Только не в губы

Ворота чужого колледжа почему-то выглядели дико пугающе. Медленно сглотнув, Хэджон намертво вцепилась в лямку портфеля, что принадлежал ее родной сестре, и лихорадочно принимала решение: стоит ли ей продолжать затеянное или все же отступить, пока не поздно. А студенты тем временем спешили каждый в свой кабинет, чтобы не пропустить начало занятия, ведь в таком случае можно нарваться на наказание. Скорее всего, это было бы что-то вроде прополки клумб вокруг учебного здания или мытья полов во всех пустых аудиториях. Благодаря этому можно стать всеобщим посмешищем, что намного хуже, чем провести пару часов за тяжкой работой. — Нами-и-и! — Девушка резко вздрогнула от громогласного крика Ван Хоа, близкой подруги ее сестры, которая, молниеносно оказавшись рядом, с разбегу сзади обняла ее за шею — и Хэджон тут же почувствовала, что сейчас задохнется. — Ты, мелкая засранка! Почему не сказала мне, что Чонин тебе признался?! Ты в курсе, что я тоже твоя подруга? Тем более, мне всегда хотелось, чтобы вы двое встречались! Квон еле расцепила длинные пальцы девушки, буквально перекрывавшие ей дыхание, и, быстро закашлявшись, согнулась пополам. Спазмы один за другим подступали к горлу, и кашель только усиливался, а подруга уже встревоженно хлопала ее по спине, причитая на свою легкомысленность. — Ой, Нами, прости меня, пожалуйста, обычно ты успеваешь отскочить или вырваться, но сегодня... Может быть, ты просто плохо спала? Хэджон вяло покачала головой, чтобы уверить Хоа, что с ней все в порядке, но одногруппница не прекращала болтать ни на секунду, лишь усугубляя положение. — Я виновата! Прости-прости-прости! Наверное, тебе было плохо вчера! Но я думала, что ты обрадовалась его признанию... Наверное, нет. О Боже, я прямо сейчас пойду и скажу ему, чтобы оставил тебя в покое! Вот увидишь — он послушает и... — Если ты не прекратишь трещать, как заевшая пластинка, то лишишься подруги. У нее вон уже, передоз информацией. — Внезапно проходящий мимо парень остановился возле них, обращая на себя внимание. Квон уже успела перевести дух и успокоить дерущее горло, чтобы поднять голову и посмотреть на высоченного студента, глядящего на них сверху вниз. У парня были темно-каштановые волнистые волосы, темно-карие глаза, аккуратный нос и пухлые губы. За спиной красовался черный чехол от гитары, наверняка и с самим инструментом внутри. — Девушки не такие глупые, как парни! — язвительно ответила Хоа, недовольно складывая руки на груди и глядя исподлобья на брюнета. — Это вы не можете выдержать и пары минут рядом с девушкой, которая хочет делиться с вами всем, что у нее на душе! — Может быть, делиться и стоит, но далеко не всем, — хмыкнул тот, переведя взгляд на внимательно рассматривающую его Хэджон. — Нами — сама болтушка, но две настолько похожие личности могут однажды осознать, что надоели друг другу. — Нам это не грозит! — самоуверенно воскликнула Хоа, пихая подругу в бок, якобы намекая, чтобы та подтвердила ее слова. Квон неуверенно кивнула, но парень только лениво ухмыльнулся и, оставив девушек без ответа, молча пошел дальше. — Ну что за кретин?! Просто идиотина! — рявкнула Ван, надувая губки и сдувая спавшую на лоб челку. — Да чтобы его собаки покусали! — Чего ты злишься? — поняв, что ее голос вернулся, Хэ повернулась к невысокой рыжеволосой одногруппнице и криво улыбнулась, старательно изображая из себя другого человека. — Потому что этот Пак Чанёль — самовлюбленный злыдень, который только и умеет, что подкалывать нас! Видимо, ему просто невдомёк, что ты выбираешь Чонина, а не его! Вот он и ревнует! — С чего ты это взяла? — изумленно подняв брови, полюбопытствовала Хэджон и прищурила глаза, выискивая взглядом долговязую фигуру среди плотной толпы студентов. — Потому что я все прекрасно вижу! Он давно в тебя влюблен, но делает вид, что это не так! Однако его чувства проявляются в грубости! Ох, парни такие предсказуемые! — скривилась Хоа, наигранно отбрасывая длинные волосы за спину и хватая подругу за руку. — Ну что? Ты меня простила? Пойдем теперь на занятие? Хэджон нерешительно кивнула, еще сильнее вцепляясь в рюкзак и следуя за девушкой, продолжая ругать себя за нерасторопность. Если бы она все сообразила раньше, то еще успела бы избежать этой странной участи, но теперь и правда назад пути нет. Все началось со вчерашнего дня, когда ее сестра-близнец ввалилась в комнату вся в слезах и около часа вообще не желала ничего рассказывать. К счастью, Квон смогла ее разговорить и выведала, что Ким Чонин, лучший друг Нами, предложил ей стать парой после долгих девяти лет дружбы. Она никак не ожидала этого и просто сбежала, так и не ответив парню. А теперь чертовски запуталась и хочет обдумать все, прежде чем идти на такой важный шаг, который либо сделает ее счастливой на всю оставшуюся жизнь, либо лишит одного из самых близких ей людей. Чтобы выиграть время, сестра попросила Хэджон поменяться ролями и пожить как другие люди с иными увлечениями, друзьями, привязанностями. Сначала Квон сильно растерялась, ведь они с Нами были абсолютно разные. У сестры имелось множество друзей, которые ее любили; она являлась яркой личностью с уймой интересов и всегда заготовленными колкими шуточками для таких, как тот же самый Чанёль. Но Хэ отличалась уже тем, что не носила круглые очки из-за ухудшенного зрения и не пела по ночам в ванной, принимая душ. Она предпочитала пораньше ложиться спать, а не зависать до полуночи с друзьями в придорожных кафе или клубах. Изучала астрономию, часами рассматривая звезды в телескоп, а не рисовала красивые яркие картины в подвале, разбрасывая повсюду использованные кисти и баночки из-под красок. Они даже почти не общались, чтобы знать друг о друге достаточно для подобной затеи. Но почему-то Хэджон так и не смогла отказать Нами. Может быть, дело в том, что они родственники и должны помогать друг другу, а может, просто слезные глаза сестры вынудили ее пойти на это. А возможно, дело было в том, что ей просто хотелось узнать каково это — быть заметной и жить сегодняшним днем. Так или иначе, а Квон спустя долгих пару часов уговоров все-таки согласилась «побыть в шкуре сестры», прикрывая ее от друзей и Чонина. Огромным плюсом было то, что девочки учились в разных колледжах и столкнуться друг с другом было практически невозможным. Интересно, справится ли Нами с ее ролью? И как выдержать эту неделю без угрозы быть разоблаченной? Она уже ведет себя как Хэджон, а значит, окружающие вскоре заметят изменения. Первая пара прошла практически незаметно. Квон так сильно погрузилась в свои мысли, что почти не заметила появление преподавателя вплоть до тех пор, пока он, не раздав домашнее задание, поспешно попрощался, покидая кабинет. Очнулась девушка лишь тогда, когда ее резво хлопнули по спине, вырывая из задумчивости и заставляя сфокусировать взгляд. — Ты чего спишь на ходу? Обычно ты с утра веселее всех! — широко улыбнулась Хоа, на что Хэджон лишь неопределенно пожала плечами. Не могла же она сказать, что сидит здесь вместо сестры, что, как вторая капля воды, похожа на нее. Но киснуть тоже нельзя, ведь это правда, что Нами никогда не заставляла других думать, будто у нее что-то не ладится в жизни. Даже когда случались огорчения, неизменная яркая улыбка оставалась на ее губах и вызывала у остальных восхищение. Верно, ее сестра не умела грустить, поэтому, когда она расплакалась в прошлый вечер, для Хэджон это стало полной неожиданностью. Что же, раз уж все так сложилось, она обязана оправдать свою помощь. Глубоко вздохнув, Квон растянула губы в улыбке и радостно взглянула на в миг расцветшую подругу. — Ну вот! Теперь я узнаю свою Нами! — хихикнула Хоа и порывисто обняла девушку за плечи. — Знаешь, что? Давай после уроков пойдем ко мне, а? Сделаем вместе уроки, а потом прогуляемся до моря! Как тебе? Если хочешь, можешь рассказать мне о том, что тебя гложет по поводу Чонина. — Хорошо, — согласно кивнула Хэ, продолжая улыбаться как ни в чем не бывало. Ощущение очень непривычное, да и скулы сводит, но раз уж она сама вызвалась помочь сестре, то попытается сделать все, что в ее силах. Девушки поговорили немного, прежде чем началось второе занятие, а потом каждая погрузилась в свои мысли, записывая конспект и делая вид, что слушают преподавателя. Хэджон осторожно рассматривала лица «новых» одногруппников и чувствовала себя как не в своей тарелке, но выбора нет — ей придется привыкнуть. Хорошо, что это лишь на время и потом можно будет вернуться в привычную атмосферу. После звонка учитель попросил Хоа помочь ему отнести некоторые вещи в деканат, и девушка, весело подмигнув подруге, сообщила, что скоро вернется. Она подхватила карту, указку и несколько книг, плетясь за мужчиной, что тащил глобус с огромным и наверняка тяжелым кожаным портфелем. Не желая сидеть всю большую перемену в кабинете, Хэджон вышла в коридорчик и вяло прошла к выходу, напрочь позабыв о недавнем обещании самой себе постоянно улыбаться. Ей совершенно не хотелось пыжиться перед другими, да и притворяться другим человеком — совсем непросто. Спустившись по лестнице вниз, девушка хотела было выйти на улицу, но внезапно ей преградили путь. Когда она, задрав голову, увидела Чонина, едва сдержалась, чтобы не воскликнуть от неожиданности. — Привет, Нами... — нежно произнес парень, и сердце Квон рухнуло в пятки от страха. Что ей теперь делать? Как реагировать? Что отвечать? Она-то никогда не общалась с Кимом, кроме той пары раз, когда они перебросились несколькими фразами, да и то, чисто из уважения. — П-привет, — запнувшись, наконец выдавила Хэ, чувствуя, что нужно придумать какую-нибудь отговорку и удрать поскорее, но ноги словно вросли в пол, не желая двигаться. Впрочем, язык тоже подкачал, словно его приклеили к нёбу. Отличное начало разговора — ничего не скажешь. — Я надеюсь, ты подумала о моем предложении? — взволнованно спросил Чонин, глядя на нее как на самую любимую девушку в мире. Это было неожиданно, потому что Квон не привыкла к подобному поведению со стороны мальчишек. В нее вообще никто никогда не влюблялся, в отличии от Нами, что уже успела повстречаться с представителями сильного пола. — Я... — начала было Хэджон, но выдавить следующее слово было практически невероятно. Она то открывала, то закрывала рот, словно рыба, боясь продолжить фразу, а внутри все скрутилось в неприятный узел от страха перед неизвестностью. Что, если она своими словами только разрушит все между сестрой и ее лучшим другом? Она уж точно не имеет права влезать в их отношения. — О, Нами! — рядом, словно из ниоткуда, возникла Хоа, и впервые Хэджон была чертовски рада ее видеть. Девушка схватила подругу за руку и, взглянув на удивленного Кима, торопливо произнесла: — Извини, Чонин, но нам пора бежать на пару! Потом поболтаем! — после этого она молча потащила за собой не упирающуюся Квон, прекрасно понимая, что спасла подругу от не желаемого разговора. Когда они оказались в кабинете, где уже собрались остальные студенты, Хоа обеспокоенно покосилась на бледную Хэджон и, закусив губу, спросила: — Ты в порядке? Сильно перенервничала? — Жутко, — односложно пробормотала та, опуская голову на вытянутые перед собой руки. — Мда, неловко говорить с ним о любви, если еще вчера утром вы были просто друзьями, верно? — спросила Хоа, даже не подозревая, в чем заключалась настоящая причина её неуверенности рядом с Кимом. Как же ей смотреть ему в глаза, зная, что они обманывают беднягу? Он просто влюбленный, ждущий ответа на свои чувства, а они... Этот путь, наверное, совсем неверный. Хэджон не ответила ей, и девушка не стала настаивать на продолжении общения. Спустя пару минут пришел еще один незнакомый для Квон преподаватель и начал говорить об истории искусства. К концу урока Хэ поймала себя на мысли, что еще чуть-чуть — и она просто уснет, но Хоа то и дело пинала ее в бок, заставляя очухиваться от наваждения и возвращаться в реальность. Первый день выдался очень трудным для нее, а впереди была еще целая неделя. Хорошо, что самая близкая подруга не раскусила ее и все списывала на произошедшее с Чонином. Она старалась не задавать лишних вопросов, когда они выходили из кабинета, и попросила подождать ее на улице, пока сбегает в деканат, чтобы отнести журнал. Хэджон провела взглядом одногруппницу и направилась уже к главному выходу из колледжа, как кто-то, схватив ее за руку, резко потянул на себя. Уставившись в приближенные глаза Чонина, девушка открыла рот, чтобы попросить его отпустить ее, но парень, недовольно поджав губы, потянул ее за собой, судя по всему, отказываясь слушать все, что она сейчас скажет. Квон видела, что терпение Кима на исходе, и теперь понимала, почему сестра предпочла скрыться на время. Он хочет знать ответ и немедленно, а Нами не из тех, кто решает все в первую же минуту. Ей нужно хорошенько обдумать каждый аспект их отношений и всего, что последует после какого-то определенного выбора, сделанного ею. Но что делать Хэджон в этой ситуации? Драться с ним, что ли? Но все, что она могла, — это просто следовать за уверенным в себе парнем до тех пор, пока он не завел ее на крышу колледжа, захлопнув за ними дверь. Чонин подтолкнул девушку к стене и внимательно посмотрел на нее, словно сомневаясь, что перед ним стоит настоящая Нами. Что же, небезосновательно, по крайней мере. — Ты скажешь мне или нет? — Что я должна сказать? — пробормотала Хэ, радуясь, что хотя бы может говорить, а не зависает, как днем. — Согласна ли ты встречаться со мной, — как ребенку по словам объяснил парень. — Ты целый день избегаешь меня, и я не вижу другого выхода, кроме как заставить тебя сказать мне прямо сейчас... — Послушай, Чонин... — начала извиняющимся тоном Хэджон, но Ким сильно хлопнул ладонью по стене практически у самого лица девушки, и Квон поспешно затихла, испуганно глядя в потемневшие глаза студента. — Не нужно говорить мне, что ты не готова или сама не знаешь, что чувствуешь. Мы оба в курсе, что это взаимно, ведь ты ответила мне вчера, — с горечью произнес Чонин, и Хэ вытаращилась на него, не до конца понимая, о чем он вообще говорит. — Ответила? Разве? — переспросила она и почувствовала чужую ладонь, сжавшуюся выше ее локтя. — Тебе напомнить? — хрипло пробормотал Ким и начал медленно приближать лицо к озадаченной девушке. Лишь когда между ними остались считанные сантиметры, до Хэджон наконец дошло, что произошло между сестрой и Чонином вчера. Именно это и стало причиной ее расстройства! — Подожди... — попыталась остановить его Квон, но парень был настроен серьезно и практически поцеловал ее, но с уст девушки вырвалось то, чего она и сама от себя не ожидала услышать: — Прошу, только не в губы! Это подействовало на Кима отрезвляюще — он замер, после чего медленно отклонился и посмотрел на нее как на кого-то, кого никогда прежде не видел. Словно между ними в одну секунду образовалась целая пропасть. — Теперь я понимаю, что ты думаешь... — произнес парень, обессилено опуская руки и отходя на пару шагов. — Надо было сразу сказать, а не тянуть кота за хвост. Не дав ей оправдаться, Чонин отмахнулся и поспешно скрылся за дверью, шумно спускаясь по лестнице на нижние этажи. Квон заторможено смотрела куда-то вдаль, ощущая колотящееся в груди сердце и осознавая, что только что собственноручно уничтожила отношения между ее сестрой и Кимом. Неужели теперь не будет возврата? Внезапно до нее донесся звук хлопков ладоней. Повернувшись, девушка онемела, увидев сидящего под стеной, с противоположной стороны, Пак Чанёля. Парень, которого она видела этим утром, неторопливо поднялся на ноги, подхватил свою гитару в чехле и закинул ее за спину. — Никогда не видел Чонина таким расстроенным, — сказал он, приближаясь к онемевшей Хэджон. Парень выглядел крайне довольным, а еще как-то странно смотрел на нее, словно видел насквозь. — Хотя Нини всегда был нюней рядом с Нами. Думаешь, следует ему рассказать, кого он едва ли не поцеловал? — Что? — Внутри нее похолодело от страха, и девушка озадаченно закусила губу, не в силах поверить в услышанное. Неужели он догадался? — Не знаю, кто ты, но играешь отвратительно, — криво ухмыльнулся Чанёль, затем подошел практически вплотную и подцепил указательным пальцем ее подбородок, заставляя задрать голову и посмотреть себе прямо в глаза. — Нами попросила тебя отказать Чонину вместо нее? — Н-нет, — рвано выдохнула Хэджон, чувствуя, как подкашиваются коленки от еще не прошедшего испуга. — Я п-просто... — Ты просто не хотела, чтобы он тебя целовал, — прервал ее Пак, задумчиво рассматривая уста девушки. Большим пальцем он слегка коснулся нижней губы Квон и чуть придавил ее, отчего сердце Хэ рухнуло в пятки и разбилось там на миллионы осколков. Как бы между прочим студент тихо добавил: — В губы. Она ничего не ответила, но видела интерес во взгляде парня. Однако он не стал ничего предпринимать и, лишь хмыкнув напоследок, убрал руку, устремившись к выходу. Хэджон нервно сглотнула и, собрав всю волю в кулак, выкрикнула: — Ты ошибаешься, я Нами! Чанёль спокойно остановился и, лениво покачав головой, насмешливо ответил: — Нами уже однажды позволила Чонину себя поцеловать, и, будь ты ею, это случилось бы снова. Но ты даже смогла разглядеть, что он практически достиг твоих губ, хотя была без очков. У Нами слишком плохое зрение для этого. — Квон пораженно выдохнула, глядя на безразличного с виду Пака. Но прежде чем уйти, он добавил: — И еще. Этим утром ты была слишком тихой, что совершенно непохоже на ту, кем ты притворяешься. — Ты что, влюблен в нее? — неожиданно вырвалось у Хэджон, и она запоздало осознала, что перегнула палку. Но парень, на удивление, спокойно отреагировал на заявление, мягко улыбнувшись ей. — Меня не интересуют отношения. Но Ким Чонин — мой лучший друг, и уже то, что ты даже этого не знаешь, лишь еще больше доказывает твою несхожесть с Нами. Квон опустошенно вздохнула, когда за Чанёлем захлопнулась дверь. Она сползла по стене, чувствуя себя настолько дерьмово, что хотелось просто застрелиться. И почему в этой ситуации она оказалась крайней? Теперь для Чонина и его друга она просто стерва, а Пак еще и раскусил ее. Почему же ей так горько от этого? Словно она действительно сломала чужую жизнь. Уж лучше бы она не соглашалась на просьбу сестры, а просто продолжала бы жить как и до этого. Но... Что же ей делать теперь?..