Школа-Интернат "Для Одаренных Юных Дам"

Первое, что нужно сделать при такой ситуации — быть в курсе событий. Но вот сейчас Зелене быть в курсе событий вовсе не хотелось: Мэл привела ее в частную школу для мальчиков — «Лайтвер». Ха, вполне себе «светлое» название. И вот сейчас они и ее лучший друг, Грег Мендалл, вели спор: кто же она — рыжее чудовище или просто глупенькая замарашка, нуждающаяся в должном уходе. Мендалл выглядел спокойным, как удав, а вот Малефисента, напротив, готова была тигром зарычать и перегрызть всем от негодования глотки: — Это —, всего лишь, новенькая — наконец, не выдержала она. — Это, — он указал на девушку пальцем, чуть ли не дотрагиваясь до кончика ее носа, — всего лишь, КАТАСТРОФА! — театрально схватился за голову он. — Не все так плохо. Через тебя и не такие проходили, верно? Мендалл презрительно фыркнул, гордо вскинув голову. Да, может ситуация бесит и выматывает, а эта серая мышка стала для него мишенью теперь, но ничто не тешило его мужское самолюбие, как напоминание, что он незаменим в своем невероятно сложном деле. (Впрочем, невероятным оно казалось только ему. Так что, здесь следует поставить огромные кавычки) — Ох, я слишком много времени уделяю тебе, милая Мэл. — с досадой протянул он. — Ладно, давай, я возьму сейчас под ручку эту… Мисс-Ходячее-Недоразумение и помогу чем смогу. Но, естественно, — фыркнул последнее слово он. — это будет весьма затруднительно. Я бы даже не побоялся сказать этого слова, невозможно! — Я обожаю тебя, — промурлыкала Мэл, на бегу чмокнув его в щеку. — Люблю…- бросила она на прощанье. — О, Господе Иисусе! Мэл, бактерии! — взвыл он. Ну вот и все, баста! Малефисента, тот человек, на которого была возложена вся хлипкая надежда, ушла, оставив ее с идиотом-ботаном. — Идем, — все так же брезгливо и притворно устало прошипел он. — Итак, Ходячее-Недоразумение, — «Он что, теперь вечно меня так называть будет, а? Вот же придурок!» — Начнем с того, что есть всего пять видов.фракций, скажем так. Физкиды, Генезики, Гадалки, Овцы и Кромешники. — на последнем слове он нервно сглотнул. — Не буду вдаваться в подробности, — а, хотя надо бы, но у нас мало времени, и ведь, заметь, все нужно успеть и усвоить. Зелена специально громко закашляла, думая, что это приведет разгорячившегося «Ментора» в чувства. А зря. — Итог — очередное презрительное фырканье. — История фракций очень…туманна, никто не помнит и не знает когда и кто именно дали им таковые названия, но, на самом деле, интересно, что их официально не существует, то есть, их окрестили так, выражаясь современным языком и используя молодежный сленг, для прикола. — на его лице уже играла лучезарная улыбка во все тридцать два. Зелена попыталась переварить поток слов. Нет, слишком много информации, — мозг кипит. Она потирает виски. — Ой-й! Все надо раскусывать! — недовольно фыркнул он, — Для особо непонятливых! Названия придумали ученики, и менторы даже без единого понятия об этих названиях. Назовешь, скажем, волшебника овцой — воспримут как оскорбление, ибо не поймут. Поняла? — Гри быстро кивнула. Сразу бы так, а то понос-слов-запор-мыслей. — Затем, — продолжил он, брезгливо, двумя пальцами, беря ее за локоть и отводя куда-то вглубь здания. — Генезики — это тот тип волшебников, которые, во-первых, имеют названием своей «стихии» с окончанием -кинез, и, во-вторых, колдуют, в основном, без помощи черчения, зелий и магических артефактов. Уяснила? — покорный кивок. — Физкиды — колдуют, часто, с помощью черчения и артефактов, чаще палочек, посохов, жезлов. Также используют сыворотки и зелья. Понятно? — второй покорный кивок. — Гадалки — магия связанна с мозгом и психологией человека. Ну, знаешь, чтение чужих мыслей, либо проникновение во сны. Изредка используют зелья, а так, ничего у них все в голове…— загадочно протянул он, после чего снова нацепил маску брезгливости. — Овцы — редкостные бездарности, супермены недоделанные. Их вообще магами нельзя назвать. Супер-сила, супер-скорость — издевательство элементарное! Въехала, нет? — третий покорный кивок. — И последнее, Кромешники. Вот они настоящие асы своего дела, высшая ступень волшебства, великолепная техника, сложные заклинания. — Но они темные лошадки, так что, их стоит обходить одиннадцатой дорогой, даже не десятой. Чуть что, в порошок сотрут, ибо они-то не признают слабости. — Какой фракции принадлежишь ты? — останавливаясь, тихо спросила она. Да, пусть на нее сейчас свалится поток его брезгливых фырканий и ругательств, но любопытство преодолело. Она смотрит на него выжидающе. — Физкиды, конечно. — не без гордости ответил тот. — Я тебе вот что скажу: ты ничего…имею в виду, что, действительно, попадались экземплярчики и похуже. Но ты покладистая и умеешь слушать. — впервые она не увидела в его глазах презрения к ней, вот же чудо! — Работай, старайся и не встревай.* Может на Физкида ты и не потянешь, — ох, ну вот, конечно, опять его самовлюбленность, как же без нее? — Но к Генезикам пробьешься. Ты же не овечка, это я ясно вижу, да и для гадалочки у тебя многовато способностей. — его длинные пальцы, так, недавно, больно впившиеся в ее локоток отпустили его. — Только, смотри, чтобы тебя не съели кромешники… — как-то слишком зловеще и гадко произнес Мендалл. Затем он отвел взгляд куда-то вдаль. Зелена тут же попыталась направить его туда, куда смотрит ее спутник, и увидела знакомый пейзаж: маленькие серые домики, вот-вот норовящие обвалится, тихие пустынные улочки, пропитанные сладким ароматом чайных роз и фиалок, дремлющие магазинчики и закусочные, так и не дождавшиеся своих посетителей. И все это находилось в «рамке» из аккуратно выкрашенного окошка с салатовыми застиранными занавесками. — Похоже, Грег просто дал ей время переварить информацию. — — Далее, — неожиданно произносит он, нарушая наскучившую ему тишину, — Теперь поговорим о способах проявления магии, их тоже всего пять. Первый — колдовство с помощью магических артефактов. Думаю, комментарии тут излишни. Второй — черчение, то есть, начертание различных магических знаков, вроде пентаграмм. Третий — зельеварение, но тут и так все просто как дважды два. — он остановился, дабы перевести дыхание, набрал в легкие побольше кислорода и продолжил. — Четвертый — сотворение магии с помощью рук, так называемый фингер-таттинг. — он победно улыбнулся, видимо, конец его тирады близок, отмучался человек. — И последний, пятый, — комбинация. Тут ты берешь один способ и любой другой вместе. Исключением является смешивание номеров один и четыре, это уж, прости за грубость, — извращение. — он забавно ухмыляется, заставляя невольно улыбнутся ему в ответ. — Вот и все, мы закончили. С меня на сегодня хватит. — и вот его каблуки со скрипом проехались по кафелю и застучали по нему. — Не прощаюсь. — напоследок бросил Герг.

***

Тварь смотрела на Джек маленькими желтыми глазками. Ее улыбка растянулась до ушей (в буквальном смысле), обнажив ряд белоснежных клыков, девушка даже испугалась, что ее щеки лопнут, не выдержав нагрузки, а голова и вовсе развалится на две половины. Пока «жертва», впрочем, не знающая о своей «роли», рассматривала чуднОе создание, Тварь медленно согнула мохнатые, когтистые лапки в кулачки, поставила их на траву и, как на костылях, перепрыгнула поближе к брюнетке. Джек вздрогнула и инстинктивно отпрыгнула назад, Тварь угрожающе зашипела, не убирая улыбку. У уголков ее рта-щели скопилась слюна, шипение переросло в прерывистое и частое дыхание, затем, — в подавляющийся стон, который издают лишь волки, лишившиеся добычи. Джек нашла спасение лишь в гуще леса за ее спиной и шагнула назад еще раз, Тварь, тем временем, продолжала наступать. Крошечные кулачки теперь казались не такими милыми: они увеличились вдвое и на них выросли шипы, явно ядовитые, либо усыпляющие. Глаза нечто налились кровью, улыбка превратилась в оскал. «Жертва убегает! Схватить! Схватить и разодрать в клочья! У-ж-ж-и-н…» Она проснулась. Всего лишь сон, очередной. Такие сны, в последнее время, снились ей все чаще. Она не знала, почему — она не из тех, кто смотрит ужасы и видит потом кошмары про Фредди Крюгера или Самару Морган. Она также не из тех, кто получил психологическую травму в детстве, с вследствие чего начались кошмары о прошлом. Нет! Ее маму убили, но она этого не помнила. Она вообще ничего не помнила. Так, все-таки, как понимать этот сон. Дурное предзнаменование? Предупреждение об опасности? Хотя… вся ее жизнь, по сути, — опасность. Размышлять над этим не было ни сил, ни желания. Поэтому Джеклин отправилась в душ, нацепила джинсы и мятую футболку, наспех перекусила остатками печенья. Все. Что теперь? Мистер Дарк держит ее в ежовых рукавицах: любая самодеятельность — наказание, смелое высказывание — выговор. Когда и как ей общаться со сверстниками? Правильно, никогда. Ну, так должен был считать Мистер Дарк. А Джеклин, тем временем, успешно ухищрялась вести увлеченную беседу в социальной сети. Ее «сетевой-почти-что-лучшей-подругой» стала некая Дороти. Нет-нет, не Дороти Гейл, просто — Дороти. По крайней мере, она так представилась. Джеклин не знала, точно ли ее зовут так, но ей всегда казалось, что между ними нет секретов и имя ее настоящее… А вот сама Джек не могла этим похвастаться, и, более того, испытывала жуткий стыд, так как, получается, обманывала свою «сетевую подругу» с самого начала. Покорительница Великанов, так она просила ее называть, хотя в строке «Ник» высвечивалось: Никки. Вот и сейчас, испытывая угрызения совести и одновременно дикий азарт, она потянулась к телефону, надежно спрятанному в промежутке между тумбочкой и стеной. Любые выходы в сеть люто карались мистером Дарком, а поэтому первое, что сделала Джеклин — зарегистрировалась в сети. Нет серьезно, должно же когда-нибудь с чего-либо начаться ее приключение, так почему бы не с этого? Никки: Привет, Дороти) Теперь оставалось ждать ответа. Джек заметила, что Дороти сидит в сети, только лишь с 7 утра до 9:30, а иногда заходит туда вечером. Видимо, график у нее был напряженный. Да уж, нужно ведь всех ведьм поубивать и волшебника домой отправить (ПЫСЫ: Вроде как шутка-намек. Не смешная, кек). Телефон весело тренькнул, выдавая: Дороти: Доброе утро)) Как жизнь, Покорительница Великанов? Вы ели бобы на завтрак? Никки: Жизнь моя все также скучна и бессмысленна, и все также мне не принадлежит (а жаль). А про бобы — нет, я лакомилась наивкуснейшим великанским печеньем. А что у Вас? Народ все также бунтует? Дороти много писала, что в ее доме живет куча народу. Ну, почему бы не превратить их в верноподданных, хотя бы на время виртуального общения двух дам? Дороти: Мне искренне жаль. Держись, ты справишься! А на счет народа — да, лютует, матюгается и пьет водку… ах да, я чуть не забыла про карты! Никки: Вот это да! Однако интересный у Вас народ! Дороти: Да. Кстати, давай встретимся в реале. Ты сейчас в каком городе? Никки: Это не имеет значения — меня все равно не отпустят. Но для справки — я в туманном, дождливом, холодном, одиноком и невероятно скучном СТОООООрибруке. Дороти: Ты не поверишь, но я тоже здесь. Может, я сама к тебе загляну? Представлюсь, скажем, герлскаутом? Мол: разношу бесплатное печенье и собираю пожертвования для городского приюта. А? Никки: Не думаю… мой… дядя не любит скаутов. Ни —бой, ни -герл. Да, Джек также врала, что Мистер Дарк являлся ее дядей. Но ведь не могла же она написать, что он темный маг третьего ранга и в полнолуние совершает кровавые ритуалы, молясь в кругу пентаграммы! Нет, определенно не могла! Дороти: Ладно. Друг, я с тобой. Никки: А я безумно люблю тебя)) Как друга! И мне правда жаль… я хотела бы, чтобы мы нормально встретились, пообщались… Дороти: Тогда начнем сейчас: мое имя не Дороти — Зелена. Ну вот, все же, это был фейк. Но ведь только что она совершила признание — символ высшего доверия между ними, хоть и знакомы они всего ничего. Пора вылезти из тени. Никки: А меня — Джек.