Пробуждение

В какой момент темнота начала вызывать ненависть, а желание поспасть – глухое раздражение? Трудно сказать точно. Но вроде бы достаточно быстро. Когда каждый раз засыпаешь, как в последний, подавляя страх, очень скоро не захочется засыпать вообще. Поэтому когда меня бесцеремонно начали трясти с целью достать из обморока, я даже не подумала возмущаться. - …когда уже очнёшься, дармоедка? – противный голос, как циркулярная пила, врезался в сознание. – Открывай глаза! Чисто назло этому на редкость… всё ещё не нашла мужской синоним слову «стерва»… учёному я сначала села, а потом открыла глаза. Прямо напротив была всё та же кабина, только теперь она искрила ещё ярче и подозрительно дымила. Меня расположили на полу и не похоже, что прошло очень много времени. - Она сломалась? – удивлённо ткнула я пальцем в кабину. Маюри в ответ выдал целый ряд ругательств, всё на одном дыхании. Я даже почувствовала что-то вроде уважения. А говорят, что только русские могут как следует материться. - Да ладно тебе, - почувствовала я даже что-то вроде укола совести. – Починим и дальше экспериментировать будем, чего расстраиваешься-то? Учёный замолчал, нахмурился и как-то очень странно на меня посмотрел. Как будто не был уверен, что правильно расслышал и понял. - Маюри-сама, - возникла рядом Нему, держа в руках несколько листов бумаги. – отчёт… - Дай сюда! – вырвал бумажки из рук ассистентки учёный и настойчиво вчитался. И вот его лицо удивлённо вытягивается. Он дочитывает до конца первый лист, смотрит второй. Находит что-то, сразу же смотрит третий, четвёртый. На пятом не сдерживается и кричит так, что у меня уши заболели. – Что?!! В порыве злости Маюри рвёт на клочки отчёт, затем хватает меня за балахон, одним рывком поднимает на ноги и тащит куда-то на выход из лаборатории. Чутьё подсказывало, что обратно в клетку. Задавать вопросы, ясное дело, был крайне неподходящий момент, да и клетка казалась не таким уж плохим вариантом, но мы всё равно далеко не ушли. Буквально в трёх шагах от лаборатории кто-то появился. - Капитан Куроцучи, сообщение из Первого Отряда, - скучным голосом сказал кто-то. – Главнокомандующий желает вас видеть. Маюри резко остановился, и я чуть не свалилась на пол, но когда выпрямилась увидела молодого парня лет двадцати пяти с плюсом. Сам по себе парень худоват, но эта их японская чёрная одежда, поверх которой лабораторный халат, полностью скрывала фигуру, делая из парня какой-то конус: сверху узкий, а к низу расширяется. Это нормально, что у меня такие ассоциации? Пока я размышляла над этим, Маюри рассерженно шипел, прожигая взглядом парня, но всё-таки успокоился, хотя очень довольным всё равно не выглядел. - Нему! – рявкнул учёный. – Мы уходим. Акон, присмотри за подопытной. Довольно грубо дёрнув меня за руку, Маюри подтолкнул меня к парню, после чего скрылся в коридорах. Мы проводили его взглядом, потом посмотрели друг на друга. Акон почти похож на нормального японца: тёмноволосый, кареглазый. Но что-то определённо не так с мужиками в этом Обществе Душ. Один носит маску и сумасшедший грим, а этот был бы нормальным, если бы не рожки на лбу. Не ветвистые рога, а такие маленькие, компактные рожки. Парень смерил меня взглядом, вздохнул и ничему не удивился. - Ну, и что мне с тобой делать? – спросил он у меня почему-то. - Можно обратно в клетку посадить, - пожала плечами я. – А вообще ты лучше знать должен. - Обычно вы не стремитесь обратно в клетку, - слегка удивлённо констатировал парень. - Мы? – недоумённо моргнула я, а потом дошло. – А, понятно. Не, я не заключённая. Не из тюрьмы, в смысле, а… доброволец. Прозвучало как-то не очень уверенно, и Акон, прямо скажем, совершенно не поверил. - Это была глупая ложь, - откровенно и довольно холодно сказал он. – Ладно, неважно. Иди за мной и не отставай. Если попытаешься сбежать – быстро пожалеешь об этом. Взгляд, которым Акон при этом меня одарил, был таким, что на шутки совсем не тянуло. А у меня, тем временем, будто что-то в голове щёлкнуло. Похожая форма у разных людей, этот взгляд… я что, типа в какой-то армии? Но разве в армии проводят научно-исследовательскую работу? И кто вообще носит одежду времён японских средних веков? Задумчиво кивнув Акону, я послушно пошла за ним. Шли молча. У меня было много вопросов, но задавать их особо некому. Есть ли ещё смысл их задавать – это стоит отдельной темы для размышлений. До камер в подвале мы дошли молча, после чего Акон посадил меня в мою одиночную и ушёл, не прощаясь. Я не обижалась: ни верить, ни, тем более, доверять мне у него не было никаких причин, коль скоро их заведение работает, в основном, с преступниками. Зеки ещё и не такое скажут, лишь бы в клетку не сажали. Кроме того, у меня была своя проблема: немного болезненное любопытство. Хотелось уже знать, где я и что происходит вокруг. Но разве подопытному материалу вообще нужно что-то такое знать? Гуляя по небольшой камере, как по парку, я задумчивым взглядом скользила по стенам и решёткам, нигде конкретно не останавливаясь. В голову не приходило ничего дельного, но хотелось… хотелось… информации. Это было как голод, который нельзя утолить. Он почти мучил мой разум. От ходьбы, впрочем, было заметно легче. Эх, жаль, что тут не побегаешь. По ощущениям прошло где-то около часа или чуть больше, когда в подвал к камерам спустилась Нему. - Маюри-сама желает продолжить эксперимент, - сообщила девушка, открывая клетку. - Надеюсь, в этот раз ничего не взорвётся, - хихикнула я и заметила тень улыбки в обычно грустных глазах Нему. – Между прочим, нести меня не так уж обязательно. По крайней мере, сюда я дошла своими ногами, значит, и до лаборатории дойду без проблем. - Пожалуй, - тихо согласилась красавица, чуть-чуть, уголками губ, но всё-таки явно улыбаясь. – Следуйте за мной. И мы снова куда-то пошли, мимо всё так же напуганных заключённых наверх, через коридоры навстречу очередному эксперименту. Спустя минут пять дошли до небольшого помещения. Я уже была в подобных раньше, когда моё вместилище ещё было бесполым. Нему открыла фусума, пропустила меня вперёд и закрыла передвижную стенку. Видимо, у ассистентки ещё были какие-то дела. В этой лаборатории было темно, но прямо справа обнаружился Маюри за компьютером, хмурый, но упорно читающий что-то с монитора. Кажется, собственные мысли полностью занимали его, поэтому я просто молча дошла до операционного стола и села на него, принявшись ждать. Время тянулось медленно. Я уж настроилась на долгое сидение, когда учёный, не поворачиваясь, заговорил. - Что ты сказала Акону? Его голос звучал почти спокойно, но, не видя выражения его лица, было трудно сказать, какие конкретно эмоции он сейчас испытывает. - Мы с ним почти не говорили. Он считает меня преступницей, как остальных там, в подвале. А что? – честно ответила я. - Сегодня он спросил меня, кто ты такая, - всё ещё не поворачиваясь ко мне, ответил Маюри. Голос его, впрочем, всё ещё был спокойным. – Акон как заноза, но мыслит, как настоящий учёный. Если есть то, что он не понимает, он стремится это исследовать. Очевидно, он не нашёл твоего лица в описи последнего поступления. И в остальных тебя нет. Да и не живёт подопытный материал так долго, а если и выживает, то их весь персонал знает в лицо. Меня интересует, зачем вообще Акон полез из-за тебя в базу данных? Учёный наконец-то развернулся в кресле и теперь, подозрительно прищурившись, смотрел на меня. - Ну, - под его взглядом я чувствовала себя неудобно, и признаваться совсем не хотелось. – Он просто спросил, почему я не сопротивляюсь, когда меня ведут в клетку, вот и… Надо было соврать, да? – неуверенно пролепетала я. – Будут какие-то проблемы? Тяжкий вздох был мне ответом. - Женщина, - вкладывая в это обращение какой-то глубокий негативный смысл, констатировал Маюри. – Что не так с твоими мозгами? «Какие-то проблемы»? Да от тебя вообще сплошные проблемы! Ты хоть знаешь, что украла мой гигай? - В смысле?.. – искренне удивилась я. - В том самом, - веселясь, ответил учёный, не скрывая довольной улыбки. – Тебя невозможно достать из него обычными методами. Ранее я считал, что слияние с гигаем не может превышать ста процентов, но после анализа последних результатов стало очевидно, что ты уже шагнула за сто двадцать и всё ещё растёшь в показателях. Твой дух причудливым образом обживается в новом вместилище, создавая связи там, где я этого не проектировал, и попутно видоизменяя все остальные. Этот процесс уже зашёл так далеко, что никто после тебя не сможет носить этот гигай. Поняла? - Примерно, - ответила я, беспокойно ёрзая. – Это хорошо для меня или плохо? - Хм, - Маюри задумчиво скрестил руки на груди и чуть склонил голову набок. – Я бы сказал, что это естественная реакция, учитывая вмешательство в процесс твоего перерождения. Ты пришла в Общество нетрадиционным способом, соответственно, не сформировалось духовное тело. А не сформировалось оно потому, что тебе просто не хватает на это сил. В этом смысле гигай выполняет свою первичную функцию: помогает носителю восстановиться. Как только будет достаточно рейрёку, тебя просто вышвырнет из гигая, и мы получим жителя Общества Душ. Не гарантирую, впрочем, что такое «созревание» пройдёт для тебя бесследно. Но тем интереснее! Учёный закончил свою речь такой мерзкой улыбкой, что невольно вызывал смутные подозрения. Уж не получится ли из меня какой-нибудь мутант? - И как долго нужно будет «созревать»? – осторожно поинтересовалась я. - Если ничего не делать – около года, - любезно просветил меня Маюри. – Но я так долго ждать не намерен, поэтому, когда твой запас рейрёку дорастёт до необходимого уровня, мы начнём серию специальных упражнений с целью подстегнуть естественный процесс. Это позволит сократить срок до двух-трёх месяцев. - И что ты собираешься делать, пока это ре-й-рё-ку не дорастёт? – несколько мрачно поинтересовалась я, размышляя о двух-трёх месяцах жизни в клетке. - Неправильный вопрос, - вкрадчиво сказал учёный, всё ещё ехидно улыбаясь. – Что ТЫ собираешься делать? Но если ты доверяешь это мне, то, так и быть, я помогу тебе с досугом. В этот момент (специально, что ли?) в лабораторию вошла Нему. В её руках была тяжёлая на вид коричневая тканевая сумка, которую она без сомнений вручила мне. Сумка оказалась настолько тяжёлой, что я чуть с операционного стола не сползла. - Что там? – чуть сдавленно спросила я, с усилием кладя свою ношу рядом на стол. Маюри ничего не сказал, Нему тоже, так что я открыла подарок и нашла внутри тетрадки, ручки и книги. Книги, что показательно, на японском. Одна из них была похожа на детскую азбуку. – Эм… спасибо. Большое спасибо. Мои глаза, наверно, только что на лоб вылезли. Книги… Кто бы мог подумать. - Не за что. Я и так знаю, что слишком щедр, - легкомысленно отмахнулся от моих слов Маюри. – Бери это. Нему отведёт тебя в твою комнату. Обычно Бюро выделяет выжившим подопытным индивидуальные условия содержания. Поскольку степень опасности, исходящей от тебя, стремится к минус бесконечности, комната оснащена только основными системами безопасности. Как видишь, условия – идеальные для жизни. Далеко не каждому подопытному так повезло. - Возможно, стоит подумать о расширении подвальных помещений, Маюри-сама, - тихо заметила Нему, занося какие-то пометки в непонятно откуда взявшийся блокнот. - Я знаю, но не в этом месяце и не с нашим финансированием, - отмахнулся и от её слов тоже учёный. – А теперь выметайтесь и не мешайте мне больше. - Да, Маюри-сама, - за нас двоих ответила Нему, после чего мы обе покинули лабораторию. Правда, я всё ещё была в шоке.