Ты нужен мне, идиот

Мне так не хватает того тепла: не летнего, не внутреннего. Мне не хватает тепла осени. В тот момент, когда - середина сентября, не все деревья еще пожелтели, но солнце пылает уже не во всю силу. Не хватает того сентябрьского ветра. Он и не такой уж холодный и, вроде бы, еще наполнен жизнью. Думаю, было бы классно стоять у берега моря в середине сентября. Наблюдать за солнцем и вникать в потоки того самого ветра. Жаль, мне это, вряд-ли, придется испытать.

Урок длился мучительно долго, я уже отсчитывал секунды до его конца. Хотелось как можно быстрее покинуть класс и найти Лину, для того, чтобы попросить у нее прощение. Я помню, как отвратительно себя вел, я помню, что сказал ей с утра. Я не должен был так поступать, мои слова были ошибкой. Это был просто порыв эмоций — не более того. Я конкретно перегнул палку. И вот он, долгожданный звонок с урока. Я раньше всех покинул класс, не утруждая себя записыванием домашнего задания — все равно его некогда будет делать. Обычно, Лину можно было встретить на лавочке около школы, ибо искать ее по классам не было смысла - школа была слишком большая. Я вышел из школы и направился в сторону лавочки, на ней никого не было, отчего я тяжело вздохнул и присел, кинув рюкзак рядом с собой. И где же она ходит? Неужели, я так сильно обидел ее? Я же правда не хотел. Какой же я придурок. Я сидел на скамейке, думая, что Лина вот-вот подойдет сюда, и мы снова сможет поговорить, она будет рассказывать свои неловкие истории, которые заставляют улыбаться. Я снова почувствую поддержку рядом с собой, и мне станет легче. Я смогу не беспокоиться о том, что у меня нет друзей, так как она рядом со мной. Я решил ждать ее здесь весь перерыв, несмотря на то, что здесь было очень много людей. Ко мне подсела незнакомая девушка, она явно была из нашей школы, но я не видел ее раньше, и то, что она подсела именно ко мне, говорит о том, что она в этой школе совсем не давно. — Привет. Меня зовут Ксюша. Я здесь новенькая и совсем ничего не знаю, так что было бы неплохо, если ты мне что-то расскажешь. Я осмотрел девушку. Совсем обычная, ничего примечательного. Черные волосы, стандартное лицо, темный макияж. Она была в школьной форме, что в наше время большая редкость. — Знаешь… Я понятия не имею, чем могу тебе помочь. Обратись к своему классу, возможно, кто-то из них проведет тебе экскурсию. — Не-а, мне ты понравился. Расскажи что-то о своей школе, прошу. Например, какой у вас здесь коллектив? С кем стоит дружить? Вопрос застал меня неожиданно. С кем можно дружить? С самим собой. Это лучший вариант для меня. Я не знал, что ей ответить, поэтому просто решил рассказать о школе. — Школа была построена в 1995 году. Да, ей уже довольно много лет, но она прекрасно выглядит. Уровень учения здесь довольно высок, учителя квалифицированные, учат хорошо… — Стоп! Стоп! Я не это имела в виду… Ты чего так занудно рассказываешь? А я что, надеялся, что она, заткнув уши, убежит от меня с криками: «Отстань, ботан!»? Эти мысли вызвали у меня тихий смешок. — Чего смеешься? Так, ты расскажешь мне что-то? Я уверена, что ты прекрасно со всеми ладишь. Она издевается? Я прикусил язык, чтобы не сказать чего-то обидного. На разговоры уже не было времени, прозвучал звонок на урок. — Эх, ладно, ты прости, что я так прилипла к тебе. Просто я хочу завести друзей… Ты же знаешь, как это тяжело сделать в новом коллективе? Еще как понимаю. Нужно было быстрее возвращаться в класс. Я побежал к школе, и, не ожидая того, что мимо будет кто-то проходить, я резко остановился, наступив прохожему на ногу. Судя по раздраженному рыку у меня над ухом, это был никто иной, как Кир и его компания. Я наступил на ногу именно Киру, из-за чего он сразу же схватил меня за волосы и оттащил в сторону. Его друзья началb смеяться, и кто-то кинул в меня пустую банку из-под колы. Я лишь выставил перед собой руки, сжимая зубы от боли в голове. Наверняка он вырвал хороший клок моих волос. — Ты смотри-ка, кто тут у нас. «Ребенок из неблагополучной семьи» — как говорила Лариса Николаевна — «Не трогайте этого бедного мальчика, ему ведь и так достается, ла-ла-ла». Какой же бред. Да таких, как ты, убивать нужно! Они только мешают жить, таким, как мы. Почему тебя должны все жалеть? Он подошел ко мне и засмеялся. Я попытался отойти, но тут же был остановлен его рукой, которая легла на мое плече. Он нанес удар коленом прямо под ребра. Удар заставил меня упасть на землю и схватиться за живот. Было ужасно больно, но я не издал ни звука. — Ты смотри, какой гордый, даже о пощаде молить не будешь? Мусор! Кир плюнул на меня, его друзья сделали тоже самое, после чего все разом начали бить меня ногами, пытаясь попасть по лицу. Самый болезненный удар пришелся в нос — из него сразу же хлынула кровь, которую я пытался остановить рукой, но было безуспешно. Я не мог встать, не мог попросить их остановиться, я молча лежал, едва ли не воя от боли. — Сука, убил бы тебя прямо здесь. Лучше сам наложи на себя руки, зачем тебе жить? Отец — пьяница, мать - тоже. Да кому ты вообще нужен? Ты просто бесишь всех. Ты должен исчезнуть. Ясно тебе? Они остановились, а Кир нагнулся к моему уху, что бы прошептать эти слова. Напоследок он ударил кулаком по моему лицу, но немного промахнулся и попал по лбу. Кольцо, которое было на его безымянном пальце, рассекло кожу. Они ушли, а я остался лежать на земле, зажимая нос, корчась от боли и унижения. Я стоял возле раковины, пытаясь остановить кровь, которая до сих пор шла из разбитого носа. Глаза предательски защипало, но я держался из последних сил. Дверь в уборную скрипнула и внутрь кто-то зашел, по моему телу прошлась дрожь. Неужели, они не закончили? Или им снова стало скучно? Я медленно развернулся к вошедшему и замер, широко раскрыв глаза. Кровь тем временем уже стекала по подбородку и шее, капая на ключицы и белый кафель. Передо мной стоял Ян. Я не знаю, что он здесь забыл, но сейчас я был не в лучшем положении. Слезящиеся глаза, кровь, размазанная по лицу, рассеченный лоб, руки в ссадинах и синяках, а костяшки пальцев содраны до мяса. Все это ужасно болело, но я терпел. Я не хотелось показаться слабаком перед ним, но зачем мне притворяться тем, кем я не являюсь? Он все еще молчал, стоя прямо передо мной. Только сейчас я заметил, что он что-то держал в руках, а именно: пачку с ватой и что-то еще, что я не мог рассмотреть с моим зрением, так как очки разбили. Ян подошел ко мне и мягко взял за затылок, наклоняя голову над раковиной, для того, что бы кровь стекала туда. Он намочил ватку и стер остатки красной жидкости с моего лица и шеи. Все это делалось в полной тишине. У меня не было сил что-либо сказать, так как чувство униженности все еще оставалось. Я знал, что если попытаюсь хоть что-то произнести, язык начнет заплетаться, ком подступит к горлу, и я не смогу сдержать слез. Почему он молчал, я не знал. Еще я не знал того, почему он мне помогает. Разве он не на их стороне? Стороне большинства. Разве не следует за стадом? Парень заклеил небольшую ранку на моем лбу пластырем. — Тебе нужно сходить к медсестре. Будь добр, сделай это. А у него, оказывается, такой приятный голос, и эта забота… Я уже забыл, когда обо мне заботились. Когда клеили пластырь на ушибленное место, когда беспокоились о том, что у меня болит. Такое прекрасное ощущение - снова чувствовать, что ты кому-то небезразличен. Нет, нет, нет… Это совсем не то, я не должен быть таким наивным. Я ведь с ним даже не говорил, а уже думаю о том, что нужен ему. Бред. Я поднял руку и прикоснулся к пластырю, проводя по нему указательным пальцем и слегка улыбаясь. Кровь из носа уже не шла, но боль никуда не делась. К медсестре я не собирался идти — в последнее время я к ней зачастил.