Правила игры для начинающей бунтарки

Я недоверчиво смотрю на возвышающегося надо мной парня, пытаясь по взгляду голубых глаз разгадать, насколько он сейчас серьёзен. Сказанные Максимом слова никак не хотят укладываться в моей уставшей голове. При чём здесь вообще его отец? Он ведь тоже был против этого ребёнка, против побега Насти, против… Егора. Делаю глубокий вдох и утыкаюсь носом парню в грудь, пытаясь разобраться в потоке путающихся мыслей. Неужели отец Насти и Макса настолько не хочет, чтобы его дочь связывала свою судьбу с этим парнем, что готов позволить ей родить ребёнка в шестнадцать, стать матерью-одиночкой, лишь бы Егор понёс, по его мнению, заслуженное наказание за «совращение» Насти? Бред какой-то… Ещё остаётся загадкой, почему тогда Лариса Валентиновна винит во всём Максима. Разве она не осведомлена о действиях своего супруга? А Макс так просто взял на себя вину… Сплошные вопросы. - Я не знал об этом, - начинает говорить Максим, мягко касаясь поцелуем моих волос, когда молчание становится слишком долгим. – Они решили всё сами. Когда я узнал… было поздно. Настя подписала заявление. Единственная роль, которая осталась мне в этой идиотской затее – прикрыть отца перед матерью, сделав вид, что во всём виноват я. В другой ситуации я бы не стал этого делать, но Настя была в таком состоянии, что пришлось согласиться. - Зачем она это сделала? – шепчу, теснее прижимаясь к парню. Мне страшно даже подумать, что я могла бы собственноручно упечь Максима за решетку. Что бы мне ни угрожало, как бы всё не повернулось… я бы до последнего искала другой способ решения. Как же сильно, очевидно, отчаялась Настя… - Я уже говорил, - Макс пожимает плечами, продолжая успокаивать меня поглаживающими движениями. – Отец предложил им выбор – либо пацан садится в тюрьму, а Настя с ребёнком уезжает из города, либо Настя делает аборт, а он… умрёт от «случайной» пули. - Такое чувство, что наши родители воспитывались одним психом-преследователем, - произношу тихо, вспомнив, как мой отец угрожал, что убьёт Максима, если я сейчас же его не брошу. – И ты совсем ничего не мог сделать для Егора? – интересуюсь, вновь отстраняясь, чтобы видеть лицо брюнета. - Тогда – нет, - качает головой он, и на секунду мне кажется, что в глазах мелькает сожаление. – Меня, по сути, просто поставили перед фактом, рассказав, что я должен делать и как. Самое хреновое положение, честно. - А теперь что? – голос срывается и хрипнет. – Ты просто так это оставишь? - Я этого не говорил, - фыркает Максим, возвращая себе прежнюю холодную решительность. – Я как-то не привык играть по чужим правилам, поэтому… помогу ему выбраться. Главное, что Настя успела уехать. - Сперва терпеть не мог, а теперь собираешься помочь? Слабо верится… - бормочу я, прокручивая в голове собственные варианты помощи Егору. Кажется, я хотела поговорить на эту тему с Ириной, но из-за предстоящей свадьбы не захотела её беспокоить. Только теперь ситуация усложнилась, и без её помощи мне не обойтись. - Я не обещал, что при этом позволю ему быть со своей сестрой, - хмыкает парень, и я узнаю в этом привычного для себя Макса. – Просто верну долг за то, что, по сути, должен был сделать я – освобождение Насти, пусть и настолько глупым способом. Но он ей не нужен. Если раньше я хотя бы был согласен с тобой, что он станет за неё бороться, то теперь… Он просто сдался. - О чём ты говоришь вообще? – выдыхаю, неосознанно вцепившись пальцами в ткань его футболки. – Ты сам сказал, что это единственный способ… - Единственный для него, - исправляет брюнет, что заставляет нахмуриться. – Но, как по мне, он просто испугался пули, решив отсидеться несколько лет. - А тебе не приходило в голову, что он пожертвовал собой ради их ребёнка? – злюсь, пытаясь высвободиться из объятий парня, но он не отпускает. – Или, может, ты в такой ситуации позволил бы мне сделать аборт? - Я не допустил бы такой ситуации, - отзывается Максим, и это раздражает меня ещё больше. Снова эта его самоуверенность, которая вредит чаще всего нам обоим. - Ты почти допустил её, - бурчу, бесполезно пытаясь оттолкнуть его. – И это на словах у тебя всё под контролем, а на деле… Ты вечно совершаешь ошибки, на которые я пытаюсь закрывать глаза. - Но я, тем не менее, ещё не в тюрьме, мы не вынуждены расставаться, и ты не беременна, - перечисляет Макс, повышая голос и больно впиваясь пальцами в мои плечи, от чего я морщусь, но теперь уже не пытаюсь вырваться. – А ещё я примерно знаю, что буду делать в случае каждой из этих идиотских ситуаций. Я не этот сопляк и сравнивать меня с ним не нужно. - Я просто хочу, чтобы ты понял… - зачем-то начинаю оправдываться я, сглатывая тяжелый комок, - что они так же хотят быть вместе, как и мы с тобой. У них всё так же серьёзно, просто они моложе, в чём-то порывистее и эмоциональнее, где-то чуть испуганнее. Но они борются друг за друга, за этого ребёнка, за совместное будущее… и я… просто хочу им помочь, ведь больше сделать это некому. Ты уже не исправишь того, что Настя полюбила именно Егора, а не какого-нибудь парня, которого ты бы одобрил, но ещё не поздно помочь ей не стать матерью-одиночкой, окончательно не разочароваться в жизни и не сойти с ума. Это, возможно, слишком многое, но именно это ты сделаешь, если действительно заботишься о ней. - Я подумаю об этом, - привычно сухо бросает Максим, но на этот раз фраза выводит меня из себя. Он ведь всегда говорит так, когда просто хочет избежать серьёзного разговора или крупного скандала. На самом деле он просто останется при своём. - Хорошо, думай, - соглашаюсь, как-то на удивление легко выворачиваясь из его рук и хватая с вешалки своё осеннее пальто. – Я пока побуду у Ирины. Позвони мне, если надумаешь что-то, тогда поговорим, - с этими словами, я уже направляюсь к двери, но Макс резко перехватывает руку, заставляя повернуться к нему. - Я не позволял уходить, - замечает он, чуть крепче стискивая запястье. - А я не позволяла собою распоряжаться, - парирую, бесстрашно заглядывая в горящие холодным огоньком голубые глаза. – Может быть, когда-то в твоей жизни были девушки, которые послушно выполняли все приказы, но давно пора понять – я не одна из них. Я ухожу, когда мне хочется. Поэтому, пожалуйста, отпусти, ты делаешь мне больно. - Я заеду за тобой в половину восьмого, - извещает Максим, вдруг ослабляя хватку, но всё равно продолжая держать меня возле себя. - Я останусь там ночевать, - ворчу, подумывая о том, как отреагирует Дима на моё желание поселиться в их новой квартире. - В таком случае мне тоже придётся там остаться, - равнодушно отзывается брюнет, всё же отпуская мою руку. – Я заеду в половину восьмого.