Я/ты/мы

Последнюю часть главы можете читать под песню Сплин — танцуй. Так больше передается атмосфера) *** — А чего это ты смену не доработала? — в дверном проходе появился как всегда улыбчивый Сэм, который жевал большое зеленое яблоко. — Завтра наконец приезжает Виктор, — пояснила я, пока завязывала шнурки на кедах, — нужно будет убраться в комнате и приготовить что-нибудь вкусное. — О-о-о, — протянул он, — я тебя поздравляю! Ты так долго этого ждала. В груди ощущалось приятное волнение. Я подняла взгляд на лучезарного бармена и улыбнулась. — Я уже боялась, что этого никогда не случится. *** Конец сентября не особо ощущался в Санта-Монике, но сегодня наконец пошел теплый, приятный дождь. Я быстрее забежала в свою комнату и закрыла окно, но тетради, лежавшие на подоконнике, уже насквозь промокли. Я выругалась про себя и положила их на стол, сушиться. — Алло, Ви, — я была полна радости. — Привет, детка, — услышала я в трубке нежный, мягкий тембр. — Как ты? Вещи уже собираешь? — Да, вылетаю сегодня ночью, завтра в пол пятого вечера буду у вас. — Я не могу поверить! Я так соскучилась. — Я тоже. Но теперь мы будем вместе. Я очень хочу обнять тебя. И поцеловать. — Завтра будем целый день обниматься. А еще я покажу тебе Пасифик Парк, Стейт Бич, парк Палисейдс… — Да, детка. Мы все с тобой посмотрим. После непродолжительного разговора с возлюбленным, я принялась убирать и стараться хоть как-нибудь украсить комнату со старой мебелью. Я достала из коробки гирлянды, и прикрепила ее на стене, вокруг хаотично развешанных фотографий. Мой взгляд упал на фотографию из фотобудки, на которой Виктор целует меня в щеку. Я улыбнулась и пальцами провела по ней. Сколько мы уже вместе? Два года, три? А может, пол жизни? Я сбилась со счету. И если бы я не уехала в Калифорнию, то возможно, у нас давно были бы милые детки и красивая свадьба. Но я выбрала идти за своей мечтой, и благодарна ему за то, что он не бросил и поддержал меня, вдохновил на риск. Пускай этот риск пока что не оправдался, но всё же, медленными шагами я иду к своей цели. Благодаря Тому у меня появились лишние деньги, я смогла покупать себе одежду и еду, возможно даже, я бы смогла снять квартиру получше, но половину суммы я откладывала на осуществление своих планов. Виктор был для меня всем. Он был и любимым, и другом, и опорой. Мы всегда понимали друг друга и с трепетом берегли. Однажды, на одном спектакле, я вывихнула ногу и несколько дней лежала не вставая. Виктор сам готовил мне еду, подносил, уносил. Такие приятные мелочи были частью его заботы обо мне. У меня он был первым и последним мужчиной. Я не разменивалась на мелкие интрижки, и потому мы пять лет прожили душа в душу. Он ценил то, что я была верна ему. Очень верна. Наши отношения перешли на стадию не только любви, но и уважения. Некоторые называют это «бытовухой». Но с тех пор, как я уехала, мы стали сильнее ценить друг друга и стремиться к встрече. Наверное, такой и бывает любовь. *** Прежде чем встретить Ви в аэропорту, я должна была выгулять собак Каулитцев, причем не с утра, как обычно, а днем. Понимая, что я просто физически после этого не успею забежать домой, я решила сразу красиво одеться и накраситься. Все-таки, первая встреча с любимым за такое долгое время должна пройти идеально. Я одела прямое обтягивающие лимонное платье, которое было длинной до колена, глубокого бирюзового цвета колье с крупными камнями и такого же цвета босоножки на грубой танкетке. Выпрямив утюжком длинные волосы, я накрасила глаза тушью и тонкой подводкой, а губы приятным вишневым оттенком. Спустя несколько часов я была готова. — Прив… — Том застыл, пробегая по мне глазами, — ет, — наконец закончил он, — сегодня какой-то праздник? — Да так, — загадочно улыбнулась я, — ко мне приезжает один мой… Знакомый. — Знакомый, значит, — ухмыльнулся брюнет, — ясно. — Сможешь сегодня сам забрать их с собачьего пляжа? Иначе я просто не успею в аэропорт. — Вполне смогу, — ответил он, натягивая на себя темно-синюю майку. Даже простые движения казались какими-то манящими, возбуждающими. Я быстро отвела взгляд. — Пойдем, я отвезу вас. Сегодня Каулитц-старший был в особенно хорошем расположении духа. Для себя я отметила, что карие глаза блуждали по мне оценивающим взглядом. Это было непривычно и странно, потому что обычно он смотрел на меня «никак». В его взгляде не было никаких эмоций. А теперь… Теперь в нем чувствовался какой-то огонек. Черт! Ева, бл*ть. Не думай об этом. Сегодня тебе встречать Виктора. — Ну вот, приехали. Я заеду через два часа за вами, — Том что-то говорил, но я все слышала эхом. Я сидела близко к нему, и могла разглядеть каждую мельчайшую деталь его прекрасного лица. Чайные глаза обрамляли длинные, загнутые ресницы. Они были слегка прищурены от солнечного света. Губы были расслаблены, а серёжка пирсинга сверкала. В нем было прекрасно все: и выделяющиеся скулы, и идеальная, чуть загорела кожа, и даже родинка на правой щеке. Его красота завораживала. Он усмехнулся, обнажая белые, идеально ровные зубы. Казалось, что если я сейчас не отведу взгляда, то у меня случится сердечный приступ. Я перевела взгляд на руль, в надежде отвлечься, но и там я увидела изящные кисти рук, и длинные пальцы, которые обхватывали его. Сразу перехватило дыхание и я вновь посмотрела ему в глаза, стараясь не подавать виду. — Ты так рассматривала меня, — вновь улыбнулся он. — Неправда! — выпалила я, и почувствовала, как покраснели щеки. — Ничего, ничего, — усмехнулся брюнет, — ты не одна такая. Я же красивый. — Нет, Том, ты придурок, — без всякой злобы ответила я, и открыла дверь машины. *** Время, казалось, тянулось медленно и нудно. Я наблюдала за псами, играющими в прибрежных волнах, а сама сидела на шезлонге под зонтиком. Солнце было обжигающим и палящим. Радостный Пумба принес мне тарелку, которую ранее я кинула. Я погладила его по голове и вновь кинула игрушку, и тот умчался за ней. Раздался телефонный звонок. Виктор? Он же должен быть в самолете… Неужели прилетел раньше? — Да, — радостно ответила я, — ты уже прилетел? Сначала в трубке я услышала молчание, а затем тяжелый вздох. Сердце застучало быстро и громко, а глаза расширились. Я почувствовала что-то неладное, руки предательски задрожали. — Ев, я не прилечу. Мне позвонили с работы и… И попросили остаться еще на месяц. — И это ты мне сказал только сейчас?! — после продолжительной паузы, пришла в себя я, — ты просто решил сказать мне об этом тогда, когда я собиралась ехать в аэропорт?! — Прости, я… Должен был сказать раньше… Ева, тебе тяжело, я люблю тебя, но… По-моему, нам нужно пожить своей жизнью и сделать перерыв… Я не верила своим ушам. Что он сейчас сказал?! Перерыв?! Это тогда, когда я ждала его, как дура, отдала ему все, что было и никого другого не желала? — Перерыв, значит, — грустно ухмыльнулась я, и теплая дорожка слезы упала на мою ногу. — конечно, давай сделаем перерыв. — Прости… — только и смог ответить он. Я положила трубку и выключила телефон. Плевать на все. Плевать на Виктора, плевать на Тома, плевать на его собак. Единственный человек, который был моей поддержкой, опорой, решил, что нам нужно сделать перерыв. Я его ждала, ждала, бл*ть, как тупая дура!!! Наивная идиотка!!! А он решил взять и выкинуть меня из своей жизни. Просто выкинуть. Шум морского прибоя не успокаивал. На душе было паршиво и грустно. Не хотелось ничего видеть и слышать. Не хотелось никуда идти. Слезы сами капали одна за другой, а духовные силы и весь энтузиазм постепенно испарялись, будто лужи на солнце. *** На улице уже стемнело, первые огни фонарей зажглись. Собаки уже устали, и мирно положили головы мне на колени. Я смотрела в одну точку, и редкие капли слез все еще капали. Знакомый мужской голос вернул меня к реальности: — Бл*ть, я тебя искал! Какого х*я?! Телефон свой включила бы, я тебе плачу за хорошо выполненную работу, я не мальчик на побегушках. Я медленно подняла заплаканные глаза и мы встретились взглядами. Выражение его лица сразу стало мягче. — Что ты ревешь, бл*ть? — Том закурил сигарету и стал ходить из стороны в сторону. Он остановился и посмотрел на собак, которые мирно дремали, и даже не встретили своего хозяина. — Прости, — голос осип, и я кашлянула, — прости меня, ради бога. Я забыла. На меня навалилось куча проблем, поэтому я и прорыдала здесь полдня. Брюнет глубоко вздохнул и сочувствующе посмотрел на меня. — Ладно, хрен с тобой. Пойдем, выпьем виски. У меня тоже день не удался. Я в миг оживилась и перестала плакать. Я непонимающе посмотрела на него. — Что уставилась? Вставай, — он протянул мне теплую руку, от прикосновения которой, я, казалось, на секунду растаяла. — А Билл… — Билла не будет, — перебил меня он. *** Квартира братьев Каулитц была просторной и красивой. Большие панорамные окна открывали вид на Стейт Бич, а стены и мебель были в пастельных тонах. — Садись, — сказал он, указывая на кожаный белый диван, стоящий рядом с стеклянным журнальным столиком, а затем удалился. Вернулся он уже с двумя бокалами и бутылкой в руке. — Разбавляешь чем-нибудь? — Ага, — кивнула я, — колой. Пока он разливал напитки по бокалам, я подумала о том, что этот человек прочитал мои мысли. Мне действительно было необходимо напиться. Но я не могла сделать этого в одиночку. И он, видимо, тоже. — Рассказывай, — Том плюхнулся на диван и взял свой бокал со стола. — Я не хочу об этом говорить… — я потупила взгляд на темно-коричневую жидкость. — Раз уж ты сидишь тут с бокалом алкоголя в руке, значит ты хочешь рассказать. Давай же. — Вообще-то, ты сам меня позвал, — недовольно бросила я, подметив упрек в его словах. — Я позвал тебя, потому что ты этого хотела. А у меня все нормально. — Какой ты усидчивый, внимательный, — съехидничала я и тут же поняла, что зря это делаю. Том ведь и правда пытался помочь. Пусть и в такой, немного грубоватой форме. Видимо, это просто черта, присущая ему. — Ладно, прости, — я вздохнула и залпом выпила стакан, от чего близнец удивленно посмотрел на меня и забрал у меня из рук стакан, чтобы повторить, — просто… Я так ждала его!!! Своего парня… Он живет в стране, откуда я приехала, и я почти год ждала, что он приедет ко мне, и каждый раз у него новые и новые отмазки!!! А сегодня он вообще… — Должен был прилететь, но не прилетел? — Да, — выдохнула я, — и предупредил в последний момент. А потом он сказал, что нам нужен перерыв. Том поднял брови и посмотрел на меня. С минуту я смотрела на него, пытаясь уловить какие-нибудь эмоции, а потом он просто улыбнулся. — Ну радуйся, что у тебя перерыв с ним. По-моему, он какой-то зануда, раз не стремится переехать в Лос-Анджелес, а тем более к своей любимой девушке. — Я пять лет ему посвятила! Пять лет, Том! — Ну и дура ты. Никогда не посвящай свою жизнь мужикам. Они хитрые, изворотливые, и те еще бл*ди. Последняя фраза рассмешила меня. — Это ты по себе судишь. — Не знаю, — сказал он, прикуривая, — у меня каждый день новая девушка. Мне плевать на чувства. — Печально. А я все еще верю в любовь. — В такую, как с твоим этим парнем? В такую любовь ты веришь? — лицо его в миг стало серьезнее, он поставил на стол тяжелую пепельницу и стал напротив меня. — Нет, — покачала головой я, — я верю, в настоящую любовь. Сумасшедшую, неизведанную. Пусть и не взаимную, но всё же любовь. — Ты напоминаешь мне моего брата, — тихо ответил мне он после непродолжительной паузы, — он говорил мне практически тоже самое. Но он по-прежнему одинок. — Том, девушки на один вечер, это тоже не любовь. Ты одинок так же, как и Билл. — Наверное, ты права, — пожал плечами он и затушил сигарету. Вечер продолжался в том же русле приятной беседы. Мы говорили о жизни и обо всем, но я так и не призналась, что знаю, кто он такой. А он в свою очередь не рассказал мне об этом. Мы напились и он пошел провожать меня до дома. Мы шли по опустевшим улицам ночной Санта-Моники, у меня в руках были босоножки, потому что я не могла идти на каблуках, а у него — бутылка виски, из которой он переодически делал глотки и кривился. Этот день начался отвратительно, а закончился прекрасно. Мне казалось, что я иду и болтаю со старым другом. Вот так вот просто, босиком и с бутылкой виски. *** Первое, что я увидела, когда проснулась, это знакомый потолок своей комнаты. Я облегченно вздохнула, потому что половины дороги до дома совершенно не помнила. В нос ударил сигаретный дым и я поморщилась, не сразу врубившись в то, что кто-то курит в моей комнате. Я повернула голову и чуть не потеряла сознание. На моем старом, обшарпанном диване сидел Том, держа в одной руке сигарету, а другую положив на больную голову. Заметив меня, он хрипло протянул: — Ну, доброе утро.