Ярость

Элизабет так и лежала на кровати, не чувствуя как в бок впивается твердый переплет книжки. Все мысли занимала эта ситуация. Почему он так ее пугает, а потом успокаивает? Ему, что, нравится над ней издеваться? Ну, конечно же, нравится. Но, почему он был так серьезен, говоря об этом? Элизабет ворочалась, мучая себя градом вопросов. За окном уже была ночь и девушка, сходив в душ, переоделась в ночнушку и забралась в кровать. Наконец, свернувшись калачиком, ей удалось уснуть. Сон был беспокойный — снова кошмары. Поднимаясь в свою комнату, Джон решил заглянуть к Элизабет. Увидев ее спящей, мужчина чуть улыбнулся и, прикрыв дверь, ушел к себе в комнату. Он не был чистюлей, но привычка освежаться по вечерам у него была. Ему, как и Элизабет не давал покоя тот разговор. Даже душ не помог избавиться от неприятного ощущения. Джон, облачившись в бежевые бриджи чуть ниже колен, и не надевая ничего на верхнюю часть тела, бухнулся на свою кровать. Только его начал одолевать сон, как дверь медленно раскрылась, а на пороге комнаты возник силуэт Элизабет. — Что случилось? — спросил Джон, резко сев. Когда его глаза привыкли к свету, льющемуся из коридора, он сразу понял что Элизабет неловко, так как она держалась левой рукой за правое предплечье и неуверенно смотрела на него. Джон встал и приблизился к девушке. — Что случилось? — повторил Джон, мягко положив руку на плечо Элизабет. Та чуть вздрогнула и подняла на него робкий взгляд. — Мне снятся кошмары, — тихо ответила девушка и, помолчав, еще тише добавила, опустив взгляд: — Я не могу спать в одиночестве. Элизабет ожидала насмешки, упрека, издевательства, но ничего не последовало. Даже ухмылки на лице Джона не было. — Можешь переспать со мной. Пардон, поспать на моей кровати, — предложил Джон и, видя недоверие девушки, сказал: — Да не буду я к тебе приставать. Больно надо. Элизабет колебалась, но Джон шикнул на нее, что если упирается, то пусть не боится спать одна. Девушка забралась на кровать, к самой стенке, а Джон лег на диван. Утро выдалось тяжелым и пакостным. За окном по-прежнему лил сильный дождь, глаза не хотели открываться, а мозг просыпаться. Но, даже когда, он, наконец, пробудился, Джон все еще не полностью осознавал мир. Плохая погода всегда нагоняла на мужчину сонливость и лень. Встав с кровати, Джон кинул взгляд на все еще спящую Элизабет и ушел в свою ванную. Когда он вернулся, девушки уже не было. Хмыкнув, Джон вытер мокрые волосы полотенцем и вышел в коридор. Не торопясь, он, было, направился к комнате Элизабет, но отчего-то передумал и спустился вниз. Даже не взяв зонтика, Джон вышел из дома в сторону будок доберманов и тут же промок насквозь. Покликав верных псов, он отцепил привязь от обоих и завел в дом. В такие дождливые дни, или в сильный холод Джон всегда держал собак в доме, чтобы не подвергать их здоровье риску. Лектор и Левиафан, коротко Лек и Леви, прошествовали к домашним подстилкам. Джон быстро высушил полотенцем короткую шерсть псов и оставил их досушиваться, а сам направился в комнату к Элизабет, чтобы предупредить о том, что собаки в доме. Но там девушки не было. Джон только вышел из ее комнаты, как раздался крик, естественно, Эли. Девушка стояла у стены в гостиной, а на нее рычал высокий, черно-подпалый доберман. Второй доберман был крупнее первого, серый, в нечетких «яблоках», и стоял немного ближе к девушке, но не рычал, а любопытно обнюхивал ее. Как ни странно, но первым затрещину от хозяина получил именно он. Отскочив, он виновато прижал уши и ретировался в прихожую. Подпалый умолк, ожидая наказания хозяина и, получив три заслуженных оплеухи и бранное слово вслед, поспешил за серым в «яблоках» псом. Джон, проводив его недобрым взглядом, повернулся к девушке. Та зажимала рукой запястье, с которого капала кровь. — Идем, у меня в ванной аптечка, — негромко сказал Джон и увел Элизабет наверх. Усадив девушку на стиральную машинку, Джон извлек из тумбочки медицинский ящик и стал, не торопясь, обрабатывать прокушенное запястье. Повисла тишина. Элизабет не находила себе место, ёрзала, а вот Джон, казалось, был абсолютно спокоен. Девушка искоса следила за аккуратными движениями рук Джона. — Почему ты ударил серого пса? Это ведь не он укусил, — наконец, молчание прервала девушка. — Я знаю. Но Левиафан старше Лектора в два раза и его обязанность — учить мелкого. А он этого не делает, хотя прекрасно знает, что за халатное отношение к родительским обязанностям, ему попадет. Элизабет промолчала, не зная, что ответить. А Джон, тем временем, закончил перевязывать рану девушки. — Вот и всё, — сказал Джон, ставя аптечку на место. Элизабет хотела соскользнуть со стиральной машинки и уйти, но руки молодого человека уперлись в гладкую, пластмассовую поверхность машинки. Элизабет отстранилась назад и только хотела напомнить Джону про его обещание, но Джон опередил ее, заговорив первым. — Вот ответь, что в тебе такого? Почему ты притягиваешь меня? — Джон, не моргая смотрел в голубые глаза девушки. От этого ей стало не по себе, и Элизабет опустила взгляд, который тут же уперся в мокрую от дождя, прилипшую к рельефному торсу, футболку. Сглотнув, девушка отвела взгляд в сторону. Джон мягко взял ее за подбородок и повернул голову к себе. Несколько секунд длился хрупкий зрительный контакт, а затем, Джон прикоснулся губами к губкам девушки и чувствуя, что она даже не сопротивляется, стал целовать ее, проникая языком в ее рот. Однако, Элизабет не осталась без действия и проделала тоже самое, запустив язычок в рот Джона. Джон одной рукой за талию притянул девушку ближе к себе, почти вплотную, а другой медленно проник под тонкую бирюзовую блузочку, поглаживая спину девушки. При этом он не переставал ласкать Элизабет языком и губами. Рука, доселе покоившаяся на талии девушки, неосознанно поползла вниз, на бедро, поглаживая его, а затем заползла под короткие шортики. В этот момент, Элизабет очнулась от действия сказочного поцелуя. — Джон… — тихо сказала девушка. Тот одернул себя и убрал руки. Видимо, на него тоже напало забытье поцелуя. Бросив на Элизабет сожалеющий взгляд, он шагнул назад, выпуская девушку из ловушки. Та не преминула этим воспользоваться и выскочила из ванной. Джон привалился плечом к стене и попытался проанализировать новоприбывшие мысли. Сейчас, он понял три вещи. Первая — он нравится этой девчонке. Вторая — эта девчонка нравится ему. И третья, из — за которой он порядком удивился, он ее хочет. Хочет Элизабет. Последняя была самой жестокой и коварной, ибо была очень желанной. Но Джон никогда не нарушал даваемых обещаний. Раз обещал не трогать — значит, не тронет. Умывшись под струей ледяной воды и приведя этим себя в порядок, Джон выдохнул и вышел из своей комнаты в коридор. Дверь в комнату девушки была приоткрыта и Джон, подходя, услышал тихий плач Элизабет. Стиснув зубы, Джон вошел в комнату. Девушка лежала на кровати, уткнувшись в подушку лицом, и плакала. Тряхнув головой, Джон сел на кровать и провел ладонью по спине девушки. Элизабет резко перевернулась на спину и села. — Я знаю, что тебе нужно, — сухо сказала она. — Но я тебе не дамся. Я тебя ненавижу, yблюдoк! И снова она пытается его ударить. Джон крепко держал руки девушки, чтобы она не дергалась. — После той ночи и того, что ты делала в ванной, я думал, что мы, как минимум, друзья, — усмехнулся Джон, решив утихомирить девушку по жесткому. Посмотрев в глаза съежившейся, поджавшей губы и покрасневшей от стыда, девушке, Джон убрал усмешку. — То, что я хочу тебя трaхнyть, тебя должно волновать меньше всего, — серьезно сказал Джон. — Я дал тебе слово, что не трону тебя, забыла? Так вот запомни: я не трону тебя против твоей воли. Верь Доберману. Его слово — закон, как для других, так и для него. Элизабет была шокирована этим заявлением и ничего не смогла ответить. Джон отпустил смущенную и удивленную девушку и встал. — И заканчивай уже на меня бросаться. Я тебе не боксерская груша, — усмехнулся он и вышел из комнаты.