Тяжела судьба безработного дракона.

      Дракон Радимира решил не оборачиваться первым. Он, войдя в пещеру, обошел ее по периметру, заглянув в каждый угол, и только потом, вернувшись к уже пустой холщовой торбе Лучика, оставшейся сиротливо лежать на выступе, спокойно опустив свой хвост, неторопливо обернулся. — Или, любимый, а ты не будешь оборачиваться? — Альфа неторопливо надел набедренную повязку, вторую протягивая супругу все еще стоявшему у входа в пещеру в своей второй ипостаси дракона. — Лучезар, сынок, если не хочешь, можешь не оборачиваться. Мы с папой не против, чтобы ты оставался волчонком. Но ты же, хочешь поговорить с нами? — Альфа нежно потрепал по холке волчонка, что нетерпеливо поскуливал, бегая между ним и драконом, крутясь и мешая под ногами последнему. — Давай сынок, попробуй успокоиться и неторопливо обернуться. Я подстрахую тебя. И не надо так бояться, ты же вчера с крестным трижды оборачивался в Зверя и обратно.       Пока альфа, разговаривая, встав на колени, помогал приемному сыну обернуться, омега, быстро обернувшись и надев на себя набедренную повязку, уже обнимал супруга руками за талию, привалившись всем весом в его спине, практически лежа на нем сверху. — Ну что, любимый, это и есть твой дом? А мне эта пещера очень нравится. Очень чисто и много свободного пространства. Ее бы обустроить и сделать нам в будущем тайным убежищем, если мы останемся жить в этом городе. — Рад даже не поворачиваясь к Илияру, чувствовал, как благодарно расслабился супруг, услышав похвалу в свой адрес. — Когда наша семья увеличится, всегда пригодится место, где ты с детьми сможешь скрыться в поисках покоя и тишины. Да и Лучику здесь очень нравится. Смотри Или, как наш сын быстро сам обернулся, понимая, что здесь есть много потайных уголков, что можно спокойно обследовать.       Маленький альфа, обернувшись, теперь сидел перед родителями на той куче лапника у входа в пещеру, где раньше спал омега в облике дракона, попав в этот мир еще перед самым своим первым обращением, и усиленно расчесывал у себя за ухом, колотя рукой по нему так же, как обычно это делают щенята. — Лучик, сынок, не надо так бить свое ушко, — тут же попытался остановить его Илияр, сев рядом на кучу лапника. — Давай оденем и тебе набедренную повязку. А то ты же мужчина и альфа, и должен беречь свое мужское достоинство. Посмотри на отца, он сразу свою набедренную повязку надел, а мою положил на камне у входа, и сразу отвернулся в твою сторону, чтобы меня не смущать своим взглядом. Альфы всегда помогают, защищают, оберегают своих омег и женщин. Ты когда-нибудь видел, чтобы отец или крестный бегали по дому и двору голыми? — Хорошо, папа, я сейчас оденусь. А ты мне поможешь? — Тут же нашелся мальчик, быстро протягивая Илияру свою повязку. — А то она у меня все время переворачивается наизнанку и потом мешается и натирает. Я повязки носил раньше, когда с отцом, Всемилом и крестным мы приезжали на поляну отдыхать, но с весны мы больше не выезжали. Старые мне стали малыми, а дома я каждый день ношу детские штанишки для мальчиков и никогда раньше не пользовался набедренными повязками. А эту мне вчера крестный принес в подарок, когда мы с ним тренировались, и он учил меня перед сном правильно оборачиваться. Тан, наверно из-за расстройства с Всемилом, немного размеры перепутал. Отец сказал, что нужно сходить к портному и заказать мне специальные набедренные повязки по размеру, но мы потом забыли, ведь пришли гости на ужин. А потом крестный и Мил ругались, а отец их разнимал во дворе, пока вы с бабушкой Ксаной со стола убирали после проводов гостей. — Маленький альфа совсем не ожидавший что кто-то из родителей ему будет отвечать на каждый вопрос, горестно вздохнул, понимая, что все произошедшее очень печально и наверно Всемил уже никогда с ними не будет больше жить, и они не будут вместе ужинать и везде ездить, весело проводя праздники. — Папа Или, а Мил теперь будет всегда жить отдельно? Он теперь меня не любит, да? — Лучик, а почему ты решил, что Всемил тебя не любит? — Илияр непонимающе посмотрел на сына. — Да, у него есть разногласия с Радом и Таном, но наверно они их решат, и тогда у нас в семье все будет как прежде. Сынок, Мил тебя любит, но он злится на меня и обижен на отца и крестного. И из-за этого он обидел тебя, зная, что это для нас тоже будет очень обидно. Ты же самый главный ребенок в нашей жизни. И я, и отец, и даже твой крестный, мы все очень любим тебя и дорожим тобой. А Всемил, обижая тебя, провоцировал, прежде всего, нас, взрослых, чтобы мы рассердились и обидели его, избив в присутствии посторонних и соседей. Омег нужно беречь и охранять, а Мил хотел, чтобы соседи и горожане обиделись на отца и крестного, если бы те его ударили при всех. Но наши альфы оказались не только умными, но и мудрыми, так как они просто выгнали Всемила из нашего дома и не испортили праздника, к которому мы все так готовились. — Папа, а Мил во дворе поздно вечером, когда мы, альфы, втроем умывались у колодца перед сном, кричал отцу и крестному через забор, что он ненавидит меня и тебя. — Лучезар был настолько шокирован услышанным накануне, что даже в эту минуту, рассказывая о произошедших событиях, мальчик дрожал и был готов расплакаться от любой мелочи, настолько его потрясли события последних дней. — Всемил опять сказал, что я безродный подкидыш, и я вообще недостоин жить в порядочной семье. А про тебя он сказал, что ты, папа, прости, распутный омега, раскинувший ноги перед богатым альфой. Крестный еле успел отца остановить и сам, перепрыгнув через забор, догнал Мила и сильно ударил его сначала в грудь, а потом в живот. А еще Тан сказал, что лучше он будет навсегда одиноким бобылем, но такого как Всемил ему не нужно в Пару. Ты только не расстраивайся папа и не плачь, ладно? — Мальчик громко шмыгнул носом и тут же крепко обнял Илияра за шею. — Папа Или, я тебя очень-очень люблю, и мне наплевать, что говорит Мил. Я не дам тебя ему обижать, если он когда-нибудь вернется в нашу семью. Пусть крестный и отец его прощают, но я ему никогда не прощу тех обидных слов, что он наговорил о тебе. — Лучик, сынок, он уже никогда не вернется в нашу семью, — тихо сообщил Радимир, садясь рядом с Илияром и сразу же перетянув к себе на колени все еще голого Лучезара. — Братан перед Высшими вчера отказался от союза со своей Истинной Парой. А я, так же как и ты, сынок, никогда не прощу Милу тех оскорблений, что он наговорил вчера в ваш адрес. Так что, Или, у нас в семье теперь только ты, любимый, остался единственным омегой. Ты не обидишься и не откажешься от того, чтобы Тана тоже считать членом нашей семьи даже, несмотря на то, что мой названный брат теперь не его Пара? Да и брата у меня теперь нет и уже никогда не будет, так как Всемил недостоин быть моим братом и другом. Я многое ему прощал, но вчерашняя ссора поставила крест на нашем многолетнем братстве и дружбе.       Илияр, видя как тяжело супругу даже от воспоминаний о произошедшем ничего не произнеся, молча, обнял его за талию. А Лучик теперь уже отца крепко обнимал за шею, уткнувшись лицом ему в грудь. — А ну-ка, что это за разливные моря тут собрались течь с горы? — начал тормошить Илияра и Лучика Радимир, видя, что омега и маленький альфа готовы разреветься. — Или, Лучик, это что за уныние поселилось в ваших глазах? Посмотрите вокруг, сегодня прекрасный день, мы наконец-то познакомились со Зверем нашего папы, сами покрасовались перед ним и впереди нас еще ждет прекрасное путешествие в Дуклану. И вообще, любимые мои, нас ждет Братан на своем хуторе. Да и Ждан с Малином уже наверно все приготовили для пикника. Или, я все обошел в пещере, но твоих вещей так и не увидел, любимый. Что же ты хотел взять с собой в дорогу? — Сейчас покажу, — тут же откликнулся Илияр, решив для себя, что ничего от супруга скрывать он не будет и это удобный случай показать и ему, и сыну, что пещера не так проста, как кажется с первого взгляда. — Лучик, сынок, иди ко мне. Давай наконец-то наденем на тебя эту набедренную повязку. Пусть она тебе большевата, но когда приедем на хутор к Тану, не забудь и поблагодари крестного за подарок, ладно? А я тебе, пока будем путешествовать из Дукланы домой, сошью несколько новых набедренных повязок. Нужно только не забыть об этом и купить ткани. Заодно и себе, и Радимиру сошью по паре повязок. А то видишь, сынок, и мне набедренная повязка отца великовата? — Илияр встав с кучи лапника, смешно подтянул свою набедренную повязку, чуть ли не до груди, на что увидел, как весело и заливисто засмеялись муж и сын, а Лучик даже повторил его жест, подтянув повязку почти до шеи. — Лучик, сынок, иди сюда я тебе с боков твою повязку на узелки завяжу, чтобы она не упала с тебя нечаянно. Не будешь же ты ее все время поддерживать руками, а веревок, чтобы подвязать ее на талии здесь нет.       Когда Или затянул набедренную повязку сына по бокам на узлы, мальчик, схватив их в руки, закружился по пещере, изображая, что в его руках девчачья юбочка. А его приемные родители шли за ним, посмеиваясь этому веселому танцу из немыслимых акробатических пируэтов и танцевальных движений, сменяющих друг друга. Так они и дошли до самого дальнего края огромного помещения. Омега, подойдя к дальней стене с какими-то непонятными рисунками и надписями, приподнялся на цыпочки и погладил стену у себя над головой. Радимир был удивлен, когда часть стены отошла в сторону, и они увидели, что за стеной есть еще одно помещение со стеной с естественными расщелинами, позволявшими проникать солнечному свету, отчего все в комнате, хорошо освещалось. — Это моя небольшая кладовая, — прокомментировал Илияр, первым войдя в помещение и окидывая все взглядом. — В нашей старой пещере тоже была точно такая же и поэтому я, попав в эту пещеру, сразу вспомнил о ней, увидев знакомые рисунки и надписи на дальней стене.       Радимир, присвистнув, оглядел все вокруг. «Небольшая» кладовая представляла собой комнату размерами с общую гостиную-кухню в его доме. У стен стояло несколько сундуков, а перед ними была кое-как сложена кухонная утварь. Только вот изготовлена она была из добротной дорогой цветной глины, меди, серебра и даже золота. Некоторые экземпляры были заморскими и даже по внешнему виду очень старинными. — Отец, а Всемил был совсем не прав, — торжественным полушепотом сообщил маленький альфа, открыв крышку стоявшего с краю сундука. — Наш папа Или очень состоятельный и …, а вот, вспомнил… он обеспеченный, как любит говорить бабушка Ксана. — Лучик, все еще продолжая баловаться, схватил из сундука какое-то ювелирное украшение оказавшееся золотым обручом-диадемой с заморскими камнями желтого и темно-красного винного цвета. — И вообще, наш папа Или наверно какой-нибудь принц, заколдованный до этого в этой пещере. И тот удар копытом, когда он спас меня и бабушку Ксану, его расколдовал. — Лучик, ты как всегда все угадал, — Радимиру нравилось, как смущенно покраснел Илияр. — Только вот наш папа был расколдован благодаря нашей с тобой заботе и любви, сын. Мы же с тобой очень волновались, когда он болел, и поэтому Или быстро выздоровел и ответил взаимностью на мои чувства и твои мечты о папе-омеге. — Ура! Теперь я могу рассказать соседским мальчишкам, что мой папа настоящий заморский принц. Отец, — Лучезар развернулся в сторону Радимира, задумчиво стоявшего перед раскрытым сундуком, — я могу рассказать об этом? — Лучик, давай обо всем пока не будем никому рассказывать? — Альфа не знал, как доступно рассказать приемному сыну о чужой зависти и жадности, так как прекрасно осознавал, что им, после этого рассказа, скорее всего, придется потом защищать Илияра уже от подлых соседей и жадных охотников до чужого добра, и вот именно тогда, жизнь их семьи превратится в настоящий ад. — Ты можешь обо всем рассказать вечером крестному. Да мы, все вместе, поделимся этой нашей семейной тайной с ним. Сынок у нас ведь могут быть наши общие, семейные тайны? Думаю, что и Братан, как твой крестный, достоин стать членом нашей семьи. — Конечно, отец! Тан будет самым хорошим членом нашей семьи. Он никогда не обидит нашего папу, как Всемил. Папа Или, знаешь как крестный защищал тебя перед Милом?       Маленькому альфе еще недоставало слов в его словарном запасе, ограниченном возрастом, но и омега и альфа, тут же, подхватив его с двух сторон за руки, обняли его, прекрасно понимая, о чем хочет сказать ребенок. — Лучик, конечно, ты можешь обо всем рассказать ему, — Илияр понимал, что Радимир не зря оставил последнее слово в принятии решения за ним. — Тан замечательный крестный. Он никогда и никому не откроет нашей семейной тайны. Я знаю, что когда придет время у него тоже появится в жизни тот, кто поможет забыть о предательстве его Истинной Пары. Но пока, мы должны, все вместе, помочь ему справиться с болью и обидой. Сынок, ты не оставляй крестного надолго одного, ладно? А мы с отцом, тоже, будем отвлекать его от невеселых мыслей. А сейчас давайте наберем монет и у меня есть в одном из сундуков старые сломанные ювелирные изделия, что мы можем отдать Мастеру Цветану. Радимир, пока мы будем путешествовать в Дуклану, он сможет использовать драгоценности и золото из них для изготовления новых изделий. Ну, или отреставрирует то, что ему понравится. Как ты думаешь, он согласится принять от нас такой заказ? Любимый, не нужно так строго смотреть на меня, я хочу, чтобы мы, конечно если нам понравится в столице, смогли купить сразу дом или участок для его строительства. Конечно, Тан будет рад, что мы будем жить в его доме, но мы, же не знаем, как отнесутся к нашей семье его родственники. Вдруг, мы им не понравимся? Пусть у нас сразу будет свой дом и независимость от окружающих. Ладно, любимый мой супруг?       Илияр, тихо и спокойно погасивший своими словами первую волну возмущения супруга, видимо, не желавшего принимать его «приданое», спокойно подвел Радимира и Лучика сначала к сундучку с золотыми и серебряными монетами, а потом показал и сундук, огромный по меркам остальных, стоявших в помещении. — Ого! — удивленно присвистнул Радимир увидев кучу ломанных украшений и посуды с частично выковырянными драгоценными камнями. — Или, откуда набралось столько драгоценного лома? Похоже, это какие-то закрома пришлых, так как только они не любят блеска камней и ценят только золото и серебро. Да для них медь и олово на стрелы намного ценнее, чем заморские самоцветы. Я однажды видел как после битвы лекарь доставал из раненого ратника наконечник стрелы, выплавленный из чистого червонного золота. Н-дааа… Мастеру Цветану здесь будет материала не на один оборот луны*. Вот старик обрадуется такому объему работы.       Альфа весело подмигнул супругу и тут же деловито продолжил: — Или, какой же ту у меня сообразительный и умный. Давай сейчас наберем в один узел побольше лома, а в торбу Лучика на дно накидаем монет. Ты прав, любимый, иметь свое жилье в Дуклане нам нужно. Я уже задумывался ночью об этом, но не мог придумать, как быстрее продать часть железной руды и меди, что хранится в кладовых и в сараях на хуторе у Тана. Не думаю, что правитель Ходислав так просто отпустит нас с тобой из своих цепких рук. Кто же просто так откажется заиметь такого мощного горного дракона у себя на государственной службе? Да и меня, он давно завлечь пытается в учителя, в свою военную академию. Наш Правитель все пытается создать войско, способное победить любых пришлых. — Радимир, спасибо, что не стал сразу отказываться от моего приданого. — Илияр, подойдя к мужу, доверчиво прислонился к его груди, положив голову на ту сторону, где билось сердце супруга. — Я понимаю, что эти сокровища, в какой-то мере, ущемили твою гордость, но у нас должно быть все единым. И счастье, и горе. И богатство, и бедность. Я же прав, любимый?       Лучик, до этого шарившийся по открытым сундукам, тут же подбежал к родителям, стоявшим обнявшись у короба с ломом, и прижался к их ногам, попытавшись их обнять. — Сынок, — Радимир тут же склонился и подхватил маленького альфу на руки, — иди к нам. Давай обнимем крепко нашего мудрого папу и поблагодарим Высших за то, что подарили нам такого замечательного омегу. Правда, же, сынок, наш Илияр самый замечательный?       Маленький альфа, молча, согласно закивал головой и крепко прижался к родителям, удобнее усаживаясь на согнутом локте альфы, одновременно, обнимая омегу за шею. — Ну, все-все. Я сейчас точно разревусь. — Илияра переполняла волна счастья и любви. — Лучик, давай-ка отпускай мою шею и спускайся быстро с рук отца. Сбегай, сынок, за своей торбой. Пусть отец накидает в нее монет, а мы с тобой давай наложим вот в этот узел целую кучу лома, чтобы Мастер Цветан не скучал с сыном, пока мы будем путешествовать в Дуклану всей семьей. — Или, мы не повезем этот лом в узле обратно домой, — тут же предложил альфа. — Переложим все, внизу на поляне, в подсумки, чтобы посторонним не бросалось сильно в глаза, что мы везем что-то непонятно откуда. Это после хутора Братана можно не скрываться, ведь весь город знает, что я у него там всю руду храню. Мы можем все подсумки сложить потом на отдельную лошадь и, перемешав с мешками с рудой, все, не скрываясь, привезти домой. — Хорошо, любимый. Поступай, как считаешь нужным. Ты же голова в нашем доме, — омега хитро посмотрел на супруга, — а я только шея. Как будет надежнее, так и поступим, Рад. — Ты единственный Правитель моего сердца, любимый! — Радимир подхватил диадему оставленную приемным сыном на одном из закрытых сундуков и тут же водрузил ее на голову супруга. — Я благодарен Высшим за тот дар, что они преподнесли нам с Лучиком.       Маленький альфа, вернувшись с торбой в руках, застал целующихся родителей, но, ни ревности, ни обиды он не чувствовал. Лучик наоборот обрадовано повис на ноге отца, требовательно дергая его. — Я тоже хочу поцеловать папу Или, отец! Я хочу поцеловать его в щеку! — Естественно мальчик сразу же был поднят на руки отцом и благосклонно передан на руки омеге, чем он сразу и воспользовался, крепко обняв Илияра за шею и спрятав лицо в его распущенных волосах. — Папочка, я так тебя люблю! Ты самый замечательный! Самый умный! Не бросай нас с отцом никогда, пожалуйста! Я готов заботиться обо всех моих будущих братиках, что родятся у вас с отцом. Ты только не отказывайся потом от меня, ладно? Всемил сказал, что вы меня потом отправите в приют, когда у вас свои детки родятся. — Рад, я все же наверно прибью Всемила, когда мы в будущем встретимся с ним, — негромко заявил омега, грозно посмотрев на супруга. — Пусть Высшие не оставляют нас с ним наедине в каком-нибудь помещении, а то я за себя не ручаюсь. Лучик, — обратился Или к мальчику, нежно гладя приемного сына по спинке, — никто и ничто никогда не сможет нас разлучить. Конечно, наши судьбы решают Высшие. Но думаю, что они уже предопределили нашу жизнь, воссоединив тебя, меня, Радимира и даже Братана и матушку Ксану, в одну большую и дружную семью. А Всемил сам сделал свой выбор, пойдя против Судьбы и их воли. Поэтому, больше не волнуйся о его злых словах и угрозах, так как у нас в семье есть двое альф, всегда готовых защитить нас в случае опасности. Сынок, отец и крестный никогда не дадут нас в обиду и всегда придут на помощь. А когда ты вырастешь, то станешь таким же защитником нашей семьи, как и они. Но сейчас не отказывайся от помощи взрослых и учись всему, что должен знать мужественный защитник и альфа. Ладно, Лучезар? — Конечно, папа Или! Я больше не буду обижаться и злиться на тех, кто пытается обидеть нас. — Маленький альфа заговорщицки посмотрел на отца и уже весело улыбнулся обоим приемным родителям. — Я скажу отцу и крестному, и они найдут на них управу. — Лучик расцеловал омегу в обе щеки и тут же требовательно потянул его за руку, — папа Или, спусти меня пожалуйста вниз. Пора готовиться и спускаться на поляну. Нас же Мрак с Горянкой заждались в лесу! И крестный с Жданом и Малином уже наверно все мясо положили на угли запекаться. И, вообще, я уже кушать хочу.       Радимир, весело подмигнув супругу, выхватил сына из его рук и, опустив возле короба с ювелирным ломом, показал, как нужно укладывать те украшения, что они повезут Мастеру Цветану в город. — У нас с тобой Или замечательный сын, — тихо прошептал альфа супругу, подойдя к нему и нежно поцеловав его в висок. — Вот приедем в Дуклану, купим на эти монеты хороший дом и в перерывах между приемами у Правителя займемся проблемами увеличения численности нашей, пока еще маленькой семьи. Думаю что пяток маленьких альф, омежек и бет всегда найдут любовь и заботу в нашем сердце и доме. Конечно, если ты, любимый, не будешь болеть после беременностей и родов. А если что, ты, Илияр, не расстраивайся. Мы всегда сможем тех же пятерых детей усыновить. Так же, как усыновили нашего первенца, нашего Лучезара. — А я и не волнуюсь, милый. Как Судьба распорядится, и решат Высшие, так все и будет. — Илияр с умилением смотрел как Лучик, высунув кончик языка от усердия, уже наложил на куске холстины приличную кучу ювелирного лома. — Рад, давай поможем нашему сыну, а то в моем животе тоже скоро заурчит от голода. А все наши продукты для маленького пикника остались внизу, в сторожке. — Хорошо, Или. — Альфа, еще раз поцеловав супруга в щеку, отошел к сундуку с монетами и в два приема накидал почти полторбы монет, не разглядывая их достоинства, так как все монеты были или золотыми или серебряными. — Ну, вот и все. Я готов. Больше монет в торбочку Лучика ложить не будем, а то нашему волчонку негде будет разместиться на обратном пути до поляны. Сынок, Илияр, вам тоже пора заканчивать, иначе мастер Цветан умрет от расстройства, увидев столько ювелирного лома. Мы будем привозить ему понемногу, чтобы у старого ювелира не портилось настроение, при виде такого варварского отношения к красоте. Вот только все самоцветные камни со дна мы сейчас вынем и сложим в один из кувшинов, чтобы старик мог сразу подбирать нужное, если он захочет только отремонтировать сломанные изделия. Ни я, ни папа, не разбираемся и не знаем какой из камней были раньше на том или ином изделии. — Хорошо, отец. — Маленький альфа тут же подал подошедшему Илияру серебряный кувшин с частично выковырянными самоцветами. — Папа, вот и кувшин для камушков. Смотри, сколько их выпадает, когда я беру из короба драгоценности. — Спасибо, сынок. Знаешь, Радимир, тот, кто сложил все это по сундукам и коробам до меня, наверно, очень любил все это свое богатство, потому что чувствуется, что каждая вещь на своем месте. Кстати, любимый, я забыл вам с сыном показать его коллекцию оружия, но оно сложено в другой кладовой, в пещере уровнем ниже. Там все еще очень грязно и поэтому мы, сегодня, не полезем туда, ладно? — Омега дождался согласного кивка от супруга и тут же продолжил рассказывать о найденных в пещерах тайниках. — Кстати, Рад, есть небольшой лаз в стене той маленькой пещеры и в нем видна жила в стене с то ли медными, то ли с золотыми прожилками. Я не знаю что это за руда, но она местами рыжая, а местами серо-красная. Давай в следующий раз возьмем с собой Тана и попробуем осмотреть и ту, нижнюю пещеру. Вдруг в ней есть еще какие-нибудь тайны? — Любимый, да ты богат, как и наш Правитель Ходислав. А может быть ты богаче и его, если руда в скале ценная. Но лучше обо всем этом пока никому кроме Братана рассказывать не будем, ладно? Особенно не нужно рассказывать при Анастасе и Дроне. В Важине я уверен, но его супруг и сотник мне мало знакомы. Не будем рисковать, любимый. Кто знает, какие мысли могут родиться в чужой голове при новости о богатстве, лежащем почти рядом. Я после Всемила уже и не знаю, кому доверять из посторонних, если свой, близкий, поступил вот так.       Илияр не стал ничего отвечать Радимиру, он просто подошел к мужу и, обняв его за талию, доверчиво прижался к нему. А альфа, печально смотрел, как в просвете двери было видно небо, и большие облака проплывали в вышине. — Папа, отец, я все камушки, что папа мне тут накидал из короба на холстину, собрал в кувшин, — Лучик попытался сдвинуть емкость, но она не поддавалась и только упала набок. — Ух, ты! Какой тяжелый! Вот Мастер Цветан обрадуется такому количеству камешков. Правда, папа? — Конечно, обрадуется, сынок, — ответил за супруга Радимир. — Ну что же, любимые мои, давайте все запакуем и вынесем на площадку перед пещерой. Лучик, не забудь перед оборачиванием снять набедренную повязку. Помнишь, как весной крестному чуть хребтину не перерезало его повязкой, когда он о ней забыл? Ладно, тогда я еще не обернулся и успел с кинжалом к Тану подбежать. Он потом почти месяц не мог видеть набедренные повязки и оборачиваться отказывался. — Ага, — тут же весело засмеялся маленький альфа, стоя уже у входа в пещеру, — крестный мне вчера весь вечер об этом напоминал и все ругал того портного, что ему крепкую кожаную набедренную повязку на заказ сшил. — Лучик попытался потянуть на себя свою холщовую торбу и тут же удивленно уселся на куче лапника у входа в пещеру, дожидаясь, пока родители выволокут на площадку еще и узел с ювелирным ломом. — Папа, отец, а как вы понесете по воздуху такую тяжесть? — Сынок, когда и ты вырастешь, то сможешь такие тяжести переносить, оборачиваясь волком. — Илияр неторопливо вернулся в пещеру и, закрыв потайную дверь в кладовую, проверил все ли на своих местах, пока Радимир и Лучезар оборачивались на площадке. — Ну, вот и все. Любимый, давай я помогу сначала тебе накинуть на шею лямки от торбы сына. Смотри, Лучик и сам уже залез в свою торбочку. Сынок тебе удобно будет лететь на монетах? Держись крепче зубами за край и ничего не бойся, малыш. Если что, отец всегда тебя поймает когтями.       Маленький волчонок нетерпеливо подставил свою холку под ладонь омеги и дождался, пока тот его несколько раз погладит. При этом он так бил от радости и нетерпения своим куцым хвостиком внутри торбы, что раздавался негромкий звон монет.       Если бы кто-то из посторонних увидел, как доверчиво величественный дракон-скорпион подставил свою шею под ладонь омеги, его бы наверно хватил апоплексический удар**. Но Радимир, после всех проблем с Всемилом, хорошо понял, что нужно всегда доверять своему внутреннему Зверю, ведь каждый раз, когда названный брат вытворял что-то неадекватное и плохое, его Зверь просто бесновался внутри, требуя раз и навсегда исключить Мила из круга общения. С Илияром же все было по-другому. С первой встречи Зверь Рада был готов носить незнакомого омегу на руках, всем своим поведением показывая, как нравится ему этот, по-сути, незнакомый омежка. А то, что он оказался еще и Истинной Парой… Зверь до сих пор не мог нарадоваться этому, всем своим поведением доказывая альфе, что доверяет и полностью принимает Или. Да и то, что их вторые ипостаси очень близки, безумно нравилось и Зверю, и Радимиру.       Вдоволь приласкав своих любимых альф, Илияр неторопливо отошел к краю площадки, отвернувшись, снял набедренную повязку, сунул ее в кармашек торбы Лучика и, спрыгнув с высоты, уже в воздухе быстро обернулся, испугав Зверя супруга. Когда горный дракон обратно приземлился на выступе перед пещерой и спокойно сложил свои крылья, возмущенный Зверь альфы громко заклекотал, приставив к груди Зверя супруга одно из своих прозрачных перепончатых крыльев с жестким шипом на конце. Горный дракон же в ответ только доверчиво прижался головой к своему плечу, всем своим видом показывая, что он раскаялся и больше так не будет. А волчонок в торбе, что уже висела на груди дракона-скорпиона, радостно громко повизгивал, требуя, чтобы кто-нибудь обратил на него внимание. Что и сделал сразу Зверь омеги, лизнув щенка своим большим и влажным языком. На что волчонок естественно тут же засучил лапой по уху, всем своим видом показывая, как он возмущен таким бесцеремонным поведением обернувшегося папы-омеги.       Зверь Радимира, все еще возмущенный поведением супруга, первым резко взлетел с выступа и сразу направился в сторону поляны, даже не обернувшись назад и не проверив, как взлетает Илияр. А тот, сначала выпустил из пасти порцию огня внутрь пещеры, направив ее на каменный пол, чтобы стереть все следы, оставленные в тонком слое пыли. И только потом, схватив когтистыми лапами большой холщовый узел с ювелирным ломом, дракон просто камнем рухнул с выступа, уже в падении распрямив крылья и начав планировать вслед за супругом.       Ни гнев любимого, ни перемещение в другой мир, не могли дракона заставить изменить своим привычкам. Ему просто было лень разбегаться такой огромной тушей, если была возможность просто и лениво упасть с высоты, чтобы уже в полете расправить крылья, не затрачивая лишних сил.

***

*** — Илияр, ты хоть немного думаешь о собственной безопасности?       Таким громким рыком был встречен горный дракон на лесной поляне, после совсем не мягкой посадки камнем вниз на свою «пятую точку».       Радимир успел обернуться уже во время посадки и теперь перед супругом альфа стоял грозно-злой и самое главное ГОЛЫЙ, что сразу было замечено последним, так как горный дракон смущенно покраснел, и это смущение проступило даже через задубевшую кожу на его щеках. — Ты что, хочешь, чтобы я тебя начал наказывать, как провинившегося малолетнего омежку? Или, ты собираешься оборачиваться? Как я смогу тебе доверить нашего сына и будущих детей, если ты показываешь Лучику ТАКУЮ безответственность? Илияр, ты собираешься оборачиваться или так и будешь прятаться за Зверем? Любимый, ну, что с тобой? — Радимир потрясенно остановился прямо перед сидевшим на «пятой точке» драконом, у которого из уголков глаз капали крупные слезинки. — Милый, ты где-то ударился? Тебе больно? Что случилось? — Папа Или, папочка! — К несчастно ревевшему дракону уже подбегал Лучезар, голый и весь перепачканный в земле и с сухими травинками и листьями в волосах. — Отец, что случилось? Кто обидел нашего папу Или? Это ты, его так напугал? — Сынок, да я просто хотел отругать Илияра за его безответственность. И нисколько, я, его не пугал. Я же сам испугался, увидев, кАк взлетает наш папа. — Расстроенный и растерянный альфа, торопливо, начал осматривать бока все еще молчаливо плачущего дракона. — Или, милый, покажи нам с Лучиком, где больно? Может, ты сначала обернешься, а потом уже будешь плакать? — Отец, ты наверно напугал папу своей угрозой наказания, — задумчиво и глубокомысленно изрек маленький альфа, уже обнимавший сидевшего горного дракона за живот. — Ты же не будешь, отец, наказывать папочку за его… — Лучик задумался буквально на минуту, продолжая удобнее усаживаться на ногу дракона. — А… вот вспомнил… отец, ты пообещай, что не будешь наказывать папу за его безалаберность и безответственность. И вообще, папа Или не может на меня плохо влиять, потому что, у меня же в ипостаси волка нет крыльев. Вот когда у моих братиков начнут определяться их Звери, папа не будет больше так делать. Он же станет серьезным папой-омегой. Кстати, отец, а может Зверь папы не умеет по-другому оборачиваться? Может, ему места на площадке мало для превращения? Ведь здесь, на поляне, он ниоткуда не падал, а, как и ты, обращался в разбеге.       Радимир, увидев, что дракон, уже успокоившись, неожиданно начал оборачиваться, сразу схватил сына на руки и отскочил, отворачиваясь, в сторону, крепко прижав его лицом к своей груди. — Я больше не буду так оборачиваться, — услышал альфа через несколько минут за спиной действительно расстроенный и покаянный голос омеги. — Прости, любимый. Я не хотел тебя пугать. Прости.       Радимир, повернувшись, увидел как Илияр, голый, перемазанный в земле, смущенно и расстроенно пытался нарвать охапку травы, чтобы прикрыться спереди. — Лучик, ты, пока, не поворачивайся к папе, ладно? — Тихо зашептал альфа сыну, опуская его с рук на землю. — Папа же у нас стеснительный. Не надо его смущать еще сильнее. Беги в сторожку и принеси бегом наши полотенца, что висят у рукомойника. А мы потихоньку пойдем к ручью на краю поляны. Сынок, и себе не забудь прихватить полотенце. Ты такой же чумазый, как и папа. — Хорошо, отец. — Маленький альфа весело побежал в сторону дома. — Ура! Мы будем купаться в ручье!       Ручей за сторожкой представлял собой небольшую заводь с каменным ковшом. Сам основной ключ был недалеко. Вода в нем была очень холодной, но каменистая почва и созданный природный желоб способствовали тому, что вода в заводи была уже приятно теплой в этот летний жаркий день.       Лучезар вернулся сразу к ручью. Бросив охапку холщовых полотенец на ближайший камень, он, все еще голый, с разбегу прыгнул в воду, подняв кучу брызг. Родители, уже помирившиеся после этой небольшой ссоры, спокойно плескались на отмели, лежа на животе, и, смеясь, смотрели, как сын плещется в неглубокой каменной чаше, выдолбленной в камне самой природой. — Рад, любимый, спасибо тебе за все. — Илияр чувствовал, что теперь он готов расплакаться уже от счастья. — Спасибо, за твою любовь, за семью и за сына. Я так счастлив, что даже не верится в это счастье. — Омега, повернувшись лицом к супругу, нежно прикоснулся пальцами к его лицу и подушечкой большого пальца погладил морщинку на его лбу. — И прости меня, любимый, что заставил тебя волноваться. Не так-то просто избавиться от привычек дракона-холостяка. — Уже указательным пальцем омега провел по бровям, очертил нос, губы, спустился к волевому подбородку, а потом провел дорожку по шее, от подбородка к уху, проведя ласково подушечкой пальца по мочке и краю ушной раковины. — Спасибо, что вы есть в моей жизни, любимый. Я никогда и не мечтал о своем доме и семье, так как отец с детства меня приучил, что дракону очень сложно найти пару. Я всегда жил с мыслью, что я буду одиноким и никому не нужным отшельником. — Я очень люблю тебя, Или. — Радимиру было так спокойно и хорошо от чувства всепоглощающей любви, что где-то, на краю его сознания, даже промелькнула мысль, что можно сбежать от всех и поселиться в этой большой пещере, но альфа тут же отогнал ее, понимая, что рано или поздно все же придется возвратиться обратно туда, где у него уже есть обязательства и близкие, о которых нужно заботиться, кого нужно защитить от злобы и зависти недоброжелателей. — Милый, это тебе спасибо, что спас наше рыжее чудо. Лучик стал для меня близким и любимым ребенком, хоть он и не родной мне по крови. Я ведь тоже уже не мечтал, что у меня когда-нибудь появится свой омега, на котором я женюсь. И хоть Всемил и был всегда со мной рядом, я его в роли супруга даже не представлял. Для меня он был названным братом и другом, но не любимым и желанным. Только тебя я люблю, Или. Только тебя, я хотел видеть своим супругом, своей второй половиной души и сердца. — Увидев, что омега все же заплакал, услышав в очередной раз признание в любви, альфа, сначала протянув руку стер слезинки из уголков его глаз, а потом просто придвинулся к нему и собственнически обнял за талию, крепко прижав к своему боку. — Ну что ты, любимый. Не надо плакать, милый мой. Или, сейчас прибежит Лучик и отругает меня за то, что я довел тебя до слез. Смотри, он уже навострил свои ушки в нашу сторону. — Папа Или, я тебя очень-очень люблю. — Мальчик, подтверждая слова альфы, быстро вылез из заводи и подбежал к родителям, даже не отряхнувшись от воды. — Не плачь, пожалуйста. — Лучезар тут же плюхнулся между родителями и, приподнялся, повернувшись в сторону омеги, обхватил его руками и ногами как обезьянка, вцепившись в уже севшего папу и крепко обхватив его за шею руками. — Ты не бойся отца. Он так же и Мила раньше ругал, когда тот что-то неправильно делал. Не бойся, что он строгий. Отец волнуется за нас. Знаешь, как он все время проверял, жив ли ты, когда ты без сознания был. Это же он тебя тогда с улицы домой принес и сразу занес в свою спальню. Он даже на Всемила так рыкнул, когда тот сказал, что ты грязный и безродный незнакомец. Отец все время прикладывал к твоим губам перышко или серебряную пряжку, проверяя, дышишь ли ты, папа. — Я не от горя плачу, сынок. Я плачу от счастья. Я так вас люблю, мой хороший. — Илияр одной рукой обнимал Лучика, а другой взял за руку Радимира и прижал ее к своему сердцу. — У тебя замечательный отец, Лучик. А у меня прекрасный муж. Я счастлив, что вы есть у меня, и я вас никому и никогда не отдам. Вы мои любимые альфы и я обещаю, что больше не буду вас расстраивать и пугать. — Ну вот, сейчас и я начну плакать, как нежный и чувствительный омежка. — Радимир встал с колен первым и тут же потянул за руку Илияра с сыном, обхватившим его руками так крепко, что тот даже не сдвинулся, когда омегу подняли на ноги. — Сынок, иди ко мне. — Альфа протянул руки в сторону супруга и мальчик сразу, молча, перебрался на руки отца. — Пойдемте любимые мои сполоснемся в заводи и потом, быстро перекусив, поедем на хутор к Братану. Пока вы разберете продукты и накроете на стол, я схожу за лошадьми в лес. Лучик, сынок, не оставляй сейчас папу одного на поляне, ладно? — Ладно, отец. Я присмотрю за папой, — заявил маленький альфа серьезно, вызвав улыбку на лицах обоих родителей. — Я же мужчина и защитник. Я буду его охранять от чужих, отец. — Вы, мои самые любимые защитники. — Илияр поцеловал в щеки по очереди сына и мужа. — С вами мне ничего не страшно.       Задерживаться на поляне особо долго они не стали. Пока Радимир привел обратно лошадей, Или с Лучиком разобрали все, что им наложила для импровизированного пикника матушка Ксана.       Альфа, вернувшись, застал весело смеявшегося мужа, сидевшего на лавке перед накрытым столом, врытым в тени дерева под окнами сторожки. А Лучик, уже жевавший куриную ножку, показывал пальцем папе-омеге на пролетавшую мимо них большую стрекозу с прозрачными перепончатыми крыльями. — Папа Или, смотри у нее крылья такие же, как у нашего отца в его второй ипостаси!       Мальчик даже завороженно замер, когда понял, что насекомое опустилось на голову Илияра, усевшись на его белоснежные волосы.       Радимир, как завороженный остановился, с восторгом смотря, как его супруг, его любимый омега, вдруг стал таким умиротворенно спокойным и расслабленным. — Ура! Папа, а вот и отец вернулся с Мраком и Горянкой! — Маленький альфа быстро положил практически обглоданную куриную косточку на край стола и побежал навстречу Радимиру, быстро вытирая руки салфеткой, поданной Илияром. — Мрак, Горянка, а я вам морковку приготовил. — Лучик, уже полностью одетый для поездки обратно домой, достал из кармана штанишек две небольшие морковки и тут же протянул их лошадям. — Отец, я накормлю их? Это мне папа дал, сказав, что им будет приятно немного угоститься, пока мы будем перекусывать. — Хорошо, сынок. Ты только будь аккуратнее с Мраком, ладно? Не забывай Лучезар, что мой конь все же боевой. Да и Горянка может ненароком напугаться пролетающего насекомого или пробегающего зверька. Ты же помнишь, что здесь, на поляне, много зайцев, мышей-землероек и кротов? — Хорошо, отец. Я буду аккуратным, обещаю. — Мальчик весело посмотрел в сторону папы-омеги. — Папа Или мне уже рассказал, что нужно быть внимательным и собранным, чтобы лошади ненароком не приняли мои пальцы за очередное угощение и не укусили их. Он, мне, целую кучу морковки и яблок приготовил для угощения. А морковка знаешь, какая вкуснючая, — маленький альфа хитро посмотрел на родителей и демонстративно откусил кусочек от моркови, предназначенной для кобылки Илияра, на что та сразу возмущенно забила передним правым копытом. — Горянка, ты же теперь тоже мой друг, как и Мрак. — Лучик теперь откусил кусочек уже от морковки Мрака, но тот отнесся к этому спокойно и терпеливо. — Видишь, он даже не злится, что я тоже съел кусочек. Смотри, сколько мне папа дал, чтобы вас угостить.       Радимир и не заметил, что на боку сына висела маленькая холщовая сумка, полная яблок и моркови. А кобылка сразу воспользовалась щедростью маленького хозяина и тут же, сунув морду в эту сумочку, схватила зубами яблоко. Мрак же, как истинный кавалер и боевой конь, только снисходительно всхрапнул, поощряя свою новую подружку в этой проказе. Лучик помог и поймал оставшуюся часть от откушенного Горянкой яблока и протянул ее на раскрытой ладошке Мраку. За что был благодарно облизан в лицо им, перед тем, как он взял с ладони кусочек очередного угощения. — Сынок, идем кушать. — Родители, расслабленно сидя рядом на лавке, дождались, когда мальчик накормит лошадей угощением и только потом позвали его к столу. — Лучик, иди сюда, я вытру твои руки и лицо салфеткой, — тут же позвал Илияр сына. — Не бойся, сын, язык у лошади чистый от природы, а слюна очень полезная, как и у собак. Лошади и собаки способны очистить и заживить любые раны и болячки. — Я знаю папа, мне об этом отец рассказывал. — Лучик, быстро вернувшись к родителям, позволил Илияру вытереть свое лицо и руки, а потом сразу самостоятельно вскарабкался на лавку. — Давайте быстро покушаем и потом поедем в гости к крестному. Нас же Малин ждет с пирогами. Папа Или, знаешь какие вкусные и красиво-румяные у него пироги и булочки? Ммм… — мальчик мечтательно зажмурился, видимо вспомнив о выпечке омеги Ждана, управляющего на хуторе у Братана. — А еще Ждан сказал, что их сторожевая собака Веста ощенилась. А щеночки такие маленькие и красивые. Он мне обещал их показать и даже погладить разрешил. Ты не бойся папа, — тут же продолжил рассказ Лучезар, видя, что Или обеспокоенно замер с куском курицы в руке, — в крови этой собачки есть и доля волчьей крови. Поэтому она меня спокойно подпускает к щенкам. Она вообще меня своим щенком считает. Ее же деток продают на другие хутора. Веста очень умная, ее пометы разбирают быстро. Так мне Ждан сказал. Отец, а можно, мы купим себе щенка из помета Весты? Малин сказал, что есть малыш, который мне обязательно понравится. А пока мы будем путешествовать в Дуклану, он поживет на хуторе с мамой. Папа, отец, можно? — Хорошо, Лучезар, сегодня выбери себе щенка и надень на него ошейник. — Радимир сначала дождался согласного кивка головой от Илияра и только после этого дал сыну разрешение. — Он у меня в подсумке Мрака лежит. Но ты будешь должен сам ухаживать и обучать щенка. Он будет твоим личным подопечным и четвероногим другом. Ни бабушка Ксана, ни мы с папой, не будем заниматься его обучением и воспитанием, договорились? И выбери себе кобелька, чтобы потом не было проблем с гоном и течкой у сучки. Пока ты не сможешь справиться с ее воспитанием. Веста очень свободолюбивая и ее щенки имеют очень своенравный характер. Договорились, сын? — Спасибо, отец! Я обещаю, что мой питомец будет умным, хорошо обученным, а главное очень чистоплотным. — Лучик, соскочив со своего места, оббежал стол и вскарабкался на колени к отцу. — Отец, папа, я так вас люблю! Вы у меня самые хорошие родители!       Мальчик расцеловал родителей и сразу убежал обратно на свое место. — Папа Или, наложи мне побыстрее еды. Я покушаю и начну готовиться к поездке на хутор к крестному. Меня же там мой щеночек ждет.       Маленький альфа уже весь был в заботах о новом питомце.       А Радимир и Илияр только ласково смотрели на своего сына, прекрасно понимая, что одна из страниц их жизни закрылась. Впереди их ждало путешествие в Дуклану и то, что им приготовили Судьба и Высшие. ПРИМЕЧАНИЕ: * Один оборот луны, или так называемый средний синодический месяц составляет 29,5305882 суток (29 суток 12 часов 44 минуты 2,82 секунды). Все остальное о луне можно узнать в интернете. И, да поможет читателям Гугл или Яндекс))) Аминь… =^__^= ** АПОПЛЕКСИЧЕСКИЙ УДАР — Геморрагический инсульт, острое нарушение мозгового кровообращения. Разговорное: паралич.