***
Северина сбежала по лестнице, едва услышав хлопок дверей внизу. Мать с отцом нашлись в гостиной. Тобиас протягивал Эйлин папку с документами, от которой она отпрянула, как от огня. — Не глупи, Лин. Здесь все, чтобы оформить это по-быстрому и без лишних нервов. — Я не буду это подписывать! — отчаянно замотала она головой, пряча руки за спину, будто свято веря, что этот жест ее спасет. — Дело твое, — пожал плечами Тобиас. — Если выбираешь долго и нудно — есть суд. Он бросил папку на журнальный столик, положив сверху купюры, и обратился к застывшей в дверях дочери: — Собирайся, только быстро, и поедем. — Куда? — спросила Сев. — Да, куда ты ее забираешь? — встряла Эйлин. — Мне казалось, тебе послезавтра в школу возвращаться, — обратился он к Северине и, когда та, кивнув, ушла наверх, повернулся к жене. — Странно, что тебе не наплевать. — Мне не наплевать, — скривилась Эйлин и спохватилась: — Чаю? — Нет, благодарю. Я снаружи подожду, — направился он к выходу. — Нет, подожди, не надо! И так уже люди судачат... — Это все, что тебя волнует? — нахмурился Тобиас, но спорить не стал, опустившись на скамью в прихожей. — А ну, как папаша твой наведается? — За применение Круцио дают пожизненный срок, — отвернулась она, смотря, как Северина левитирует сундук над лестницей, и опасливо покосилась на мужа, но тот, не моргнув глазом, подхватил багаж за массивную ручку, сухо попрощался и вышел за дверь вслед за дочерью.***
— Мне же в Хогвартс послезавтра. Почему тогда ты меня сегодня забрал? Да и... Почему ты меня вообще забрал? Тобиас отвлекся от разглядывания пейзажа за окном. — Ты сама сказала, что к школе нужно многое. Не уверен, но, кажется, день на это нам точно понадобится. Северина вспомнила все, что наговорила ему после визита Принца, и почувствовала, как во рту становится кисло от досады. Больше всего в жизни она ненавидела просить, особенно просить о том, что касалось денег, и если вдруг, вольно или невольно, приходилось это делать, она готова была сквозь землю провалиться. — Вовсе это необязательно, мантии еще проживут... — буркнула она. — Я так не думаю. Я помню, когда в последний раз Эйлин садилась с иголкой, как помню и то, что у нее получилось — явно нужно что-то... поприличнее. — Странно, — проронила Сев, сгорбившись, глядя в другую сторону. — Что странно? — осторожно уточнил Тобиас. — Что только сейчас... Она не была до конца уверена, что это то, о чем стоит упоминать в этот момент, когда все более или менее наладилось, но, когда слова сами собой вырвались, то подействовали именно так, как она и ожидала: — Да, я был неправ! Что ты еще хочешь слышать?! — взорвался Снейп, испугав двух пожилых пассажирок в полупустом вагоне. Он знал, что когда-нибудь это придется сказать, но абсолютно не был к этому готов. Видя, как Сев втянула голову в плечи, он сделал глубокий вдох и повторил уже спокойнее, избегая смотреть на дочь: — Я был неправ. Северине на мгновение показалось, что слух ее подвел — отец никогда не говорил подобного, и слышать его слова сейчас было странно, но вместе с тем она почувствовала сильное облегчение, будто бы невидимый кулак, сжимавший ее внутренности, исчез. Не зная, что сказать, и как вообще правильно отвечать на такое, она молча кивнула. Слушая мерный стук колес, погрузивший ее в размышления, она вспомнила слова отца, уловив в них одну деталь, которую сначала упустила — он сказал: «нам понадобится». Тронув за руку успевшего задремать Тобиаса, она поинтересовалась: — Ты что, со мной и в Косой переулок пойдешь? — Ну да, — открыл он глаза. — Если это место так называется, то да. — Ты уверен, что надо? — уточнила она, памятуя нелюбовь отца к магии. — Это почему это не надо? — ответил он вопросом на вопрос, и две пары сощуренных карих глаз встретились. — Ну... Там куча магов и... Нет магглов, — покривила она душой, помня о том, что Эвансы всегда сопровождали Лили за покупками. — Ты можешь просто отпустить меня туда одну и... — А с какой, скажи, стати я должен отпускать тебя одну в это место? — спросил он, решив стоять на своем, но потом, наблюдая, как Сев судорожно соображает, придумывая причину, досадливо скривился. — Впрочем, как знаешь. По всему выходило, что она, и правда, стесняется его, а если так — он не будет настаивать. Ему хотелось своими глазами посмотреть на тот мир, где столько времени живет его дочь, и получить отказ было более чем неприятно, но нарушить шаткое перемирие, возникшее между ними, виделось ему куда худшим вариантом. «Психанет, как пить дать, — заверил он себя. — Я бы психанул». Северина смотрела на отца, ни с того ни с сего согласившегося с нею, который, резко помрачнев, уставился в окно, и пыталась понять, что показалось ей таким странным в его поведении. «Может ли быть такое, что он хотел со мной туда пойти, а я...» — подумала она и хотела было пойти на попятный, но осеклась на полуслове, побоявшись ошибиться в своих догадках. Весь оставшийся день этот вопрос не давал ей покоя, как бы она ни отмахивалась от него, и Сев исподтишка наблюдала за хмурым отцом — ей казалось, что она что-то сделала неверно. Уже перед сном, собравшись с духом, Северина повернулась на бок, глядя на пол, где расположился Тобиас. Сильный скрип старых пружин заставил его приоткрыть глаза. — Чего ворочаешься? — сонно бормотнул он под нос. — Пап... Знаешь, я подумала, — начала она осторожно, подбирая на ходу слова и причину. В голову некстати пришла гриффиндорская четверка, — что могу встретить в Косом не совсем тех, кого хочу видеть и... Мне было бы спокойнее, если бы ты все-таки пошел со мной. Пап? — Угу. Давай тогда уже спать, что ли, — ответил Снейп, и темнота маленькой комнатки надежно спрятала его довольную ухмылку.