Переменные

Увидев его впервые, я сразу понял, что это он, альфа моей мечты. Тот, кого я представлял рядом с собой каждую ночь и желал провести течку вместе, тот, чью метку хотел на своей шее, и чтобы его терпкий мускусный запах обволакивал меня. Он идеален. Нет, не так. Он — идол, во всяком случае, для меня определённо. Мне нравилось в нём абсолютно всё: эти сильные и надёжные руки, крепкий торс и рельефный пресс со смуглой кожей, это лицо с волевыми скулами и тёмными, как чёрный насыщенный кофе, глазами, а особенно ямочки на щеках. Да, он выглядел немного грозно и порой сурово, часто напряжённо, но у него довольно тёплый взгляд, который не отпугивал омег, а завлекал, точно гипнотизировал, не говоря уже до дрожи в коленях приятном низком баритоне. Его голос одновременно и возбуждал, и успокаивал. Встретились мы два месяца назад, когда возвращались с папой из магазина, и по дороге у нас прокололо колесо. По счастливой случайности произошло это всего в сотне метров от автомастерской, где альфа и работал автослесарем. Он увидел, что у нас неприятности, и поспешил на выручку, представившись Грегом, и с тех пор не покидал мои мысли. Я думал о нём и том, как бы стать к нему ближе и начать встречаться. У меня была одна цель — обрести статус его омеги, и я собирался уже привести свой план в действие, но, как это часто бывает в реальной жизни, не всё идёт так, как мы задумали. Как обычно после пар я пришёл в кафе и сел за свободный столик возле окна, откуда имелся хороший обзор на всю улицу, а главное — на автомастерскую через дорогу. Отсюда я любил смотреть на Грега, с интересом наблюдая, как он в своей неизменной синей робе работал, весело общался с коллегами, приветливо улыбался клиентам и ненадолго пропадал под машинами. Вновь погрузившись в свои фантазии, я не заметил, как за столик ко мне подсели. От неожиданности я вздрогнул и уже хотел возмутиться, что это моё место и делить его ни с кем не собираюсь, но признал Ноа, своего брата-близнеца. Кто бы и что бы ни говорил о том, насколько мы с ним похожи, это далеко не так. Все ошибаются, судят нас по обложке, то есть по внешнему виду. Да, не поспоришь, что внешне мы похожи как две капли воды, но на этом сходство и заканчивается, и внутри мы совершенно разные. Пусть у нас во многом схожие вкусы, но они ничего не значат и не доказывают убеждения многих. Из нас двоих именно я всегда был инициатором, зачинщиком и провокатором, а Ноа лишь соглашался со всем и следовал за мной по пятам, редко высказывая своё мнение. Иногда мне казалось, что я подавлял его, хотя ни к чему настойчиво и не принуждал. Я предлагал, он кивал головой в знак подтверждения и не перечил. Мой братишка ласковый и нежный, у него более мягкий и покладистый характер. Меня же можно описать как колючку, я дерзкий, часто лезу на рожон, не стесняюсь в выражениях, а Ноа предпочитает тактическую беседу или отступление. Я бунтарь, он тихоня и проводит большую часть свободного времени за чтением книг, в отличие от меня, любителя сериалов. Его любимый цвет синий — спокойный и рассудительный в палитре, а мой — красный, означающий агрессию и страсть. Со страстью я и подхожу к любому делу. Ноа любит зелёный чай, а я чёрный. Можно до бесконечности перечислять наши различия, но всё сводилось к тому, что братишка уступал мне. До этого момента. — Ты откуда? — спросил я, немного недоумевая, так как сейчас Ноа по идее должен был находиться на дополнительной лекции по литературе. Он вообще хочет стать писателем и уже написал пару коротких сказок, которые даже публиковали в университетской газете, в результате чего братишка выиграл конкурс и получил в награду неплохой такой сборник стихов. А вот я пока не определился до конца со своим будущим, пробуя себя в разных сферах и подумывая сменить факультет. — И тебе привет, — нахмурился он. — С утра здоровались, — напомнил я, но в ответ Ноа совсем помрачнел, глядя на меня из-под длинной чёлки. — Нео… — Что случилось? — я моментально напрягся. Очень редко мне доводилось видеть его таким, подобное выражение ему не свойственно, да и прекрасное личико портит. — Ты как будто грозовую тучу проглотил. Я опять где-то что-то испортил в университете, за что по ошибке отчитали тебя? Вспомнились вдруг все те смешные и не очень случаи, произошедшие по моей вине и наделавшие много шума. Например, когда я нарисовал (Не без помощи Сони) нашего декана и повесил возле расписания на всеобщее обозрение. Получилось красиво и потянуло бы на произведение искусства, если бы мужчина не был изображён в кожаном обтягивающем корсете, а в руках не держал атрибутику BDSM: плётку и приличного размера фаллос, при этом его поза говорила о том, что альфа не прочь воспользоваться своими предметами по прямому их назначению. Ну что? А вот не следовало ему наезжать на меня, причём ни за что. «Я не громкий, это вы тихие». В общем, получил за сие безобразие Ноа, потому что этот идиот нас перепутал, мне же удалось сбежать, но всё равно позже ситуация прояснилась, и мне вставили нагоняй и родители, и декан, наказав на месяц. Пережил, а Сони я не выдал, хотя Тео, по-моему, догадался, но промолчал. Пока Ноа продолжал сверлить во мне дыру недовольным взглядом, я прокручивал в памяти последние события, но не припоминал, чтобы снова делал нечто подобное. — Поговорить надо, — произнёс он, отвлекая меня от раздумий. — Я тебя внимательно слушаю. И расслабься уже, а то тебе словно спицу в позвоночник вставили. — Прекрати паясничать, — разозлился Ноа. Видимо, разговор действительно серьёзный предстоит. Не покидает мысль о моих косяках. В чём я провинился? — Прости, — извинился я заранее. Ноа вздохнул, но попытался не напрягаться и чуть сгорбился, пододвигаясь ближе. — Нео, пойми, это очень важно для меня, — братишка закусил губу и посмотрел в окно на автомастерскую, где как раз из открытых ворот вышел Грег, неся на плечах огромную тяжёлую шину. Альфа подошёл к обочине, аккуратно положил её рядом с невысоким заборчиком, и пошёл за следующей. И тут я понял. Вот значит как… С детства у нас с Ноа не имелось никаких секретов друг от друга, потому что мы были неразлучными, не отходили дальше, чем на десять шагов, спали в одной постели, боясь темноты и одиночества, играли, ели — всё делали вдвоём. Мы связаны невидимыми нитями, наши узы прочнее стали. Когда одному весело, то радуется и другой, если грустно, то печалится и второй, однако за прошедший год что-то незримое появилось между нами. Это что-то маленькое, но до ужаса отвратительное, угрожающее развести нас по разным сторонам бездонной пропасти непонимания и отчуждения. Нет, я, конечно, осознавал, что мы не можем всю жизнь быть вместе, и пойдём разными дорогами, ведь у каждого рано или поздно появится своя семья, но нельзя терять близость. Ноа дорог мне, он — моя вторая половина, идеально дополняющая меня с самого рождения. Лишиться его всё равно, что потерять какую-нибудь часть тела. Я не смогу без него и уверен, что он ощущает то же самое. Порой нам и слов не требуется, дабы понять друг друга. И в эту самую минуту хватило одного взгляда, чтобы осознать… — Он… нравится тебе, да? — задал я вопрос, который едва не встал у меня комом в горле, и кивнул на Грега, несущего очередную шину. — Да, — выдохнул он, опуская голову, а затем еле слышно добавил: — Я люблю его. На меня будто вылили ведро ледяной воды. Это пощёчина. Ещё какая! Мой братишка влюбился в того же альфу, что и я. Не думал, что может случиться нечто подобное. В детстве нам с Ноа нравились одни и те же игрушки, и мы никогда не дрались из-за них, играли по очереди или не играли вовсе, ища альтернативу, но делить одного альфу… Нет, так нельзя! И что мне теперь делать? Мы молчали, я не знал, что сказать, как ответить ему. Неужели впервые в жизни мы поссоримся? Это какая-то злая шутка. Неправильно, несправедливо. — Грег пригласил меня на свидание, — наконец вымолвил Ноа. — К-ка-ак? — от шока и растерянности я начал заикаться, уставившись на него выпученными глазами. Ноа покрылся румянцем, смущённо поправляя за ухо непослушную прядку волос. — Вчера. — К-когда-а успел? — воскликнул я слишком громко, привлекая внимание других посетителей кафе. Заметив косые и любопытные взгляды, невольно вжал голову в плечи. — Ну-у-у… — братишка замялся. — Когда? — повторил я. — Я не пошёл на дополнительные занятия, а пришёл сюда, чтобы понаблюдать за Грегом, как ты. Не знаю, чему больше удивляться: тому факту, что Ноа пропустил лекции или тому, что соврал мне, что был на учёбе. — Ушам не верю, — пробормотал я. — Сначала я просто сидел здесь, смотрел, — говорил братишка, теребя пальцами салфетку, — а потом вышел на улицу и хотел пойти домой, но Грег вдруг увидел меня, перешёл дорогу и заговорил со мной, а дальше… он сказал, что тоже давно уже приметил меня и захотел познакомиться, позвал погулять и предложил встречаться. От его слов меня захлестнули злость и жгучая обида, в груди возникла ноющая боль. Ноа знал, что мне нравится Грег, потому что сам поделился с ним этой радостью. Знал, что я увидел его первым и возжелал с первой минуты нашего знакомства. Знал! И всё равно решил сделать его своим. Отобрать у меня! Чувствую себя преданным и разбитым на тысячи осколков. За что мне это испытание? Или это такое изощрённое наказание за то, как вёл себя с окружающими, включая близких друзей и родных. Да, я не подарок, со мной сложно. Я вредный, демон, волчонок, прячущийся под овечьей шкурой — утверждение Тео. И, собственно, старший брат прав, но это жестоко. Я не ожидал подставы от Ноа. Не понимаю, как же так вышло? В глазах защипало, но я подавил всхлип, отвернувшись. Не хватало ещё разреветься тут и показать всем свою слабость. — Прости, Нео, — Ноа осторожно, боясь прикосновения, словно об меня можно было обжечься, взял мою руку. — Мне жаль. Правда, жаль. Прости меня, но я люблю его, по-настоящему люблю. Более того, я чувствую в нём свою пару, меня тянет к нему как мощным магнитом, которому не могу сопротивляться, да и нет желания. Нео… братишка, ну посмотри на меня, пожалуйста. Я не хотел предавать тебя. Нужно взять себя в руки и собраться с мыслями. Больно невыносимо, сердце, будто в тисках, рвётся наружу. В первую очередь необходимо всё расставить по своим местам. Начну с того, что я люблю Грега, но Ноа люблю гораздо сильнее и всей душой желаю ему счастья. Я не хочу видеть, как мой братишка будет страдать, а он обязательно будет, если не останется с Грегом. Ноа ранимый и восприимчивый, его легко обидеть и задеть за живое, он многие вещи принимает близко к сердцу, переживает, волнуется, доводит себя до депрессивного состояния. Я старше его, и неважно, что всего-то на несколько минут, и тем не менее у меня есть ответственность за него. На правах старшего я должен заботиться о Ноа, присматривать за ним и не допустить его несчастья. Я справлюсь, совладаю со своими эмоциями, притуплю боль и запрячу глубоко в себе, откуда ей не достать мои чувства. Поэтому… уступлю Ноа, нацепив маску беззаботности. — Что ж, я рад за вас! Честно! — Ох, Нео… — братишка улыбнулся, но совсем грустно, в глазах отразилось беспокойство. Похоже, что он успел уловить часть моего состояния. — Я не хочу, чтобы ты возненавидел меня за это. — Возненавидел тебя? Ты чего? Да никогда! Как тебе только в голову пришло? — Я виноват перед тобой. Я плохо поступил, нет, подло даже, нанёс тебе удар в спину. — Не о чем беспокоиться, братишка. Я в порядке. — Нео… — Да брось. Видишь мою улыбку? — я широко улыбнулся, стараясь не переборщить, но всё равно вышел нервный смешок. — Прости, — он крепче сжал мою руку, и я ощутил от него мелкую дрожь. — Ноа, послушай, чему быть, того не миновать, верно? Значит, так надо было, — пожал я плечами. — Ну, не мой он альфа, что уж поделать. Грег не предназначался мне. В самом-то деле, не объявлять же тебе войну, всё уладится, я переживу. Я сильный, так что не стоит испытывать вину, к тому же Грег сам выбрал тебя. Скорее всего, его привлёк твой запах, ведь они у нас отличаются. — Да, — с сомнением подтвердил Ноа. — Всё будет хорошо. Мы — одно целое, переменные, помнишь? После моих слов Ноа весь засиял как солнышко. Он вскочил и кинулся ко мне на шею, обнимая и целуя в щёку. — Спасибо, Нео, спасибо за понимание. — Да чего уж там, — отмахнулся я. — Люблю тебя, ты самый лучший близнец в мире. — Говоришь так, словно у тебя есть другие близнецы, — засмеялся я. — Ты один заменишь всех в мире. — Ну, спасибо. Ноа отстранился от меня и вновь перевёл взгляд через дорогу. Там, возле обочины стоял Грег и смотрел на нас, приветливо махнув рукой. Ноа ещё сильнее засветился от радости. — Нео, я тогда пойду, ладно? Ещё успею попасть на последнюю лекцию, а вечером идём с Грегом в кино. — Идите, — я пожелал ему удачи, и когда он вышел из кафе, помчавшись к станции метро, посмотрел на альфу и жёстко добавил, обращаясь к нему: — Пусть я и уступил, но если посмеешь обидеть Ноа и довести его до слёз, я тебя уничтожу, и никакая любовь меня не остановит. Естественно он не услышал, однако меня это как-то мало волнует, угроза весомая. Но неприятный осадок остался. Я оказался в полном пролёте. Несправедливо. Придётся искать себе другого парня, хотя я и до этого ни с кем не встречался и до сих пор девственник. Что? Я не собираюсь спать с кем угодно ради удовлетворения плотских потребностей — не так папа воспитал нас с братишкой. Впрочем, судя по всему, недолго Ноа сохранит свою невинность. Всё-то у него случается раньше меня: течка, первый поцелуй, секс назревает… Не честно! Я же старший! Так бы и взвыл волком, но вместо этого тяжело вздохнул, сложил руки на столе и опустил на них голову. Тоска, печаль, апатия, депрессия, мороженое… не понял? Я мгновенно переключился на другую тему. Откуда-то прямо перед моим носом возникла креманка с ванильным мороженым, посыпанным дроблёными фисташками. Обожаю этот десерт. Я резко выпрямился, замечая рядом стоящего официанта. Альфа без сомнений. Высокий, темноволосый и красивый, нет мускулатуры как у Грега, но жилистый и внешностью чем-то напоминает Сеймура, брата Сони и мужа Вика, а глаза зелёные, я бы сказал болотного цвета. Есть в нём какие-то восточные черты, мне нравится. Раньше он тут не работал. Новенький? — Я не заказывал, — я отодвинул мороженое, вопросительно выгнув брови. Я точно помню, что не просил ничего. — За счёт заведения, угощайся, — парень одарил меня обворожительной улыбкой, пододвигая креманку обратно ко мне, и не успел я возразить ему, как альфа развернулся и быстрым шагом скрылся в служебном помещении. Я подозрительно прищурился. С чего бы ему угощать меня? Альфы просто так не делают подарки омегам, им обязательно нужно что-то получить взамен. Этот урок я усвоил ещё на первом курсе в университетской столовой. Старшекурсники угощали новеньких омег различными шоколадками и вкусными булочками из буфета, а потом требовали в качестве оплаты отсосать у них, завлекая в кладовку и раздевалку. Мы с Ноа тоже попались в их лапы, но они не с теми связались. Уж я-то дал им такой отпор, что мало не показалось. Троллить я умею, а ещё в то время Сеймур проходил у нас практику и преподавал начальные курсы психологии, и тоже устроил тем козлам настоящую промывку мозгов. Сей тот ещё мозгоправ. Долго я не притрагивался к десерту, а оно тем временем медленно таяло и оседало. Но поддавшись искушению, я взял ложечку и принялся поедать мороженое. Странный официант больше не появлялся, точно специально прячась от меня, что навело на одну догадку, но я помотал головой, быстро прогоняя непрошеные мысли. Новые знакомства мне пока ни к чему. Расправившись с лакомством (Вернее, заев своё горе), я собрался уходить, и так просидел в кафе больше двух часов. Но на выходе меня окликнули по имени, я обернулся и тут же наткнулся на того альфу. Ясно, услышал, когда Ноа обращался ко мне. — Чего тебе? — довольно грубо спросил я. — Меня Харви зовут, — представился он. — И что? — раздражённо. Хотелось ударить его. — Знаешь, я не хуже того альфы. Я воздухом поперхнулся от возмущения. Да что он о себе возомнил? — Наглости, смотрю, тебе не занимать, — прошипел я зло, глядя на него снизу вверх. — Я просто хотел сказать, Нео, что у тебя потрясающий запах. Вот наглый самец! Вздумал оприходовать меня сразу? Не выйдет. Я уже открыл рот и собирался подробно высказать ему всё, что я о нём думаю, но и пикнуть не успел, как он наклонился и коротко поцеловал меня в губы. — А это за десерт. Приходи сюда завтра, угощу ещё. Прежде чем я опомнился, альфа снова скрылся. Да как он посмел?! Сволочь! Я пулей вылетел из заведения и помчался прочь, подальше от кафе. Лицо и шея горели, пульс участился, и дыхание сбилось. Откуда этот трепет в груди? Проклятье, да что за день такой идиотский? Сговорились что ли все?!