Димкина месть

Человек предполагает, но, как известно, реальное развитие событий зависит совсем не от него. Разрабатывая идею мести, я прикидывал с десяток различных последствий своих действий, но предположить, к чему в результате действительно приведут мои телодвижения (и в прямом смысле слова — тоже), у меня просто не хватило бы воображения… В следующий раз я посетил «Зевс» спустя пару недель, справедливо решив, что будет несколько странно, если я начну каждые выходные мотылять по клубу, как трусы на флагштоке в пионерлагере. К намеченной цели надо идти постепенно, не торопясь, не упуская ничего. Кроме того, мне хотелось хорошенько помучить Привалова неизвестностью. Нет, конечно, вряд ли он действительно мучился, он ведь не влюбленный подросток и не сентиментальная девушка. Скорее, он мог злиться, раздражаться или испытывать другие, но однозначно сильные, негативные эмоции по поводу фортеля с его бойфрендом, что я выкинул в нашу последнюю встречу. На эмоции как раз и делалась ставка. Ведь измену практически на глазах постоянного партнера, проигнорировать в принципе невозможно. Разве только у Привалова несвоевременный маразм, слепота и глухота, и вообще, он стремительно поглупел! Итак, одним свободным вечером, в пятницу, я беспечно сидел на высоком стуле около барной стойки, смаковал любимый «Мохито», и рассматривал танцующих, лениво раздумывая, не подойти ли познакомиться вон с тем симпатичным накачанным брюнетом, тем более, что он с явным интересом посматривал на меня… И хотя я вполне допускал мысль (и где-то даже надеялся, и одновременно — побаивался), что Андрей тоже придет, но, тем не менее, его появление во плоти и в непосредственной близости от меня, буквально выбило из колеи. К тому же, он приперся не один. Искренне не понимаю, каким образом Привалов вновь наткнулся на меня, будучи в компании с тем самым типом из туалета! Специально меня караулил и таскал его каждые выходные в «Зевс», как на работу, чтобы устроить очную ставку между нами? (И получить извращенное удовольствие, наблюдая за нашими потугами скрыть содеянное тет-а-тет?) Или они просто не разлей вода, голубки, и он не хочет расставаться с блондинчиком ни на секунду? И случайный секс последнего ничего между ними не изменил? Ну, нет, последние объяснения меня категорически не устраивают! Да и потом, подобной ненормальной терпимости я за ним за полтора года совместного существования как-то не замечал…  — Здравствуй, Дима, — немедленно «радует» меня улыбкой барракуды Андрей, устраиваясь рядом. Его синие глаза обдают холодом, но в их глубине тлеет огонек ярости. Маленький огонек, но опасный, из которого, несомненно, разгорится нехилый пожар. И я его заранее ощущаю. Нет, не печенью. Кожей, покрывшейся мурашками размером с фасолины. Так-так… Он сильно не в духе, мгновенно подобравшись, определяю я. Но, смею надеяться, все-таки не подаю виду, что нервничаю. Мне даже удается не подавиться коктейлем. — Привет, как жизнь? — светски отвечаю я, расслабленно приваливаясь спиной к стойке.  Зря, наверное. Ибо в таком положении отчетливо заметен шикарный засос на левой стороне шеи. Это Игорь не рассчитал силы, он в последнее время с излишним энтузиазмом оказывает мне знаки внимания, надоел уже. Заметив синяк (кто бы сомневался!) Привалов слегка хмурится и отрывисто бросает, показывая на светловолосого парня, нерешительно мнущегося около него: — Знаком с Филиппом? — С кем? — вопросительно поднимаю я бровь, и, глядя в упор на того самого, случайного любовника из клозета, с откровенной усмешкой говорю: – Нет. Но можем познакомиться. Блондин явно не в своей тарелке, и я его не виню. Не очень-то приятно, наверное, оказаться лицом к лицу с предметом измены… Но мне его ничуть не жаль, не я изменял! Да и в сортире-то он выглядел куда брутальнее! А теперь… Растерянный какой-то. Волнуется? Еще бы! В прошлый-то раз Андрей ему стопудово навалял по самое не хочу! К бабке не ходи. Зато не будешь трахаться по углам с посторонними мальчиками! Честное слово, я едва удержался, чтобы не показать ему язык. Едва-едва удержался, да. — Дима, — ровно проговорил я, протягивая теперь уже нашему общему (ха!) дружку руку. Тот осторожно взял ее, аккуратно пожал, причем у него дрожали пальцы! Черт, что с ним делает Привалов? Пытает, что ли? Учитывая, что однажды он мне руку сломал… пусть и случайно… Парняге очень не повезло близко познакомиться со мной в туалете! — Филипп, — хрипло представляется он в свою очередь, изо всех сил стремясь не смотреть на меня дольше положенного. Слышу злое хмыканье Андрея. Все. Блондин спалился. Если у Привалова и были какие-то сомнения, то теперь они отпали. Я все его реакции знаю, прекрасно изучил за период совместного проживания. Вот только не ясно, зачем весь спектакль? Зачем тащить Филиппа (имя дурацкое!), представлять его мне? Он меня хотел смутить, вывести из равновесия, что? Да и на кой-хрен? Я полагал, Андрей по-другому поступит. Ну, и ладно, черт с ним. Еще я в посторонних психиках раскопки не устраивал! Поднимаю голову, оценивающе смотрю на Привалова. Он — на меня, и, смотрел, судя по всему, не переставая все время, что мы обменивались любезностями с его нынешней — и почти бывшей, теперь уже точно, — пассией. Взгляд тяжелый, немигающий, рентгеновский. И я понимаю, что тоже спалился. Хм, а ведь контролировал каждый вздох…Но он меня знает еще лучше, чем я сам. Вернее, думает, что знает. «Ты трахался с Филиппом?» — требуют от меня отчета беспощадно синие глаза. «Да я первый раз его вижу!» — нагло «отвечают» мои. Но моя вызывающая ухмылка утверждает обратное, и даже больше, она дразнит, насмехается и дурачит. Нет, я не настолько храбрый, просто мне весело, хотя веселье и несколько истеричное. И в момент этого легкого триумфа я осознаю важную вещь: даже если ничего не выйдет с местью в дальнейшем или я сам откажусь от нее (ведь идея на самом деле хреновая, несерьезная), то мне достаточно того, что я поставил бывшего в идиотскую ситуацию. И сейчас я от души наслаждаюсь, упиваюсь ею. Уверен, раньше ему не приходилось носить рога. А вот теперь, дорогой, носи на здоровье, ветвистые, здоровые рога! Да еще приобретенные таким оригинальным образом. Какая замечательная возможность оставить след, пусть и не в истории, но в памяти мудака Андрея Привалова — однозначно! Блин, жизнь прекрасна!! Или мне ее улучшил четвертый «Мохито»? Или пятый? Настроение поднимается до невиданных высот, отчего я, наверное, искрю на полметра вперед. Уловив перемены в моем состоянии, Привалов суровеет, линия подбородка твердеет… «Ты сука, Дима, ты знаешь?» Безмолвный диалог двух перекрестных взглядов, остро-внимательного и похуистически-счастливого, продолжается. «Знаю. Но спасибо за комплимент», — я широко улыбаюсь, и, сползая со стула, говорю вслух: — Приятно познакомиться, Филипп. Но мне пора, я пойду, проветрюсь. Пока, ребята. Я неторопливо удаляюсь, четко ощущая, что в моей спине сейчас прожигают дыры как минимум два человека. Фила я подставил, верно, но так уж карты выпали. Переживет, небось. А что касается Андрея… Я язвительно фыркаю, пусть в следующий раз метит дружков, как свою собственность. Жирным кольцом мишени на спине… Но тогда и костюмчик надо им всем выдать подходящий — полосатенькую робу! Расслабленный, я прохожу по коридору мимо бара, казино, туалетов… Но, когда до выхода остается несколько шагов, меня внезапно обхватывают сзади за плечи, разворачивают и резко, со всей силы отшвыривают к стене. От неожиданности я никак не успеваю среагировать и крепко прикладываюсь затылком к прохладной поверхности, невольно вскрикивая от тупой, ноющей боли, стремительно возникающей в голове. — Что за игры ты устроил, а, Димочка? — слышу я сквозь легкий туман почти ровный голос Привалова, однако рычащие нотки выдают его бешенство. Надо же, а я сумел-таки его достать! Правда, не уверен, что мне от этого хорошо станет… Скорее, плохо, и в самое ближайшее время. Наплевать. Цель того стоит! Я надеюсь. — Пытаешься привлечь мое внимание, гаденыш? Или отомстить? — шипит тем временем Андрей, придавливая меня своим телом к стене. Дышать тяжело от его руки на горле, головная боль усиливается, но мне не страшно. Нет, не страшно, наоборот, я чувствую, прилив адреналина и холодную ярость от беспомощного положения. — Никогда не поверю, что ты случайно столкнулся с Филиппом! Твои визитки в его кармане, твой японский парфюм — весьма изобретательно, но глупо! Глупо? О, нет, все сработало отлично, иначе не был бы ты здесь! Но вслух сказал другое. — Заканчивай спектакль, Привалов. Или у тебя истерика? Хотя, судя по высказываниям — мания величия! Сам подумай, на фиг ты мне сдался? Да еще спустя чертову уйму времени! — Я говорил язвительно и чуть насмешливо, по опыту зная, что насмешка заденет его сильнее. Впрочем, он и так завелся с пол-оборота, как дорогая иномарка. — Ты спал с Филом? — явно контролируя себя, чтобы не сорваться, спрашивает он. Неужели Филиппок не раскололся? А у него крепкий не только член, усмехнулся я про себя, я его недооценил. — С кем? — делаю я непонимающее лицо. В глазах Андрея вспыхивает опасный огонь, и я сразу «вспоминаю»: — А-а, твой мальчик… Нет, конечно, — я нагло вру, нет, практически хамлю. Но Андрей Витальевич не идиот, он отлично знает, что я несу чушь, сам перечислил «следы» моего пребывания с его подстилкой. И что теперь? С проблеском интереса смотрю на бледного (не иначе, от злости) Привалова. Похоже, он ожидал, что я расколюсь, как обычно, как тогда, когда мы жили вместе. Ведь я раньше совсем не умел лгать, а ему — и подавно. Мой сегодняшний по-детски нелогичный и упрямый ответ — это больше победа над собственными комплексами, чем желание вывести из равновесия Андрея. Полгода назад я бы просто расплакался. — Климов, — угрожающим тоном зовет он меня по фамилии, — я понятия не имею, чем ты занимаешься, но имей в виду… Договорить не успевает, так как до нас внезапно доносится шум, свидетельствующий о приближении людей, и нехотя отпускает меня. Я ехидно хмыкаю, еще бы, мы не похожи на щебечущих голубков или неожиданно воспылавших друг к другу страстью незнакомцев. Быть выкинутым охраной за попытку запугать бывшего любовника (или пару раз врезать, в таких вопросах Привалов не стесняется обычно)  — унизительно и совершенно неприемлемо для уверенного в себе двадцативосьмилетнего бизнесмена. Несолидно как-то даже, я бы сказал. Естественно, я не растерялся, и, воспользовавшись удобным моментом, свалил, намеренно толкнув его плечом. — Ди-ма, — прорычал мне вслед порядком разъяренный Андрей, но догнать не решился: вокруг, как муравьи, курсировал народ. Я прошел совсем немного, но, не утерпев, остановился и с чувством показал ему средний палец. Несколько мгновений понаслаждался его застывшей физиономией, после чего быстренько дал деру. На всякий случай. В душе цвели розы и пели райские птички. Да он как маленький, честное слово! Ведется на провокации, как ребенок! Я улыбался, направляясь на второй этаж, в бильярдную. Хотелось сыграть несколько партий, чтобы расслабиться. И не предполагал, что его так легко окажется зацепить. Постарел он, что ли, резко? Хватку теряет? Но, наверное, я несправедлив к нему, ведь мне, все же, пришлось приложить некоторые усилия, чтобы достать нашего непробиваемого мачо. И задница пострадала: после близкого «общения» с его Филиппком пару дней испытывал не самые приятные ощущения, когда садился на твердую поверхность. Ладно, к черту и Андрея, и все, что с ним связано! Я тусуюсь в бильярдной часа полтора, наверное, (мне удивительно везет в игре), потом снова спускаюсь вниз, где отрываюсь на танцполе почти до семи утра. В общем, в связи с невиданным приливом энергии, отдыхаю на полную катушку. Перед самым закрытием клуба, я, наконец, выталкиваю себя на улицу, но уходить, реально, неохота. Некоторое время стою около входных дверей, ежась от свежего воздуха, и с удовольствием закурив, отправляюсь домой пешком — своеобразная прогулка, чтобы проветриться после ночных развлечений. Я успеваю сделать максимум пару шагов, когда за спиной раздается знакомый голос, холодный, как глыба льда, и четкий, как команда: — Нам надо поговорить. Медленно оборачиваюсь, не вполне доверяя слуху. Недалеко от меня стоит Андрей. Черт! Вот и неприятности пожаловали. И откуда он здесь взялся? Я его не видел в «Зевсе» после нашего знаменательного диалога в коридоре. Неужели специально меня дожидался? Заметив мое замешательство, Привалов ухмыляется с непонятным предвкушением и, двинувшись ко мне, негромко говорит, кивая на такси: — Садись в машину. Живо. Какого дьявола он мне приказывает?! От его невыносимого тона я моментально прихожу в себя, и, сразу покрывшись невидимыми колючками, высокомерно произношу: — В настоящий момент я не расположен к беседам. Так что иди на х…й, Андрей. После чего абсолютно спокойно поворачиваюсь к нему… в данном конкретном случае — задом, и снова продолжаю идти, как ни в чем не бывало. Достал он меня сво… Не успеваю додумать мысль, как мои руки оказываются заломленными сзади, и я, согнувшись пополам, шиплю от боли, в то время, как Привалов, почти касаясь губами, ласково шепчет мне на ухо: — Ты совсем распоясался без меня, Димка. Грубить начал…Давай-давай, шевелись. С этими словами он конвоирует меня, скрученного буквой «зю», к предусмотрительно открытой дверце автомобиля и грубо толкает. По инерции я лечу вглубь салона вперед башкой и едва успеваю нормально устроиться на сиденье, как ко мне подсаживается Андрей. — Поехали, — бросает он таксисту, отнюдь не удивленному только что развернувшейся сценкой. Видать, привычный… А я внезапно прихожу в отличное расположение духа. На такое продолжение истории я никак не рассчитывал… Все интереснее и интереснее, да. — Ты меня караулил, что ли? Неужели это мы с Филькой так тебя взбудоражили? — с нервным восхищением смотрю я на него. — Так и поседеть недолго от беспокойства… А как рога, кстати, не жмут? Я затыкаюсь только после того, как Привалов неуловимым движением хватает меня за горло и слегка сдавливает. Кислорода моментально становится меньше, и я начинаю паниковать, но адским усилием успокаиваюсь. И даже нахожу в себе силы рассмеяться ему в лицо и хрипло выдавить: — Хочешь меня задушить? Глупо, таксист — свидетель…Да и от моего хладного трупа в центре города не так просто избавиться… Пару секунд мне кажется, что он меня ударит, сердце суматошно колотится… Но он со смешком отталкивает меня. Я без сил приваливаюсь к спинке сиденья, с трудом сдерживаясь, чтобы не дотронуться до «полыхающей» кожи в тех местах, где побывали его железные пальцы. Черт, синяки останутся! — Сука ты, Дима, — беззлобно повторяет он, наверное, в сотый раз, доставая сигарету. Я молчу. Согласен на сто процентов. Сука. Но и он отнюдь не подарочек. — У тебя кто-то есть? — удивляет он меня в очередной раз.  Фи, как пошло! И банально. Но я отлично понимаю подтекст вопроса. И, кривя губы в насмешливой улыбке, растягиваю слова так, что это кажется издевательством: — Скажем так, у меня всегда есть, с кем можно потрахаться. — Это Игорь Миронов? — осведомляется он, абсолютно игнорируя мою предыдущую фразу. Только дрогнувшие уголки губ выдают нетерпение пополам с диким раздражением. — Гошка? — уточняю я и… замолкаю, как партизан на допросе в фашистском застенке. А с чего он взял, что имеет право копаться в моей личной жизни? Во взгляде Привалова появляется арктическая холодность, но свернувший в опасное русло разговор вдруг прерывается нежной мелодией. Поморщившись, Андрей лезет во внутренний карман пиджака за сотовым телефоном, и, отвечая, смотрит на меня в упор: — Да, я. Нет, не дома. Это срочно? Хорошо, сейчас буду. Кто его ищет в полвосьмого утра в субботу? Филиппок, замерзший в опустевшей постельке? Впрочем, какая мне разница… — Останови здесь, — отрывисто кидает он водителю, и тот понимающе кивает. Немой, что ли? Он ни разу не отреагировал на то, что происходило в салоне, даже когда из меня чуть дух не выпустили. — Мы не закончили, Дима, — тяжело роняет Привалов, сверля меня рентгеновским взором. В нем точно скончался генерал! Или патологоанатом…А может, оба вместе, и теперь там братская могилка. — Я позвоню тебе, и ты, я надеюсь, — он язвительно подчеркивает последние слова, — возьмешь трубку. Не надо провоцировать меня на…нехорошие действия, Климов. Я этого не люблю. Ты знаешь. Знаю. Но ты заблуждаешься насчет меня, я больше не тот мальчик, каким был год назад…И во взрослые игры научился играть вполне виртуозно. — Поехали, — обращаюсь я к таксисту, после того, как Привалов вылез, и называю свой адрес. Пора домой, в душ и спать, спать, спать… Все произошедшее проанализирую потом. Когда-нибудь. Я ошибся тогда. Относительно избранной мною манеры поведения и реакции Андрея, я ошибся. Но узнал об этом позже.