Дождись

Красно-золотое сияние внезапно разлилось по зачарованному потолку над их головами: это ослепительный краешек восходящего солнца проник в Большой зал через восточное окно. Свет ударил им в глаза одновременно, так что лицо Волан-де-Морта вдруг превратилось в пылающее пятно. Гарри услышал крик высокого голоса и тоже выкрикнул в небо всю свою надежду, взмахнув палочкой Драко. — Авада Кедавра! — Экспеллиармус! Хлопок был подобен пушечному выстрелу. Золотое пламя взвилось в самом центре круга, по которому они двигались, — это столкнулись их заклятия. Гарри видел, как зелёная вспышка Волан-де-Морта слилась с его собственной и как Бузинная палочка взмыла ввысь, чернея на фоне рассвета, закружилась под зачарованным потолком, точно голова Нагайны, и пронеслась по воздуху к хозяину, которого не пожелала убивать, чтобы полностью подчиниться его власти. Гарри, тренированный ловец, поймал её свободной рукой — и в ту же минуту Волан-де-Морт упал навзничь, раскинув руки, и узкие зрачки его красных глаз закатились. На полу лежали смертные останки Тома Реддла — слабое, сморщенное тело, безоружные белые руки, пустое, отсутствующее выражение на змеином лице. Волан-де-Морт погиб, убитый собственным обратившимся вспять заклятием, а Гарри стоял с двумя волшебными палочками в руке и глядел на опустевшую оболочку своего врага. Какое-то мгновение вокруг ещё стояла тишина. Потом зал очнулся и взорвался шумом, криками, восклицаниями и стонами. Гарри пошатнулся. Он чувствовал, что его обнимают друзья, словно сквозь слой ваты слышал их голоса... Но самым ярким ощущением было другое: Поттер вдруг понял, что в его тело полился поток огромной магии. Сила, чужая, но непередаваемо-сладкая лилась и лилась, наполняя до краев. Голова молодого волшебника закружилась, и он потерял сознание.

***

Провалявшись в Мунго больше двух недель в состоянии магической комы, Гарри наконец пришел в себя. Ознакомившись с газетами, Герой понял, что лучше бы он в себя не приходил. Сила, высвобожденная со смертью Волан-де-Морта, не нашла ничего лучше, чем впитаться в тело его главного врага, который имел несчастье носить на себе остаточный отпечаток его сущности, который и притянул ее как магнитом. Но это еще было не самое страшное. Самое страшное было в том, что Гарри, поначалу искренне обрадовавшийся чудесному воскрешению директора Дамблдора, вскоре осознал, что старик сыграл его в отбой. Многочасовые допросы в аврорате, унизительные проверки лояльности под веритасерумом, модифицированные чары надзора... Гарри казалось, что он пребывал в каком-то дурном сне. Друзья опасались с ним общаться: восстановленный в должности директор Хогвартса активно промывал мозги Магической Британии. Не выдержав постоянного давления, Гарри бросил учебу в Хогвартсе, который хотел закончить, и заперся в доме на площади Гриммо. Благо, наследство позволяло не заботиться о хлебе насущном, а библиотека Блэков была достаточно обширной и вопиюще-темномагической. Что как раз устраивало Гарри в его теперешнем состоянии. Сила Тома имела вполне определенный окрас, да и злость и разочарование, которые испытывал Гарри, очень даже гармонично вписывались в измененную картину мира, в котором Герой уже не был таким уж Светлым...

***

Несмотря на то, что Гарри, в сущности, был обижен на всех своих бывших друзей, которые совершенно не проявляли к нему интереса все четыре года, что он провел в добровольном заточении на Гриммо, он был приятно удивлен, когда Кричер сообщил ему о посетителе. Но стоило ему спуститься в гостиную, как легкое удивление стремительно переросло в нешуточный шок: в кресле у камина как ни в чем не бывало расположился никто иной, как Северус Тобиас Снейп собственной персоной. Живой Снейп. Официально мертвый, но живой Снейп. - П-профессор? - Гарри запнулся. - Но как... вы... - Гарри, - Снейп встал из кресла и подошел к ошарашенному Поттеру, - Ты должен выпить это зелье, - он протянул склянку. - Что?! - Гарри отпрянул. - Кто Вы? - Ты, разумеется, решил, что я под оборотным, - понимающе кивнул Снейп. - Смотри. Он расстегнул ворот мантии, затем глухого сюртука. Вся шея волшебника была покрыта уродливыми рубцами: это были шрамы от зубов Нагини. Если бы волосы для оборотного были взяты у Снейпа до нападения змеи, то шрамов бы не было. Если бы после - либо ничего бы не вышло, либо он действительно был жив... Но это странное обращение? - Я догадываюсь, что для тебя странно звучит мое обращение. Но ты даже не представляешь, как долго мне пришлось ждать, чтобы... - Снейп сделал небольшой шаг навстречу юноше, - Чтобы иметь возможность снова... назвать тебя по имени... Я дождался... Ты просто помни это, когда будешь там. Зельевар протянул руку и коснулся кончиками пальцев небритой щеки Гарри. Эта нехитрая ласка вызвала у отвергнутого всеми Героя сумасшедшую бурю чувств. Он теперь знал, что Снейп никогда не был против него, всегда оберегал и спасал его, и никогда не предавал, в отличие от... других. И теперь это явное, хоть и необъяснимое, проявление расположения мужчины вывело молодого волшебника из равновесия. - Зачем Вы... профессор... я.... Снейп медленно приблизил лицо и впился в губы юноши поцелуем. Гарри был шокирован. До этого момента он ни разу не целовался с мужчиной. Он и не подозревал, как среагирует его тело. Поцелуй был... умопомрачительным. Никакого сравнения с Чжоу или Джинни. Поттер задрожал всем телом, приникая к профессору, но тот разорвал поцелуй со словами: - Прости, Гарри, - и Снейп применил какой-то совершенно неожиданный прием, застав юношу врасплох, и сунул ему между зубов горлышко склянки с неизвестным зельем. Мир закружился и померк в глазах Героя.