Братская верность

Heal the scars from off my back I don’t need them anymore You can throw them out or keep them In your mason jars I’ve come home! Radical Face, «Welcome home»

В подземные залы Карн Дума, наконец, пришла тишина. Не скрипел лед под шагами мертвых, не слышался шелест повелительного голоса Короля-Чародея, и древние камни снова уснули своим вековечным сном. Впрочем, еще один раз им предстояло быть побеспокоенными. Худая сутулая фигура, опирающаяся на резную палку, осторожно шла между костей мертвецов. Длинное одеяние касалось подолом пола. Голос Короля шел убедиться, что пленные гномы и полурослик сделали все как надо и упокоили его бывшего повелителя. Гэндальф, ступавший рядом с Эскелем, посмотрел на него очень внимательно. — Дело сделано, - негромко заметил он. - Теперь ты отпустишь моих друзей и дашь нам уйти. В грядущих делах Средиземья Ангмар больше не станет принимать участия, не так ли? Эскель помолчал, сохраняя силы для ходьбы. Правитель Ангмара старел на глазах, в его темных волосах было уже немало седины, а лицо и руки покрылись морщинами. Теперь ему куда больше подходили его старческие манеры. Когда оба чародея оказались на карнизе, ведущем в пещеру, Эскель остановился и тяжело оперся на трость. — Тебе нечего бояться Ангмара, сын Запада, - проскрипел он. - Вряд ли наши невеликие силы понадобятся Владыке Мрака. После моей смерти тут наверняка начнется настоящая резня за трон, поэтому я хочу еще успеть оставить после себя последнюю волю в завещании. — Признайся, ты даже рад, что так вышло? - Гэндальф испытующе взглянул на правителя. - Рад тому, что свободен от воли своего господина и более ничего ему не должен? Эскель усмехнулся, начиная спускаться по карнизу. Путь был труден для него, поэтому человек не ответил на вопрос мага до тех пор, пока не спустился вниз и не встал над останками того, кто некогда звался Королем-Чародеем. — Рад ли я? - прошелестел сухой голос. - Пожалуй. По крайней мере, я смогу спокойно умереть и уйти назначенной мне тропой. Быть может, за мои прегрешения меня ждет лишь вечное заточение в темницах Мандоса, как знать? Но я и эту перемену приму со смирением. Мне выпало точно знать срок своей гибели и уйти, не оставив после себя незаконченных дел — не многим смертным выпадает такая удача. Он отложил трость и медленно, с видимым трудом опустился на колени возле тела бывшего господина. — Почти такой же, каким был при жизни, - удовлетворенно, со странной нежностью сказал Эскель, разгладив волосы Короля-Чародея. - Думаю, на этот раз мы перевезем его тело в Рудаур, там осталось много старых курганов и гробниц со времен войны. — Кем бы он ни стал, твой господин заслужил покой, - сказал Гэндальф, останавливаясь за спиной Эскеля. - Надеюсь, в новой гробнице больше никто не потревожит его вечный сон. Эскель нагнулся, коснувшись сухими губами лба мертвого Короля. — Прощай, - печально сказал он — и при поддержке Гэндальфа встал на ноги, снова опершись на палку. — Ну вот, формальности соблюдены, - вздохнул Голос Короля. - Позднее я пришлю сюда слуг, чтобы перенести тело владыки. Благодарю за помощь тебя и твоих друзей, маг, и буду рад, если вы покинете мои земли как можно скорее. — Не любишь гостей? - улыбнулся волшебник. Эскель пожал плечами. — Считай, что ваш свет режет мои старые глаза. К тому же я не слишком люблю хоббитов. Для них прошли сотни лет, а в моей памяти еще свежи воспоминания об их лучниках, которых выставил тогда против нас Арнор. Гэндальф улыбнулся. Забавно было слышать, как давний недруг признает достоинства маленького народца — наверное, потому забавно, что Гэндальфу всегда были близки хоббиты. Он любил их за доброту, стремление к уюту и предсказуемость, а также за скрытую в глубине сердец отвагу и умение дружить. Краем глаза маг заметил, что Эскель сунул к себе в карман нечто небольшое, какой-то предмет, но не стал возражать. Сувениры такого рода все равно не теряются, так пусть лучше будет у правителя Ангмара — в случае чего, ясно будет, с кем сражаться. *** Бильбо и подумать не мог, что станет так сладко спать в обители Тьмы. Но он так утомился накануне, что провалился в душную пелену сна сразу же, как только лег на постель, и даже под угрозой немедленной смерти не встал бы на ноги. Проснулся он спустя несколько часов, все еще немного усталый, но уже не чувствуя себя умирающим. Хоббит приподнялся на кровати и, припомнив сражение, случившееся накануне, запоздало ужаснулся. — Больше никаких путешествий! - поклялся он себе. Подумал немножко и тихо, будто стыдясь самого себя, прошептал: - Ну, по крайней мере, в ближайшие пару лет… Гномы бодро и очень слаженно похрапывали по обеим сторонам от него. Мистер Бэггинс улегся обратно на постель и задумчиво рассматривал лица спящих до тех пор, пока они не проснулись и не открыли глаза. — Любуешься? - зевнул Фрерин. — Сравниваю, - пояснил полурослик. - Вы так похожи, только цветом волос и нравом отличаетесь. А еще у Торина ресницы длиннее. Фрерин подавился зевотой и прыснул, не очень удачно пытаясь выдать это за кашель. Наследник Траина погрозил ему кулаком и укоризненно взглянул на Бильбо. — Не мог бы ты не давать моему брату поводов шутить надо мной до конца жизни? - проворчал он. — Глупости, - возразил полурослик. - Уж смотреть на вас обоих я теперь имею полное право. Они замолчали ненадолго, и каждого терзали собственные мысли, на удивление схожие в главном: предстояло неминуемое расставание, если только полурослик не захочет последовать за любовниками и дальше. Фрерин подался ближе, обнял хоббита и уткнулся лицом в его плечо. — Ты настоящий герой, мастер Бэггинс, - признал он. - И я влюблен в тебя, как последний болван. — Не больший болван, чем я, - вздохнул Торин, обнимая их обоих. - Не знаю, что бы я делал, если б кто-то из вас погиб. Прости, Бильбо, что считал тебя слишком слабым и непригодным для приключений. Ты — один из нас, часть наших душ и сердец, если только этого пожелаешь. — Дорогие мои, - растрогался мистер Бэггинс. Он обхватил обоих Дуринсонов за плечи, насколько хватило рук, и несколько долгих минут они лежали, сплетенные в единое существо, живущее только друг другом. — Вы помогли мне пережить смерть родителей, - благодарно прошептал хоббит, смаргивая выступившие на глазах слезы. - И это стоило всех опасностей и тягот, перенесенных в пути. Я вечно буду у вас в долгу. Вот только… Он замялся, не зная, как высказать то, что было у него на сердце. Но братья и так поняли все, что хотел сообщить им любимый друг. Нет на свете ничего дороже родного дома — где бы он ни был. Фрерин хотел было что-то возразить, но Торин покачал головой, строго глядя на него. Это было решение Бильбо — и его следовало уважать. Немного отдохнув и приведя себя в порядок, все трое героев пришли в тронный зал, где их уже ждали Эскель и Гэндальф. К облегчению полурослика, они не выглядели врагами и не собирались сражаться — ни заклятьями, ни оружием. Впрочем, взгляд, которым одарил Голос Короля троих друзей, был далек от теплого. — Вы исполнили свою миссию, - проскрипел он. - И я, как обещал, дарую вам свободу. Вы также вольны увезти с собой некоторую часть старинных сокровищ из гробницы моего владыки — взамен утраченного мистером Бэггинсом когтя дракона и в благодарность за оказанные услуги. Мои воины проводят вас до границ Ангмара на запад, через земли Доннвайла. Там нет орков и троллей, а дорога относительно безопасна. — Благодарю за щедрость, - голос Торина прозвучал несколько скептически. Награда, впрочем, действительно была щедрой по меркам любого наемника. Вот только сыновья Траина уже чувствовали себя не столько наемными вояками, сколько принцами. В конце концов, сидя на троне и помогая родным управлять маленьким королевством в Синих горах, они добьются куда большего. — А я проеду некоторое время с вами и присмотрю, чтобы все окончилось благополучно, - заключил Гэндальф. Судя по недовольному выражению лица Эскеля, тот все же намеревался сделать некую небольшую подлость в конце, но теперь это было никак невозможно. — Ох и долго же он будет припоминать, как сделал единственное относительно великодушное и доброе дело, - тихонько фыркнул Фрерин — и Бильбо мысленно с ним согласился. Хоббиту совершенно не понравился Ангмар, холодный и негостеприимный, и его хозяин с его уловками и мрачной историей. «Нет ничего лучше родного Шира, - подумал Бильбо. - И я туда обязательно вернусь». Они покинули чертоги Карн Дума через два дня, собрав немногочисленные пожитки. Хоббит изрядно повеселился, наблюдая, как гномы тщательно пересчитывают полученное от Эскеля золото. Судя по тому, как перекосило правителя, он впервые столкнулся с проявлениями гномьей рачительности. Но Торин и его брат на полном серьезе считали каждую монетку и радовались, как дети. Судя по смеющимся глазам внешне серьезного Гэндальфа, он тоже получил от этой картины немалое удовольствие. Бильбо забрал с собой на память только найденный кинжал, чтобы дома повесить его на стенку, и — после долгих уговоров обоих братьев — мешочек золота. — Куда мне столько? - вздыхал полурослик. - Я и так не бедствую, а от матушки с отцом мне осталась очень неплохая сумма и небольшие земельные владения на Холме. — Ты — часть нашего отряда, - пояснил Торин непререкаемым тоном. - И заслужил право на награду ничуть не меньше, чем мы. Так что бери и даже не вздумай возражать! — Я уже получил гораздо более ценную награду, - тихо шепнул ему хоббит, осторожно накрыв ладонью руку Торина. Впервые в жизни мистеру Бэггинсу было так хорошо. Он был в кругу близких и ехал домой, хотя и не мог представить, как отнесутся в Шире к его длительному отсутствию. Он до последнего так и не решил, сказать ли сородичам правду или соврать что-то более-менее убедительное. Рассказы о дальних странах не очень-то приветствовали в самобытном Шире… А пока он размышлял и прикидывал так и этак свое возвращение, Гэндальф поравнялся с едущим впереди Торином и чуть наклонился к нему с седла. — Я должен предупредить тебя кое о чем, сын Траина, - начал он. - Я ехал в Ангмар с севера неслучайно. — Насколько я успел тебя узнать, ты никогда ничего не делаешь случайно, - усмехнулся гном. - Полагаю, ты нашел нечто, касающееся рода Дурина? — Меня встревожил твой рассказ о людях, напавших на вас в Бри, - пояснил чародей. - Это не могли быть простые грабители, поскольку те обычно предпочитают не связываться с вашим братом. И я отправился на поиски причин. — Какая трогательная забота о нашем благополучии, - Торин сощурился. - Ты мог бы и не утруждать себя, мы с Фрерином рано или поздно выяснили бы, что к чему. — Вот именно что поздно! - рявкнул маг, сердито поглядев на гнома из-под лохматых бровей. - Твоя самоуверенность рано или поздно доведет тебя до беды, Торин Дубощит — и хорошо, если только тебя одного! Гном жестом показал, что уже молчит и слушает внимательно. При всем его скепсисе относительно волшебства, присущем каждому гному, он уважал Гэндальфа. Чародей слыл мудрецом и дальновидцем, и если он что-то говорил, следовало прислушаться. — Так вот, - несколько успокоившись, продолжил маг. - Я стал расспрашивать своих знакомых, и скитальцы из дунэдайн, мои большие друзья, подсказали, что видели подобных людей, сговаривавшихся с орками. Не теряя времени, я отправился к северу и поймал одну из этих тварей. Орк рассказал мне, что их орды в основном собираются возле горы Гундабад. Торин скрипнул зубами. — Ублюдки! - пробормотал он. - Они оскверняют священные залы, где некогда пробудился сам Дурин! Когда-нибудь мы наберем достаточно сил и отбросим эту погань глубоко в пропасти Кхазад-Дума, чтобы все они падали целую вечность! — Будем надеяться, что так и будет, - кивнул Гэндальф. - А пока я хочу предупредить тебя, чтобы ты был осторожен. Ходят слухи, что орками командует кто-то очень злобный и ненавидящий род Дурина. Могу поклясться, что это кто-то из рода Азога, твоего старого врага. У него ведь есть сын, насколько мне известно? — Мне плевать, насколько успела расплодиться эта тварь, - отрезал гном. - Мы настигнем каждого из этих выродков и отрубим одну за другой все щупальца этого спрута. — Хороший боевой настрой, - одобрил маг. - Не растеряй его, когда будешь готов вернуть себе то, что принадлежит твоему народу по праву, Торин Дубощит, будущий Король-под-Горой. Они ехали домой. По каменистой, почти бесплодной почве Ангмара, и копыта коней месили снег, а друзья кутались в тяжелые меховые плащи. Пока они станут пересекать Дикий Край, эти плащи с вышитыми на них эмблемами короны Ангмара станут им отличной защитой от случайных нападений орков и прочих злых тварей. Кому охота связываться с колдунами из северного королевства? Добравшись же до земель людей, они сменили плащи на простые накидки, так же согревавшие в холод. Здесь, в селении Бри, где и хоббиту, и гномам было все знакомо, Гэндальф оставил их. — Дальше вы доберетесь и без моей помощи, - сказал он, прощаясь с друзьями. - А меня ждут важные дела на востоке. Сдается, не просто так собираются орки возле древней горы Гундабад! Возможно, следующую страницу истории Средиземья придется писать народу кхазад. — Ну да, не все же эльфам в легендах воевать! - засмеялся Фрерин. Бильбо тепло поблагодарил волшебника за неоценимую помощь и заверил, что тот всегда будет желанным гостем в его доме. — И, гм… - хоббит замялся и слегка покраснел под понимающим лукавым взглядом волшебника. - Спасибо, что вытащил меня в этот поход и познакомил с Торином и Фрерином. Они… они и впрямь стали мне дороги. — Буду иметь в виду, что тебе по нраву приключения, мой дорогой Бильбо, - подмигнул волшебник — и развернул коня, умчавшись прежде, чем ошеломленный полурослик успел возразить. — Ну вот, - досадливо воскликнул бедный мистер Бэггинс, - теперь этот колдун будет наведываться ко мне всякий раз, как ему понадобится наемник. Эх, плакали мои спокойные деньки! Говорил он так скорее в шутку, поскольку знал, что рано или поздно наверняка захочет отправиться за порог своего дома вновь. Главное, чтобы это случилось не через неделю и не через год. Теперь они поспешили добраться до Шира, пока не выпал слишком глубокий снег. Всю дорогу Бильбо мало разговаривал, против обыкновения, и загадочно улыбался. Причина такого поведения полурослика стала ясна, когда они добрались до Брендвинского моста. Стоило миновать ворота и ступить на земли хоббитов, как в тот же день началась довольно сильная метель. Пони утонули в снегу сперва по бабки, а потом и вовсе чуть ли не до брюха. — Хоть в снегу зимуй! - пожаловался Фрерин, отплевываясь от снежинок и отряхивая промокшие волосы. — Зачем в снегу? - хитро улыбнулся Бильбо. - У меня есть прекрасный дом, до него всего пара дней пути. Я буду весьма счастлив видеть вас своими гостями. — Уж кто бы сомневался! - улыбнулся Торин, так многообещающе глянув на полурослика, что у того чуть уши не задымились. К радости мистера Бэггинса, за то время, пока он отсутствовал, с его домом ничего не случилось. Садовник Гэмджи и несколько преданных слуг присматривали за усадьбой, убирались и ухаживали за домом и садом — благо, на пороге зимы много ухода и не требовалось. Так что те месяцы, что Бильбо провел вне дома, не имели неприятных последствий. То, что он вернулся не один и принял у себя сразу двух жутковатых гномов, вооруженных до зубов и опасных, конечно, привело соседей в недоумение. Но Бильбо в первый же вечер после прибытия наведался в трактир и охотно объяснил всем любопытствующим, что ездил развеяться после смерти родителей. — Конечно же, за границей Шира я наткнулся на неприятности, - со смехом говорил он, поднимая кружку с элем. - И эти двое господ любезно помогли мне. Они знатного рода и направляются в Синие горы, к родным. Но, боже правый, кем бы я был, не предложив своим спасителям кров до весны? Хоббиты кивали и соглашались. И впрямь, от заграницы можно ждать только дурного. Уж теперь-то молодой Бэггинс наверняка ни ногой за порог, а? А гномы… ну что ж, гномы — не Большие, великих неприятностей не причинят, а может, и продадут кому-то что полезное. Всем ведь известно, что гномы делают всякие занятные вещицы на продажу или подрабатывают в богатых домах, способных оплатить их услуги. Куда важнее и приятнее то, что мистер Бэггинс по-добрососедски ставит кружечку всем желающим! Так все и утряслось со временем. Братья-Дуринсоны отнюдь не были затворниками, они охотно общались с соседями Бильбо и вечерами наведывались в трактир, чтобы поделиться с желающими свежими слухами и байками. Они немного помогли хоббиту по дому, за что тот был крайне признателен. Ну, а ночи целиком принадлежали им троим. Бильбо так и не решился сказать ни одному из братьев, что находит такой союз крайне непристойным — возможно, потому, что с некоторых пор он так больше не считал. Видно, что-то гномье передалось его душе, укрепилось там намертво и изменило его навсегда. Немало наполненных удовольствием и страстью ночей было у них до весны — и еще больше вечеров, когда они сидели у камина, делясь разными историями и узнавая души и мысли друг друга. Торин отправил домой в Синие горы письмо, сообщив, что у них все хорошо, и они с Фрерином с чистой совестью остались в гостях у полурослика. Весной же, когда стаял снег, гномы засобирались домой. И Бильбо вдруг понял, что ему будет ужасно не хватать этих двоих, таких похожих и разных, таких любимых и родных. Гномы уезжали с рассветом, чтобы не тревожить никого из соседей мистера Бэггинса, и долго прощались с ним на пороге, по очереди обнимая и крепко целуя. — Я вас надолго не отпускаю, так и знайте! - наконец выдохнул вконец заласканный и едва дышащий Бильбо. - Жду в гости, и поскорее! Я, знаете ли, отвык проводить свое время без вашего шума и болтовни. — Тогда приезжай к нам сам, - хитро подмигнул ему Торин. - Мой город не так далеко от Шира, и мы будем счастливы тебя видеть. — Прямо-таки безумно счастливы, - промурлыкал Фрерин, напоследок обняв хоббита и слегка куснув его за острое ухо. - Не знаю, как брат, а я без тебя жить не могу, приятель! — Я тоже… - прошептал хоббит, когда оба его возлюбленных скрылись в предрассветных сумерках, уводя в поводу нагруженных пони. - Я тоже… Он смотрел им вслед, пока силуэты гномов окончательно не пропали под Холмом. А потом вернулся в дом, заварил крепкого чаю и основательно позавтракал. С восходом солнца мистер Бэггинс уже сидел на лавочке у своего дома, задумчиво курил трубку и раздумывал обо всем, что с ним случилось за последние несколько месяцев. Ему было совершенно невдомек, что спустя несколько долгих и наполненных спокойствием лет к его калитке подойдет старый знакомый волшебник и с улыбкой позовет в новое приключение. А затем вечером к нему в нору наведаются уже гораздо больше гномов — и лишь двое из них будут ему знакомы и дороги пока что. Но, какие бы трудности и новые приключения ни ждали его в грядущем, Бильбо Бэггинс отныне был к ним готов — всем сердцем и душой.