Семь дней с Мэй

На самом деле, Мэй очень, очень, очень неловко в этой чайной, провались она в логово Коха со всеми столиками и занавесочками. Несмотря на то, что она присутствовала при захвате Ба Синг Се, Мэй всё ещё воспринимает его как столицу вражеского государства. Светло-зелёное одеяние неприятно царапает взор: хочется уйти, снять его и надеть привычное тёмно-красное, но она понимает, что в таком случае будет выглядеть глупо и странно. Словно ярко-алое яблоко в корзине с кисловатыми зелёными. И Мэй всегда любила именно такие яблоки, крепкие, зелёные, кислые, чтобы с языка долго не исчезал их приятный привкус, но сейчас она почему-то испытывает внезапную симпатию к красным. Ей определённо не хватает этого цвета. Вокруг веселятся и разговаривают люди, которые прежде были её врагами, и Мэй хочется сжаться в уголке, глядя оттуда затравленным взглядом, но она усилием воли заставляет себя распрямить спину и смотреть вокруг спокойным взглядом, который не выдаст её эмоций. Ей ужасно хочется прижаться к Зуко. Спрятаться у него на груди от всех этих странных вещей. Она так не хотела расставаться с ним после победы, что согласилась поехать в Ба Синг Се, не подумав, что там будут все его новые друзья, что это — для неё — по-прежнему вражеский город... теперь она сполна расплачивалась за принятое в порыве эмоций решение. Они никогда не заканчивались для неё чем-то хорошим. В первый раз она попала в тюрьму, а теперь — сюда, в это странное место, где люди, бывшие её врагами пару месяцев назад, смеются и ведут себя так, будто её здесь нет вовсе, Дракон Запада с благодушным видом играет на роге цунги и заваривает чай, а его племянник чай разносит. Когда Зуко взял поднос, Мэй едва удержала возмущённый возглас: Зуко, ради Агни, ты принц, а не официант! «Ладно, спокойно, спокойно... — Мэй сделала глубокий вздох и покорно сжала ладонь на тёплом фарфоровом боку. — Это просто очень странный день и очень странные люди. Всё нормально. Но что с ними со всеми не так?!» Ногти царапнули фарфор, породив неприятный звук, от которого волоски на руках у Мэй встали дыбом. «Наверное, я просто никак не могу осознать, что они победили. Они победили нас... стоп. Стоп, Мэй. В этом вся проблема, — сердце девушки забилось сильнее, и тут же Мэй заметила, как чуть повернулась к ней слепая маг земли — кажется, Тоф. — Для тебя друзья Зуко всё ещё «они», а жители страны огня — «мы». Для тебя это не победа. Это поражение!» Ладонь сжалась на чашке сильнее, так, что горячий бок больно обжёг тонкую кожу. Мэй низко опустила голову, чтобы густая чёлка скрыла расширившиеся от изумления осознанному глаза, и незаметно с силой прикусила губу. «Но это неправильно, Мэй. Ты должна понимать, что это неправильно. Ты никогда не была близка к политике, верно? Патриотка, да. Патриотка, как и все жители страны огня. Меня, как и всех детей страны огня, с детства пичкали всем этим: наш народ лучше всех, мы должны одержать победу. И я верила в это! Ради Агни, я согласилась с Азулой, когда она сказала, что обмена царя Буми на Том-Тома не будет! Хотя у меня и выбора не было, в общем-то, с Азулой невозможно спорить, но я согласилась! И помогала захватить Ба Синг Се! А теперь сижу в этом же самом Ба Синг Се и праздную крушение всего, во что верила вся моя страна! О, Агни...» У Мэй вдруг сильно заныли виски и затылок. Она сделала несколько глубоких вдохов, стараясь прийти в себя, но громада того, что она только что осознала, разрывала изнутри её несчастную голову. «Я не могу принять это! Наш лучший генерал — владелец чайной в городе, который пытался захватить, в городе, где погиб его сын?.. Мой принц, мой Зуко — разносит чай в этой же чайной?! Это не тот Зуко, которого я знала! Он гордый, он никогда никому не стал бы прислуживать, как официант из бедной провинции! — внутри Мэй всколыхнулась ярость, хотя её лицо внешне осталось бесстрастным, лишь пальцы нервно стучали по тонкому фарфору. Никто не замечал этого, никому не было до неё дела. — ...и неудивительно. Ещё бы. Я — их враг, так же, как они — мой. Я приняла Зуко с его новыми... политическими взглядами... но умственно, только умственно. Я прекрасно помню, как сражалась с этой волшебницей воды». Катара смеялась, сидя в обнимку с Аангом, и выглядела счастливой и даже красивой — хоть Мэй и резали взгляд эти огромные голубые глазищи и смуглая кожа, кажущаяся ей чумазой. В стране огня смуглая кожа считалась почти уродством, и те, у кого всё же родилась смуглая дочь, тратили огромные деньги на услуги целителей, чтобы сделать девочку фарфорово-бледной. Мэй мрачно усмехнулась, вспомнив, как кричала на неё мать, когда она покрылась лёгким золотистым загаром во время отдыха на Угольном Острове. «Ты чумазая дикарка! Мы не будем давать тебе палочки для еды, пока не сойдёт этот ужасный загар, и ты будешь есть руками, как подобает дикарке!» Мэй краснела, и руки у неё дрожали от унижения, роняя обратно в тарелку комочки риса, а потом она по полчаса отмывала их, вымывая из-под ногтей остатки пищи. С тех пор Мэй всегда сидела только в тени. «Внутри — они всё ещё мои враги. Я помню, как они удивились, когда Зуко привёл меня и сказал, что я буду праздновать вместе с ними, — девушка горько усмехнулась внутри себя, но при этом на душе у неё потеплело: она вспомнила, как ладонь Зуко крепче сжалась на её плече, и принц нахмурился, глядя на друзей жёстким взглядом. — Пока им весело, и они стараются не замечать меня. Но что будет потом? Что вообще мне делать теперь? — Мэй задумчиво обвела кончиками пальцев незамысловато-изящный узор на чашке. — Такова новая жизнь. Я буду невестой Зуко, а он — Лордом Огня, — это единственное, что заставляло её улыбаться в сложившихся обстоятельствах, — значит, мне нужно будет изучить всё о политике, об экономике, чтобы быть ему хорошей напарницей и подмогой. Н-наверное... — даже в мыслях это было тяжело говорить. — Мне придётся изучить культуры других народов, раз уж мы будем теперь контактировать с ними... и... попытаться подружиться с кем-нибудь из них. Кто настроен лучше всего? Хм, — она принялась вспоминать... они с Тай Ли атаковали Сокку и Катару, а их ужасный бизон отправил их в полёт до реки... на аватара она тоже нападала... они с Азулой нейтрализовали отряд воинов Киоши и отправили Суюки в тюрьму... Мэй поняла, что краснеет. — Кажется, это будет труднее, чем я предполагала. Ну, по крайней мере... Зуко ведь будет со мной?» Зуко что-то оживлённо обсуждал с Соккой и Аангом. Мэй никогда не видела, чтобы его глаза так горели, когда он разговаривал о чём-то с ней. Мэй неслышно вздохнула. «Наверное. Так! Мне нужно встряхнуться! Всё хорошо. Зуко скоро возьмёт меня в жёны, и мы будем счастливы. Мы найдём много-много общих тем, и я стану для него важнее, чем все они вместе взятые. Мы будем ездить к его дяде в гости... как бы странно это ни звучало, — она покосилась на Айро, благодушного, толстого, рассеянного и совсем не похожего на того Дракона Запада, которого она помнила. — ...и будем править страной вместе. И жить. Долго. И очень счастливо». — Слушай, Зуко, без обид, но мне кажется, твоя девушка не очень-то рада нашей победе, э? — насмешливо проговорил мальчик с хвостиком из племени воды, кося на неё смеющимся голубым глазом. «Надеюсь».