом с эльфом раскрылся портал. Еще миг, и из ниоткуда на поле арены шагнули двое — дракон с пламенем в волосах и маленький драко, укутанный в меха.       — Это Хару и Лорин, — представил нежданных гостей Алияс. — Они истинные. Каждый дракон способен рассмотреть нити, связывающие эту пару, — призывал он чешуйчатых воспользоваться магическим зрением. — Для тех из вас, кто не обладает достаточным количеством магии, чтобы увидеть все собственными глазами, я скажу, что видят остальные. Они видят нить истинности, протянувшуюся между драконом и драко, видят ее так же отчетливо, как и нить жизни Хару, сияющую золотом.       Отовсюду раздавались возгласы удивления, неверия — любопытные драконы вняли словам Алияса, желая разобраться в происходящем.       — Хару будет жить вечно, как и его истинная пара. Магия выбрала их друг для друга.       — …Невозможно!       — Возмутительно!       — Этого просто не может быть!       — Обман!       — Коварное шарлатанство!       — Запретная магия! ..       Волнение нарастало — драконы впали в растерянность. Но все чаще и чаще со всех сторон звучал еще один вопрос. Тот самый, на который рассчитывал Алияс, завладев вниманием вечного племени целиком и полностью.       Наконец некоторые из них не выдержали и взмыли в воздух, несясь навстречу.       — Пусть не приближаются слишком близко, — тихо распорядился Алияс и ветер тут же оставил Паремия в покое, не позаботившись о том, чтобы осторожно поставить ящера на ноги. Распался на нескольких драконов поменьше, и воплощения, вид которых напугал всех немногим ранее, взяли пару Лорина и Хару в кольцо.       В шаге от них застыл Алияс — он не был склонен доверять спесивым ящерам больше, чем это было необходимо.       — Что это? — тут же потребовала темноволосая драконица у Алияса, стоило ей обрести человекоподобную форму. Ее указательный палец устремился туда, где покоился амулет Хару.       Драконье зрение, позволившее увидеть им нити, помогло разглядеть нечто более потрясающее и неожиданное. То, во что едва можно было поверить. Мало того, что перед драконами застыла пара драко и дракона, но драко являлся мальчиком и никак не мог обладать тем, во что впивались жадные взгляды подлетевших ближе чешуйчатых.       — Это будущее яйцо Лорина и Хару, — терпеливо ответил Алияс.       — Но как? — лицо драконицы исказила боль напополам с завистью — Алиясу не нужно было ни о чем спрашивать, ее история читалась с полувзгляда.       — Волею Духов, — коротко ответил эльф, повышая голос и обращаясь ко всем. — Ваши древние пращуры вернули жрецу Наан истинную силу. Эта сила позволяет соединять меченые магией пары в вечные союзы вне зависимости от расы и… — Алияс взял паузу и вернулся взглядом к драконше, — дарить потомство.       Рев толпы затопил каменную чашу, погружая племя в хаос.