Светло-розовая кровь

Снег валил хлопьями. Начинался декабрь, и невероятный мороз давно окутал Россию. Ронивека в задумчивости шла по дороге и наблюдала за снежинками, кружащимися в замысловатом танце у неё над головой. Девушка находилась в одном из своих воспоминаний. Ей тогда только исполнилось 17 лет, и зеленоглазая приняла решение поступить в Звёздный Флот. Единственное, что тогда останавливало Райли, было мнение мамы. Она категорически была против службы Ронивеки в космосе. Но Кейс давно не было в живых… Пространство изменилось: теперь девушка стояла на кладбище, держа в руке букет прозрачно-голубых цветов, собранных с Неоникс -- ли-тиний. Зеленоглазая бережно положила их около идеально гладкого синего камня.

Кейс Джиллиан Райли 2210 — 2242

Ронивека обхватила себя руками, но вовсе не от пронизывающего ветра, дующего вперемешку со снегом, а от внутренней пустоты. Она всегда сопровождала девушку с того самого дня смерти мамы… Но кое-что изменилось в последние дни: неонка встретила Джима. Ему каким-то образом удалось заполнить эту пустоту в душе зеленоглазой. Он был словно лучик света, осветивший её с ног до головы… Только девушка подумала о Кирке, она переместилась в воспоминание о дне их первой встречи… Встречи, где Ронивека спасла его от Хана. Она ведь даже и не предполагала, что с той минуты, когда Райли увидела капитана вживую, её жизнь изменится навсегда… Но она никогда не жалела об этом. Ведь сколько всего произошло за такое короткое время! Неонке очень тяжело прощаться с Джимом и командой Энтерпрайза, но повернуть назад было нельзя. Да и если бы у неё и была такая возможность, Ронивека не стала бы ничего менять… Вздохнув, зеленоглазая расслабилась, освободив себя от мыслей, и позволила плавному течению её воспоминаний унести Райли в прошлое… Кирк взволнованно сидел на стуле в медицинском отсеке и отсчитывал секунды. Буквально 30 минут назад Марко, проявив чудеса связиста, удалось связаться с Энтерпрайзом и сообщить положение дел. Все, находящиеся на мостике земного корабля, так и не успели порадоваться блестящим завершением плана (да, Энтерпрайз не отвечал ромуланцам именно потому, что того требовал их план). Спок только спустя минуту своего нахождения в грузовом отсеке, не без помощи Хана, смог взломать дверь стеклянной камеры и вытащить Ронивеку. Её кожа приобрела зеленоватый оттенок, такой же, каким был яд в дротике. Вулканец попытался совершить слияние разумов, но ничего не вышло: пульса не было. Уже через 15 секунд после этого Скотти удалось вытащить их всех из вражеского корабля на борт Энтерпрайза… Джим за всё это время прочувствовал целую гамму эмоций: страх, отчаяние, боль, горе, злость, но никак не смирение. Он просто не мог смириться с тем, что Ронивеки не стало. Блондин никогда не забудет, как было больно стоять и смотреть на то, как умирает твой друг, не в силах ничего сделать с этим… Друг? Кирк горько усмехнулся про себя: а была ли она для него просто другом? Или за этим скрывалось нечто большее, чем симпатия? Влюблённость? Очень даже похоже. На самом деле, сколько Джим ни бегал по разным красоткам, он ни разу не был так сильно и искренне влюблён… Но сейчас намного важнее Боунз и его чудодейственные методы. Если не он, то… Капитану даже не хотелось думать об этом. Надо набраться терпения и ждать.. * * * Жизель только что вышла из каюты Калерии, где та от непрерывных слёз уснула. Грин, конечно, пыталась её успокоить, но было ясно, что рыжеволосой самой нужна была поддержка. Но кто поможет твёрдой и сильной девушке? Все абсолютно были уверены, что это она должна всех успокаивать. Если бы они только знали, что чувствовала Жизель! Девушке сейчас как никогда хотелось уйти в самый укромный уголок корабля и вдоволь поплакать. В последний раз Грин доходила до такого пару лет назад, когда она узнала о смерти дедушки из-за чёртового корабля, обрушегося на Сан-Франциско… Привычка ни перед кем не проливать слёз дала о себе знать: ком в горле отзывался тупой болью, которая начала переходить к голове. Жизель решила пойти в зал собраний Энтерпрайза, так как сейчас там никого не должно быть… В процессе полёта рыжеволосая уже успела убедиться, что это такое место, где кипит жизнь только при встрече с инопланетянами или серьёзной проблемой. Сейчас же, с глобальной точки зрения, всё было просто замечательно: ромуланская угроза ликвидирована, Хан находится в камере, и капитан должен ещё решить, что с ним делать, Нейрум в полном порядке… Но погиб член экипажа. И не просто кто-то, а лучшая подруга Грин: Ронивека. Этот факт значительно перевешивал все глобальные проблемы вместе взятые… Наконец, Жизель зашла в тёмный зал и заблокировала дверь. Свет включать не нужно было, да и не хотелось. Рыжеволосая прошла к среднему окну-иллюминатору и села на подоконник, грустно глядя на россыпь белоснежных звёзд. Тут же перед глазами возник образ Ронивеки, которая с энтузиазмом воскликнула: «Ты играешь на скрипке?! И ты молчала?! Мы же можем создать группу! Давай порепетируем на обратном пути на Землю!» Упала слеза, вторая. Откуда девушке было знать, что зеленоглазая не вернётся на Энтерпрайз живой? … — Ты в порядке? Жизель резко обернулась: сзади стоял парень примерно её возраста, с тёмно-русыми волосами и жёлтыми глазами. На нём была красного цвета форма и значок со звездой. Рыжеволосая удивилась: и как это она не заметила присутствие человека в комнате? Приглядевшись, девушка заметила дорожку коричневых пятнышек на лбу и на шее незнакомца. Трилл-гуманоид. Грин вытерла слёзы и встала: — Да… Извини, я… я уже ухожу. — Постой, — попросил парень, — Ты ведь горюешь из-за своей подруги? Жизель удивлённо взглянула на него: — Откуда ты знаешь? — Я видел вас вместе… Меня зовут Джалан Вольтс, и я — трилл, как ты уже успела заметить. — Извини, что видишь меня такой… Я — Жизель Эрнандес Грин, землянка. Джалан мягко произнёс: — Извинения излишни. И мне очень жаль. Рыжеволосая уже с трудом сдерживала слёзы, но всё же сказала: — Ты, наверное, удивлён, раз наблюдал за нами, ведь я всегда держалась твёрдо и решительно… Я, по-твоему, не должна плакать… — Вовсе нет, ведь слёзы по вине чей-то смерти — не признак слабости. Обладательница фиалковых глаз не нашла подходящих слов, но сил сдерживать себя не было… — Не надо стесняться своих эмоций. Не держи всё в себе. Жизель почувствовала, что слёзы вновь наворачиваются на глаза, но слова Джалана звучали так мудро и правдиво, что она была уже не в силах скрывать это. Грин закрыла лицо руками и всхлипнула. В следующий момент она почувствовала, как парень осторожно обнял Жизель, прижимая к себе. Девушка не стала сопротивляться и заплакала. Так они и стояли, обнявшись в тишине полумрака зала собраний… * * * Внезапно доктор вышел из лазарета. — Боунз! Что с ней?! — Джим бросился к нему. Тот поднял свой взгляд на Кирка: — Это какой-то чёртов яд, неизвестный науке… — нахмурившись больше обычного, ответил Маккой, — Он попал в артерии и в течение минуты уничтожил половину её клеток крови… У нас не было никаких шансов спасти Ронивеку. Капитан смотрел на своего друга немигающим взглядом, а после сказал: — Но выход есть всегда! Должно же быть какое-то решение… — Джим… — … Надо подумать, поискать каких-нибудь лекарств… — Джим, не выйдет… Но блондин полностью игнорировал брюнета: — Спок должен что-то знать… — Джим! — не выдержал Боунз, — Это конец, мы не можем ничего сделать, понимаешь ты или нет?! — Нет! И не хочу понимать! — ответил капитан в такой же манере, — Я не могу её потерять! Мы ДОЛЖНЫ что-то придумать! — На Ронивеку ничего не подействовало! Да что там, когда вы её подняли на борт, она уже не дышала… — последнюю фразу Леонард сказал с особой горечью и посмотрел куда-то в сторону. Да, Джим понимал, что его другу тоже приходится нелегко. Понимал, что даже у Жизель, как бы она ни пыталась этого скрыть, чуть не случилась истерика… Не говоря уже о Калерии: та, как только увидела позеленевшую кожу Ронивеки, сразу разрыдалась. Спок также расстроился, хотя наотрез отказывается в этом признаться… Даже Хан, как на секунду показалось голубоглазому, почувствовал грусть. Хотя блондин догадывался, что у него были свои собственные причины на это… Но что делать, если капитан был влюблён в Ронивеку? Что делать человеку с разбитым сердцем? … — Послушай, Джим, — тихо произнёс Боунз, прерывая его мысли, — я понимаю твои чувства, мне тоже не всё равно, знаешь ли… — он попытался сказать это в своей обычной ворчливой манере, но у Маккоя вышло не особо хорошо, — Но… Даже если бы она ещё была жива, то мы бы ничего не смогли сделать. Даже с переливанием чей-то крови… Кирк, всё это время горько смотря в пол, поднял глаза на доктора: — Точно, Боунз! — воскликнул он, — Кровь Хана! Маккой взглянул на друга, как будто тот только что заявил, что он — воздушный шарик: — Ты с ума сошёл?! — прошипел Леонард, — Мы же уже это обсуждали! — Да-да, даже звали Ронивеку, чтобы показать ей результаты нашего анализа, но в последний момент на нас напали ромулане и мы отвлеклись, я помню! — быстро сказал блондин, — Но почему бы и нет? — Если ты всё так прекрасно помнишь, то должен знать, что, как я проанализировал, кровь Хана очень странно вступает в реакцию с кровью Ронивеки! — огрызнулся тот, — И я ещё не успел сделать выводы… — Да лучше попробовать, чем просто дать ей умереть! — повысил голос голубоглазый. — Она уже мертва, а такое переливание может привести к непредвиденному исходу… — Пусть так! — выкрикнул Джим, — Главное, чтобы она была жива! Маккой замешкался на секунду (наверное, впервые за столько времени работы), а после, пробормотав что-то вроде «чёртов экспериментатор», развернулся и быстрым шагом направился в операционную: — Сестра! Мисс Райли и капельницу сюда, живо! В груди у капитана вновь затлеяла голубым огоньком надежда. «Плевать на последствия,» — твердил себе блондин, — «плевать, главное, чтобы она жила!»