Чужая судьба

— Мой брат хочет уйти, — Джек стоял, привалившись к дверному косяку и скрестив руки на груди. — Что? — Геуст поднял голову от книги. Джек терпеливо повторил свои слова. Юный хозяин часто был сильно отрешён от мира, и сейчас он увидел на лице герцога какое-то даже растерянное недоумение. — Дела? — уточнил он, положив ладонь на страницу, закрывая себе текст. — Нет. Совсем, — фыркнул Джек. Ему была даже интересна реакция — герцог старательно держал маску взрослого, и даже успешно, но она всё-таки спадала. — Он верит в то, что замок приносит несчастье, — насмешливо протянул Джек, нагленько усаживаясь прямо на столик, стоивший, наверное, больше, чем его несчастная жизнь, но Геуст не обратил на это никакого внимания. — В это, в общем-то, все верят. — Если бы всё дело было в замке, я бы сам уже хоть в лесу жил, — хмыкнул Геуст, захлопывая книгу. Но люди из деревни верили — кроме них и кухарки за эти три месяца так никто и не пришёл. Слухов, возникших за два долгих года, хватило. — Что вы хотите? — уточнил Геуст. — Повысить зарплату? — в тоне его промелькнуло что-то просительное почти. Джек подумал… подумал. — Мы… — Нет, вы, — выделил местоимение Геуст, и Джек понял, что тут опять имеет место странная привычка обращаться к слугам как к равным. — Да я ничего, — легкомысленно оповестил он. — Я просто сообщить пришёл. Чтоб вы, — выделил в ответ так же, — знали. И, довольный собой, выпорхнул из комнаты. *** Естественно, они не ушли. Ну, точнее, Джек не собирался уходить — а Джон сам не смог. И чего-то с ними за эти пять лет ничего не случилось. Джон периодически упирался и не хотел идти, но зарплата, постепенно действительно увеличившаяся, его заставляла придержать язык. А Джеку важнее была сначала возможность вырваться из деревни, повидать что-то вне и вообще приобщиться к другой жизни… А потом он внезапно выяснил, что у него есть друг. Это была очень странная дружба — пока Джек пытался подлизаться немного к Геусту, тот пытался общение «купить». В общем-то, они друг друга строили — Джек к другим обычно относился чуть свысока, оберегая брата, а Геуст просто не имел опыта общения. Да и тоже сильно ориентировался на Ариса. Старательное "вы" и холодная вежливость на людях при общении двое на двое постепенно сменялась на что-то более живое. — Ну дай глянуть, — ловко утащил Джек старательно исписанные листы бумаги у Геуста из-под носа. — И тебе, кажется, одеваться уже пора. Гости, все дела. Тот в ответ глухо застонал, закатив глаза, и попытался отобрать листки, но Джек отскочил к стене и, держа в одной руке своё задание, в другой Геуста, поспешно сравнивал. — Ну зачем портишь настроение, — посетовал Геуст, подперев голову рукой. Джек пожал плечами и упустил момент, когда в лоб ему прилетел скомканный черновик. Ойкнул от неожиданности: — Вот предатель, — с притворной обидой посетовал, собирая бумаги. Геуст зевнул и откинулся на спинку стула. — Очень неохота, — вздохнул. — Хочешь, подменю? — пошутил Джек, складывая всё на стол. Скомканный черновик полетел в корзину, но, стукнувшись о бортик, отлетел, и мальчишка, выругавшись, пошёл поднимать. — Да запросто, перекрась волосы и упади из окна второго этажа, будешь как вылитый…— Геуст ещё раз вздохнул и, опираясь на стол, встал. — Хотя, строго говоря, он без понятия, как я выгляжу.  — А давай, — безрассудно согласился Джек. — Давай я тебя уроню из окна? — уточнил Геуст. — Давай реально подменю, — энтузиазму и безрассудству было конца-края не видно. И, в общем-то, получил в ответ вполне логичное наблюдение, что он сумасшедший, но через пять минут в комнате Геуста они уже почему-то обсуждали, как это провернуть. — Матушка была блондинкой, так что, в принципе… — пробормотал Геуст задумчиво. — Возьми вон ту рубашку. И причешись хотя бы. Одеждой они поменялись без проблем — рост и телосложение у них примерно совпадали, хотя раньше Джек был повыше, но за последний год Геуст нагнал. А работа в замке мешала появлению привычного для деревенских мальчишек загара, поэтому кожа была вполне себе аристократически бледная. К слову, Геуст на форме совсем не настаивал, и Джон этим правом активно пользовался, а вот Джек предпочитал ливрею слуги. Во-первых, его собственная одежда была на порядок хуже, а во-вторых, это давало почувствовать себя частью чего-то роскошного. Хотя матери это почему-то не нравилось, поэтому перед возвращением домой он всегда переодевался, но решения не менял. — Не очень удобно, — буркнул Джек, застёгивая камзол. Разница всё же в чём-то была. Кажется, Геуст в плечах поуже. — Обувь все равно какая? — Тебе все равно, а мне нет, так что не трогай бедные ботинки, — отмахнулся Геуст, даже раскрасневшийся от волнения. — Подпись мою знаешь? Нет? Дай лист какой-нибудь… — Это не слишком? — внезапно смутился Джек, осознав, что это может не очень хорошо в его сторону обернуться. — Если тебе вдруг не захочется забрать себе «проклятый» замок и малолетнего шалопая — то нет, не слишком, — бывший герцог старательно вывел подпись и кивнул ему. — Вот-с. Джек решил, что думать он всё-таки будет после. Забрав у Геуста перо, внимательно изучил заковыристую роспись. — Ты так распишешься на экзаменах в университете — и тебя сразу главным врачом сделают, — заверил он, получив в ответ несильный толчок в бок. После неизвестно какой попытки получилось довольно похоже. Во всяком случае, без особо пристального сравнения не различить, только не забыть бы. Геуст тем временем каким-то чудом умудрился его причесать так, что даже не казалось, что он весь день где-то валялся, а не в замке занимался, и, напротив, свои кудри чуть растрепал, хотя Джек искренне сомневался, что на такие мелочи кто-то обращает внимание. Он ещё раз вполне успешно расписался и поинтересовался: — Всё? — рванув уже к двери. — Джек. — М-м? — Все знают, что я почти не хожу, — вздохнув, закатил глаза Геуст. — А ты скачешь как козёл. Подумав пару секунд, притворно обиделся: — И вовсе не похоже. И какие идеи? — Сначала — просто пошли в зал, — скомандовал Геуст. Вообще-то он передвигался он в стенах родного дома вполне проворно, Джек уже настолько привык, что действительно почти не замечал этого, хотя и часто так же по привычке подстраховывал. — Джон сегодня точно не придёт? — деловито поинтересовался Геуст, опускаясь на стул и придерживая костыли. — Не, — мотнул головой Джек. — Он сказал, что будет маме помогать, но наверняка сбежит к своей девчо-онке. А маленький господин? — Арис сбежал гулять… и я боюсь представить, что будет, если он посреди этого цирка заявится, — на лице Геуста мелькнула тень сомнения. Джек представил — и прыснул в ладонь. Хорошенькая картинка вырисовывалась. — Ладно, давай свои штуки, что ли… Следующие минут пять прошли в абсолютно безнадёжных попытках совладать со «штуками», закончившихся теми, что Джек просто зацепился за ножку стола и восхитительно улетел на пол. Геуст наблюдал за ним почти скучающе, подперев голову рукой. — Я сейчас оскорблюсь и тебя уволю, — убийственно серьёзным тоном сообщил он. — Это больше на пьяного медведя похоже. — Если ты с этим управляешься, тебе без них потом ходить будет как раз плюнуть, — буркнул Джек, приглаживая волосы. — Я на правую ногу сильнее припадаю, она больше повреждена… А, демон с тобой! — Геуст махнул рукой. — Все равно вставать не придётся, думаю, просто сиди с умным видом. Да поставь ты их уже! — Развлекаешь тут его, а он ещё угрожает, — трагически протянул он, послушавшись. — А ты медальон-то спрячь. Геуст смутился и поспешно убрал его под рубашку, лишь серебряная цепочка чуть выглядывала. Продолжил: — Ближе поставь. Отлично, — опираясь на стол, встал. — Садись. И не вставай. И поручениями не увлекайся, я их не выполню. — Поручениями? — переспросил Джек, не сразу осознав, о чём речь. — А. Подай-принеси. А если я чаю хочу-у. Герцог только фыркнул в ответ. В коридоре послышался голос Катарины и чей-то чужой, незнакомый. — Так, — Геуст зацепился за стул сзади, за спиной Джека. — Слишком быстро. — А о чём говорить-то? — опомнился Джек запоздало. — Без понятия, я всегда на ходу импровизирую, — отозвался Геуст. — Что-то про дела отца опять. Джек подумал, что, вообще-то, урождённый герцог и крестьянин импровизировать будут совсем по-разному, но надеялся, что пяти лет его работы здесь хватит, чтобы убедительно что-то сочинить. Всё-таки, развлечение развлечением, но не хотелось что-то испортить. Главное, чтоб не выяснилось, что этот человек видел Геуста когда-нибудь в младенчестве - но тот слишком тщательно обычно всё продумывал, чтобы допустить такую возможность, так что, кажется, такого риска и впрямь не должно было быть. Геуст-то был в курсе, кто придёт. — Добрый день, — поздоровался с вошедшим. Мужчина был довольно молод, и Джек прикинул, что с младенчеством вариант точно отпадает — лет шестнадцать назад он был от силы подростком. — Добрый, — кивнул он, с некоторым недоумением скользнув взглядом по нему, а потом по Геусту — он притих, склонил голову и спрятал взгляд. Сама скромность. Но сомнений у господина-надо-было-спросить-имя вроде как не возникло, поскольку он тут же принялся без умолку твердить о каких-то документах, и отсрочке долга, и отце, который не смог приехать сам, поэтому послал его. — Дурит голову, — очень-очень тихо произнёс Геуст. Джек не мог видеть его лица, но насторожился. Хотя угукнул что-то невпопад, и гость опять посмотрел на него как-то странно, но продолжил, только теперь уже мальчишка понял, что путанные фразы, возможно, нагромождены специально, а не он плохо соображает. — При… Джек от неожиданности и напряжения чуть не вскочил, а вот Геуст, вместо спинки стула, впился ему в плечи. Арис растерянно замер в дверном проходе, таращась на них. Встрёпанный, в грязной от пыли одежды и с расцарапанными коленками и костяшками пальцев. Гость тоже обернулся на него, и Джек краем глаза приметил, как Геуст, яростно жестикулируя, показывал брату, чтобы он молчал. — Извините… — растерянно произнёс младший господин и боком скрылся, продолжая до последнего изумлённо смотреть на них. Джек почувствовал, как Геуст тяжело навалился на стул, и понял, что вообще-то пора бы закругляться, пока ещё чего не случилось. — Та-ак к чему вы ведёте? — чуть подался вперёд. Перед ним тут же выложили пару листов. — Самый правый «отклонено», остальные не подписывай, — всё так же тихо прокомментировал Геуст, но в этот раз его всё-таки гость услышал, хотя и, кажется, не разобрал. — Что?.. — Он слабоумный, не обращайте внимания, — отмахнулся Джек, потыкав пером в чернильницу. Чернил там было чуть, но хватит. Наверное. Хотя первым порывом было встать и сходить за новыми. Геуст аж закашлялся и вновь впился ему в плечо пальцами, что он старательно проигнорировал и написал, как было сказано. Господин-как-же-его-назвать сильно разочаровался и забрал свои бумажки, даже не дожидаясь, пока чернила подсохнут. — Всего доброго, — кивнул Джек как можно более гордо, но получил в ответ что-то очень злобно-неразборчивое. — Выход, надеюсь, найдёте, — изобразил дружелюбие. Как минимум, выход из зала он точно нашёл, а вот Джеку прилетел подзатыльник, и Геуст, давясь смехом, просто сполз на пол. — Я тебе это припомню, когда в следующий раз что-то спросишь, — угрожающе протянул герцог и вновь зашёлся в приступе хохота. — О небо! Джек решил, что на сегодня он уже своей должностью достаточно нарисковался, и кинулся закашлявшегося уже от смеха Геуста поднимать. — О небо, — простонал Геуст второй раз, оказавшись на стуле и пихнув Джека в плечо. — Это восхитительно. Можно я тебя вместо себя оставлю и уйду в горы отшельником? Только надо сначала тебя научить причёсываться, — спрятав лицо в ладонях, он вновь рассмеялся. Джек, сумев наконец расслабиться, тоже захихикал, хоть и всё ещё чуть нервно. — Мне и одного брата хватает, спасибо. — Я тебя обожаю, — фыркнул Геуст и оттолкнул его руку: — Да отпусти ты меня уже, я в порядке. Джек шутливо приосанился, и в этот раз рассмеялись уже одновременно. — Ох, — Геуст, откинувшись на спинку стула и отбросив пряди волос со лба, уставился в потолок. — Они ведь реально меня идиотом считают. Это не первый уже. Ладно, когда мне было лет одиннадцать-двенадцать, но сейчас уже только ленивый не понял бы… — Я и есть ленивый, — заверил его Джек. — Не сомневаюсь, — отозвался Геуст, продолжая смотреть вверх. — Спасибо. — За дурные идеи? — За них особенно, — рассмеялся герцог. — Спасибо. Но слабоумного я все равно припомню, — он протянул Джеку ладонь, и тот её пожал.