А что, если?..

— Гермиона, что случилось? — обеспокоенная Полумна подбежала к подруге, хватая её за руку и уводя в кухню. На плите подпрыгивал чайник, и девушка направила волшебную палочку на огонь, потушив его, и разлила воду по чашкам. - Чай, кофе? — Лун, давай чего покрепче, а? Пожалуйста, — Грейнджер устало поставила руки на стол и опустила на них голову. — Мне так паршиво, Лун. Впервые в жизни, наверное. Посмотрев на подругу и оставив воду в чашках остывать, Лавгуд открыла одну из кухонных тумбочек, вытащив оттуда небольшую бутылку хорошего виски. — Гарри притащил, — горько улыбнулась она, поставив напиток на стол и возвратившись за стаканами. — Гермион, что такое могло случиться, что ты так убиваешься? Я смотреть на тебя без наворачивающихся слез не могу. Полумна села рядом с подругой, приобняв ее за плечи и уткнувшись носом в ее волосы. Грейнджер всхлипнула. — Ну, не плачь, — прошептала Лавгуд, но Гермиона от ее слов только еще больше зарыдала, подняв голову. Полумна схватила со стола салфетку, принявшись утирать подруге слезы. — Милая, ну же, скажи мне, что случилось? На работе что-нибудь? Или опять кто-то достает? Гермиона, милая моя, наплюй на них всех. У тебя есть Драко, вы вместе и у вас все просто прекрасно — и это самое главное. Грейнджер на секунду застыла, а после слезы брызнули с глаз с новой силой. Схватив бутылку с виски, девушка быстро откупорила ее, наливая напиток в один из стаканов, а после, подумав, и в другой. — Что случилось, Гермион? Не молчи. Что-то с Малфоем? Лавгуд волновалась, и Гермиона это знала, но сейчас шатенке меньше всего хотелось что-либо рассказывать. А больше всего — выпить. Может, тогда станет легче. Должно стать легче. — Выпей со мной, Лун? — она спрашивала, не просила. Лавгуд не в том состоянии, чтобы распивать здесь с ней виски, но так хотелось поддержки. — Ей нельзя, я выпью. Такой родной голос. Гермиона повернула голову в сторону двери, рассматривая своего драгоценного друга, с которым они так долго ссорились. Он простил ее совсем недавно. Нельзя описать, насколько Гермиона ему за это благодарна. А ради чего? Ради чего были эти ссоры? Ради чего, если сейчас она здесь, а Малфой там? И, скорее всего, она к нему больше не вернется. Ради чего тогда все это делалось? Гарри молча подошел, отдал один стакан девушке, другой взял сам. Он не ожидал, что его подруга так изменится. Она выглядела идеально: роскошные, до сих пор немного вьющиеся волосы, милое, совсем чуть-чуть накрашенное лицо, превосходная фигура, на которой так красиво смотрится это темное короткое платье и босоножки на невысоком каблуке. Дело даже не в том, что он не верил, что Гермиона может так преобразиться. Нет. Он не верил, что сделала она все это ради чертового хорька, постоянно портившего им жизнь. И именно в этот момент, при осознании данного факта, безумно захотелось залпом выпить стакан виски, что парень незамедлительно сделал. Полумна молча наблюдала, все еще поглаживая подругу. — Я ушла от Драко, — тихо прошептала Грейнджер, смахнув ладошкой предательскую слезу. Она только перестала плакать. Черт! Разве он стоит того? Стоит. Тот Драко, которого она теперь знает, стоит. — Он изменился. Очень. И я не понимаю - ну, вот не доходит, и все! — почему? Что случилось? Гарри молчал. А что сказать? Что он знает, почему Малфой так себя ведет? Может, еще и объяснить? Чтобы время наказало их, испортив жизнь? Со временем нельзя шутить, он усвоил это еще в школе. И Гермиона не должна знать истинной причины малфоевского поведения. Но и ругаться они не должны. Им суждено быть вместе, видимо. — Гермиона, он тебя любит, очень, — прочистив горло и налив себе еще один стакан виски, сказал Поттер. — Он не объяснит тебе истинной причины смены своего поведения. Иначе все испортит. Просто потерпи немного, все будет хорошо… По крайней мере, мальчик-который-выжил сделает для этого все, что в его силах. Он обязательно позаботится о том, чтобы его лучшая подруга была счастлива.