***
Выходя из ограды ни Радимир, ни Илияр не представляли, какой подарок уже их ждет на привязи перед кузницей и торговой лавкой. Оказалось, Тан заранее вечером предупредил своего старшего конюха о предстоявшей поездке друзей за город, и теперь Горянка и Мрак, полностью снаряженные, стояли у коновязи под двумя одинаковыми сдвоенными седлами, где были посадочные места для взрослого и ребенка. — Папа, отец, смотрите, у Горянки и Мрака теперь есть седла, где у меня есть свое место! — Восторгу маленького альфы не было предела. — Ура! Теперь я могу долго-долго ехать на лошади и не бояться, что одеяло мне опять натрет бедра и попу. Спасибо, крестный, это же ты купил для Горянки и Мрака такие красивые седла? — Тан, друг, вот это подарок так подарок! — Радимир был искренне благодарен другу за то, что тот все-таки выполнил свое обещание заказать для его Мрака специальное двойное седло для родителя и ребенка. — А я уже и забыл о том разговоре, когда ты пообещал, что закажешь у шорника эту нужную нашей семье вещь. Ну, вот сынок, крестный обо всем, как и всегда, подумал заранее. — Пользуйтесь на здоровье, Радимир. Я рад, что шорник успел все сделать до нашего отъезда в Дуклану. А второе седло было сшито для моего коня, но я решил, что Илияру оно нужнее, чем мне. Или, ты не волнуйся, старое седло Горянки мы тоже возьмем с собой в Дуклану на всякий случай. — Альфа дождался, когда Рад подсадит на Горянку супруга, а потом и сам одним рывком сядет в седло Мрака. — Крестник, ты сейчас с кем поедешь в седле? С папой или с отцом? Давай я тебя подсажу на лошадь. — Крестный, а я хотел сначала лошадок покормить хлебушком и морковкой приготовленной для них бабушкой Ксаной. — Маленький альфа смотревший на крестного хотел расстроиться, но потом, передумав, тут, же заявил, — крестный, подсади меня к отцу. Я по Мраку соскучился. Папа Или, ты не обижайся, но я сначала на отцовском коне поеду. Ладно? — Лучик, спасибо, что ты так решил. Давай я сначала привыкну к Горянке, немного подучусь ездить и подружусь с ней. — Для Илияра, второй раз жизни сидевшего в седле, было трудно даже равновесие удерживать, что уже говорить о езде. — Вот горожане посмеются надо мной, если я упаду перед всем городом. Но деваться мне все равно некуда. Раз Радимир мне подарил кобылку, веря в меня, значит, буду, несмотря, ни на что, учиться ездить и держаться в седле. — Или, а давай я заберу Лучика на своего Гарда, — тут же предложил альфа, — а ты пока сядь перед супругом на место сына. А Горянку проведем без седока по улицам города, если ты стесняешься. — Нет, Тан. Я должен сразу сесть в седло и сам выехать из города через городские ворота. — Омега решительно взялся за поводья и выжидающе посмотрел на родных. — Мраку будет тяжело под седлом с двумя взрослыми, а завтра нам нужно в дорогу выезжать. Вот там я смогу, когда устану, пересаживаться в карету, чтобы моя пятая точка отдыхала. Не волнуйтесь обо мне, я знаю, что со всеми проблемами я справлюсь. Самое главное Горянка приняла меня как хозяина, а остальное неважно. — Ну, тогда Или крепко держись в седле и постарайся повторять нашу посадку. А кобылка у тебя умная, она сама подскажет тебе темп движения и подстроится под тебя. — Братан вскочил в седло и показал омеге, как ему нужно сесть и подстроиться под лошадь. — Или, ты не сжимайся и не выпрямляй так спину. Представь, что ты едешь в повозке и у тебя лошадь с норовом. Она может закусить удила или взбрыкнуть. Самое главное научись покачиваться в такт движения лошади и не старайся выпрямлять спину. У тебя за спиной крылья, а не осиновый дрын. Спина должна быть прямой и одновременно подвижной, ну примерно как у кота. Радимир и Лучик, ехавшие по улице последними весело следили, как Илияр под руководством Братана поймал ритм движения своей кобылки и, подстроившись под него, неторопливо проехал мимо соседей. И никто не смеялся им вслед, так как со стороны никто и не понял, что омега практически впервые сел на лошадь. — Или, как ты себя чувствуешь в седле? — Тихо поинтересовался супруг у омеги, когда они уже выезжали из ворот города. — Скажи нам, когда устанешь, ладно? — Рад, это прекрасно! Я еду сам! Мне Горянка помогает, держа один ритм. — Илияр чувствовал себя летящим по воздуху, настолько вольготно и свободно было у него в душе. — Ой, а мы уже выехали за городские ворота? Тан, спасибо вам с Радимиром за ваше терпение и помощь. Лучезар, я правильно держусь в седле? — Папа, ты держишься в седле почти как отец. Крестный, — маленький альфа для себя решил, что именно Братан, а не отец обучает Илияра верховой езде, — а можно я пересяду теперь к папе в седло? Отец, ты же не против? — Лучик, давай ты поедешь с папой на обратном пути какую-то часть дороги. Илияр еще учится держать равновесие, пусть Горянка сначала привыкнет к нему и его Зверю. А то Мрак к тебе уже привык, а Горянка чует твоего волчонка и шевелит ушами, ища опасность. Хорошо, крестник? — Крестный, спасибо, что напомнил мне о моем Звере. Я тогда пока не буду ездить на папиной лошадке. — Маленький альфа о чем-то задумчиво размышлял, но спустя некоторое время что-то для себя решив, тут же, предложил всем, — а можно на привале мне накормить Горянку хлебом и морковкой? Она же будет у меня из рук брать кусочки? Мрак вон уже привык ко мне и моему Зверю, а кобылку папы нужно будет приручить. Я же, став большим, смогу тоже на ней кататься? Папа, ты же мне разрешишь брать ее из конюшни покататься? — Конечно, разрешит, крестник. — Братан и Радимир с улыбкой следили, как Илияр пытается и сам приручить кобылку, которая вдруг решила диктовать новому хозяину свои условия, резко переходя с шага на галоп или на ходу останавливаясь посреди дороги. — Лучик, ты только сегодня не перекармливай Горянку морковкой. Ей завтра объевшейся будет лень под седлом идти, так как хлеб и морковь, очень сытные. Ты же не хочешь, чтобы папу Илияра Горянка сбросила во время поездки в Дуклану? — Крестный, я все понял. А что это Горянка делает? — Мальчик, увидев, как кобылка в очередной раз встала посреди дороги, удивленно оглядел взрослых, спокойно ехавших рядом и ничем не помогавших Илияру. — Лошадке что, не нравится Зверь папы Или? — Лучезар, — Радимир, разговаривая с сыном, внимательно, волнуясь, следил за действиями мужа, — Горянка пытается стать хозяйкой, так как она чувствует внутреннюю неуверенность папы. Если сейчас Илияр сможет обуздать ее норов, то он будет командовать над лошадью. А если нет, то тогда лошадку придется продать и искать для папы новую, так как Горянка очень свободолюбивая и не подчинится слабому седоку и не признает его хозяином. — А-а-а, я все понял. Отец, а может быть тогда ты смог бы приструнить лошадь. Она же сразу почувствует твою силу воина и мощь альфы? — Лучик, если я вмешаюсь, я только больше запутаю лошадь. Горянка должна именно Илияра принять своим единственным хозяином. Помнишь, что нам рассказал продавец на рынке, когда мы покупали Горянку? Эта лошадь практически никому не давалась в руки и, хотя она хорошо объезжена, но не потеряла своего свободолюбивого нрава. Если папа Или сможет ее приручить, она станет его самым преданным помощником и соратником и всегда сможет спасти хозяина вынеся на себе из любой переделки или нападения. Пока Радимир разговаривал с сыном Илияр, успокоившись, взял себя в руки, и теперь он заставлял лошадь идти только вперед по дороге, настойчиво натягивая поводья каждый раз, когда Горянка решала что сможет остановиться и пощипать траву с обочины. Уже подъезжая к перекрестку, где Братан должен был расстаться с друзьями и свернуть к своему хутору, он вопросительно посмотрел на Радимира и спросил: — Рад, а может быть, вы заедете ко мне на хутор в гости? Может не нужно вам без сопровождения и охраны выезжать далеко за пределы города? У меня на хуторе все готово для пикника. Мой управляющий Ждан намариновал еще вчера мяса для жаровни. Ему, как, оказалось, нравитесь вы с Илияром и поэтому он был готов в честь вашего приезда в гости даже быка заколоть, хоть забой для мясной лавки планировался только через четыре дня. Я его еле-еле уговорил взять мяса из ледника в лавке. Так его супруг Малин обещал наготовить сладостей и вкусных пирогов. Он уже несколько раз меня и Ждана просил позвать вас в гости. — Тан, Илияр попросил меня сопроводить его до безлюдной поляны, так как он хотел нас с Лучиком познакомить со своим Зверем. Вот мы и решили съездить на дальнюю лесную поляну со старой сторожкой. Помнишь друг, куда мы в последний раз ездили во время весеннего гона? — Илияр дождавшись от Братана согласного кивка, решил рассказать ему обо всем. — Туда мы и направимся сегодня. Место там безлюдное и есть сторожка, где Лучезар сможет посидеть, пока я первым познакомлюсь со зверем супруга. Ты не бойся друг, мой Зверь сразу принял вторую ипостась Или и я чувствую, что и волчонка Лучика он тоже не обидит. А если что, я всегда смогу защитить свою семью. Думаю, наши с Илияром вторые ипостаси схожи, так как мой уж больно ласково урчит и ластится хвостом, когда чует, что Зверь моего любимого не спит. Если бы мы не подходили друг к другу мой давно бы разодрал меня изнутри, а посмотри он только переворачивается и сейчас ворчит из-за того что мы задержались на этом перекрестке. Друг, а давай мы заедем за тобой на обратном пути. Ты же сегодня долго на хуторе будешь, а мы тогда к полудню уже обратно возвратимся и отдыхать и спать в тени на поляне не будем. Илияр, ты же не будешь против отдохнуть от послеобеденного зноя на хуторе у Тана? У него прямо рядом с домом есть озеро с прохладной водой. И Лучик сможет на отмели накупаться. И мяса на жаровне нажарим и вкусных пирогов Малина наедимся. Тебе понравится супруг управляющего Ждана. У него характер как у тебя, спокойный, а рука такая же тяжелая и крепкая. Он хоть и омега, но, как и ты, любимый, не заносчив и ценит и дорожит своей семьей. — Радимир, я с удовольствием заеду на хутор к Тану. И с Малином и Жданом я буду рад познакомиться. Тогда, может, сегодня Лучика отправим сразу на хутор с крестным? У нас же еще будет возможность съездить вместе втроем. Ох, нет, Радимир я не оставлю Лучезара. Я хочу его взять с собой. Сынок иди ко мне в седло, ты не останешься с крестным, ты едешь с нами, ладно? Или видел, как обиженно отвернулся приемный сын и тут же решил, что поступает не правильно по отношению к нему, ведь Лучик так готовился к первой встрече с его Зверем, и будет несправедливо лишать ребенка этого. Именно поэтому он решительно подъехал к супругу и, протянув руки забрал сына к себе и усадив его перед собой в седле, сразу тронул поводья. А Лучик был счастлив, что папа понял, как же ему стало плохо от того, что он хотел его оставить с крестным и не показывать свою вторую ипостась. Мальчик чувствовал, что его приемные родители обладают не простыми вторыми ипостасями, а необычными, не такими как у родителей соседских мальчишек. Лучик конечно видел Зверя Радимира и, привыкнув к нему, воспринимал его как само собой разумеющееся, но то, как тепло и спокойно было его волчонку рядом с папой Или, наводило маленького альфу на определенные размышления. Лучезар был уже уверен, что Зверь Илияра какой-то необычный и большой, так как тень, видевшаяся ему временами после первого обращения, с каждым разом становилась все крупнее и массивней. — Ну, хорошо, Или, давай заберем Лучезара с собой на поляну. Братан, — Радимир успокаивающе посмотрел на друга, — ты поезжай к себе и не о чем не волнуйся. Ладно? Мы с Илияром сможем и за себя постоять и если что, то и Лучика защитим спокойно от чужих. Ты же знаешь, мне не нужно оружие в моей второй ипостаси. Я сам смертоносен и вряд ли найдется дурак желающий связаться со мной во время оборота. — Хорошо, Радимир. Я буду вас ждать до обеда, а потом, если вы не приедете на хутор, я сам поеду вас искать, так как примерно знаю, где вы будете оборачиваться. — Братан одобряюще улыбнулся друзьям. — Ну, тогда до встречи, и счастливого пути вам, друзья! Лучик, если что, ты знаешь как можно быстро и наиболее безболезненно обернуться. У тебя это неплохо получается, только не бойся и контролируй свое сердце. Хорошо, крестник? Маленький альфа, уже нетерпеливо вертевшийся в седле, только молча, кивнул крестному, и альфа тут же повернул на перекрестке и, не дожидаясь, пока друзья тронут поводья, первым поскакал в сторону своего хутора, поднимая на дороге столб пыли под копытами Гарда. — Рад, а Тан не обиделся на нас? — Илияр взволнованно обернулся к мужу, ехавшему рядом. — Может, я найду здесь где-нибудь небольшую полянку и, быстро обернувшись, один заберу в своей пещере вещи? Омега не стал при сыне рассказывать мужу о своей тайне. Илияр хотел долететь до пещеры и взять из тайного сундука немного драгоценностей и золотых монет, чтобы чувствовать себя независимым от обстоятельств и судьбы. От супруга он не стал скрывать что жил какое-то время в пещере на склоне гор, но где именно она находится Радимир не стал интересоваться, а Или как-то не подумал подробнее объяснить. Омега даже не задумывался, как муж и сын доберутся до этого выступа в отвесной стене горы, так как, видя вторую ипостась Лучика, он считал, что зверем мужа окажется такой же лесной обитатель, как и волчонок сына. Он был уверен, что сегодня, именно ему придется переносить членов своей семьи на своей холке, когда он обернется драконом.***
До поляны в лесу они добрались довольно быстро. Илияр нашедший общий язык со своей кобылкой резво погонял её, а Радимиру даже приходилось немного притормаживать резвый бег Мрака, так как Горянка постоянно пыталась догнать жеребца, если тот начинал разгоняться, нетерпеливо торопясь туда, где его много раз выпускали на выпас, стреножа и предварительно снимая всю сбрую и седло. — Ну, вот мы и добрались. — Альфа первым спрыгнул с лошади и сразу подошел к Горянке, остановившейся у крылечка старой, но добротной избы. — Или, давай сюда нашего сына. Лучезар, ты знаешь уже, где и что лежит в жилище. Я вижу, что охранные сторожки, навешанные еще крестным Братаном в последний наш приезд сюда не тронуты, значит чужих не было и нам нечего бояться. — Радимир, Лучик, как же здесь красиво! — Омега не торопясь сполз с Горянки и начал разминать затекшие с непривычки ноги и спину. — Как бы я хотел жить с вами в таком месте тихо и спокойно. Никому, не мешая, и ни с кем не встречаясь. Порой в городе мне кажется, что чужие людские глаза везде. Они все время следят и все пытаются залезть туда, где они совсем не нужны. Любимый, спасибо тебе и нашему сыну за этот день тишины и покоя без посторонних глаз и перешептываний. — Илияр, я рад, что тебе понравилось здесь. — Альфа, видя, что супруг все же устал, впервые прокатившись на такое дальнее расстояние, тут же подошел и помог ему дойти до лавки на завалинке под окнами избы. — Я сейчас сам распрягу Мрака и Горянку, оботру их и, стреножив, отгоню их пока на маленькую полянку вглубь леса. Мой жеребец не даст в обиду твою кобылку, если кто-нибудь придет или прилетит туда случайно. Кто бы то ни был, человек, зверь или птица, человек или оборотень, Мрак не дастся в руки и не даст украсть Горянку. — Папа Или, — тут же вмешался Лучезар, выносивший из сторожки какой-то узел из холстины, — ты не волнуйся конь отца чужих не подпускает и поймать себя чужакам не дает. А твоя лошадка настолько свободолюбивая и дикая, что сама кого хочешь, затопчет копытами. И не боязливая она у нас. Вон как Мрака цапнула за гриву, когда тот к ее морде полез. Наверно конь отца хотел поцеловать кобылку, а она как говорит бабушка Ксана, девушка с норовом оказалась. Папа, выходит наша Горянка упрямая и гордая, да? — Да сынок, папина кобылка гордится тем, что она лошадка нашего папы, и она старается ничем не уронить своей чести и достоинства. — Рад подойдя к сыну, взял его на руки, несмотря на то, что маленький альфа начал протестовать, пытаясь, молча спуститься с отцовских рук. — Лучезар, пойдем вместе стреножим Мрака и Горянку. Давай уведем их на выпас, а папа Или пусть немного отдохнет после поездки. Помнишь, как у тебя после твоей первой поездки на скатанном одеяле попа и бедра ныли? Ты потом всем заявил, что у тебя попа измазюкалась и стерлась. Помнишь, сынок? — Но она же, потом так ныла, как после укуса крапивой или комариками, отец. — Лучезар возмущенно посмотрел на альфу и, тут же что-то вспомнив, расстроенно продолжил, — надо было у Всемила взять мазь, которой он мне все тогда намазал, и больное место перестало так тянуть и ныть. Ну ладно, пусть папа отдохнет, пока мы будем делами заниматься. Илияр благодарно проводил взглядом мужа и сына, а те что-то уже обсуждая вполголоса, пошли в сторону лошадей. Омега только временами слышал доносившееся до него «а почему», «а как», «а где» и тихий голос мужа, что-то тихо отвечавшего сыну. Они уже уходили с лошадями вглубь леса. И эти любимые голоса согревали душу омеге. Само присутствие сына давало ему силу собраться и взять себя в руки. Омега вспомнив, что после оборачивания регенерация пройдет намного быстрее тут же разделся и аккуратно сложил всю одежду на лавке. Выйдя из тени, он с наслаждением потянулся затекшим телом. Перед Илияром простиралась большая поляна заросшая травой. И местами она доходила ему по пояс. Он, чуть медленнее, чем обычно, начал свой разбег и уже к середине поляны его тело само, уже по привычке начало оборачиваться. К началу леса добежал, нет, дошел тяжелой поступью дракон. Зверь, вырвавшийся на свободу, хотел кувыркаться и прыгать от радости. И именно этим и попытался он заняться. Но Илияр забыл, что теперь он не маленький речной дракончик с небольшими крылышками, а огромный и взрослый горный дракон с размахом каждого крыла почти в два роста любого альфы. Когда после первого взмаха крыльев с ближних деревьев на окраине леса посыпались зеленые листья и хвойные иголки, дракон оторопело и растерянно остановился, ничего не понимая. — Илияр, остановись! — Тут же окликнул дракона возвратившийся с сыном Радимир. — не надо так резко махать крыльями. Успокойся, любимый, поляны нам хватит, чтобы взлететь и потом обратно приземлиться. Я помогу тебе, ты только не волнуйся, ладно? — Это наш папа Или? — Лучезар, стоявший рядом с отцом на другом краю поляны, восторженно разглядывал вторую ипостась приемного папы-омеги. — Ух, ты! Какой же ты у нас большой и красивый, папа Илияр! Отец, а можно я тоже обернусь и познакомлю Зверя папы со своим? Ведь дракон не будет меня бояться. А я люблю папу и ни капельки не боюсь его Зверя. — Лучик, а ты и не должен бояться этого дракончика. Или, можно мы с сыном тебя погладим? Ты нам разрешишь? Сынок, — Радимир обернулся к восторженному Лучезару и, крепко взяв его за руку, аккуратно подвел маленького альфу к морде Зверя. — Сынок, у нас самый красивый папа. И его Зверь тоже очень красивый и умный. И он такой большой, но ты его не бойся, дракон папы Или не причинит тебе вреда. Папа любит тебя и значит и Зверь тоже принял тебя и любит. А сейчас давай ты обернешься, и я посажу тебя в твою любимую холщовую торбу, чтобы я, обернувшись последним, смог тебя взять с собой в полет. Я видел, что ты ее уже вынес из сторожки. Лучик, а ну, кто разденется первым? Мы же не хотим потом с тобой возвращаться домой в рваной одежде. Или, — альфа погладил дракона по носу, по скуле и тот благодарно прислонил к ладони альфы свою щеку, — какой же ты красивый! Видя твою тень, я и не думал, что ты прекрасный горный дракон. Я только однажды видел такого же дракона и знаю, что вас практически не осталось в нашем мире. Любимый, у нас прекрасный семейный союз. Даже в самых смелых мечтах я никогда не думал, что моя Истинная Пара окажется мне настолько близкой по духу. Радимир, взяв склоненную голову дракона двумя руками за выступающие наросты в районе ушей, притянув его голову еще ниже к себе, тут же весело поцеловал его сначала в нос, а потом и в каждую скулу, после каждого поцелуя смотря ему прямо в глаза. В ответ альфа видел точно такую же любовь и ласковое обожание. Альфа был уверен, что если бы не чешуйчатая броня Зверя, на щеках омеги горел бы все тот же стыдливый румянец, что так поразил его после первого поцелуя. — Или, любимый, ты все еще смущенно краснеешь даже во второй своей ипостаси. — Альфа нежно провел рукой по выступающим боевым чешуйчатым наростам на голове дракона, и тут же в последний раз чмокнув его прямо в нос, весело обернулся назад, так как за его спиной уже заискивающе и просяще поскуливал Лучезар, обернувшийся волчонком. — А вот и наш сын принес в пасти свою дорожную торбу. Ну что, малыш, раньше я тебя катал в этой торбочке ребенком, а теперь ты будешь с нами летать в ней волчонком. Надеюсь, обернувшись, ты не станешь бояться полетов? — Альфа засмеялся, увидев, что волчонок, требовательно схватив в пасть, начал волочить узелок с торбой в сторону папы. — Сейчас, Лучик, я посажу тебя в торбу. Я сам сегодня понесу тебя в воздухе, так как лямки торбы будут малы для папы Или. Да и привык уже я носить тебя, а дракону будет тяжело с непривычки. — Радимир помог волчонку забраться в торбу, за что он тут же был облизан горячим и мокрым языком оборотня, радовавшегося предстоящему путешествию. — Так, любимые мои, немного подождите меня, ладно? Я сейчас всю нашу одежду занесу в дом. Да и свою оставлю там же. Альфа быстро сходил к сторожке и, собрав все, что они привезли из дома для пикника, всю одежду Лучика и Илияра, унес все одной кучей в дом, задержавшись в нем на несколько минут. Обратно из сторожки он вышел уже только в набедренной повязке. Даже в облике дракона Илияр почувствовал томление в паху, увидев, как прекрасен Радимир в своей зрелой мужской красоте альфы. И от этого открытия омеге показалось, что его смущение выступило стыдливым румянцем даже на поверхности панциря боевого горного дракона. — Лучик, я наши набедренные повязки положу в кармашек твоей торбы. — Альфа деловито заканчивал все приготовления, так как прекрасно понимал, что супруг-омега еще не знает, что их может ожидать в их вторых ипостасях. — Ты, пожалуйста, не намочи их слюной, сынок. А то, вон она как у тебя закапала от восторга при виде Зверя папы Или и от ожидания полета. Ну что же, теперь моя очередь познакомить тебя, любимый, со своим Зверем. Альфа быстро разбежался в противоположную сторону от дракона и волчонка и уже в высоком прыжке сумел мгновенно обернуться в королевского боевого черного дракона-скорпиона. Обернувшись к своей семье, он увидел, как восторженно распахнулись глаза дракона и как весело поскуливал волчонок в торбе, ожидая, когда отец подойдет к дереву и просунет голову в повешенные на нижних ветках лямки от торбы. Именно так всегда они делали, когда Радимир брал с собой в полет еще маленького сына. Всемил и Братан обычно садились к нему на спину сами, не оборачиваясь перед полетом. Уже с торбой, свисавшей с шеи, обернувшийся альфа подошел к дракону и нежно потерся своим носом о нос супруга и только после этого он отошел и расправил свои практически прозрачные перепончатые крылья. На фоне абсолютно черного тела дракона-скорпиона эти крылья выглядели потрясающе прекрасными, переливаясь на солнце. Илияр любовался супругом в его второй ипостаси. Казалось, что это огромная перепончатокрылая стрекоза с телом дракона-скорпиона была самим посланцем смерти. Настолько устрашающе выглядел Зверь, покрытый природным боевым гладким защитным панцирем с головы до ног, и с таким естественным длинным хвостом со скрытыми смертоносными ядовитыми жалами на конце хвоста. И хоть ростом Зверь Радимира и уступал Зверю Илияра, но по смертоносности он намного превосходил горного дракона. Дракон всегда брал именно своей силой и мощью, а обманчивая хрупкая внешность дракона-скорпиона могла ввести в заблуждение врага, никогда не сталкивавшегося раньше с такой смертоносной «машиной» смерти. Он был именно безжалостным убийцей, не оставлявшим за своей спиной пленных, так как яд, вырабатываемый его специальными железами, был смертоносен. Многие властители отдали бы все, чтобы заполучить такого бойца в свои войска. И именно поэтому, в свое время, правитель Ходислав согласился отпустить Радимира и Всемила из войск в обмен на обещание вернуться, если государству будет угрожать реальная смертельная опасность. Только альфа сразу оговорил особый пункт в их договоренности, что в боевых походах войск Правителя он не будет принимать участия, если они будут проходить на территории сопредельных государств, и будут носить захватнический характер. Всемила же эта договоренность не касалась, и поэтому ему, как прижизненному командиру сотни, постоянно отправляли приглашения присоединиться к войскам Ходислава. Вот после этих приглашений Радимир и связывал названного брата и держал того в кладовой, пока не проходил срок приглашения. Лучезар восторженно разглядывал своих приемных родителей. Он понимал, что никому из соседских мальчишек он не сможет рассказать, что его родители драконы-оборотни. Но уже само осознание этого факта приводило маленького оборотня-альфу в восторг. И сейчас, в своей второй ипостаси волчонка, он радостно поскуливал, летя в торбе по воздуху. Страха не было. Лучик знал, что отец его никогда не уронит. А присутствие папы, летевшего рядом, дарило счастливое спокойствие и уверенность, что теперь в их семье все будет просто замечательно. Да и мысль, что его еще не рожденные будущие братья будут драконами, приводила волчонка в восторг. «Надо спросить у отца, можно ли крестному рассказать о второй ипостаси папы Или? Вот бабушке Ксане я точно об этом пока рассказывать не буду. Пусть она привыкнет к папе и уже тогда отец сам ей обо всем расскажет. А то у нее, старенькой женщины, от испуга сердце может разорваться. Эх, все же хорошо, что отец меня сам воспитал, а не оставил в столице у родственников друга, когда я был грудничком. Хорошо!» Думая о своем, волчонок не забывал оглядываться по сторонам. Проплывавшие внизу хутора, огороды, леса и поля приводили его в восторг. А когда они приблизились к горам и папа Или первым приземлился на большом выступе в отвесной стене скалы, Лучик с затаенным ожиданием выполз из торбы, что аккуратно опустил возле себя отец, приземлившийся следом за супругом, полностью ему доверяя свою безопасность и безопасность сына.