А что, если?..

Драко устало опустился на стул в своем кабинете, опершись головой о руки. Сейчас он мечтал уснуть. Наверное, это единственная возможность послать реальный мир к черту, чего он так сильно желал. Слизеринец мечтал забыть, что здесь он помолвлен с грязнокровкой Грейнджер, не знает, что с его семьей, живет в какой-то халупе. Как он мог скатиться до подобного — парень не понимал. Он только надеялся, что вся эта хрень временна, и скоро он вернется в свою прежнюю жизнь и никогда не решится на поступки, что привели к происходящему казусу. Грейнджер больше и не подойдет к нему. Ради этого он готов даже перестать ее обзывать, а заодно и Поттера с Уизли. Только пускай все будет не так, как есть. Это не его жизнь. Это его ад. — Драко… Этот голос он научился узнавать из тысячи других. Не потому что влюблен, вовсе нет. Как раз в точности наоборот — он ненавидит, искренне ненавидит его обладателя. До желания прикончить ненавидит. Но он не заметил, когда его мир успел так кардинально измениться. Или это, может, он свихнулся? Драко не знает, но это не меняет того, что чертова Грейнджер стоит в метре от него. И даже с опущенной головой он видит, что она в коротеньком халате, еле прикрывающем упругую девичью задницу. Какого черта происходит? — Я работаю, Грейнджер, — он полушипит от злости, надеясь, что она уйдет прочь, оставив его наедине со своими мыслями, но гриффиндорка не спешит. Быстро преодолев расстояние между ними, девушка оказалась по его сторону стола. Драко приподнял голову, разворачиваясь в ее сторону. Блондин хотел было возмутиться, но не успел. — Драко, разве мы сбежали в эту дыру для того, чтобы ссориться? — тихим, нежным голосом произнесла девушка, опираясь пятой точкой о стол. — Разве мы столько вытерпели, чтобы теперь, когда уже почти вышли победителями, просто сдаться? Я не понимаю, что вдруг произошло, что ты вдруг так изменился, — ее голос дрогнул, заставив Малфоя поднять голову, всматриваясь гриффиндорке в лицо, которое она поспешно развернула к противоположной стене, на которой висели награды Драко. — Я же вижу: ты стал называть меня только по фамилии, а я только привыкла к такому ласковому «Герм» из твоих уст, знаешь, я ведь никому раньше не позволяла так себя называть; еще несколько дней назад ты смотрел на меня с такой любовью, что я действительно поверила, что все у нас получится, а сегодня ты наградил меня таким ядовитым взглядом, что хотелось убить себя к черту, — девушка перешла на шепот, делая небольшие паузы и говоря рывками. Гермиона вдруг резко повернулась к Драко, подойдя чуть ближе и взяв его лицо в ладони. Ее взгляд, казалось, прожигал в нем дыру. Она будто пыталась увидеть его насквозь, понять, что изменилось в нем, что он изменил свое к ней отношение. Но не видела. Ничего. Только ненадолго растерянный взгляд. — Прости, Грейнджер, — будто очнувшись, с хрипотцой в голосе произнес Драко, убирая девичьи руки от своего лица и приподнимаясь в намерении покинуть комнату. — Ты должна была понимать, что все это, — он нервно обвел указательным пальцем весь кабинет, — невозможно, что мы совершенно разные, и у нас нет будущего. Понимаешь? Нет, и все. Он не понимал, почему он пытается ей все объяснить вместо того, чтобы просто уйти, но, тем не менее, он не хотел останавливаться. Хотел убедить чертову заучку, что она зря доверилась ему, что сама во всем виновата. Он видел скатывающиеся по ее лицу одиночные слезинки, но не мог ничего с собой поделать. Он не собирался менять свою жизнь из-за какой-то девчонки, с которой большую части жизни находился во вражеских отношениях. Гермиона нервно усмехнулась, смахивая ладонью предательские слезы. Она не должна рыдать. Слишком поздно. Надо было думать раньше, прежде чем поверить этому мерзавцу. Но он ведь не такой! Неужели все это время он играл? Зачем? С какой целью? Нет, это просто невозможно! Девушка сделала шаг вперед, влепив блондину хлесткую пощечину, оставив на его щеке красный след от ладони и тут же бросившись его расцеловывать. — Прости, — прошептала Гермиона, — прости, милый. Я не хотела. Драко только отмахнулся, отходя от девушки еще на шаг. Она смотрела на него, как на предателя, и слизеринец сам почувствовал себя гнусным подонком, разрушившим ее идеальную жизнь. Он не имел на это права, но посмел. — Драко, разве не ты уговаривал меня, что для поистине любящих нет никаких преград? — срываясь на крик, бросила девушка, снова подходя ближе, словно атакуя. — Разве это я убеждала тебя в том, что все в этом мире возможно, нужно только желание? А Нарцисса и Северус? Сколько всего они прошли, чтобы быть вместе? Они ведь добились своей цели. Так что мешает нам?! Парень был настолько увлечен рассматриванием ее гневного, в некоторой степени даже обиженного выражения лица, что мозг просто проигнорил новую информацию. Редко он чувствовал себя виноватым, но сейчас именно один из таких моментов. — Грейнджер… — Молчи, прошу тебя, молчи! — уже захлебываясь собственными слезами, крикнула девушка, быстрым шагом удаляясь из комнаты. Надоело. Они будто поменялись местами. Раньше за двоих старался он, теперь уговаривала обоих она. Так не может продолжаться вечно. Для победы нужно взаимное желание. — Видимо, не судьба, — напоследок отрешенно посмотрев на парня, пролепетала гриффиндорка. Она хотела было уже переступить порог, но в последний момент вернулась, вцепившись в воротник Драко и поцеловав. Она действительно целовала как в последний раз. Будто через поцелуй пытаясь передать ему всю ту боль, те осколки разбитой вдребезги надежды, что ураганом бушевали в ней. Она не хотела такого исхода их любви, но выхода у нее, кажется, не было. Гермиона не из тех девушек, которые будут нести на своих плечах горечь невзаимной любви. А ведь она поверила, что у них все выйдет. Никогда в жизни шатенка еще не чувствовала такого разочарования. Разве ради этого они расстались с Роном, что, наверное, является единственным плюсом в данной ситуации? Разве ради этого столько времени провела врознь от своих родных и близких? Разве такого исхода событий она ожидала, решив уйти с ним, полностью разбив надежды о том будущем, о котором она так мечтала? Нет, совершенно нет. Почему же тогда мир так несправедлив к этой маленькой хрупкой девочке, так желающей наконец приобрести настоящее счастье? Настоящее счастье, которое просто невозможно без него. — Зачем? — оторвавшись от губ девушки, хрипло спросил Драко. Гриффиндорка только еще больше вцепилась в него, углубляя поцелуй, не дав парню даже отдышаться. Гермиона хаотично начала освобождать пуговицы на рубашке парня, проникая под нее ладонями, поглаживая пресс. Она слишком нуждалась в нем. Пускай хоть напоследок. А может — кто знает, каково ей будет без него? — она еще не раз прибредет к нему в гости. На одну ночь. Рубашка довольно быстро оказалась где-то на полу, и гриффиндорка не медля вцепилась за пояс джинс, а после и за молнию на ширинке. Снова то чертово тепло внутри нее, которое загорается только рядом с ним. Снова ее трусики мокрые, хотя он ничего такого и не сделал. Всего лишь стоит рядом, уже вполне уверенно отвечая на поцелуй. Почему, черт возьми? Почему она так реагирует именно на него? Это совершенно несправедливо. Так не должно быть. Справившись с молнией, девушка убрала от нее руки, распуская узел, опоясывающий ее талию, и легким движением сбросив халат на пол. Под ним оказалось только легкое кружевное белье. Драко сглотнул, и гриффиндорка заметила, как, наконец, в его штанах стало тесно. Малфою было уже плевать на то, что они совершенно разные: статус, характер, внешность, окружение — они словно из разных миров, которые никогда не воссоединятся. Он просто хотел чертову грязнокровку, запустившую руку в его штаны и так умело приносящую ему неземное наслаждение своими ручонками. Даже Пэнси не сравниться с ней. Совершенно. Пэнси — шлюха, тогда как эта маленькая хрупкая заучка принадлежит только ему, готова пойти на все именно ради него и больше никого другого. Чистая — лучшее слово, подходящее ей. Драко схватил девушку в охапку, опуская на рядом стоящий диван с мягкой обивкой, приземляясь сверху, пытаясь не придавить шатенку своей тушкой. Быстро сбросив штаны, парень отправил их на пол вслед за другими вещами, отпуская губы девушки, целуя ее в шею, оставляя на ней небольшие засосы — метка. Пускай все знают, что она принадлежит только ему и больше никому. Его маленькая грязная девочка. Грейнджер обвила ногами талию парня, пытаясь быть ближе. Она нуждалась в нем, и этого не изменить. Малфой оставил в покое шею девушки, опустившись к небольшой упругой девичьей груди, схватив губами набухший, отвердевший сосок. Он гладил ее живот, опускался к промежности, заставляя девушку стонать и извиваться под ним. Ему нравилось это. Но он хотел большего. Она тоже хотела большего. — Драко, пожалуйста, — сбивчиво протянула гриффиндорка, притягивая парня ближе. И он послушал. Накрыв ее губы своими, Драко быстро вошел в нее, заставив отрывисто простонать ему в губы. Все-таки Пэнси и рядом с ней не стояла. Никогда Малфой бы не подумал, что эта маленькая, так бесящая ранее его грязнокровка сможет доставить ему такое удовольствие; не подумал бы, что когда-нибудь они смогут посмотреть друг на друга, как на представителей другого пола, а не врага. Все это звучит так дико! Но тем не менее, правда именно такова. Что же изменилось, черт возьми? А что будет дальше? Грейнджер быстро подстроилась под его ритм, двигая бедрами навстречу. Малфой только сильнее схватил ладонями ее ягодицы. Шатенка отчаянно царапала ему спину, и если Пэнси он подобного категорически не разрешал, то коротенькие коготки этой маленькой кошки доставляли ему даже некое удовольствие. Из девушки вырвался протяжный стон, и она опустилась на подушки. Драко сделал еще несколько толчков в ее хрупкое тельце и кончил, внутрь. Сейчас его это мало интересовало. Парень лег рядом с гриффиндоркой, тяжело дыша. Как бы там ни было — она прелестна! Грейнджер хотела было закрыть глаза, обняв слизеринца и уткнувшись ему в шею, но, посмотрев на него, вспомнила о недавнем происшествии. Мерлин, как же она хотела бы остаться рядом с ним! Навсегда. Он ведь обещал, что так и будет. Что же изменилось. Резко приняв сидящее положение, девушка схватилась за голову, осматривая комнату. Спустя несколько минут она стояла у двери в том самом кружевном белье с халатом в руке. — Что дальше? — тихо спросил наблюдающий за ней Драко, заставив девушку остановиться. Но Грейнджер не развернулась, потому что знала: тогда она останется и ничего не изменится. Снова он будет звать ее по фамилии, снова смотреть на нее ненавидящим взглядом. — Я уйду и мы забудем, — после небольшой паузы уверенно прошептала девушка, покидая комнату. — Ты останешься и мы попробуем сначала, — хотел сказать Драко, но слова застряли в его горле, позволив ей уйти.