Дракон. Северные нагорья

      Весь день после Прощания Алияс безнадежно проспал. Вернувшись ранним утром, супруги сразу прошли в спальню, и вместе, уставшие и вымотанные, повалились на мягкие шкуры, успев скинуть верхнюю одежду.       Алияс не чуял под собой ног — слабость упрямо разливалась по телу, пальцы не гнулись от того, что во время полета приходилось впиваться в твердую чешую, а Шайс, должно быть, тяжело переживал уход отца, потому что последнее, что запомнил эльф, это крепкие объятья и шепот засыпающего супруга: «мы всегда будем вместе».       Несмотря на обещание, Алияс проснулся один. Все те же ночники горели приглушенным светом, оставляя его блуждать в догадках: стоит ли за непроницаемыми стенами день или мир снова успел погрузиться во мрак.       Что делать одному в пустой пещере, Алияс так и не придумал, потратив на размышления около получаса. Муж все не возвращался, а живот предательски урчал, напоминая, что около суток во рту не было ни маковой росинки.       Утвердившись во мнении, что пора знакомиться с новым домом, эльф зажег на ладони маленький голубоватый огонек и смело направился в дальнюю часть пещеры, служившей спальней, откуда, как ему помнилось, когда-то возникли две тени: один драко принес фрукты, другой явился, чтобы пошить ему наряд, тщательно разглаженный руками на поясе, перед небольшим путешествием...       Проход действительно отыскался за неприметным выступом. Не имея ни малейшего понятия, куда идти, Алияс надеялся на удачу — рано или поздно ход выведет его куда-нибудь, а если он все же и умудрится заплутать, то просто позовет на помощь сбежавшего мужа, но это он собирался сделать в самом крайнем случае. Поэтому эльф раздумывал недолго, встречая на своем пути развилки.       Решив быть последовательным, он все время выбирал левый поворот, пока не различил вдалеке шум и грохот посуды. А вскоре уловил обрывки разговора.       — …Асу, уймись!       — Да нет, ну пусть скажет, — заливаясь смехом, настаивал другой голос.       — Конечно, эльфы умеют варить зелья! — задребезжал самый тоненький и недовольный из трех. — Они же дети природы и с детства занимаются травами и сборами. Ну чего им стоит сварить зельице?       Алияс замедлился, потушив огонек, пляшущий в руке. В шаге от него разливалась лужа желтого света, но услышанные слова заставили не торопиться с новыми знакомствами.       — А ты у нас, значит, знаток Светлых? — недовольно бормотал на слух самый старший из трех, пока из комнаты доносилось грюканье и лязг.       — Не знаток, конечно, но разве не очевидно? Господин сделал супругом эльфа! Эльфа! Светлого! Что может быть подозрительней? Я думаю, тот его опоил и женил на себе.       — Согласен, — откликнулся второй голос, пожелавший выслушать Асу. — Но Майли сам видел метку истинности, разве с этим поспоришь?       — Майли любит присочинить, — отмахнулся Асу. – Ему, должно быть, почудилось. Новый господин так забавно наряжается, что и не такое могло привидеться.       В кухне, у входа в которую и притаился Алияс, что-то шумно зашипело, на минуту прервав увлеченный разговор поварят.       — А как он наряжается?       — Ой, Кива, очень странно. Сначала младшая госпожа переодела его в красивый золотой наряд — он даже похорошел немного, хотя по мне слишком бледный и тощий, ну точно драко какой. А на прощание с Правителем он отправился, закутанный в меха. Да так сильно, что только пальцы и голова торчали наружу.       — Замерз, наверное, бедняжка, — сочувственно произнес Кива, пока острый нож мерно отстукивал о доску, нарезая травы для супа.       — Пара дракона, и замерз, — повторил безымянный поваренок и расхохотался. К нему тотчас присоединился и Асу, заливисто хихикая.       — Разболтались вы в последнее время. Зами, принеси из погребов мясо, а то еще не хватало с ужином опоздать.       — Не опоздаем, — строптиво отозвался тот, явно не желая слушаться старшего. — И как тут не разболтаться, когда столько вокруг происходит: Правитель оставил Нагорья, младший господин стал Иром и привел в дом эльфа. Я вообще не думал, что так бывает. Мне ведь дед рассказывал, что мясо светлого изысканнейший деликатес и в старину готовили его по особым случаям лучшие повара. Может быть, и тебе, Кива, не доверили.       — Поболтай у меня еще! — прикрикнул на наглого паренька Кива. — Будь то хоть эмбер, хоть мясо эльфа, я могу приготовить все, что угодно так, что пальчики оближешь, — гордо заявил поваренок, сотрясая воздух ножом.       — Значит, пока меня не освежевали и не подали запеченным под соусом, могу я рассчитывать на легкий перекус или хотя бы на чай? — Алияс устал слушать глупую и неприятную болтовню, к тому же его поторапливал желудок.       Разговоры о поедании собственных собратьев, впрочем, слегка успокоили сосущий под ложечкой голод, но все же не уняли полностью. Алияс был ужасно голоден, к тому же во время короткой прогулки разболелась голова, винить хотелось все тот же подозрительный напиток, коего он успел выпить не менее четырех бокалов.       Появление того самого светлого эльфа произвело небывалый эффект. Трое ошарашенных драко вылупили глаза так, словно увидели на своей кухне всех четырех Духов вместе взятых.       Раскалённый котел, бурлящий густым варевом, забурлил сильнее, стоило Киве прекратить помешивать содержимое длинной деревянной ложкой. Пена вздыбилась мгновенно.       — Осторожно! — попытался предотвратить трагедию Алияс, но тем лишь сильнее напугал пухленького драко в длинной белой рубахе и тот, дернувшись, толкнул раскаленную чашу, расплескав содержимое.       — А-а-а! — раздался крик, полный боли, когда кипящая жижа выплеснулась на голую кожу.       Поварёнок отскочил в сторону, ноги чудом избежали той же печальной судьбы.       — Ах, ты! — всплеснул руками Зами и бросился к нише в стене, заваленной всяким хламом, среди которого отыскались незнакомые колбочки и тряпки.       — Больно? — дрожащим голосом спросил Асу, присевший прямо на полу рядом с Кивой, у которого от боли навернулись слезы. Больше он не кричал, старательно закусывая дрожащую губу и прижимая скрюченную от напряжения конечность к телу.       — Сейчас, сейчас, погоди, — суетился вокруг Зами. Руки драко сильно тряслись, и ему никак не удавалось откупорить зеленоватую склянку.       — Дай мне, — подоспел Алияс, выхватывая у драко лекарство. — Говорите, что нужно делать.       Через пять минут пахнущая календулой и другими травами мазь скрыла красноту ошпаренной кожи.       — Полегчало? — выдавил Асу.       Кива кивнул, но мелкие зубки все еще прикусывали нижнюю губу. На висках выступили венки и капли пота соскальзывали по лихорадочно-раскрасневшейся коже.       — Разреши, я помогу по-своему, — спросил Алияс, взяв драко за пострадавшую руку.       Кива испугано уставился на Алияса, словно тот предложил откусить ненужную более конечность и бросить ее в суп. Зами слегка подтолкнул товарища в спину, и поваренок, вздрогнув, позволил эльфу сесть ближе.       Алияс не был силен в исцеляющих заклинаниях, но время от времени необходимость возникала. Порезанные страницами пальцы, синяки на бедрах от углов парт, которые Алияс, бывало, не замечал по неосторожности.       Самое серьезное ранение, которое ему когда-либо доводилось лечить, принадлежало мужу.       Однажды вечером тот нежданно-негаданно возник на пороге его дома у рощи с огромной раной на спине. Виновником которой, верно припоминая, являлся он сам. Поэтому, или по какой другой причине, Алияс оказал помощь, и благодаря невероятной регенерации дракона уже к утру шрам выглядел так, словно ящер отдыхал трое лунных месяцев.       Поэтому светлый собирался приложить все усилия, чтобы помочь несчастному драко, надеясь, что все же сумеет облегчить страдания парнишке… который, кстати, мог оказаться старше него самого.       «Тише, тише водной глади,       Тише шелеста листвы,       Тише ласковой звезды,       И нежнее детской пряди,       Что коснулася лица,       Закрывай скорей глаза.       Отдыхай, дружок, до ночи,       Лишь раскроешь ясны очи,       Будешь весел и здоров,       Так сказала Карта Снов…» — нашептывал Алияс, совершая замысловатые движения ошпаренной рукой.       Веки Кави потяжелели и темноглазый драко погрузился в сон.       — Так-то лучше, — Алияс с усилием поднял парнишку, бывшего ниже него на голову, но отличавшегося налитым дородным телом, и уложил его в уголок на подстилку, куда указали другие поварята.       — А почему он уснул? — робко вымолвил Асу, кидая испуганные взгляды на странного эльфа.       — Потому что во сне все заживет быстрее, — объяснил Алияс, снова вспоминая русалок. Он и не заметил, когда соскучился по шустрым рыбкам.       — Но кто приготовит ужин? — спросил из-за спины Зами.       По личику с едва обозначенным контуром так и не появившейся чешуи скользило волнение.       — Мы и приготовим.       — Но… — глаза Асу распахнулись так же широко, как и при первом появлении светлого на кухне.       — Но ведь вы господин, и Вам работать не положено, — ответил за друга Зами.       Алияс чувствовал, как в душе драко борется покорность традиции вместе с желанием не быть наказанным.       — Значит, вы об этом никому не скажете. Вы умеете держать язык за зубами? — притворно строго сощурился светлый, словно вновь вернулся к своим ученикам в Тихом Омуте.       — Умеем, умеем, — откликнулись драко.       Но Алияс продолжал смотреть на них так, словно видел насквозь.       Оба покраснели и отвели взгляды.       — Простите нас, — первым начал Асу. — Мы просто… просто так болтали. Скучно ведь, — выдавил он последние слова и сник.       — Извините нас, господин Алияс, мы правда не желаем зла. И если вы позволите, то мы приготовим вам закуску и чай перед ужином, — взял слово Зами.       Делая вид, что раздумывает, Алияс наконец выдохнул и стер с лица наигранную суровость.       — Я вам верю. Ладно, отложим чай, иначе можем не успеть. Говорите, что у нас на ужин и на сколько персон предстоит готовить.       Драко затрещали в два голоса и уже через минуту Алияс знал полный список блюд, продуктов, необходимых для приготовления, и места, где хранились запасы.       — Отлично. Зами, принеси мясо, а Асу проверит тесто для выпечки. Я наберу воды в котел и заново сварю суп.       Асу тут же умчался исполнять приказание, а Зами все медлил, но решился спросить:       — Скажите, господин, а Кави долго проспит?       — До полуночи. К тому времени с рукой должно быть полегче.       — А, — многозначительно выдал драко, но и тогда не сдвинулся с места. — Спасибо за помощь.       — Не за что, — кивнул Алияс, принимая похвалу. — И давай уже приниматься за дело, а то можем опоздать.       — Да! — просветлел темноволосый поваренок и кинулся к одному из множества проходов, ведущих по всей видимости в погреб. — И вы прекрасно говорите на драконьем, — бросил он напоследок, желая задобрить нового господина.       — Ты о чем? — успел спросить Алияс, до того, как парнишка исчез из виду.       — Вы читали заклинание на драконьем и звучали как самый настоящий дракон, правда, я не так уж часто слышу торжественное наречие. Господа не часто переходят на него в нашем присутствии.       — Ясно, — смутившись, отозвался Алияс.       — Что-то не так?       — Все в порядке, — легкая улыбка вернулась на место. — Поспеши, — и Зами наконец ушел из кухни, оставив Алияса теряться в догадках.       Он совсем не заметил, что говорил на другом языке… что ж, надо проверить. Если вместе с именем он получил дар понимать драконье наречье, то значит, без труда сможет прочесть и драконьи тексты.       От заманчивого предположения сердце застучало быстрее в предвкушении. Охочий до знаний эльф выяснит о доме побольше при первой же возможности, а заодно отыщет библиотеку. И, кажется, помощники у него найдутся…