Круги

«У вас одно сообщение. Получено 19 августа в 16 часов 32 минуты. - Кристиан... Что происходит? Где ты? Ты не отвечаешь на мои звонки, не перезваниваешь, что случилось? Я волнуюсь, я... я не понимаю тебя... Возьми трубку, слышишь? Или позвони мне. Я люблю тебя.» *** Кристиан прислушался к тишине внутри себя. Странно, но слова Полин не всколыхнули в нем никаких чувств. Кроме, пожалуй, вины. Он нажал на кнопку «удалить» и отправился на кухню – готовить кофе для единственной женщины, которой принадлежали все его чувства и весь он. *** «Я люблю тебя. Я люблю тебя. Люблю тебя. Люблю тебя. Люблю. Люблю. Люблю...» Джоанна помассировала пальцами виски и глубоко вдохнула. Ну почему, почему, почему у них все так сложно??? Неужели они мало пережили, неужели недостаточно было испытаний на их головы? Она встала с кровати, завернулась в простыню и подошла к окну. День медленно близился к концу, и люди спешили насладиться чудесным летним вечером, тем более, что лето неумолимо близилось к завершению, и сколько еще теплых солнечных дней достанется Парижу до того, как его накроет осенняя хмурь, никто не знал. По улице, что-то бурно обсуждая и громко смеясь, прошла группа молодых людей. Трое ребят и трое девчонок. Три пары. Они остановились перед переходом, ожидая зеленый сигнал светофора. Джоанна невольно задержала на них взгляд. Молодые, счастливые, наивные, глупые. Им пока никто не сказал, что счастье не вечно. Они пока еще не знают, что каждую минуту все может рассыпаться в пух и прах... Как у них когда-то. И как у них сейчас. Слегка скрипнув, открылась дверь в спальню, и в проеме возник Кристиан с двумя чашками дымящегося кофе. Он слегка замялся на входе, кинув быстрый взгляд на стоявшую у окна девушку, как-будто пытался просканировать ее мысли. Джоанна подавила вздох – столько страха, тоски и боли было в его взгляде. Он боялся, что она снова уйдет. Потому что он снова ошибся. Но Джоанна не собиралась больше бегать. Ни от него, ни от себя. Они провели вместе всего пару часов, но это короткое время вернуло ей потерянные десять лет жизни. Все, буквально все рядом с ним обретало для нее смысл, окрашивалось новыми, яркими красками, начинало звучать и складываться в прекраснейшую музыку. И она не собиралась больше это терять, не собиралась возвращаться в серые, страшные своей безысходностью и безнадежностью будни. Она будет бороться за свое счастье. Кристиан, неловко балансируя между разбросанными по полу предметами интерьера и одежды, подошел к ней и протянул ей чашку с ароматным напитком. Она взяла и, поправив импровизированное платье из простынки, забралась с ногами на подоконник. - Спасибо. – Его голос, слегка охрипший, нарушил тишину. Она удивленно вскинула брови. - Мне? За что? - За то, что не ушла. Могла уйти, имела полное право уйти. Я бы понял. Она сделала глоток из чашки, пряча за упавшими на лицо волосами навернувшиеся слезы. - Я не уйду, Кристиан. До тех пор, пока мы не разберемся, чего хотим друг от друга. Кто мы друг для друга. И сможем ли мы жить без... - Я не смогу. Мне не нужно с этим разбираться, Джоанна. Я знаю ответ. Я не смогу. Она отставила чашку в сторону и внимательно посмотрела на него. Он не врал. Она знала, чувствовала это. В его поцелуях, в том, как он обнимал ее, как прижимал к себе, во всем сквозила эта измученная, нерастраченная, потерявшаяся любовь; робкая, недоверчивая, обманутая много раз, она столько лет жила, питаясь одной лишь надеждой, что удивительно было, как она вообще выжила, как не угасла, не истлела, не превратилась в черный уголь. Кристиан был сильным. Сильнее, чем думали о нем его друзья и гораздо сильнее, чем он думал о себе сам. Но любая сила когда-нибудь заканчивается. Ее закончилась десять лет назад, его могла закончиться в любой момент. И у Джоанны не было желания становиться ни свидетелем этому, ни уж тем более причиной. - Я обещала тебе. Я буду рядом. - Как друг? - Да. Он вздохнул, поставил чашку с кофе на журнальный столик и поднял с пола ее бюстгальтер. - Тебе не кажется, что у нас не очень хорошо получается быть друзьями? Джоанна рассмеялась. - Я буду держать себя в руках. Кристиан улыбнулся. Господи, они разговаривали! Не кидались друг в друга обвинениями, не вспоминали прошлые обиды, не выстраивали защитные стены. Разговаривали. - Я хочу, чтобы ты знала, Джоанна. Я не буду снова убегать от проблем. Не собираюсь сдаваться. Я идиот, я наделал много ошибок, но я люблю тебя. И ничто этого никогда не изменит, понимаешь? Сегодняшний день... он... он вернул мне меня. Ты вернула мне меня. Я не умею без тебя, Джоанна. Не могу и не хочу. И я никуда не отпущу тебя больше. Ни на шаг от себя не отпущу. Джоанна всхлипнула. Не хотела плакать, но это было выше ее сил. Как? Ну как он мог знать, что несколько минут назад она думала о том же? Разве это возможно? Разве так бывает, чтобы два человека, столько всего пережившие, столько всего вынесшие, продолжали жить, дышать, думать в унисон??? Кристиан совсем не ожидал, что она заплачет. Проклиная себя за то, что снова довел ее до слез, он рванул в ее сторону, наткнувшись на столик и опрокинув чашку с кофе. Он прижимал ее к себе, как самую главную и самую хрупкую драгоценность, он гладил ее волосы и целовал мокрое от слез лицо. - Не плачь, родная, пожалуйста, не плачь. Ну прости, я не подумал, я опять не подумал, наговорил глупостей. Джоанна снова всхлипнула, слегка отстранилась от него и легонько ударила его по плечу. - Дурак, что ли? Это были самые прекрасные слова в моей жизни! – Слезы снова заструились по ее лицу. - Господи... – Кристиан выдохнул и прижал ее к себе еще крепче. – Тогда почему же ты плачешь? - От счастья. Люди иногда плачут от счастья. Сдерживать себя больше не было сил, и Кристиан перестал бороться со своими желаниями. Он подхватил ее на руки и, практически рыча, начал стягивать с нее простыню. Та не заставила себя долго упрашивать, легко соскользнула и упала на пол. Кристиан на доли секунды забыл, как дышать. А это может быть опасно, когда у тебя на руках самая прекрасная женщина в мире. Обнаженная. Ноги запутались в этой чертовой простыне, и они со смехом повалились на кровать. Он покрывал ее лицо, шею, грудь поцелуями, а ее пальцы судорожно расстегивали его джинсы. И вдруг он остановился. Тяжело дыша, перекатился на спину и улегся рядом с ней. - Я не могу втягивать тебя в свои проблемы больше, чем уже втянул. Я должен сначала поговорить с Полин. – Он приподнялся на локте и внимательно посмотрел на Джоанну. - Понимаешь? - Понимаю. – Она приподнялась и поцеловала его в губы. – Спасибо. Еще один поцелуй. Кристиан застонал и снова рухнул на кровать. - Это не помогает! Ты должна перестать быть такой соблазнительной. - Я могу перестать мыться и причесываться. - Ну не до такой же степени! - Тогда терпи. Он поднял с пола спасительную простынку, и Джоанна снова аккуратно изобразила из нее платье. Закончив, она примостилась рядом с ним на кровати. Они лежали бок о бок и смотрели в потолок. - Ты любишь ее? – она долго не решалась задать ему этот вопрос. Наконец решила, что время пришло. - Я тебя люблю. - А ее? Ты попросил ее выйти за тебя замуж. - Тебя я попросил первой. - Кристиан. Он вздохнул. - Полин... она... она важный человек в моей жизни. Я многим ей обязан. И да, наверное, я люблю ее, но... этой любви было недостаточно, чтобы забыть тебя. - А ты хотел забыть меня? - А ты? - Да. Очень хотела. И однажды мне даже показалось, что у меня это получилось. Но потом появилась Элен с твоими чертовыми песнями... Кристиан улыбнулся. - Элен всегда появляется вовремя. Надо будет ее отблагодарить за это. - Ты не ответил на мой вопрос. - Хотел ли я забыть тебя? Да. Я даже не могу тебе сказать, сколько раз я пытался выкинуть тебя из своей головы, из памяти, из сердца. Получилось ли у меня? Ни разу. За все десять лет. Ни разу. В комнате стало тихо. Каждый из них погрузился в воспоминания, оказался снова на мгновение затянут в черные дыры своего прошлого. Джоанна вышла из этого минутного транса первой. Она поднялась и села рядышком с Кристианом, глаза которого все еще были затуманены накрывшими его воспоминаниями. Девушка аккуратно тронула его за плечо, возвращая назад. - Прости меня. – тихо произнесла она. Увидев, что он собрался что-то возразить, мотнула головой. – Не перебивай, пожалуйста. Мне это сложно сказать, но я должна. Поэтому просто послушай. Я не ищу тебе оправданий, поверь. Но и для меня оправдания не существует. Я сдалась, понимаешь? Я перестала верить в нашу любовь. В твою любовь. Я так ждала тебя первое время…так надеялась, что ты приедешь и докажешь мне, что я не права…представляла себе нашу встречу… А потом перестала ждать. Перестала верить…тебе, себе…нам. Прости меня за это. - Я приезжал. – Кристиан прикрыл глаза и старался не смотреть на нее. Ее признание резануло больнее, чем ему хотелось бы признать. – Не сразу... не мог сразу. Но я приезжал... - Но... когда??? Я же не.... Как? Меня не было дома? И ты не дождался? Почему? - Да нет, ты была дома. Ты была такая счастливая, светлая. Ты смеялась. А рядом был он. - Кто? - Стив. - Стив??? Мой брат? - Ну я же не знал тогда, что он твой брат. – Кристиан открыл глаза и удобно устроил голову на ее коленях. – Я видел, что тебе хорошо рядом с ним и решил, что это важнее. Важнее меня. Поэтому я просто сел в такси и поехал обратно в аэропорт. И оттуда написал тебе письмо. - Первое... – Джоанна перебирала его волосы и очень старалась не заплакать. – «Восемнадцатое декабря тысяча девятьсот девяносто третьего года. Я, наверное, последний человек на земле, от которого ты хотела бы получить письмо. Но я очень прошу тебя – дочитай его, пожалуйста. Я знаю, что сам все испортил, Джоанна, и знаю, что на этот раз мы вряд ли сможем что-то исправить. Но ты была, есть и будешь всегда моей точкой опоры. И я не могу жить, понимаешь, совсем никак не могу жить, зная, что обидел тебя; без надежды на твое прощение. Нет, я не рассчитываю на него. То, что я сделал, как я поступил с тобой, с Линдой, со всеми нашими друзьями – но прежде всего с тобой – простить, наверное, нельзя. Невозможно. Я понимаю это, я сам себя простить не могу. Поэтому я ни на что не рассчитываю. Но кто запретит мне надеяться? Это все, что мне остается. Надеяться на то, что однажды ты – счастливая и улыбающаяся – вновь войдешь в мою жизнь, чтобы сказать, что ты счастлива, свободна и…что ты простила меня. Может быть, тогда и я снова научусь дышать… Кристиан.» - Ты выучила его наизусть? - Все. Я их все знаю наизусть. Все 34. - И ты... ты правда простила меня? Джоанна вздохнула. - Давно. Кристиан скептически хмыкнул. - Нет, правда давно. Но простить – это несложно. Сложно снова поверить. - И... - ...и я не верила. Он зажмурился. Слышать это снова было больно. Невыносимо больно. - Я понимаю. – Он поднялся и сел напротив нее, так, чтобы их глаза находились на одном уровне. – Странное дело. Вчера еще мне было это трудно принять. И я злился. На тебя злился, потому что мне казалось, что я заслужил, чтобы мне дали второй шанс. На себя – потому что не смог его получить, этот второй шанс... Возможно, я его и не заслуживаю. В конце-концов, все, что я сделал за десять лет – это написал пару сопливых песенок и пару дурацких писем... Кристиан осекся, восстанавливая дыхание и подбирая слова. Джоанна разглядывала его лицо – такое родное и такое незнакомое. Вот, например, эта вертикальная морщинка на лбу – она была ей незнакома. Или вот эти тонкие жесткие губы с горько опущенными уголками. Она помнила их пухлыми и растянутыми в улыбке. А вот глаза... глаза его не изменились. И сейчас в них плескался тот же фонтан из эмоций, за который она когда-то полюбила своего Кри-Кри... Его глаза кричали о любви к ней, молили о прощении, упрекали за неверие, рассказывали обо всех кругах ада, на которых он побывал, взывали к ее сердцу и робко спрашивали: «А ты, Джоанна? Ты любишь меня?» Он собрался было продолжить свою мысль, но ей не нужно было больше его слов. Она приложила палец к его губам. - Мы закрываем эту главу, Кристиан. Нет больше этого чертового прошлого. Нет больше «тебя, который предал, и меня, которая не простила». Есть просто мы. И мы встретились. - Эта мысль мне нравится. – Он поцеловал ее пальцы. - Лучшее, что я слышал за последние десять лет. *** - Лали, меня сейчас от твоих круговоротов тошнить начнет! – Бенедикт слегка подалась вперед и сжала голову руками. - Тошнит тебя от того, что ты беременна, дорогая моя, а мои круговороты тут ни при чем! Бенедикт широко распахнула глаза и, схватив подругу за руку, повалила ее на диван рядом с собой. - С ума сошла??? Жозе с ребятами в соседней комнате! Ты еще рупор возьми и объявление себе на шею повесь! - Я-то и возьму, и повешу. – Лали выдернула свою руку из цепких пальчиков Бенедикт. – Это вообще нечестно, что я знаю такой секрет и ни с кем не могу им поделиться. Ну ладно, я понимаю, ребята, но Жозе-то ты почему не скажешь? Он же папашка, как-никак. Или не он??? - Господи, Лали, ну что за идиотские мысли у тебя в голове? Конечно, отец – Жозе. Просто я хочу сначала убедиться, что все в порядке. Скажу ему сразу после первого приема у врача. Да и вообще, все сейчас так взбудоражены, не до моих новостей пока. - Вот чуяло мое сердце, что появление Кристиана поставит крест на нашей чудесной спокойной жизни. – Лали снова вскочила с дивана и принялась нарезать круги по комнате. - «Чудесной спокойной жизни» - Бенедикт едва могла скрыть улыбку. – Да ты же сама причитала, что мы стали старыми и скучными! А теперь, оказывается, у нас была чудесная и спокойная жизнь! - Ну... – Лали остановилась и улыбнулась, глядя на подругу – все познается в сравнении. Девушки рассмеялись. Привлеченный смехом в комнату заглянул Жозе: - По какому поводу веселимся, девочки? - Да так… Ты же знаешь Лали. С ней невозможно долго сохранять серьезный настрой. Жозе понимающе кивнул. Лали была настоящим моторчиком в их компании. Всегда рядом, всегда готовая поддержать и рассмешить, она, казалось, совсем не умела предаваться отчаянию или унынию, и не позволяла этого своим друзьям. Лишь однажды Лали сдалась, лишь однажды отказалась бороться за собственное счастье – ради счастья любимого человека. Жозе передернуло от нахлынувших воспоминаний. Ту Лали он помнил очень хорошо. Помнил потухший взгляд и опущенные плечи. Помнил, как не хватало им тогда ее взбалмошности и смеха, как они нерешительно топтались у дверей ее комнаты, слушая тишину. А потом, однажды утром, она появилась на их общей кухне, улыбаясь, как прежде, болтая невообразимые глупости – как прежде, и заявила, что поедет в Бразилию – искать «утерянные корни». Хорошо зная Лали, они понимали, что отговаривать ее бесполезно, и, посовещавшись на семейном совете, решили, что эта поездка пойдет ей на пользу. Сейчас, когда порой Лали выводила его из себя (а случалось это, надо признаться, довольно-таки часто), Жозе заставлял себя вспомнить ту, другую Лали, и раздражение моментально улетучивалось. К тому же, непонятно как, но они с Бенедикт стали лучшими подругами. Спокойная и уравновешенная Бене как будто подпитывалась от подруги энергией, сглаживая, в свою очередь, легкую сумасшедшинку Лали. В общем, можно сказать, что в их группе царила полная гармония, особенно теперь, когда и Николя снова обрел свою Элен. Вот только Лали так и не нашла замены своему Себастьену, так и не открыла больше свое сердце, никому не позволила занять его место… - Эй! – Бенедикт помахала рукой перед лицом Жозе. – Ты в каком сейчас мире, милый? - Задумался. – Жозе поцеловал Бене в нос. – От Элен слышно что-нибудь? - Неа. – Бенедикт вздохнула и посмотрела на Лали. – Она обещала перезвонить, как только что-то узнает. С тех пор – тишина. - Да уж… ситуация… - Жозе притянул к себе Бенедикт и обнял за талию. Чем больше драм разыгрывалось вокруг, тем сильнее он начинал ценить свои отношения. А драмы в последнее время хватало. - Ой, ну давайте вы свои обнимашки на потом перенесете. – Лали остановилась возле зеркала и отточенным жестом поправила волосы. – Вы, между прочим, не одни здесь. - Давно бы нашла себе кого-нибудь и не мешала бы людям делом заниматься. – Все еще держа Бенедикт в объятиях пробурчал Жозе. - Может, и найду, - загадочно улыбнулась Лали, величественно проходя мимо ошалевшей от такой новости парочки, -может, уже нашла... - Элен не звонила? – в комнату заглянул Николя, на заднем плане маячил Этьен. - Нет, не звонила. – Бенедикт на всякий случай взяла со стола телефон и проверила входящие звонки. - Так, ну ладно, мне надо в редакцию, а потом вызволять бедную Ани из лап разъяренной Полин. – Этьен посмотрел на часы. – Черт, уже семь вечера. Опаздываю. Наберите меня, как только этот засранец объявится, ладно? Жозе хмыкнул. Лали закатила глаза. Бене проверила телефон. «Как в старые добрые времена», - подумал Николя. *** - Ани! – Эффектная брюнетка резко открыла дверь кабинета и, буквально, ворвалась в пространство комнаты. – Дозвонилась??? - Нет. – Ани устало покачала головой, стараясь успокоить зашедшееся от испуга сердце. За сегодняшний день, конечно, можно было привыкнуть к такому резкому появлению начальства, но, почему-то, никак не привыкалось. - Черт знает что! В голосе начальницы послышались истерические нотки, и Ани тяжело вздохнула. Только не это. Это уже будет пятая истерика за день. И надо было этому чертовому Кристиану исчезнуть с лица земли именно сегодня. Или так: и надо было Полин приспичить обсудить с Кристианом что-то важное именно сегодня, когда ему приспичило сквозь землю провалиться. Как-то так, да... Ани нашла взглядом Жака, как всегда невозмутимо восседавшего на барном табурете и лениво потягивавшего свой протеиновый коктейль. Его глаза смеялись. - Ну, по крайней мере хоть кто-то находит все это забавным, - пробурчала девушка себе под нос набирая на телефоне номер Этьена. - Привет, красотка. Ты как там? Держишься? - Пока да, но не исключено, что сегодня у меня случится инфаркт. - Ты у меня сильная, я в тебя верю. - Этьен, пожалуйста, скажи мне, что вы хоть что-нибудь узнали! - Прости, родная, но у нас глухо, как в танке. Никаких новостей. - О Боже... – простонала Ани, - она меня убьет! - Не убьет. Найдется ее драгоценный, никуда не денется. Вы что, Кристиана не знаете, что ли? Шатается где-нибудь по городу, вдохновляется «красками летнего Парижа». - Этьен весьма похоже передразнил Кристиана. - Так и скажу Полин. - Так и скажи. Я вообще не понимаю, что за панику все развели... Может он надрался и дрыхнет где-нибудь на лавочке в садике, а мы тут раздули проблему... - Фи, мсье Дюрант. Главный редактор уважаемого издания, а так неизящно выражаетесь. - Кстати, об издании. Мне нужно еще полчаса – проверю верстку и где-то через час заеду за тобой. Продержишься? - Постараюсь. – Ани вздохнула. – Поторопись, мой рыцарь, а то огнедышащий дракон спалит твою принцессу дотла. - Поставь Жака в виде защиты. На что-то же он должен сгодиться. Ани рассмеялась. - Ну вот, так-то лучше. - Люблю тебя. - Это взаимно. Ани отложила телефон и посмотрела на часы. Господи Боже, половина девятого вечера! Кристиан не объявлялся весь день... Ну и дела... Девушка тяжело вздохнула. - Не переживай, я сейчас увезу Полин отсюда. – Жак, наконец, покинул свой пост. – Нечего ей здесь делать, только изводит себя. И нас всех. - Она сказала, что никуда не поедет, Жак. Ты же видишь, она на взводе. - Она домой не поедет. Но я думаю, что смогу уговорить ее проехаться до квартиры Кристиана. У тебя будет минут сорок спокойного времени. А там и Этьен приедет. – Жак подмигнул Ани, тут же снова нацепил маску непроницаемости и вышел из комнаты. Ани осталась во внезапной звенящей тишине размышлять о том, хорошая ли это идея. *** Элен внимательно посмотрела на сидящую за соседним столом пожилую женщину. - Вы думаете, она приняла решение, Синди? - Думаю, да. - Какое? - Надеюсь, что правильное. Очень на это надеюсь. – Синди долистала до конца папку с названием «Благотворительный фонд». – Вы молодцы. Мне нравится эта идея. Не идеально, но хорошо. Элен улыбнулась. - Даже хорошо, что Джоанны сейчас здесь нет. Она бы сразу бросилась доводить до «идеально». - Я знаю. Она во многом на меня похожа. Даже удивительно, насколько. - Поэтому вы так легко согласились на ее сумасшедшую идею с парижским филиалом? - Ну конечно. – Синди рассмеялась. – Я очень люблю обоих своих племянников, но если бы с этой идеей ко мне пришел Стив, у меня случился бы инфаркт. - Стив так безнадежен? - Ну что ты, Элен! Стив замечательный. Но совсем не создан для бизнеса. Весь в отца. – Синди улыбнулась, но в ее глазах засквозила грусть. – Я бы очень хотела, чтобы мы с братом были так же близки, как Джоанна со Стивом. - Да уж. Если бы он еще не был таким упертым бараном... – проворчала Элен. - Весь в отца. – повторила Синди и придвинула к себе стопку документов. – Так, просмотрим еще вот это и, пожалуй, закончим на сегодня. Элен незаметно глянула на часы. Одиннадцать. Николя, наверняка, волнуется уже, а у нее даже нет возможности проверить телефон. Интересно, что решила Джоанна? И где носит этого проходимца Мэта… *** Двое людей в комнате с задернутыми шторами не размыкают объятий. Часы на стене показывают десять утра. Он улыбается и вдыхает запах ее волос. Сутки. Ровно сутки, с тех пор, как они встретились. Нет, не снова. Просто встретились.