Дракон. Северные нагорья

      — Как ты думаешь, что это? — напряженно спросил Алияс, пока муж внимательно изучал проступавший на шее рисунок.       — Не знаю. Никогда такого не видел. Возможно, это связано с тем, что ты принадлежишь другой расе и моя магия оставляет на тебе след, — задумчиво пробормотал Шайс, осторожно водя по бархатной коже когтем и заставляя волоски на загривке эльфа вставать дыбом.       Цепочка чешуек, толщиной чуть больше пальца, вырастала из основания волос, змеилась по шее, заворачивалась вокруг седьмого позвонка и обрывалась на середине, словно художник решил стереть собственный набросок, но не успел осуществить задуманное.       Предположение выглядело убедительным. Шайс, будучи парой, уже оставил метку истинности на коже; возможно, и этот рисунок обозначал всего лишь то, что он супруг дракона и новая магия старалась закрепить свое присутствие древними знаками.       Но Алияс не мог игнорировать и других изменений: умение понимать драконье наречие, небывалый прилив энергии. Он до сих пор не мог поверить, что так быстро установил контакт с природной стихией!       Эльф прекрасно помнил, сколько лет у него ушло на то, чтобы поладить с древом рода у дубовой рощи, не меньше десятилетий он потратил, чтобы найти общий язык с местными представителями флоры и фауны. С ветром же Нагорий он сдружился менее чем за один лунный цикл!       Все изменения так или иначе вращались вокруг невероятного поворота в жизни эльфа… разве могло быть другое объяснение?       — Кроме нас, таких пар больше нет?       — Я не слышал, — дракон огладил оголенное плечо супруга. — Не думаю, что это опасно. Должно быть, твое тело реагирует на то, что мы пара. Впрочем, я постараюсь выяснить больше.       — Жаль, у тебя уши не отрастут, — с притворным сожалением посетовал Алияс, намекая, что и он, как супруг, может рассчитывать на незначительные метаморфозы в качестве компенсации.       — Считаешь, мне бы пошло?       — Ты был бы сногсшибателен.       — А разве сейчас это не так? — растянул зубастую улыбку нахал.       Поняв, что его мысли совпадают с мыслями мужа, Алияс почувствовал себя увереннее. Он тоже не был склонен поддаваться панике и полагал, что Шайс прав.       На ум неожиданно пришло воспоминание о том, как прекрасно он переносил близость с мужем в полуформе. В сравнении с его первым разом, когда тот ничем не отличался от человека, можно было уверенно сказать, что сейчас ущерба было еще меньше, а если быть до конца справедливым — вообще никакого, несмотря на то, что ночи стали значительно жарче. Отличное самочувствие после и ощущение силы, способной свернуть горы, укрепляли уверенность в том, что ничего опасного не происходит.       — Собрания Круга всегда занимают столько времени? — спросил Алияс, уложив голову на груди мужа, после «жарких заверений», что и без ушей дракон выглядит очень даже неплохо. Он немного скучал по ящеру, раздумывая, как часто он будет видеть того, займи Шайс место Правителя.       Муж заерзал и тяжело выдохнул:       — Прости, золотце, что уделяю тебе так мало времени...       Завибрировала искренностью нить и дракон снова прижал к постели желанное тело…

***

      День первого боя Шайса показался словно бы громом среди ясного неба, и Алияс понял, что все это время муж старательно усыплял его бдительность.       Не использовал ли ящер гипноз... нет, он не мог так поступить. Увы, ему прекрасно удавалось сводить всякое волнение на нет одним своим присутствием — от дракона тянуло незыблемой уверенностью в собственных силах на много верст вокруг.       Впрочем, обвинять мужа было бы не совсем честно. Светлый настолько увлекся собственными изысканиями анналов драконьей истории, что и сам не уделял должного внимания предстоящей схватке, довольствуясь словами Шайса о том, что никаких причин для переживаний нет.       — Ты уверен, что моя помощь не понадобится? — нервничал Алияс, пока они поднимались на поверхность, возглавляя шествие семьи. За ними, в нескольких шагах, шествовали младшие братья и Осана; другие семьи, находящиеся под покровительством клана Черного урагана, тянулись вереницей позади.       — Абсолютно, золотце, — Шайс крепче сжал тонкую кисть и подмигнул супругу.       На миг тот позабыл о предмете разговора, завороженный потрясающим видом дракона, идущего по левую от него руку. Сегодня Шайс был убийственно неотразим: торс покрывала рельефная кираса червлёного золота, сзади развевался угольно-черный, подбитый мехом плащ. На предплечьях и запястьях крепились украшенные изумрудами и ониксами браслеты, а привычные кожаные штаны сменила юбка из чистого золота с широким поясом, за который крепились длинные подвижные пластины, доходившие до середины бедра и бесстыдно обнажавшие мощные мышцы ног.       Когда Алияс увидел мужа в этом облачении, он впервые лишился слов, лишь глупо открыв и закрыв рот, покраснел. Выглядеть хуже рядом с таким невероятным существом, на которого пускала слюни большая половина чешуйчатых Нагорья, не было никакого желания. И эльф тихо поблагодарил Янгуса, заставившего купить одежду в дорогой лавке.       Он был готов мириться с холодом, но не с отсутствием достоинства, которое он боялся уронить, явившись на важное событие в своем пока единственном наряде — скромность не была у драконов в почете.       Стоило оказаться на поверхности, как ящеры поспешили принять облик могущественных созданий и воспарить в небо. Алияс снова устроился в ложбине между гребнями, надеясь, что полет будет недолгим, и он не сотрет зубы от холода. Но стоило Шайсу взмахнуть огромными кожистыми крыльями, как тонкий кокон живого стекла обволок фигуру.       — Спасибо, — улыбнулся светлый, посылая благодарность новому другу.       День стоял ясный, ветра непривычно молчали и эльфу наконец удалось разглядеть новые места в подробностях.       Нагорья походили на холмистые угодья серого камня с горчичными вкраплениями и жилами незнакомой руды. Острые редкие пики, не поднимающиеся над общим уровнем более трех сотен аршин, укрывали выглаженные стихией снежные шапки. По правую сторону Алияс углядел разинутую пасть котлована, прятавшую дно за поднимавшимися ввысь заостренными зубьями.       Заложив вираж, дракон пошел на снижение, заставляя крепче хвататься за гребень.       Оказавшись над гигантской каменной чашей, они сделали круг, ведя за собой остальных, и плавно опустились на небольшую площадку. Впрочем, скромными размеры казались исключительно с высоты, на деле же каменная плита оказалась достаточно просторной, чтобы вместить всю стаю.       Пока ящеры оборачивались в человеческую форму, Алияс осматривался. Недалеко от них собрались драконы с зеленоватой чешуей, за ними, в отдалении, толпилась следующая группа — кланы драконов окружали арену кольцом.       Ниже, под глыбами, занятыми драконами, мельтешили драко. Они же являлись источником тихого гула, заполнившего пространство вокруг, точно шелест встревоженной рощи. По сравнению с разодетыми в пух и прах высшими, драко представляли довольно унылое зрелище обветшалого тряпья и ободранных старых шкур.       Впрочем, были и такие, к кому жизнь была более благосклонна.       На одном из драко, бурно жестикулирующим перед носом друга, Алияс заметил блеск металла — золотые серьги и цепочка открыто демонстрировались каждому, волосы до плеч забраны назад, оголяя шею и уши. Точно так же эльф убрал и свою копну — на этом настоял муж, желая видеть «весьма возбуждающие его будущее Величество острые кончики»…       — Пора начинать, — шепнул Шайс, появившись за спиной. Взяв супруга за руку дракон повел его ближе ко внутреннему кругу арены.       От каждого возвышения, занимаемого драконами, тянулась узкая дорожка, прямо над головами суетившихся внизу драко. Она упиралась в кольцо с плоской вершиной. Шайс шагнул вперед, позволяя супругу следовать позади.       Алияс подобрался и тщательно следил за каждым своим шагом — оступиться и упасть было непозволительным, но и опускать подбородок он не намеревался, сохраняя на лице выражение полной отрешенности.       Шаг за шагом, они медленно обходили необъятных размеров кольцо. Мерное позвякивание доспехов дракона отдавалось гулким эхом. Периферийным зрением Алияс позволял себе замечать, как замолкали ящеры, стоило им приблизиться, улавливал тонким слухом, как острее шелестел взволнованный шепот толпы под ногами, осязал кожей едва ощутимое тепло бедного солнца, не способного согреть ледяные горы... и все же дрожь больше не пробирала Алияса до костей. Только чужое внимание кусало затылок.       Краем глаза он замечал, сколько презрения и пренебрежения написано на лицах драконов, стоило их взгляду соскользнуть с Шайса и увидеть того, кто шел позади.       «Жалкий, ни на что не годный эльф» — так и кричали они безмолвно, позволяя лишь уголкам рта изгибаться с разной степенью презрения.       Все вокруг затихло и вот, вторящие шаги, словно отголоски отстающих теней, послышались с другой стороны арены. Там, вдалеке, две едва различимые фигуры совершали такой же неспешный ход.       Наконец невидимая цель была достигнута и Шайс замедлился, ступая на круглый пятачок камня и позволяя супругу остановиться позади.       — Ты останешься здесь, — произнес дракон, не оборачиваясь.       — Что мне нужно делать?       Трепещущее сердце взволнованно колотилось в груди. Дракон обернулся к своему главному сокровищу и улыбнулся самой обезоруживающей улыбкой.       — Следи за мной внимательно, золотце, и не забудь, что победитель потребует свою награду, — подмигнул он и, не давая Алиясу опомниться, прижал к себе, целуя на глазах у бесчисленной толпы.       Нет, поцелуй — довольно бесцветное описание, не выражающее и сотой доли того, как дракон, не стесняясь, брал своего супруга, позволяя остальным наблюдать. Этим он заявлял всем и, в первую очередь, Алиясу, что нисколько не сомневается в исходе поединка.       Наконец Шайс оторвался от смущенного таким вызывающим поведением пары и, развернувшись, стал спускаться по крутой каменной лестнице.       То же самое делал соперник. Остер уже преодолел последнюю ступень и направлялся к центру арены.       Как и черный собрат, он был облачен в золоченые доспехи. Каштановые кудри сдерживал широкий обруч, пересекая сведенные над переносицей брови. Соперник казался не намного старше Шайса, но что это могло означать по меркам драконов?       Алияс не был уверен, однако с легкостью определил некоторое физическое превосходство, коим обладал Остер. Дракон был на полголовы выше, а его мощные, увитые жилами руки выдавали недюжинную физическую силу.       Соперники остановились друг от друга в некотором отдалении. Тишина ощутимо надавила на плечи. Алияс попытался разобрать, чей силуэт застыл напротив него самого. Пару Остеру составляла драконица — высокая, как и муж, она не могла похвастать пышными формами, но прямой стан и ощущение силы эльф чувствовал даже на таком расстоянии.       По затылку скользило липкое волнение. Вдруг воздух вокруг завибрировал и оба дракона начали перетекать в звериную форму. Еще миг, и перед Алиясом возникло двое драконов.       Бурое, словно богатая глиной почва, тело Остера вытягивалось единым плотным основанием с едва выступающим уплотнением брюха. Зато четыре высокие лапы напоминали стволы деревьев. Острая рогатина двух изогнутых костяных отростков угрожающе закручивалась вперед, предупреждая о том, что с этим «украшением» следовало быть осторожней.       Но черный дракон, возникший напротив, едва ли уступал видом сопернику. Темная громадина легко возвышалась над приземистым ящером на несколько голов. Высокие пластины гребня, острые длинные рога и не менее пугающие клыки торчали из узкой пасти.       Хвост Шайса предвкушающе ударил оземь.       Эльф боялся судить раньше времени, но ему показалось, что муж раза в три больше Остера, казавшегося внушительней в человеческом обличии, нежели сейчас.       Вокруг загудела толпа — драконы стали медленно сближаться. Сердце кольнуло в груди... и Алияс не просто ощутил нить истинности внутренним взором, он впервые увидел ее воочию. Так же четко, как любую другую деталь вокруг.       Плотная, не менее двух пальцев толщиной, она протягивалась между ним и мужем. Невидимая другим, связь молчала, серебрясь зыбким колышущимся свечением.       Вот Остер скользнул змеей, ластясь к самой земле, и попытался ухватить Шайса за лапу. Тот не пропустил атаку соперника и вовремя убрал конечность в сторону, накрывая того крылом и стараясь поймать зубами за хвост.       Земляной дракон вился и изгибался, выпуская наружу первые струи пламени. Шайс защищался крыльями от огненных атак, тесня змея из центра круга. Вот он стал отрываться от земли, нанося удары с воздуха и, не мешкая, поднимая слепящие струи пыли.       Алияс мог различить каждый изгиб хищной морды черного дракона — сражающиеся уже поменялись местами и теперь было без труда видно, что Шайс давит Остера преимуществом.       Огромные тела переливались в пространстве так же прытко и шустро, словно бой происходил между парой горных гадюк.       Невероятное для таких масс владение собственной мощью завораживало. Шайс напоминал смертоносный механизм искуснейшего мастера, не уступившего маневренности и подвижности в угоду размерам и тяговой мощи.       Черный жестко спикировал на Остера, нападая в лоб. Тот ощетинился — идеальная броня пошла рябью, вздыбилась, оголяя крошечные зазоры более светлой кожи. Ловко отгоняя жгучие струи пламени единым махом крыла, Шайс впился передними конечностями в основание чужой шеи, так удачно раскрытой для удара. Земляной встрепенулся, мышцы прокатились по телу волной, но вырваться из заточенных когтей, успевших войти в незащищённые участки, не сумел.       Остер рвался изо всех сил, стараясь отшвырнуть от себя Шайса подальше, но тот впился намертво, прикусив длинную шею тисками пасти. У Алияса перехватило дыхание, казалось, вот-вот, и супруг откусит чужую голову. В ту же секунду он почувствовал, как с обратной стороны потянуло волнами магии. Темноволосая драконица питала супруга через нить истинности — Остер терял силы.       Терял силы, но не сдавался. Пойманный в ловушку дракон изворачивался всей мощью тела, тянул, рыл когтями землю, впиваясь изо всех сил.       Сместившись к самому подножью того места, где застыл Алияс, драконы продолжали жестокую схватку.       Остер вывернулся в захвате, оказываясь мордой к черному. Его глаза заполняла ярость, а сила пары тем временем тоже не была безгранична — он проигрывал и понимал это.       Упираясь мощными лапами в грудь черного, он скрежетал острыми когтями, заставляя светлого эльфа кривиться от невыносимого звука. Но броня была крепкой, и Шайсу вовсе не требовалась магическая подпитка. И все же видеть, как твой муж пытается разорвать чью-то глотку и ему отвечают не менее отчаянно, было страшно.       Алияс застыл, не в силах пошевелиться и отвести глаз от двух катающихся в пыли монстров, готовых сожрать друг друга при любой возможности.       Земляной дракон замедлился, движения стали тягучими — Остер продолжал стремительно терять силы. Шайс почти одержал победу, когда соперник рванул на оставшихся силах и челюсть Шайса немного разошлась в стороны, позволяя дракону изрыгнуть накопившееся внутри пламя. Но облить огнем противника он не сумел — не сумел развернуть голову, и потому мощная струя лавы выплеснулась в направлении…       Словно в замедленном времени Алияс смотрел, как пышущая всеми оттенками небесного светила масса в окружении ярко-оранжевых вихрей несется прямо к нему.       Он не успеет прочесть заклинание, не успеет уйти с дороги огненной струи, не успеет сделать ни шагу, не успеет вздохнуть в последний раз.       Шайс слишком далеко…       Ужас сжал горло.       Мысль о том, что все вот так и закончится, коснулась разума за миг до того, как пламя собиралось выжечь лицо и остановить дыханье…       «Духи!»       От страха Алияс выбросил руки вперед, чувствуя как до боли сжалось сердце.       По спине скользнул легкий холод, волосы сбило ураганным порывом, заставляя зажмуриться.       Лава ударилась о невидимую преграду... и расплескалась буйным фонтаном брызг в разные стороны. Прозрачная стена живого полотна выросла перед Алиясом непреодолимой преградой.       Стоило эльфу оказаться в безопасности, как ветер ослаб и завился курчавыми петлями вокруг, оставляя спасённому молча взирать на то, как стихия медленно истончает собственное тело, превращаясь в тонкую нить белесой пряжи.       Живая материя обвила Алияса вокруг ног и продолжала закручиваться спиралью, медленно взбираясь выше. Вот она скользнула против глаз и нырнула за ухо, приподнимая убранные волосы над затылком вместо нити жемчуга, струясь вдоль льняных волос и исчезая где-то на кончиках.       На арене стояла оглушительная тишина.