Children Of The Wild

Судя по ощущениям, Стайлзу между ушей засунули водородную бомбу и нажали на «пуск», ну и вроде бы, чёрт с ним, но вот оставшееся месиво из мозгов сильно болело. Даже думать о том, чтобы пошевелиться, было адски больно, но Стилински переборол себя и открыл глаза. Взгляд упёрся в сильную шею и точёный подбородок, заросший тёмной щетиной – Хэйл. Голова разболелась ещё сильнее, хотя, казалось, куда уж больше, зато тело среагировало на удивление быстро – парень даже сообразить не успел, как отполз от оборотня к самой двери. Несколько минут Стайлз тупо разглядывал раскинувшееся прямо на полу его комнаты тело и пытался собрать воедино то, что привык называть своим мозгом. Точнее он кое-как соединял между собой огромное количество воспоминаний, которые каким-то образом оказались в его голове. Дерек застонал, а потом, резко дёрнувшись, сел, пристально уставившись на Стилински. Взгляд оборотня постепенно начинал приобретать осмысленность, но вместе с тем в нём появлялись тепло и привязанность. Честно, в свете только что приобретённых воспоминаний, Стайлз бы несказанно обрадовался взгляду из разряда «я уже мысленно выпотрошил тебя», потому что он бы доказывал, что парень просто галлюцинирует, но, увы и ах. – Стайлз, – Дерек потянулся к парню, но тот с таким рвением сдал назад, что даже приложился затылком о дверь, так что Хэйлу пришлось замереть. – Ты ведь помнишь? – с надеждой спросил оборотень. – Смотря какой смысл ты вкладываешь в этот вопрос? – Стилински сглотнул, надеясь на лучшее. – Мы пара. – Блядь, да, – простонал парень. – Стайлз, – Дерек попытался снова приблизиться. - Сиди, где сидишь, – скомандовал Стилински, напрягшись, и оборотень послушно застыл на месте. – Гляди-ка, эта штука всё-таки работает, – парень вспомнил, как Дэнни помыкал Джексоном в случае необходимости. С минут двадцать Стайлз с Дереком просто смотрели друг на друга: Стилински пытался смириться, а Хэйл скрипел зубами. Парню было плевать, что оборотень психует – он и сам был на грани истерики, но как оказалось, Стайлз не правильно понял ситуацию: Дерек не психовал, а корчился от боли. – Стайлз, – просипел Хэйл, сжимая виски и снова практически распластавшись по полу. – Я больше не выдержу… – Волчья матерь! – Стилински пришлось отклеиться от ставшей практически родной двери и придвинуться к оборотню. Вытянув руку, парень аккуратно коснулся пальцами чёрных вихров, а через секунду он уже оказался под Дереком. Оборотень, порыкивая, вжимал Стайлза своим телом в пол, уткнувшись носом ему в шею. – Дерек…?! – шумно сглотнул парень. – Это мой волк – он как с цепи сорвался, – Хэйл даже не оторвался от своего занятия, продолжая тереться носом у парня где-то за ухом. – Чувак, это тянет на обвинение в сексуальном домогательстве. Какого чёрта ты там вообще делаешь? – Стилински напрягся, пытаясь как можно незаметней отстраниться от оборотня. – Твой запах его успокаивает, – пояснил Дерек. – Его? Знаешь, приятель, я не хочу обидеть ни тебя, ни твоего воображаемого друга, но тот, кто впрессовал меня в пол целым центнером собственного веса – ты, – Стайлз скосил глаза на Хэйла, надеясь на какую-нибудь реакцию, которая бы переместила оборотня подальше от многострадальной тушки парня. Надеждам не дано было сбыться: Дерек лишь слегка распределил свой вес на руки, чтобы не так давить на Стилински. – Ладно, ты можешь хотя бы не нюхать меня в том месте и не в таком положении? Лицо Хэйла оказалось над Стайлзом. – На запястьях и лодыжках запах не такой уж сильный, по сравнению с шеей, подмышками и пахом. Что выбираешь? – будничным тоном поинтересовался оборотень. – А знаешь что? Шея меня вполне устраивает, – сдался Стилински. – Давай, Дерек, ни в чём себе не отказывай. – Стайлз? – Теперь-то что? – парень открыл глаза, которые зажмурил, чтобы не видеть собственного позора. – Ты в порядке? – Очень своевременный вопрос, – фыркнул Стилински. – Как выяснилось, я не помню практически год своей жизни, на меня залез огромный волчара, по старой дружеской традиции приложив затылком об пол. Ну, по сравнению с недавними моими проблемами – это сущие пустяки, если б ещё голова не так раскалывалась. Хэйл скатился с парня и потянулся к его виску пальцами, но тот лишь недовольно отмахнулся и, встав, залез на свою кровать. – Стайлз… – Дерек оказался у изножья кровати, но попыток присоединиться на ней к парню не делал. – Я всё ещё пытаюсь примириться с тем фактом, что я шесть лет не помнил того, что дружил с тобой. Знаешь, раньше ты был ещё более-менее сносный, но теперь… Чёрт! Мне в пары достался асоциальный, криминального вида альфа-волк – я бы сейчас не отказался от сеансов со школьным психологом, – Стилински скомкал ни в чём не повинную подушку от досады. – И что нам теперь делать со всей это хернёй? – Будем, как все пары… – начал оборотень. – Нет! – Мы должны… – Вот чёрта с два, я тебе что-то должен, Хэйл! Я ведь могу отказаться – Скотт сказал, что это возможно, – обнадежено заявил Стайлз, обняв подушку. – Нет, ты уже принял меня, как пару, так что отказаться не сможешь, – рыкнул с пола Дерек. – Послушай, шесть лет мой волк с ума сходил, так что теперь нам придётся просто… - Нет! – Стайлз! Это не прихоть – это реальная необходимость, если мы не хотим повторения истории с Питером. Потому что, пара – это якорь для зверя, то, что позволяет человеку преобладать над ситуацией – привязанность. Оборотни социальные существа, им необходимо быть в стае, необходимо быть в паре, если разорвать связь, то зверь может просто вырваться на свободу, и я не смогу его сдержать. – Ну, шесть лет ты же был в полном порядке и без меня, – Стилински зло засопел, сверля взглядом висок Хэйла. – Я не помнил! Стайлз, волк тебя выбрал, и ни я, ни ты, ни кто-то ещё этого не смогут исправить. Ты не сможешь отказаться – зверь этого не примет, – оборотень устало потёр лицо. – А вот это полная лажа, – Стилински прицельно запустил в Дерека подушкой, на что тот никак даже не отреагировал. – Иди к чёрту. – Послушай… – Не надо, – парень резко сел на кровати, став предельно серьёзным, – не делай мне очередное одолжение. – Одолжение? – Хэйл поднялся на ноги, нависая над Стилински. – Волк то, волк это… Я не виноват, что твоё подсознание, или что там у вас оборотней такое, заклинило на мне. Это твой зверь – не мой, так что не строй из себя великомученика и не делай из меня крайнего. Замётано? – Чёрт, – Дерек всё же сел на кровать. – Я не против того, что ты моя пара, Стайлз. Волк всегда выбирает для нас того, кто будет нам идеально подходить, и это происходит не только на уровне подсознания: голова и гормоны тоже в этом участвуют. И если бы ты меня не перебивал, – оборотень, потянулся за подушкой, чтобы вернуть её Стилински метким броском, – то я бы рассказал тебе, про то… – Нет! – категорично заявил парень, потирая ушибленный подушкой лоб. – Но… – Я спать с тобой не буду! В смысле не в одной кровати, – замялся Стайлз, вспомнив, что ночевали они сегодня под одним одеялом, – а в плане секса. – Мы пара! – низко зарычал Хэйл. – И что, шесть лет назад тебя вполне устраивал и платонический вариант, – Стилински на всякий случай отполз подальше от оборотня. Дерек закрыл лицо ладонями, качая головой. – Тебе было десять, Стайлз. То, что ты моя пара, ещё не делает меня педофилом. – А я тебе о чём… – парень довольно улыбнулся, надеясь, что до Хэйла таки дошёл смысл его слов. Оборотень посмотрел на него, как на идиота. – Вам в школе про половое созревание совсем ничего не рассказывали? Твой запах изменился. Раньше ты был ребёнком, теперь от тебя за версту несёт гормонами. Для волка это то же самое, что афродизиак. – Никакого секса, - отрезал Стилински. – Даже целовать меня не вздумай, потому что я пристрелю тебя из отцовского ружья раньше, чем до твоей волчьей шкуры доберутся охотники. Хэйл поджал губы, потирая переносицу. – Ладно, но я всё равно постоянно буду прикасаться к тебе – волку нужна близость, хотя бы тактильный контакт, так что не строй из себя великомученика, – Дерек оскалился. – Я вроде тебя не кусал, и где ты умудрился подхватить сарказм? – фыркнул парень, но возражать не стал. Оборотень поднялся на ноги и отошёл к окну. – Вот, – вернулся он с несколькими увесистыми томами в руках, – передашь их своей подруге-ведунье. Книги раньше принадлежали моей матери, так что, думаю, они пригодятся Лидии. – Ооо, ты даже её имя запомнил, – Стайлз иронично вздёрнул бровь, выхватив одну из книг. – Латынь? Слава богу, в нашем случае это не проблема. Хэйл лишь пожал плечами, снова сев рядом. – Хорошо, что они не сгорели. – Мать хранила книги в нашем охотничьем домике. Она туда уходила, когда ей нужно было сосредоточится на чём-то – оборотни довольно шумная компания для ведуньи, – Дерек погладил пальцем корешки книг. – Мне жаль, – Стилински перехватил оборотня за запястье. – Правда, мне жаль, что это случилось. Стайлз помнил Марту, которая смогла помочь его матери и дала ей прожить практически год, забыв о боли. Это была спокойная, уверенная в себе женщина с тёплой улыбкой и добрыми глазами, ставшая спасением для семьи Стилински. Парень действительно сожалел о её смерти, как и о смерти других Хэйлов – он знал их всех, он был частью их семьи. Одной большой, сплоченной, дружной и любящей семьи – стаи. Как оказалось, в тот раз у Стайлза отняли намного больше, чем он помнил до сегодняшнего дня. Дерек, прикрыв глаза, кивнул. Стилински чувствовал, как под пальцами быстро бьётся жилка на запястье, и с каждым ударом вокруг, как будто волнами, разливалась горечь потери. Оба парня просидели в тишине несколько минут. – Вот ещё кое-что, это для тебя, – Хэйл, наконец, прервал молчание, протянув Стайлзу небольшой зелёный флакончик. Стилински разжал ладонь, отпустив таки руку Дерека. – Парфюм? – парень вертел флакон в пальцах, изучая: в нечто подобное обычно разливали женские духи. – Не совсем, – оборотень с усмешкой разглядывал чихающего Стайлза, который, не сдержав своего любопытства, нажал на распылитель. – Не тянет как-то на туалетную воду от Hugo Boss, так что если это было что-то вроде приятного сюрприза, то ты сильно слажал, приятель. Что это вообще за дрянь? – Стилински старался не вдыхать густой пряный запах. – Это настойка из трав и она довольно концентрированная – такими пользуются некоторые разводчики, чтобы перебить запах течки у сучек, – Хэйл перехватил летящий в него флакон. – Чувак, ты серьёзно? Я не буду это на себя брызгать, – Стайлз надулся, сузив глаза. – Моим бетам, как и кочевникам, не обязательно знать, где я нахожусь. Первые, может, сюда и не сунутся, а вот за вторых я не ручаюсь, – оборотень снова протянул Стилински настойку. Парень поморщился, но всё же взял флакон. – Ты не сказал стае, что прячешься у меня? – Нет, я приказал им не высовываться, пока меня не будет. Если хоть кто-то из бет узнает, что я тут, то один из них обязательно найдёт предлог, чтобы заявиться к тебе в гости, – Дерек откинулся на кровати, разглядывая потолок. – Некоторые могут и без предлога, – Стайлз вспомнил о Джексоне и Эрике, которые вообще свои несуществующие волчьи хвосты клали на общепринятые нормы поведения. – Есть ещё какие-то оборотнические примочки, о которых мне стоит знать? Может намазывать себя чем-то надо? Хэйл лишь отрицательно покачал головой. – Есть или надевать? – Нет. – Читать на ночь, как мантры? Или может мне придётся тебя в ошейнике и наморднике выгуливать? Я, знаешь ли, хочу быть морально готовым к этому, – не унимался Стилински. Дерек низко зарычал. – Ты нарываешься, Стайлз? – Ладно-ладно, – парень поднял руки в примирительном жесте. – Раз нет, то это просто замечательно. Пойду, порыдаю от счастья над домашним заданием, - Стайлз встал с кровати и направился к письменному столу. *** Стилински скрипел зубами, но терпел: Хэйл весь вечер таскался за ним хвостом и постоянно то касался рукой его плеча или локтя, то ерошил волосы на затылке, то задевал ногой под столом, пока они ужинали, то вообще приобнял, когда парень мыл посуду. Стайлз его даже в душ пустил первым, чтоб хоть немного побыть одному в собственной комнате, хотя десять минут наедине с собой после целого вечера под неусыпным контролем альфы, сложно было даже короткой передышкой назвать. Тёплый душ, конечно, немного успокоил нервы парня, но этого явно было недостаточно, учитывая, что теперь в его доме жил оборотень, который в прямом смысле слова глаз с него не спускал. Уговорив себя, что он вполне может справиться со всем и даже пережить ещё одну ночёвку с Дереком, Стайлз вышел из ванной и отправился к себе в комнату, по дороге ещё раз посетовав самому себе, что никогда не покупает пижамные куртки к пижамным штанам. Правда, стоило Стилински увидеть Хэйла, обустроившегося на его кровати, как парень сразу же передумал: спать с оборотнем в одной постели – ладно, спать с гормонально озабоченным на твой счёт оборотнем – да упаси боже. Остатки оптимизма парня добила последняя павшая линия обороны: Стайлз не поленился сходить в спальню отца за пледом, который оборотень уже уложил в изножье кровати, вместо того, чтобы им накрыться. – Стайлз? – Дерек выжидающе смотрел на Стилински. Вздохнув, парень прошлёпал к своей стороне кровати. Чёрт! Он ведь уже мысленно поделил её напополам. Такими темпами парню не школьный психолог понадобится, а по вопросам супружеских пар. Отвернувшись к окну, Стайлз принялся считать, в надежде хоть таким образом заснуть, несмотря на то, что наличие оборотня в его постели напрочь лишало сна. Стилински досчитал до тридцати семи, когда волосатая ручища Хэйла перехватила его поперёк груди, а жёсткая щетина заколола шею. Глубоко вздохнув, парень попытался продолжить свой счёт, но сбился – Дерек своим сопением в затылок мог и мёртвого разбудить. Наверное, в прошлой жизни Стайлз был не просто плохим человеком, а настоящим чудовищем: устраивал ежемесячные геноциды, пускал себе на шапки и ковры зверюшек из вымирающих видов, ел на завтрак младенцев – раз в этой жизни Стилински выставили такой большой счёт за все его прегрешения. За что на его голову свалился Хэйл? Ведь это мог оказаться любой другой оборотень. Стайлз даже был согласен на парня – Стилински ничего не имел против сексуальных меньшинств. Вон, Дэнни – отличный парень, его все в школе уважают, и никому нет никакого дела до того, что он гей. Да и вообще, всё это так некстати: Уиттмор теперь никого кроме Макилани не замечал, а значит, никак не мог претендовать на Лидию. Нет, конечно же, Стайлз не воспользовался бы ситуацией, чтобы заполучить Мартин, просто перестав цепляться за Джексона, Лидия в скором времени вполне возможно заметила бы и Стилински. И тут в жизни Стайлза могла бы случиться такая безоблачная счастливая взаимная любовь, если бы не нарисовался Дерек. Почему сейчас? Вот шесть лет полнейшая тишина в радиоэфире, и на тебе: угрюмый принц на чёрном Шевроле – Дерек Хэйл – пара Стайлза Стилински. – Стайлз, ты злишься, – прокомментировал оборотень из-за плеча парня. – Нет, я спокоен, как тибетский монах в минуту медитации, – ровным голосом сообщил Стайлз. – Так вышло, – видимо, в арсенале Хэйла это было самое сильное и длинное утешение. – Так вышло?! – не выдержал Стайлз. Парень резко сел, развернувшись корпусом к оборотню. Тот недовольно поморщился, потерев переносицу, и Стилински вспомнил, что Дерек буквально носом чуял настроение собеседника, и, кажется, приступ бешенства Стайлза был ему не в нюх. – Мы же вроде всё обсудили, – Хэйл устало посмотрел на парня. – И ты согласился. – С тем, что ты будешь доводить меня до нервного тика, дёргая, за что попадётся, через каждые пять минут – да. – Тогда в чём проблема? – В тебе, – Стилински шмыгнул носом, зло сверкнув глазами. Со всей этой беготнёй насчёт пар, Стайлз совсем забыл про таблетки от простуды, но простуда явно не забыла о нём. Это подлило ещё больше масла в огонь злости Стайлза, от чего он выразительно чихнул. – А по точнее? – Дерек подпер голову рукой, по-видимому, надеясь на представление. – Я в курсе, что не тяну на Топ модель по-американски, но это твоё «так уж вышло»… Ну, извини, что тебе в пары достался я, но ты всегда можешь застрелиться в голову, я даже дам тебе чем. Это решит все твои проблемы, а заодно и часть моих, – парень недовольно насупился, жалея о том, что не может даже отодвинуться подальше от Хэйла: его кровать явно не располагала к манёврам. Стайлз спокойно относился к тому, что девушки его не замечали – его всегда интересовала лишь одна, и для завоевания её внимания у Стилински был целый план, рассчитанный не на один год. Так что то, что его не рассматривали как парня, с которым можно встречаться, его не особо задевало, а вот то, что кому-то с ним приходится встречаться только потому, что «так вышло» – вот уж из-за чего тянуло проблеваться. Стайлзу, как и любому другому человеку, хотелось нравиться – хотелось, чтобы его любили, но не вот так из-под палки, по зову внутреннего волка. – А тебе не приходило в голову, что ты мог мне нравиться и до сегодняшнего вечера? – оборотень закатил глаза. – Нравиться? Серьёзно? – Стилински рассмеялся. – Дерек, если у тебя такой юмор, то тебе всё-таки будет лучше остановиться на сарказме – с ним у тебя ещё более-менее получается. Ты моей спиной полировал каждую доступную тебе вертикальную поверхность, обещал вырвать мне горло зубами, слегка поколачивал, рычал, угрожал и всячески пытался от меня избавиться… Я ничего не пропустил? Ах да, я раздражаю тебя до состояния практически неконтролируемой агрессии. – Ладно, – Хэйл тоже сел, – четыре часа тому назад так оно и было, но теперь всё немного изменилось. Очень сильно изменилось, – поправил себя Дерек, когда Стилински недовольно фыркнул, посчитав слова оборотня преуменьшением. – Ты до сих пор меня раздражаешь, но я всё равно думаю о тебе, чувствую тебя и да, хочу тебя. И если бы не твоё ослиное упрямство, то мы бы сейчас с тобой не разговаривали, и даже не собирались бы спать. Так что пока моя человеческая часть держит волка под контролем, ложись, закрывай глаза и думай о чём-нибудь приятном, – закончил Хэйл, укладываясь обратно на подушку. Стайлз, покрасневший от последней части недовольной тирады оборотня, зло сопя, лёг на своё место. – О да, Дерек, я буду думать о приятном: о горных склонах и цветочных полях. Об огромных аконитовых полях, – парень дёрнул на себя одеяло, накрываясь. – Почему ты просто не можешь принять то, что ты мне нравишься? Не думать о том, как это вышло и почему, а просто принять? – спросил Хэйл из-за плеча Стилински. Стайлз не ответил, старательно зажмурившись и думая о горных склонах. Он практически затылком чувствовал взгляд Дерека, но настойчиво его игнорировал. Выждав несколько минут и так и не дождавшись ответа, оборотень отвернулся к стене, больше не пытаясь прикоснуться к Стилински. *** Хэйл разглядывал тонкие трещинки в побелке на потолке, стараясь заглушить в себе волка. Его связь со Стайлзом была одной большой трещиной с весьма острыми краями. Шесть лет назад между ними была прочная живая нить: он чувствовал мальчишку, а тот ощущал, что творится с Дереком, хоть и делал это не осознанно. А потом эту нить разорвали, оставили разлагаться и гнить, забрав у Хэйла и Стилински их воспоминания. Теперь между ними была стена. Дерек всё так же чувствовал Стайлза, но тот не подпускал его к себе, и волк выл, рычал, жалобно скулил, пытаясь дозваться своей пары. Он и сейчас бился об эту стену, скрёбся, искал хотя бы намёк на просвет или слабое место, но мальчишка закрылся от него – он не чувствовал Хэйла. Не хотел… То, что сон Стилински изменился, оборотень понял ещё до первого удара локтём под рёбра. Резко подскочивший пульс, участившееся дыхание и ощущение липкого покалывающего кожу страха – верные признаки кошмара одной волной хлынули на обострившееся волчье чутьё Дерека. Стайлз зашевелился, то ли отбиваясь, то ли убегая от своего воображаемого противника, и Хэйл придержал мальчишку рукой, чтобы тот не свалился с кровати. Уткнувшись носом во взмокший от холодного пота затылок, Дерек зарычал: низко, протяжно, на одной ноте – не угрожая, лишь давая понять, что он рядом и может защитить Стилински. Хэйл позволил своему волку развернуться. Некоторые охотники считали, что оборотням подвластен гипноз, но всё было немного иначе: зверь оказывал воздействие не через взгляд, ему просто нужно было быть рядом, а лучше всего, прикасаться – так он проецировал на собеседника нужную ему эмоцию. И сейчас Дерек сосредоточился на спокойствии. Стайлз постепенно затихал в его руках и вскоре снова начал похрапывать, перестав пытаться разбить нос Хэйла своим плечом. Ещё вчера Дерек пытался не обращать внимания на беспокойный сон Стилински, а сегодня это стало одной из приоритетных проблем оборотня. Чтобы там себе Стайлз не думал, он всегда волновал Хэйла. Он был мальчишкой, ввязавшимся в разборки оборотней – хрупким человеческим мальчишкой. У Стайлза не было достаточно сил, чтобы сражаться, не было скорости, чтобы убежать, и не было способностей, чтобы исцелиться. Только острый ум и не менее острый язык, но это недостаточно сильное оружие против оборотня и не самая надёжная защита от случайной пули охотника. Однако Стилински мог держать под контролем Скотта, не давая тому наделать глупостей, да и живы эти двое в заварушке с Питером остались только потому, что в их паре думал Стайлз, а делал МакКол. И всё же Дерек старался держать гиперактивного мальчишку подальше от волков. Правда, на Стилински слабо действовали разумные доводы, и Хэйлу приходилось использовать злость и страх Стайлза. Но всё же одно дело – иногда возникающее желание свернуть постоянно раздражающему мальчишке шею, и совсем другое – позволить ему умереть от рук оборотней или охотников. Что бы не случилось с гиперактивным подростком, это было бы на совести Хэйла. Теперь же всё, что происходило со Стилински: его страхи, желания, проблемы, радости, увлечения и разочарования – было первостепенно для Дерека. Вот так резко, как по щелчку тумблера, жизнь оборотня изменилась. Мальчишка был абсолютно прав, когда говорил, что мнение Хэйла при этом не учитывалось. Выбор пары для оборотня всегда шёл опцией по умолчанию, но это не означало, что Дерек пересиливал себя, уступая своей звериной природе. Найти пару – это как прозрение, как будто ищешь что-то, мечешься из стороны в сторону, обыскиваешь каждый сантиметр и проходишь милю за милей, а потом оказывается, что то, что ты искал, находится у тебя под носом, просто ты раньше этого не замечал. Находка на первый взгляд могла показаться невзрачной, но потом начинали проглядываться мелкие детали, которые делали её интересной, соблазнительной, нужной – всё то, что было так необходимо и волку, и человеку, наконец-то было найдено и собрано воедино. Вот только если Хэйл мог совершенно не обращать внимания на отношения, которые сложились между ним и Стайлзом за последние несколько месяцев их общения, то Стилински об этом не думать не мог. Так что всей близостью, которую сейчас мог получить оборотень, были лишь вот такие вот полуночные объятия, защищающие мальчишку от кошмаров. Волк тихо скулил: близость с парой всегда укрепляла связь, а так же подтверждала принятие партнёром оборотня. Однако Стайлз боялся – Дерек отчётливо слышал это в биении его сердца, когда разговор хоть как-то касался темы секса между ними. Чего бы ни хотелось зверю, он всегда на первое место ставил желание своей пары, так что Хэйл готов был смириться с целибатом… на первое время. Всю ночь Дерек провёл, отсчитывая мерные удары чужого сердца под своей ладонью, готовый при необходимости снова отгонять кошмары от Стилински. Был бы в форме зверя, наверное, спал бы с одним открытым глазом. Хотя мальчишка вряд ли бы обрадовался, обнаружив в своей кровати огромного чёрного волка. Хэйл убрал руку с груди Стайлза, почувствовав, как тот зашевелился, начиная просыпаться. Оборотень перевернулся на другой бок, чтобы не давать мальчишке поводов для возмущения их слишком тесным соседством. Едва пискнувший будильник Стайлз выключил одним резким рывком, потом зашебуршал пододеяльником, выбираясь из кровати. Стилински практически беззвучно перемещался по комнате, собирая вещи, а потом, как какой-то ночной тать, прокрался к двери и выскользнул за неё в коридор. Дерек лёг на спину, массируя пальцами переносицу: практически бессонная ночь давала о себе знать. Хэйл решил дать мальчишке двадцать минут личного времени, прежде чем спускаться на кухню. *** Стайлз надеялся на крепкий здоровый волчий сон и то, что Дерек не вылезет из постели раньше, чем Стилински отправится в школу. Однако Хэйл вошёл на кухню, как только кофеварка писком сообщила о том, что кофе готов. Оборотень как будто не обращал на парня никакого внимания, хотя, расхаживая по кухне, как бы нечаянно задевал Стайлза, то локтём, то плечом, то коленом. И всё же сегодняшний Дерек был больше похож на ту хмурую волчью морду, что обещала перегрызть парню глотку. Решив махнуть на всё рукой, Стилински тоже забил на Хэйла, вспоминая, не забыл ли чего-нибудь для школы. – Сетка, книги! – парень стукнул кружкой о столешницу с такой силой, что разбавленный на две трети молоком кофе чуть не забрызгал весь стол. Стайлз понёсся в комнату за забытыми вещами: всё-таки сборы на скорую руку, да ещё и на цыпочках – не самый лучший вариант. Схватив клюшку для лакросса и запихнув книги для Лидии в рюкзак, парень в том же темпе вальса направился в холл. С тех пор как в комнате Стилински случилась волчья интервенция, которая в данный момент всем своим угрюмым небритым видом временно перекочевала на кухню, парню хотелось, как можно меньше находиться в отчем доме. Примерно в метрах пяти от спасительной входной двери Стайлза перехватили за плечо и уже привычно приложили спиной о косяк. Хэйл весом собственного тела и с присущей ему беспардонностью вдавил парня в стену, уткнувшись носом в шею Стилински. – Ну и что за нафиг? – закатив глаза, поинтересовался Стайлз. – М? – Дерек явно даже не вслушивался в его слова. – Я спрашиваю: какого чёрта? Вчера вокруг меня были танцы с бубнами, а сегодня полнейший игнор. – Я подумал, что тебе так будет комфортнее, – Хэйл лишь пожал плечами. Стилински так и подмывало высказаться про Дерека, «подумал» и «комфортнее» в одном предложении, но он промолчал… так, на всякий случай, раз уж челюсть альфы оказалась в непосредственной близости от его шеи. – Представь себе, так оно и было, пока ты не решил протереть моей спиной косяк. Поверь мне, Дерек, он абсолютно чистый – я его на прошлых выходных мыл. Могу я уже идти? – Пока, нет, – Хэйл отстранился, доставая из кармана джинсов флакон с настойкой. – Ты ведь понимаешь, что я до школы не доеду, задохнувшись по дороге в салоне собственного Джипа. Дерек ничего не ответил, продолжив выжидающе смотреть на Стайлза. – Чувак, я ведь буду пахнуть как чёртова всенародная травница, – Стилински надулся, но флакон взял. Старательно обрызгав себя, парень вернул настойку оборотню: – Доволен? Теперь я воняю, как чёртов гербарий. – Запах выветрится по дороге, так что переживёшь, – развернувшись, альфа направился на кухню. Стайлз лишь покачал головой, закинув упавший рюкзак на плечо, и вышел из дома. Всю дорогу до школы Стилински был в раздумьях о своём сожительстве с оборотнем, поэтому был совсем не готов, когда на стоянке его перехватил МакКол. – Стайлз. – Здорово, дружище… В общем-то, это был обычный разговор, в котором они обсуждали учёбу, фильмы и лакросс. По сути, до укуса Скотта у них были только такие разговоры, ну, и иногда Стилински делился урывками информации, которую смог подслушать или подглядеть из дел шерифа. – Послушай, – МакКол остановился у шкафчика друга, – я знаю, что я никудышный лучший друг. Просто мы с Эллисон… – Брось, чувак, вы пара – вам положено быть вместе, причём постоянно. По мне, так от этого свихнуться можно, но вы вроде как счастливы, – Стайлз хлопнул оборотня по плечу, улыбнувшись. – Да, но ты всё ещё мой друг. И у тебя сейчас проблемы, я же вижу, но ты мне ничего не рассказываешь, – только МакКол мог быть и извиняющимся, и обиженным одновременно. – Скажем так, это не только мои проблемы, так что я не могу с тобою ими делиться, – Стилински состроил рожицу, показав другу язык. – Я просто хочу помочь. Можешь мне ничего не рассказывать, просто скажи, что нужно сделать, – не сдавался МакКол. – Отдай мне свой третий выпуск «Дедпул уничтожает Вселенную Марвел». – Я серьёзно. – Так и я! Он тебе всё равно не нужен, а мне как раз его не хватает для коллекции, – Стайлз полез в шкафчик за учебниками. МакКол с минуту молча смотрел на друга, после чего кивнул сам себе. – Ты сделал домашку по химии? – Скотт, я не буду спрашивать, чем ты занимался вчера вечером, я и без того знаю. Но раз уж у тебя так сложилось, то мог бы уже заодно списать с конспекта у Эллисон, – Стилински утрамбовал всё необходимое из шкафчика в рюкзак. Оборотень лишь пожал плечами, невинно хлопая глазами. – Чувак, такими темпами твоим детям придётся отрабатывать твои долги, потому что ты со мной за всю свою жизнь не расплатишься, – Стайлз отдал другу конспект. – Спасибо, – МакКол сразу же начал листать тетрадь, чтобы выяснить, как много ему придётся переписывать. На самом деле это Стилински хотел сказать Скотту спасибо, что тот не стал его расспрашивать и лезть в его и без того запутанную, вдруг, откуда ни возьмись возникнувшую, личную жизнь, а просто свернул разговор на безопасную для них двоих тему. Дальше потянулись урок за уроком – обычная школьная рутина: вечно недовольный и просто брызжущий ядом своих колких замечаний Харис, читавший пол урока Гринбергу отповедь о сталкерстве Финсток, как всегда строгая, но справедливая Морелл, занудно вещающий тригонометрию Кёртис, обед, снова Финсток и снова лекция для Гринберга. – Как на счёт сгонять в пиццерию? – Стайлз уже шнуровал кеды, собираясь после тренировки по лакроссу. – Прости, Эллисон договорилась с Холи, чтобы та её прикрыла перед родителями, так что она поедет к ней, а я… В общем, ты же ведь понимаешь, – протянул МакКол, и Стилински готов был клясться на свой коллекционный «Days Go By» от The Offspring, что в голосе друга не то, что не было раскаяния, а Скотт вообще не подумал добавить его туда. – О, да вы уже до конспиративных квартир дошли. Удачи, – парень махнул рукой на прощание, проталкиваясь к выходу из раздевалки через игроков своей команды. В коридоре на первом этаже Стайлз заметил знакомый водопад рыжих волос Мартин, девушка как раз направлялась к выходу. – Лидия, – не подумав, через весь школьный холл крикнул Стилински. Девушка обернулась, несколько секунд выискивая его глазами в толпе школьников, а потом уверенно зашагала в сторону парня. – Что-то случилось? – Мартин остановилась рядом со Стайлзом и передёрнула плечами под чужими любопытными взглядами, поправляя выбившуюся из причёски прядь. Ну, конечно, всем было интересно, о чём местная сумасшедшая и неудачник-сын шерифа могут разговаривать. Историю падения Лидии Мартин с трона королевы в социальную яму старшей школы Бейкон Хилз обсуждали все, кому не лень. Лидия продолжала держаться молодцом, хотя Стайлз прекрасно знал, насколько сильно это её задевает. – Да, у меня для тебя есть кое-что, – Стилински полез в сумку. – Чокнутая, – кашлянул в кулак, проходящий парень в куртке баскетбольного игрока школы. Ведунья, даже бровью не повела, сделав вид, что не расслышала, лишь сильнее сжала ручку своей сумочки. Зато баскетболист не прошёл и десяти метров, врезавшись всем своим немалым весом в шкафчики от лёгкого движения руки Эрики. Оборотень прошла мимо, даже не взглянув на Стайлза и Лидию. – Что с ней не так? – Мартин проводила взглядом Рейес. – Ты меня спрашиваешь? – отозвался Стилински. – Я не имею ни малейшего представления, о чём думают девушки. Мои познания оборотней на этот счёт вообще на нуле. Эрика, и девушка, и оборотень одновременно, так что… – парень лишь развёл руками. Лидия хмыкнула. – У тебя было что-то для меня, – напомнила ведунья. Смекнув, что передавать огромные потрёпанные фолианты в окладах из кожи и кованых металлических углов прямо посреди коридора, было бы, мягко говоря, довольно стрёмно, Стайлз бодро зашагал в сторону кабинета испанского, который по предположениям парня сейчас должен был быть свободен. – Да, пойдём, – Стилински кивнул девушке, чтобы шла за ним. Убедившись, что дверь в кабинет надёжно закрыта, парень протянул Мартин книги. – Вот. Это вроде как пособия для таких, как ты, правда, они на латыни. Лидия начала раскрывать одну книгу за другой, в каждой пробегая глазами по несколько строчек. – Спасибо. Девушка очень аккуратно сложила книги в свою сумку. – Так что случилось? – Лидия поймала за рукав собравшегося уходить Стайлза. – Книги отдал… вот… – Стилински потёр шею, немного смутившись от прикосновения. С Мартин у него отлично получалось разговаривать только по делу, и ещё лучше, когда он при этом был передаточным звеном, тогда хоть как-то получалось абстрагироваться и не смущаться. Ещё парень неплохо держался, когда они с Лидией пикировались: девушка всегда была остра на язык, да и сам Стайлз в таких случаях никогда не лез за словом в карман. Зато стоило начать им общаться на отвлечённые темы, и Стилински принимался мямлить, запинаться, попеременно, то краснеть, то бледнеть и нести околесицу. Сейчас ситуация как раз перетекала из состояния «деловой разговор» в состояние «очень неловкая беседа». Обычно такие моменты парень потом часами прокручивал в голове, сгорая от смущения и мысленно отвешивая себе тумаки за идиотизм. – Я не спрашивала тебя про книги, – Мартин с видом скучающей светской дамы закатила глаза и села на парту, видимо ожидая, когда на Стайлза снизойдёт озарение. Стилински помялся немного, потом закусил губу, разглядывая цветные плакаты на стене с непонятными надписями на испанском. Он, если честно, не понял вопроса, но переспрашивать что-то у Лидии, когда она с вздёрнутой бровью смотрела своим фирменным презрительным взглядом – себе же дороже. – Боже мой, Стайлз. Неужели так сложно сказать, что у тебя случилось, что ты ходишь с таким видом, что даже у меня возникает желание дать тебе четвертак, – ведунья сложила руки на груди, недовольно цокнув языком. Вздохнув, Стилински поднял на неё глаза: несмотря на приличную долю иронии в голосе, во взгляде Мартин было соучастие – ей действительно было не всё равно. – Эм… помнишь, мы как-то разговаривали о том, что есть люди, которых вообще никак нельзя представить вместе, но они вроде как пара? – С надеждой спросил Стайлз. – Да, – судя по выражению лица девушки, она действительно не забыла этот эпизод. – Так вот… В общем, есть один человек… Я кое-кому нравлюсь, и ситуация из разряда «вместе до гробовой доски». У меня просто нет вариантов того, что с этим делать, а отказаться я как бы не могу. Короче, я во всём этом запутался, – Стилински сел рядом с Мартин. – То есть в тебя кто-то влюблён, и ты не знаешь, что с этим делать? И там действительно всё серьёзно? – Лидия каким-то непонятным образом умудрялась мешать искреннюю участливость с будничным тоном, как будто они сейчас говорили о погоде. – О да, – парень спрятал лицо в ладонях, – там всё серьёзно, прямо-таки основательно. – Знаешь, когда тебя кто-то любит, то ты должен дать этому человеку хотя бы шанс. Стайлз резко вскинулся, уставившись на девушку. – Прости, но я… Ты… – Стайлз, со мной у тебя никогда не было шанса, – устало вздохнула Мартин, глядя на пытающегося связать хоть пару слов от негодования парня. – Потому что ты до сих пор любишь Джексона?! – Нет, потому, что ты меня никогда не любил, – девушка с совершенно отсутствующим видом поправляла складки на юбке. – Я?! – Стилински даже опешил. – Да я влюбился в тебя, как только ты перевелась в нашу школу. – Стайлз, – ведунья недовольно цокнула языком, – мы учимся с тобой вместе с детского сада. – Нееет, – парень отрицательно покачал головой, – я бы точно запомнил. Ты ведь шутишь? – Я всего лишь замена, Стайлз. Ты начал ходить за мной на следующий учебный год, после того, как твоя мама умерла, – Мартин посмотрела в глаза парня. – Я помню её. Очень хорошо помню. Она часто приводила тебя в школу и всегда была на всех праздниках и школьных выступлениях. Я так завидовала тебе тогда: мои родители собирались разводиться, и постоянно ругались, я и дня не помню, чтоб они не высказывали друг другу претензии, а она всегда была такой счастливой, улыбающейся, вечно шутила, ей действительно было важно то, что с тобой происходило. Мне жаль, Стайлз, что она умерла, и что я никогда не смогу заменить её. Прости, – девушка закусила губу, отведя взгляд. – Лидия, – Стилински обнял девушку, и та уткнулась носом ему в плечо. –- Когда тебя действительно любят, то этого нельзя упускать, – Девушка тихо всхлипнула. – Он ведь даже не смотрит на меня теперь, а я… Дэнни пытался поговорить, но я не могу. Не сейчас. – Ты заслуживаешь лучшего, чем Джексон. Уж поверь мне. Когда-нибудь Уиттмор откусит свой волчий хвост, поняв, что когда-то сам бросил самую классную девушку в мире, но ты уже отхватишь себе какого-нибудь красавчика с неплохим состоянием, который будет ценить твою красоту и ум. Возможно, ты к тому времени даже успеешь получить Филдсовскую премию – до Джексона всегда всё слишком долго доходит, – Стайлз вытащил из кармана салфетку, в связи с временным нашествием насморка, у него их было заготовлена целая пачка. Мартин улыбнулась, вытирая слёзы и стараясь не растереть тушь. – Значит мы теперь только друзья? – уточнил парень. – Друзья? – удивлённо переспросила ведунья, наморщив свой носик. – Не зарывайся, Стилински, хотя ты иногда можешь заговаривать со мной в коридоре при всех, – снисходительным тоном сообщила она. Мартин легко соскочила с парты, подхватив свою сумочку, и направилась к двери. – Увидимся, – запоздало попрощался парень. Лидия обернулась уже в дверях и кивнула Стайлзу в ответ, улыбнувшись. *** Голова просто пухла от мыслей – так часто случалось, когда Стилински пытался решить какой-нибудь вопрос, свалившийся на него из-за неприятностей стаи. Правда, в этот раз Стайлзу не могли помочь ни книги, ни верный напарник Гугл. Парень никогда не рассматривал свою любовь к Лидии, как проецирование своих чувств к матери. Девушка нравилась ему за ум, юмор, силу характера, красоту и, конечно же, острый язык. В общем, это те качества, которые всегда бросались в глаза, стоило только взглянуть на Андреа. А стоило Стилински пробиться за броню «недалёкой красотки», парень убедился в том, что Мартин искренняя, добрая, сочувствующая, сильная… У Лидии и матери Стайлза было слишком много общих черт. Если так подумать, то это вроде как не такое уж и доказательство, но было одно «но». Стилински было шестнадцать и, как правильно заметил Дерек, у него во всю бушевали гормоны, так что парень не понаслышке знал про утренние пробежки в холодный душ, ширинку «домиком» и некоторые сайты, смотреть которые ему ещё было запрещено по возрастному ограничению. Даже просто взгляд, брошенный на довольно сексуальную девушку, имел иногда весьма неудобные последствия. За примером далеко ходить не надо: появление Эрики в столовой после её обращения в оборотня. Хотя тогда непредвиденная, но вполне естественная реакция организма случилась у всех присутствующих особей мужского пола. Но вот с Лидией такого у Стайлза вообще не случалось. Он, конечно, представлял себе её светлый образ, но без каких-либо бабочек в животе, отливания крови от сердца вниз, зуда в ладонях или неудобных пробуждений по утрам – в общем, того, о чём ему довольно часто по секрету и, естественно, очень откровенно сообщал Скотт, рассказывая о своих чувствах к Эллисон. При мысли о Мартин у Стилински обычно ёкало сердце, становилось тепло на душе, что-то щемило в груди – никаких физиологических реакций. Хотя… В тот раз после нападения Альфы на салон видеопроката, когда он зашёл к Лидии, и её рука оказалась у него на колене, а потом на бедре… Стыдно вспоминать. Нет, Стайлз любил Мартин, очень искренне и сильно любил, но только платонически. Зато Дерека он вообще не любил. – Твою ж мать! – парень резко ударил по тормозам, благо, никто не ехал позади. Иногда Стилински хотелось проклясть своё богатое воображение, потому что картинка полуобнажённого Хэйла, который… – О боже, – Стайлз прикрыл рот рукой: он, может, и давно обедал, но желудок вполне мог устроить саботаж. Конечно, Дерек был горяч с его-то мускулатурой, крутой тачкой, кожаной курткой и вечной небритостью, но картины их совместных со Стилински постельных сцен, не то, что не вызывали никакой физиологической реакции пониже пояса, так ещё и грозили парню психологическим расстройством, на пару с расстройством желудка. Максимум, которого оборотень мог бы добиться от парня в отношениях – это нечто приближённо напоминающее их дружбу шесть лет назад. В этот раз Стайлз затормозил уже аккуратно, свернув на обочину: ему нужно было подумать и, желательно, принять хоть какое-то решение до того, как он вернётся домой и встретится с Хэйлом. Шесть лет назад Дерек был его единственным другом, человеком, которому он мог открыться. В свою очередь, оборотень тоже всегда доверял ему. Тогда они были больше, чем друзьями – они были практически братьями. Хэйл, конечно, и тогда был довольно ершистым, хотя не настолько, как сейчас. Он много шутил, смеялся, по-дружески поддевал Стайлза, делился своими секретами. Тот Дерек на фоне нынешнего смотрелся довольно контрастно. Хэйлу из прошлого Стилински безоговорочно доверял, он бы выполнил любую его просьбу и согласился бы на всё, что угодно, только потому, что это нужно было Дереку. С нынешним же оборотнем Стайлз бы всё раз семь перепроверил, потом основательно обдумал, ещё раз пять перепроверил, а потом бы стал что-то делать. Шесть лет не прошли ни для одного из них даром: они потеряли близких, им обоим пришлось собрать себя заново, выживать. Во многом Стилински мог понять Хэйла, но это не означало, что парень был согласен на полный пакет «Пара оборотня». Секс и близкий тактильный контакт Стайлз с удовольствием удалил бы из списка приложений. В общем, всё, чего мог добиться сейчас от Стилински Дерек, так это налаживания отношений до уровня шестилетней давности. Кивнув самому себе, Стайлз снова завёл свой джип и поехал домой. Как оказалось, Стилински зря переживал насчёт компании оборотня: того не оказалось ни в одной комнате. Обрадованный таким положением дел Стайлз на скорую руку сообразил себе бутерброды и вместе с ними отправился к себе делать домашнюю работу. Через пару часов позвонил отец, рассказав, как добрался, и, расспросив сына о том, как тот справляется дома один. Потом Стилински, наконец, закончил с нудными заданиями и ещё несколько часов бесцельно лазил в интернете с сайта на сайт, то читая про предстоящий выход новой части Diablo, то изучая рецепты кексов, то просматривая блоги знакомых. Сначала тревога замаячила где-то на задворках сознания, но Стайлз не придал ей никакого значения, увлечённый холливаром на одном форуме про каких-то «крутых» парней, весьма любимых девочками-подростками. Стилински в первую секунду даже не понял, что происходит, утирая слёзы от смеха, местами ему попадались весьма забавные комментарии, но грудь сдавило так, что парень не смог нормально вдохнуть. Тревога усилилась, став практически осязаемой – было около одиннадцати вечера, но Дерек всё ещё не вернулся. По правде, Стайлз не мог понять, с чего ему беспокоиться за оборотня, однако тревога не спешила никуда исчезать. Парень не мог успокоиться: дышать всё ещё было тяжело, в затылке ломило, пульс зашкаливал – Стилински начал метаться из комнаты в комнату. Нервная система парня сбоила, и виной всему был Хэйл. Стайлз даже несколько раз хватался за мобильный, чтобы позвонить оборотню, но, чертыхаясь, засовывал телефон обратно в карман джинсов. Когда из-за белых кругов перед глазами и шума крови в ушах, Стилински чуть не навернулся с лестницы, он начал мысленно желать Дереку самых страшных средневековых инквизиторских пыток. Учитывая способность Хэйла исцеляться, парень надеялся, что оборотень переживёт их все до последней, потому что сейчас из-за его мохнатой волчьей задницы Стайлз испытывал хоть и беспричинный, но самый сильный и продолжительный приступ паники на его памяти. Добравшись до кухни, Стилински налил себе воды, чтобы принять успокоительное, когда наверху раздался шум. Схватив из стойки первый попавшийся нож, парень бросился на второй этаж, но там была абсолютная тишина, пока из-за двери его спальни не раздался скулёж. Сглотнув, Стайлз аккуратно толкнул дверь в комнату: оконная рама и подоконник были заляпаны тёмными пятнами, похожими на отпечатки рук. Увидев Дерека, корчащегося на полу и зажимающего свой бок измазанными в красном руками, Стилински понял, что теми тёмными пятнами была кровь. Первой реакцией парня было: – Ох ты ж… ! Блядь! Через один судорожный вздох Стайлз всё-таки включился в ситуацию и кинулся к оборотню: – Дерек! О, боже мой!!! – Стилински опустился на колени рядом со скулящим от боли Хэйлом. – Чёрт тебя дери! Дерек!!! – джинсы парня тут же пропитались красным из успевшей натечь на пол пока ещё небольшой лужи крови. Оборотень поднял на Стайлза красные, но абсолютно больные глаза. – Что случилось? – севшим голосом спросил парень, сжимая пальцы, чтоб унять дрожь. Хэйл не ответил, уткнувшись лицом в пол. Стилински видел, как он попытался надавить на рану пальцами, но, взвыв, отдёрнул руки, царапая от боли ламинат. Стайлз отшатнулся, упав на пол, когда увидел рану. Парень совершенно спокойно относился к крови, но вид плоти, крови и грязи, попавшей в рану, представляющих собой одно сплошное месиво, похожее на фарш, заставил его желудок противно сжаться, а кожу покрыться холодным липким потом. – Дерек, – едва проталкивая звуки через гортань, позвал Стайлз. Хэйл повернул голову, просяще заскулил, пытаясь подползти к парню. Как ни странно, но на Стилински это подействовало отрезвляюще. Стайлз сел рядом с оборотнем, протянув к ране руку. – Можно? Дерек не ответил, лишь прикрыл глаза, и парень принял это за согласие, аккуратно отодвинул разорванный край майки, открывая повреждённый бок полностью. Хэйл замер под руками Стилински, только подвывая от боли. На Стайлза снова накатила тошнота: из-под разорванной кожи было видно месиво из мышц, в которое, как будто штопором, были ввинчены маленькие кусочки дерева. – Рябина… – протянул парень, наклоняясь ближе, чтобы лучше разглядеть повреждение. Весь бок Дерека от пояса джинсов и до самых верхних рёбер то тут, то там был вспорот мелкой рябиновой щепкой. – В тебя, что дробью палили? – Стилински с надеждой на ответ посмотрел на Хэйла, но тот лишь тявкнул. – Нет… Ты… Чёрт, да ты же не можешь сейчас быть волком! Я же не знаю, что делать! Стайлз ещё раз окинул взглядом оборотня: кожа того была пепельно-белой, красная радужка сейчас полностью занимала весь белок газа, зрачки были ненормально расширены от боли, клыки превратились в звериные, когти на руках уже исполосовали пол, но в остальном Дерек имел полностью человеческий облик. Скотт говорил, что от боли оборотни обычно трансформируются обратно, однако Хэйл, по-видимому, от болевого шока застрял в промежуточной форме и его человеческая сущность отошла перекурить, оставив вместо себя зверя. – Полный пиздец! – парень закрыл лицо руками. Дерек оттолкнулся рукой от пола и прижался лбом к колену Стилински. – Ты меня успокаиваешь? Ты лежишь здесь и подыхаешь, истекая кровью, и успокаиваешь меня… Тупой волчара, – Стайлз на секунду зарылся пальцами в тёмные полосы на затылке оборотня. – Лежи здесь, понял, – парень аккуратно оттолкнул голову Хэйла, вскакивая на ноги – он и так потерял слишком много времени, учитывая, что с рябиной в ранах Дерек не мог исцелиться. Первым делом Стилински нырнул под кровать: ещё от прошлых владельцев ему достался небольшой тайник под половицами. Парень не имел ни малейшего представления о том, что там хранили прежде – сам он там прятал огромную железную коробку из-под печенья, в которой хранил хирургический набор. В общем-то, набор у него появился совсем недавно: с тех пор, как он безвозвратно позаимствовал его у местной больницы. Стайлз со Скоттом довольно часто заглядывали в подсобные помещения, когда ходили навещать миссис МакКол во время её работы. В один из таких походов Стилински и «одолжил» этот хирургический набор. Сделал он это как раз после обращения Скотта в оборотня, чтобы инструменты были под рукой на всякий случай. Парень очень надеялся, что этот случай не наступит, но в этот раз везения было не на стороне Стайлза, и явно не на стороне Дерека. Выудив из тайника коробку, Стилински галопом бросился на кухню. Оставив там инструменты и поставив чайник на газ, парень так же быстро направился в гараж за брезентом для джипа. Вернувшись обратно в дом с рулоном непромокаемой ткани, Стайлз ссыпал инструменты из ящика в дуршлаг, залив их кипятком. Парень не имел никакого представления о том, могут ли оборотни подхватить заражение крови, но предпочёл перестраховаться. Выложив хирургический набор на поднос, Стилински подхватил брезент и пулей метнулся к себе в комнату, надеясь, что Хэйл всё ещё жив. Дерек был жив, но судя по его состоянию – ненадолго. Оборотень лишь приоткрыл глаза, когда парень с разбегу ввалился в комнату, он уже перестал скулить, только хрипел на вдохе. – Твою же мать! Стайлз отправил поднос на кровать, отфутболил ногой забытый на полу кухонный нож, расстилая принесённую ткань. – Ты не волк, ты долбанный вепрь, – пропыхтел Стилински перетаскивая Хэйла с пола на брезент. Аккуратно стянув с Дерека куртку, Стайлз срезал ножницами его майку и потянулся к кровати за пинцетом. Достать дробь оказалось очень сложно: рябина засела глубоко в мышцах и, испачканная в крови, выскальзывала, кое-где приходилось даже делать надрезы, чтобы достать щепки. И вроде бы не было ничего хуже, чем резать кого-то по живому, но то, как волк хрипел, скулил и сжимался от боли, было гораздо гаже, хотя парень и знал, что делает это для того, чтобы помочь оборотню. Как оказалось, для того, чтобы Хэйл перестал дёргаться, Стилински нужно было лишь положить руку, и оборотень замер, но подвывать не перестал. Раны затягивались медленно, но то, что Дереку становится лучше, было заметно хотя бы по тому, что его кожа перестала цветом напоминать мелованную бумагу. Наконец, вытащив последнюю щепку, Стайлз вытер пот со лба: Хэйл отключился и лежал без сознания. Стилински решил, что так было даже лучше, потому что три довольно больших рваных раны не затянулись, одна даже всё ещё кровила, а в бессознательном состоянии оборотни исцелялись быстрее. Подхватив поднос, парень отправился в ванную, где его с двадцать минут всухую выворачивало над унитазом. Кое-как придя в себя, Стилински подошёл к раковине и, его чуть снова не вырвало собственной желчью от вида уже начавшей засыхать чужой крови, в которой он был перепачкан практически по локоть. Стайлз тёр руки, как сумасшедший, пытаясь достать сукровицу из-под ногтей. После ванной парень на негнущихся ногах дошёл до кабинета отца, вытащил из вазы бутылку виски и сделал несколько глотков, пока не закашлялся от жидкого огня, прокатившегося по пищеводу. Стилински трясло – он был в той стадии истерики, когда либо свалиться и заснуть, либо устроить буйный припадок. Стайлзу ещё никогда не приходилось кого-либо резать или препарировать: когда у них в школе была практическая, он смог спихнуть расчленение несчастной жабы на МакКола. – Хочешь необычно провести ночь – спроси Хэйла как, – пробубнил себе под нос Стилински и поплёлся к себе в комнату, чтобы лечь спать. Стоило переступить порог спальни, как в нос сразу же ударил запах крови, а её металлический привкус осел горечью на корне языка. Стайлз окинул взглядом заляпанный кровью брезент, красные пятна на коже и одежде Дерека, потом оглядел себя и понял, что сон ему не светит, как минимум, в ближайшие полчаса. Хэйл уже полностью исцелился, но в сознание ещё не пришёл, чему Стилински ещё раз порадовался: всё-таки раздевать парня в отключке было куда проще, да и не так смущающе. Стянув с оборотня кроссовки с носками, парень немного повозился с ремнём и перешёл непосредственно к джинсам. – Когда ты очухаешься, волчара, я сам тебя придушу, вот этими вот руками, – Стайлз боролся с брюками Хэйла: не так-то и просто было их снять. – Вот же чёрт! Плотная ткань джинс пропиталась кровью практически до колена, и даже чёрный цвет не смог скрыть на себе тёмно-бурое пятно, зато плавкам не так повезло. Стилински был без понятия – да и вообще не горел желанием узнавать такие подробности о Дереке – какого цвета они были раньше, но сейчас их цвет стал стабильно красным. – Вот сейчас это реально лишняя для меня информация, – зажмурившись, Стайлз раздел оборотня до конца. Собрав одежду, парень занёс её в ванную, оставив отмокать под холодной водой, смочил полотенца тёплой и снова отправился к себе в комнату. Если с обтиранием торса Хэйла Стилински кое-как справился с открытыми глазами, то со всей кровью, что осталась на коже ниже пояса, парень предпочёл разбираться опять зажмурившись. Отшвырнув грязные полотенца, Стайлз стащил с кровати покрывало, и, накрыв им оборотня, перенёс того на кровать, точнее доволок до неё бессознательное тело, а потом с трёх заходов затащил на матрас. – Прощай надпочечники – здравствуй грыжа, – Стилински пытался отдышаться, созерцая Хэйла, устроившегося на его постели. Тяжело вздохнув, парень принялся оттирать кровь с пола и подоконника, попутно прикрыв царапины на ламинате прикроватным ковриком. Закончив наводить порядок, Стайлз сгрёб брезент и полотенца в один большой ком и тоже отнёс в ванную. Брезент он просто бросил на пол, полотенца отправились под холодную воду, туда же последовала и одежда парня, перемазанная в крови. Нацепив пижамные штаны и забив на майку, Стилински на автопилоте побрёл в спальню: даже адреналин, всё ещё циркулирующий в его крови, не смог заставить парня полностью открыть глаза и перестать зевать. Кинув грустный взгляд на рассвет за окном, Стайлз повалился на кровать, натягивая на себя плед, частью сознания порадовавшись, что сегодня выходной и можно никуда не вставать. Дерек, сполз куда-то вниз, уткнувшись парню лбом в живот. Стайлз запустил ему руку в волосы, чтобы отодвинуть, но так и уснул, забывшись глубоким сном без сновидений.