Правила игры для начинающей бунтарки

Утром я просыпаюсь от яркого солнечного света, попадающего в комнату через единственное окно, которое вчера забыла зашторить. Тихо чертыхаюсь и на ощупь пытаюсь отыскать на тумбочке свой телефон, чтобы посмотреть время. Половина седьмого утра. Могла бы поспать ещё полчасика, а теперь уж точно не усну. Мало того, что потревожил солнечный свет, так теперь ещё и вернулось волнение по поводу первого дня в университете, а ведь только к четырём утра смогла его унять. Выбравшись из удобной постели, я направляюсь в кухню. Единственное, что я смогла отвоевать в борьбе с родителями – право жить одной. Теперь у меня своя однокомнатная квартирка в получасе езды от центра и дома тёти, жить у которой я категорически отказалась. Эта победа – ничто по сравнению с бесчисленным количеством поражений, но маленький повод порадоваться сквозь горечь слёз, которыми я заливала подушку в первые месяцы после расставания с… бывшим парнем, о котором сейчас пытаюсь не вспоминать. Почти полгода прошло с нашей последней встречи, и теперь я считаю, что бесполезно ворошить прошлое, которое уже не вернёшь. Нужно жить дальше. Варить по утрам кофе теперь приходится самой, как и оплачивать квартиру, редкие поездки на автобусе, на который я променяла машину с личным водителем, и другие расходы по мелочи. На всё это я зарабатываю, работая в книжном магазине с четырёх часов вечера и аж до десяти. Ужасно выматывает, но это лучше, чем зависеть от родителей, без того желающих во всём контролировать мою жизнь. К счастью, сейчас этот контроль стал более умеренным. Во-первых, потому, что четыре месяца подряд я была идеально послушной дочерью, ведь всё это время находилась в такой депрессии, что мне было наплевать, кто и что со мной делает, а во-вторых, мои родители месяц назад переехали в Германию, оставив меня под присмотром тёти. Впрочем, я всё равно жила у неё с того времени, как отец запретил мне возвращаться в родной город, решив держать подальше от прошлой жизни и болезненных воспоминаний. Меня они с собой не забрали, и это тоже плюс, ведь впервые за последнее время я могу дышать немного свободнее, хоть знаю, что папа наверняка поставил следить за мной парочку своих шпионов. Допив кофе под какую-то не особо интересную передачу по телевизору, я без спешки привожу себя в порядок и открываю шкаф, задумавшись над тем, что бы надеть в первый день обучения. Останавливаю выбор на тёмных джинсах и светло-бежевой кофте. Обуваю балетки, а волосы оставляю распущенными. Прежняя Саша уже никогда не вернётся, как бы ни пытались реанимировать её родители. Без двадцати восемь я спускаюсь во двор, где уже ждёт серебристый Форд моего парня Артёма. Мы познакомились полтора месяца назад на дне рождения его матери – известной в узких кругах актрисы – куда меня притащила моя тётя, обожающая посещать подобные мероприятия. Артём оказался единственным, с кем на празднике можно было поговорить о чём-то, кроме сплетен. К тому же, он учится на той же специальности, на которую поступила я, хоть уже на четвёртом курсе. Артём был именно тем человеком, который помог мне справиться с самым трудным периодом моей жизни, за что я ему бесконечно благодарна. Он умный, заботливый, интересный, и от него в восторге даже мои родители. Мне по-прежнему плевать на их мнение, а вот то, что Артём заменил мне друзей и окружил колоссальной поддержкой – действительно ценно. Поэтому когда две недели назад он предложил встречаться, я, чуть потянув с этим, согласилась, и до сих пор не жалею о своём решении. В моей жизни уже не будет таких же чувств, как были в прошлом, но многие семьи прекрасно держатся на доверии и понимании. У нас это есть. - Волнуешься? – спрашивает Артём, заметив, как я нервно верчу в руках мобильный телефон. - Есть такое, - шепчу, пытаясь улыбнуться, но внутреннее напряжение даёт о себе знать. - Всё будет хорошо, - обещает шатен, потянувшись ко мне и ободряюще сжимая руку. Это «хорошо» привычно режет по ушам. У Артёма нет недостатков, пожалуй, он даже слишком идеальный. Его воспитанием занимались няньки со знанием минимум трёх иностранных языков, а за культурой русской речи лично следил дед – выдающийся питерский академик. Но порой мне не хватает паразитных «окей», «ща», «харе», в чём я упрямо не хочу себе признаваться. – Какая у тебя первая пара? - История, - бормочу, мельком заглянув в блокнотик с расписанием, который лежит у меня на коленях. - Тебе не о чем волноваться, - убеждает меня Артём, улыбнувшись самой обаятельной из своих улыбок, от чего я невольно улыбаюсь сама. – Историю ведёт замечательный преподаватель – Павел Трофимович. Ему, правда, на днях исполнится семьдесят два, но старичок ещё в расцвете сил… и слегка в маразме. Поэтому, если ты чего-то не знаешь – он даже не заметит. - Обнадёживает, - усмехаюсь я, понемногу расслабляясь. – Может быть, мне тогда вообще не приходить? - Тебе нужно познакомиться с группой, это важно, - отвечает парень, останавливая машину напротив главного входа. – У тебя всё получится. - Хотелось бы поверить, - шепчу и тянусь к его щеке, чтобы поцеловать на прощание. - Увидимся после занятий. Когда я захожу в аудиторию, почти все места уже заняты. Замечаю свободное за второй партой, рядом с девчонкой с ярко-красными волосами. Недолго думая, направляюсь к ней. - Здесь не занято? – интересуюсь, увидев на месте рядом с ней чью-то сумку. - Да… - кивает она, но тут же спохватывается. – То есть, нет… Садись, - с этими словами незнакомка убирает сумку, при этом умудрившись стукнуться головой об парту и уронить эту самую сумку прямо мне на ноги. Радуясь, что учебники нам ещё не выдали, я поднимаю вещи с пола и протягиваю девушке. - Спасибо, - бормочет она, заливаясь краской под цвет своих волос. – Прости, я бываю… неуклюжей. Прям беда с этим. - Я заметила, - улыбаюсь, присаживаясь рядом с ней. – Саша. - Надя… Зайцева… Просто Надя, - быстро отвечает одногруппница, нервно вертя в руках простой карандаш, схваченный с парты. – Но иногда называют Зайцем. Короче, как тебе будет удобно. - Приятно познакомиться, - отзываюсь, не сдерживая смешка. Не знаю чем, но эта девушка мне уже симпатична. Вообще у меня никогда не было настоящих друзей, может, хоть здесь удастся с кем-нибудь сдружиться. - А ты… - начинает было Надя, но в класс заходит преподаватель, и все спешно поднимаются со своих мест, чтобы поприветствовать седого низенького дедушку в круглых очках с толстыми стёклами. Большую часть пары мы тратим на то, что Павел Трофимович пытается запомнить наши имена. Артём был прав – старичок действительно немного в маразме, ещё и мучается склерозом. За это время мы с Надей успеваем нормально познакомиться, поговорить и даже пошутить над историком. Удивительно, как легко я чувствую себя в окружении почти незнакомых людей в совершенно незнакомом месте. После окончания первой пары вся наша группа делится на парней и девушек и отправляется на физкультуру. Девушки вместе со студентками других групп первого курса нашей специальности будут заниматься на физическом факультете, а мальчики останутся в главном корпусе, у них занятие будет проводить другой преподаватель. Мы с Надей успеваем несколько раз проклясть того, кто придумал проводить физкультуру второй парой, ещё и первого сентября. Но делать нечего, мы переодеваемся в немного тесной для такого количества студенток раздевалке в спортивную форму и поднимаемся этажом выше, где расположен огромный спортзал. Ещё на входе, проходя мимо преподавательского стола, я успеваю уловить знакомый запах, но быстро убеждаю себя, что мне почудилось. По звонку мы выстраиваемся в одну линию, при этом мне достаётся место почти рядом с входной дверью. В этот же момент в спортзал заходит преподаватель. Я замираю на одном месте, вцепившись в руку стоящей рядом Нади, и в ужасе смотрю на высокого голубоглазого брюнета, который тоже на несколько секунд останавливается прямо возле двери и не менее удивлённо смотрит на меня. Но Максу быстрее удаётся справиться с оцепенением, и он, как ни в чём не бывало, проходит мимо. Я ощущаю неприятный укол где-то в области сердца, но пытаюсь быстро совладать с собой, в первую очередь отпустив руку явно напуганной моим поведением одногруппницы. - Добрый день, - здоровается парень, останавливаясь примерно посередине зала и поворачиваясь лицом к шеренге. В отличие от меня, он выглядит спокойным и расслабленным, что уже второй раз за последние две минуты больно ранит. – Меня зовут Князев Максим Андреевич. Я буду преподавать у вас физкультуру.