Братская верность

These mist covered mountains (Эти горы покрыты туманом) Are a home now for me (И он для нас как дом) But my home is the lowlands (Но мой дом в низине) And always will be (Всегда пребудет) Some day youʼll return to (В один прекрасный день вы вернетесь) Your valleys and your farms (В свои долины и фермы) And youʼll no longer burn (И больше не будет огня) To be brothers in arms (Мы братья по оружию) Gregorian, «Brothers in arms»

Все-таки Штормовые холмы не зря носили свое имя. Как убедился мистер Бэггинс, погода в них была куда более промозглой, чем в остальной части Рудаура. Северное королевство, когда-то служившее домом для малочисленных племен дунэдайн и жителей холмов, неласково встретило трех путников. Однако сразу после того, как они ступили в предгорья Эттенморса, из-за плотных туч проглянуло солнце. — Как хорошо! - Бильбо жмурился и поднимал лицо к небу, чтобы не пропустить бледных лучей. Пусть тут и было прохладно, но все же лучше, чем в холмистой местности с ее болотцами и призрачными деревнями. - Будто заново родился, честное слово! Торин слегка посмеивался, глядя на их спутника. Радость полурослика была такой искренней, что и у гномов невольно поднялось настроение. Они провели ночь в крохотном подлеске, сыроватом и не особенно уютном — зато тут не было посторонних шорохов и непонятных существ, и за всю ночь друзей никто не потревожил. Утром, правда, хоббит обнаружил, что задремал на самом краю короткой канавки, прокопанной неизвестным лесным зверьком. Канавка заслуживала большого внимания хотя бы потому, что кишмя кишела странными извивающимися тварями с кучей ножек и усиков. С отвращением морщась, мистер Бэггинс попытался подняться, но поскользнулся на подмокшей от ночной мороси почве и въехал ногами в росшую рядом злую крапиву. Словом, утро началось весьма занимательно — как для Бильбо, вспомнившего кое-какие нелицеприятные выражения покойного батюшки, так и для гномов, которые от этих выражений проснулись. Правда, узнав, в чем дело, Фрерин сжалился над товарищем и предложил еще раз намазать его той мазью от комариных укусов — она, мол, хорошо снимает зуд. Эта перспектива тут же заставила Бильбо признать, что не так уж он и пострадал. — Ну, раз наш вор в порядке, продолжим путь, - подытожил Торин, сворачивая спальный мешок. - В темноте лучше не бродить по Эттенморсу, там могут встретиться не самые дружелюбные твари. Они подошли к отрогам гор, когда совсем рассвело. Бильбо, никогда прежде не видевший таких высоченных пиков, только и успевал крутить головой, позабыв про маленькое утреннее происшествие. — Под ноги смотри, - посоветовал ему Фрерин, поддержав под локоть. - Насмотришься еще, в Ангмаре гор полно — едва ли не больше, чем ровной земли. И сверзиться с любого уступа там легко. Еще успеет надоесть, поверь мне. — Да ну! - не поверил полурослик. - Такая красота — и надоесть?! Они же будто… ну, будто дворцы, и так же блестящими узорами изукрашены! Гномы улыбались. Пусть Бильбо этого не знал, но его товарищам приятно было видеть, что маленький спутник так впечатлен горами. Любой из народа кхазад чувствует себя как дома среди подземных переходов и острых скал. Гномы видят в них близость к древнему месту пробуждения Праотца Дурина — и, само собой, отчасти считают все горы немного своей собственностью. В отличие от хоббитов, которые живут в ладах с миром и окружением, гномы — собственники. Им мало созерцать, и даже самый добронравный гном жаждет владеть чем-либо безраздельно. У Бильбо не было возможности взглянуть на большие напольные часы, купленные когда-то еще его дедушкой, но и без было ясно, что время близится к полудню. Друзья бодро шагали по извилистой, уходящей вдаль тропе, почти неразличимой под пылью и камнями. Будь хоббит тут один, непременно заблудился бы, уж очень эта местность отличалась от его родного Шира. Но в присутствии двоих опытных странников ему нечего было бояться. Чтобы ненароком не вспомнить в такой ясный денек о деревне, полной призраков, Бильбо принялся рассказывать друзьям о своей прежней жизни в Шире. Честно говоря, он думал, что гномам не будут интересны подробности простой и вольной жизни обычного сквайра, но оба слушали внимательно, даже Торин. — Мы, по правде говоря, редко куда-то выбираемся надолго, - поделился Бильбо. - Я имею в виду, ярмарка в Тукборо — это одно, а чтобы надолго из дому отлучиться — такого давненько не бывало. Домоседы у нас пользуются уважением за свою солидность, хотя меня всегда смешило, какие пуза эти респектабельные господа умудрялись накушать к старости. Да взять хоть моего деда по матушке — после сытного обеда на чьем-нибудь дне рождения его приходилось везти до дома на тележке… — Колоритные у тебя родственники, - хмыкнул Фрерин. - И что, со всеми хорошо ладил? У нас в Синих горах и веселятся, и дерутся так, что только щепки летят! Да оно и неудивительно — какой король, такое и королевство! Батюшка наш был мужик суровый, Торин в него пошел. Ходил такой же хмурый, брови сведенные, будто запор приключился… Торин не выдержал и слегка стукнул разговорчивого братца по затылку, чтобы не болтал глупостей, но Фрерин ничуть не обиделся — он отлично видел, что и Бильбо, и Торин развеселились. Отсмеявшись, мистер Бэггинс продолжил свой небольшой рассказ: — У нас всем настроение портят Саквиль-Бэггинсы. Вреднючая семейка, доложу я вам! Говорят, кто-то из их пращуров приладился в свое время из речных лягушек блюда готовить, подумайте только! Это же надо, чтобы до такой степени у хоббитов отсутствовал вкус! У нас их с тех пор, кстати, кличут «лягушатниками» — за глаза, конечно. Впрочем, - тут же поправился он, - в моей семье тоже разных личностей хватало. Да взять хоть Бодо Большеступа, который на моей тетушке Линде женился! Упрямый был — страсть! Упрется на своем и стоит, хоть ты его бей! Как сейчас помню, говорили, его последние слова при смерти были: «Вот сволочь!» Должно быть, он и смерть обругать хотел. За такими вот семейными байками путники незаметно для себя миновали мелкую холодную речушку, змеящуюся между камнями. Поток был бурный, но неглубокий, и даже полурослик промок в нем лишь по щиколотку. Сразу после реки дорога пошла в гору, и Бильбо представился шанс самому оценить негативные стороны путешествий в горах. Взбираться по кручам оказалось не так легко, как по пузатым травянистым бокам холмов, даже несмотря на то, что они избегали самых обрывистых мест. Через пару часов они взобрались на относительно ровное место и смогли перевести дух и подкрепиться. Пока Бильбо хлопотал над обедом, Торин указал ему вниз. Вообще-то, полурослик побаивался высоты и избегал смотреть с уступов вниз, но не послушаться указаний Торина не смог. Проследив за указующим перстом гнома, мистер Бэггинс удивленно цокнул языком. — Надо же, там все горы прямо-таки источены пещерками, будто муравейник! Правда, признаков жилья не видно… — Это сейчас, - поправил гном, принимая из рук хоббита миску с обедом. - Благодарю… Я хотел сказать, что к ночи тут будет то еще столпотворение. Это отсюда пещеры выглядят необитаемыми, мистер Бэггинс, на деле же это — логовища троллей и гоблинов. По ночам эти твари вылезают обстряпывать свои темные делишки, так что будем идти только при свете солнца, они его не переносят. Гоблины от него слепнут и мучаются, а тролли и вовсе каменеют. Бильбо опасливо покосился на ближайший валун. Интересно, а ну как это тоже окаменевший тролль? «Надеюсь, эти чудища ночами не могут оживать, если уж превратились в булыжники», - подумал хоббит. Поскольку день осенью короток и солнце уже постепенно клонилось к горизонту, решено было заночевать прямо здесь, в крохотной ложбинке, заросшей кустами вереска. — А нас тролли не заметят, когда ночью выберутся погулять? - поинтересовался полурослик. Фрерин подмигнул ему: — Не бойся, тролли крайне неуклюжи и зачастую подслеповаты. А нор гоблинов поблизости мы не заметили, значит, можно ночевать без опаски, если караулить посменно. Но если боишься — ложись рядом со мной, так будет спокойнее и теплее. — Кому из нас? - неожиданно ехидно отозвался полурослик, и Торин украдкой усмехнулся в усы. Впрочем, Бильбо все же внял щедрому предложению товарища и подтащил свое одеяло поближе к его. Так и впрямь было намного теплее, к тому же Фрерин почти не храпел, в отличие от своего старшего брата. Торин спал довольно чутко, но уж если позволял себе расслабиться, то оставалось только надеяться, что поблизости не будет гоблинов. Старший гном, как обычно бывало, остался на часах первым. За все время пути с гномами Бильбо пришлось дежурить всего несколько раз, и он испытывал легкие угрызения совести вперемешку с горячей благодарностью к товарищам. В конце концов, когда не надо вскакивать среди ночи, спится куда слаще. Когда на землю спустилась ночь, путники были уже готовы ее встретить. Торин устроился в тени скалы, выпирающей из отрога горы, как указующий перст, и посасывал тлеющую трубку. В Шире оба гнома и мистер Бэггинс прикупили в дорогу побольше отличного табака сорта «Старый Тоби», и у братьев-принцев еще осталось его достаточно. Фрерин великодушно накинул на лежавшего рядом полурослика край своего одеяла, и хоббит почувствовал себя как в горячей ванне — разве что не так мокро. Он улегся на бок и с удивлением подумал про себя, что становится искушенным путешественником: ему уже была нипочем жесткая земля, на которой они спали, и ночные звуки. Даже возможная угроза появления неподалеку троллей казалась ничего не значащей по сравнению с тем, что впереди ждал отдых. Однако в этот раз его сон оказался прерван. Стоило Бильбо задремать, как он ощутил легкое, почти невесомое прикосновение к своему лицу. Внутренне похолодев, полурослик тут же представил себе самые жуткие картины: что рядом бродит неизвестная бесшумная тварь, слопавшая гномов и намеревающаяся перекусить и упитанным хоббитом. Но когда он в панике распахнул глаза, оказалось, что его щеки коснулась всего-навсего перчатка Фрерина. Гном лежал куда ближе, чем позволяли правила приличия, и улыбался, бережно поглаживая Бильбо по щеке. И в этой улыбке было нечто такое, что полурослик сразу догадался, чего хочет его товарищ по походу. — Фрерин, - начал было мистер Бэггинс, но тот покачал головой. — Не бойся, я не стану делать ничего, что может тебе не понравиться. Прости, что разбудил. Просто хотел посмотреть на тебя сонного, ты ведь такой славный, когда так мирно сопишь… — Похоже, у тебя серьезные планы на меня, - проворчал хоббит, - иначе ты не стал бы упускать возможности выспаться. Гм, мне правда, правда лестно твое внимание, но… — У тебя есть невеста? - перебил его младший гном. Бильбо вскинул брови и мотнул головой. — Нет, и в ближайшее время мне вряд ли светит милое женское общество, не находишь? Пока что я бреду по пустынным землям вместе с двумя жутковатыми гномами, один из которых явно имеет на меня непристойные намерения. — Ты просто нравишься мне, - честно признался молодой гном. - Но ты — мой друг, Бильбо, и я не простил бы себе, если б позволил в отношении тебя что-то против твоей воли. Но ты угадал, мои намерения и впрямь колеблются почти на грани кощунства. — В таком случае я не стану тебя искушать и пойду спать на другом краю ложбины, - подытожил хоббит и, не слушая торопливых заверений Фрерина в том, что тот просто пошутил, собрал в охапку одеяло. Он нарочно отошел немного дальше, чтобы не только не видеть Фрерина, но и не ощущать на себе насмешливый взгляд Торина. Устроившись полусидя среди камней, мистер Бэггинс укутался в одеяло до самого носа и вздохнул. Вообще-то, сказать по правде, Фрерин тоже был ему симпатичен. Однако в этой симпатии было куда больше дружеской привязанности и уважения, чем желания сродни тому, что испытывает муж к жене. Бильбо был еще молод, но ему уже довелось изведать небольшую долю романтических отношений. Как-то весенней порой он целый месяц бегал целоваться под развесистой ивой на берегу озера с троюродной кузиной Дорой — правда, та была немного старше него и поцелуи ей быстро прискучили. До чего-то более серьезного дело у них не дошло, и Бильбо, хоть и прекрасно знал, откуда берутся хоббичьи и людские дети, был уверен, что его первая страсть будет отдана той, что впоследствии станет его супругой. Например, он точно знал, что его матушка ни с кем не гуляла до того, как влюбиться в Банго Бэггинса, и тот вроде бы тоже слыл однолюбом. К тому же, хоббита немало смущало, что Фрерин ничуть не стесняется своих чувств. Конечно, всегда приятно узнать, что кто-либо испытывает к тебе некие теплые эмоции, но Бильбо никак не мог себе представить, как станет, например, целовать мужчину, да еще и гнома, не говоря уж о… большем. Занятый такими смущенными и немного неуместными мыслями, он не сразу заметил, что камни ниже по склону пришли в движение, а когда увидел, то мгновенно облился холодным потом. На противоположной стороне от их ночлега разгуливал огромный тролль! Огромный, размером не меньше брендивинской мельницы, с уродливой харей и глуповато отвисшей челюстью. По счастью, луны на небе видно не было, ее сплошь затянуло черными клубами туч. И впервые Бильбо поблагодарил судьбу за грядущий дождь — он не только укроет путников от врагов, но и смоет с камней их запах. Кто их знает, вдруг тролли или гоблины пойдут за ними по запаху (Бильбо был недалек от истины, по крайней мере, в отношении гоблинов — те и впрямь по большей части являются превосходными ищейками, им даже ручные волки и псы не нужны)? Тем временем тролль шумно почесался и грузно уселся на обломок скалы, положив рядом чудовищных размеров дубинку. К своему удивлению, Бильбо обнаружил, что все еще не сбежал. Чудовище его не видело и увидеть не могло, ветер дул в другую сторону — хоббит ощущал вонь от тролля, а тот его почуять не смог бы. Мистером Бэггинсом овладело какое-то шальное веселье. Он напрочь забыл про сон и украдкой, спрятавшись за камень, наблюдал за троллем. В небе сверкнула огненная стрела молнии — далекая пока еще, но предвещающая сильный ливень. Тролль недовольно засопел и даже проворчал что-то — оказывается, эти твари знали Всеобщий! Видимо, не желая промокнуть, тролль поднялся и вроде бы направился в сторону — и вдруг резко повернулся и с размаху шарахнул дубиной по скале, за которой притаился Бильбо. Бедняга полурослик чуть со страху концы не отдал, решив, что его обнаружили, и не завопил только потому, что лишился голоса. Однако, как оказалось, тролль просто прихлопнул свой ужин. Спустя минуту в его грубой лапе безвольно закачалась тушка неудачливой горной козы, решившей, видно, поискать в камнях вкусной соли. Тролль, ухватив козу поперек туловища, направился прочь, и хоббит, внутренне вопрошая себя «что я делаю?», направился за ним. Он читал в старых книгах, что у троллей часто бывают логова, полные награбленного добра, и в душе сквайра взыграло любопытство. Он чудесно умел прятаться и передвигался без малейшего шума, так что при известной осторожности вроде бы опасности не было никакой. Бильбо съехал ниже по склону, умудрившись сохранить в целости штаны, и обнаружил, что широкий козырек, про который гномы говорили, что это край скалы, на самом деле нависает над пещерой. Конечно же, в Эттенморсе не было ни единой горы, не заселенной всякими гадкими тварями, и тролли облюбовали для себя именно это место! Хоббит свесился со скалы — и чуть не свалился от шибанувшего ему в нос мерзкого запаха. Ему показалось, что в пещере под козырьком умерло мучительной смертью множество зверей, причем тела, кажется, успели разложиться. Часто моргая заслезившимися глазами, Бильбо закрыл рукавом рот и нос и смотрел, как тролль с козой в лапе скрывается в пещере. Полурослик на всякий случай постарался приметить, где лучше пробраться в пещеру и как оттуда сбежать, если что. Когда он расскажет товарищам о находке, те наверняка захотят поискать сокровища, разве нет? Он так увлекся своими наблюдениями, что не обратил внимания на то, что один тролль — а в пещере их явно было не меньше десятка, судя по двигающимся там теням — подошел к выходу. Тролль оперся о стену и так мощно и шумно испортил воздух, что Бильбо даже вздрогнул. Вонь сразу усилилась многократно, и незадачливый шпион почувствовал, что теряет сознание. Ему показалось, что он только на миг отшатнулся, зажмурившись — но когда Бильбо поднял ресницы, то обнаружил, что над горами вовсю занимается рассвет, а со стороны ночлега раздаются встревоженные голоса гномов. — Я тут! - слабо откликнулась жертва тролльей нечистоплотности. - Со мной все в порядке, не волнуйтесь! Через несколько мгновений гномы уже спустились к нему, и лица их были весьма сердитыми. — Если вам вздумалось гулять среди ночи, мистер Бэггинс, так хоть предупредили бы, - выговорил хоббиту Торин. - Мы бы знали, что вы намерены покончить с этой бренной жизнью, и не беспокоились. Фрерин глянул на виновато опустившего взгляд полурослика и со вздохом обнял его, коснувшись губами макушки. — Мы испугались за тебя, глупый, - мягко упрекнул он. - Нельзя же так вот убегать, никому не сказавшись! Кстати, братец, а ведь наш вор исчез из виду так, что даже ты этого не заметил бы, если б я не сказал, а? Торин, все еще хмурясь, неохотно кивнул и признал, что Гэндальф знал, кого советовать на роль вора. Эти слова заставили виновато вздыхающего полурослика просиять. — Я нашел троллью пещеру, - похвалился он, ткнув пальцем вниз, под каменный козырек. - Там наверняка полно золота. Вам остается только помочь мне вынести что-нибудь ценное, пока тролли не проснулись. Гномы пару секунд изумленно взирали на расхрабрившегося хоббита — а потом синхронно и тихо рассмеялись и обняли его за плечи. — Удача благоволит вам, господин Бэггинс, - отметил Торин. - Днем тролли не высунут носа из своих нор и спят непробудно, и если мы будем действовать осторожно, то можем добыть что-то дорогое, а если повезет, то и волшебное. — Только погодите, я сделаю себе повязку на лицо, - попросил хоббит. - Уж чего-чего, а троллей я нанюхался на всю жизнь вперед.