Клуб Любимых Персонажей

В Клубе Любимых Персонажей царило непривычное и нездоровое оживление. За долгое время своего существования участникам Клуба со многим пришлось столкнуться и многое пережить, но сегодняшняя ситуация поставила в тупик даже этих выдающихся личностей: исчез председатель. Прежде любой участник собрания, войдя в зал, первым делом ощущал на себе тяжелый и пристальный взгляд красных словно тлеющие угли глаз. Сила этого взгляда была такова, что попавший под его воздействие немедленно расправлял плечи, втягивал живот и заправлял рубашку в брюки (при наличии, разумеется, рубашки и брюк). Но ныне председательское кресло пустовало, и все собравшиеся остро ощущали эту тревожную, противоестественную пустоту. На столе была найдена записка, предположительно начертанная председательской рукой. Написана она была иероглифами, и члены клуба успели выдвинуть несколько любопытных версий касательно ее содержания, прежде чем собранию явился Ичимару Гин (опоздавший на четверть часа) и развеял тайну. В записке председатель сообщал, что задерживается на пять минут, и призывал всех сохранять спокойствие. Это произвело эффект разорвавшейся бомбы. - Что он себе думает? - возмущенно говорил Гоблин, который ни разу за время членства в клубе не пришел на собрание вовремя. - Почему мы все должны его ждать? - Неслыханно! - вторил ему Мозенрат, также ни разу за время членства не давший повода заподозрить его в излишней пунктуальности. - Какое неуважение! - Точность, как известно, вежливость королей, - холодно произнес Ичимару Гин, который заготовил весьма изящное оправдание своему опозданию и был раздосадован тем, что не придется пустить эту замечательную ложь в ход. - Но наш председатель, как видно... Присутствующим не суждено было услышать конец этой язвительной фразы, ибо в этот момент Алукард, прежде меланхолически чистивший пистолет скатертью, вдруг встрепенулся, заозирался по сторонам и даже как-то всхрюкнул. - В чем дело? - спросил Ичимару, на всякий случай отодвигаясь подальше и подбирая рукава хакама. Алукард медленно поднялся из-за стола и обвел собрание полубезумным взором. - Я чую, - промолвил он, - что где-то рядом женщина! - Он принюхался и уточнил: - Она девица! В зале поднялся ропот. Это было немыслимо: никогда еще нога женщины не оскверняла помещений клуба. Все собравшиеся в тревоге и недоумении оглядывались по сторонам, словно коварная девица могла затаиться под столом или в шкафу. - Думаю, друг мой, тебе показалось, - произнес наконец Ичимару. - Так вот, повторюсь, наш председатель... Ради всего пустого, можно не причмокивать так громко?! - Прошу прощения, - отозвался сконфуженный Алукард. О, если бы они только знали!.. В тот самый момент, когда Алукард ощутил волнующее присутствие живой и невинной девушки, в дверь курилки постучали условным стуком, и господин Шишио, сидевший там в уединении, поднял голову и молвил: - Войдите. - Вы один? - уточнил Джек Потрошитель, заглядывая в комнату. - А ты один? - спросил в ответ господин Шишио. - Нет, - сказал Джек. И, оглянувшись, скомандовал: - Заходи, малявка. - Здрасьте, - промямлила Сио Огура, входя в курилку. Господин Шишио был без сомнения великий человек. Однако он был достаточно великодушен, чтобы признавать, что в истории встречались еще великие люди помимо него. Из соотечественников он в этом плане всегда особенно выделял Нобунагу Оду. Нобунага сумел объединить под своей властью всю Японию, и господин Шишио, стремившийся к схожей цели, мечтал встретиться с ним и, так сказать, сверить впечатления. Увы, их разделяли века. Но затем в Клуб Любимых Персонажей вступил Джек Потрошитель, и, изучив его досье, господин Шишио понял, что реинкарнация великого Нобунаги находится от него буквально на расстоянии одного рукопожатия. После очередного собрания он попросил Джека задержаться. - Хм, - сказал тот, выслушав предложение господина Шиоио. - А что я с этого буду иметь? - Можешь не сдавать членский взнос в этом месяце. - И в следующем, - быстро сказал Джек. Господин Шишио кивнул. - И вы не будете мне читать нотаций, когда я опоздаю. - Идет, - сказал господин Шишио со вздохом - И на ваш идиотский субботник я не пойду. Тут господин Шишио слегка поколебался. Но, напомнил он себе, субботник можно устраивать хоть каждый месяц, а вот шанс пообщаться с Нобунагой выпадает куда реже. И, скрепя сердце, он ответил: - По рукам. И вот теперь великий Нобунага стоял перед ним - в облике японской школьницы - и улыбался жалкой заискивающей улыбкой. - Оставь нас, - велел господин Шишио Джеку. - Я хочу говорить с великим Нобунагой один на один. Джек поглядел на него с сомнением. - Ну ладно, - сказал он. - Сио, если что, кричи, я буду за дверью. Вышел в коридор, прислонился спиной к стене и приготовился ждать. Но ожидание его не было долгим. Он только успел с радостным изумлением обнаружить, что кто-то раздает в клубе вайфай (этим кем-то был Гоблин, и если бы Джек успел воспользоваться его щедростью, он бы довольно скоро нашел, что у него угнали фейсбук) - так вот, не успел он занырнуть в манящие интернет-бездны, как дверь курилки отворилась и господин Шишио показался на пороге. - Ты бы посмотрел, - сказал он, и странно было слышать в его голосе некоторую растерянность. - По-моему, у нее какой-то припадок. Джек выругался и мимо господина Шишио ринулся в комнату. И рассмеялся. - Все нормально, - сказал он. - Это она как раз показывает Нобунагу. Сио в центре комнаты в это время притопывала, дергалась, крутилась на месте и сиплым голосом выкрикивала стихи. Стихи (вполне неплохие), возможно, и в самом деле были Нобунагины. Но в то, что презентация тоже его, господин Шишио верить отказывался. - Ну что? - спросил Джек. - Как пообщались? Господин Шишио помолчал. Он не знал, как сказать, что его только что выставили на членский взнос и субботник, а он ничего, ровным счетом ничего не получил взамен. До сих пор его опыт общения с японскими подростками ограничивался одним только мальчиком Соджиро, и господин Шишио привык думать, что судьба одарила его встречей с некоторого рода феноменом. Но теперь, пообщавшись с Сио, он задумался о том, что, возможно, японские подростки в целом, как вид, несут в себе что-то порочное и противоестественное. “Ой, - воскликнула Сио, когда они остались вдвоем. - Я вас знаю! Вы господин Шишио из “Рурони Кеншина!” Это же вы? Это правда вы?” Господин Шишио великодушно признал, что это правда он, и дал Сио автограф. “Вы мой любимый персонаж оттуда! - продолжала Сио. - Потому что у вас есть броненосец! Я обожаю броненосцы! Мы сейчас плаваем на таком...” Но господин Шишио не хотел говорить про броненосцы. И, пробившись сквозь ее щебет, он сказал: “Тебя я уже послушал, дитя, а теперь я хочу послушать Нобунагу “ “Ой, - отмахнулась Сио. - Это же я и есть! Господин Шишио, а какой класс брони был у “Рэнгоку”?” “Рэнгоку”, которого, невзирая на всю его броню, потопили при помощи самодельных динамитных шашек, господин Шишио вспоминал как свой позор и говорить о нем не хотел. Поэтому он рявкнул: “Дай мне поговорить с Нобунагой, дитя!” - и выдвинул Мугенджин из ножен, надеясь, что это подстегнет его собеседницу. Вот тут-то Сио и начала петь и танцевать. - С чего, - спросил господин Шишио мрачно, - в твоей организации вообще решили, что это Нобунага? - А кто же еще? - удивился Джек. - Откуда я знаю, кто! - огрызнулся господин Шишио. - Я только знаю, что если бы Нобунага что-то такое, - тут Сио взбрыкнула особенно лихо, - что-то такое изобразил в общественном месте, его бы немедленно упаковали в палаты, обитые мягким войлоком. Это какая-то подделка под великого человека. Забери ее отсюда, я только зря потратил свое время. - И, не в силах сдержать разочарования, добавил: - А сам-то ты точно Джек Потрошитель? Джек удивленно поднял бровь. - Этого же не проверишь, - продолжал господин Шишио. - Может, ты... - Он перебрал в уме весьма скудный ассортимент известных ему европейцев, живших в нужном временном периоде, и, отвергнув коммодора Перри и Чарльза Дарвина, заключил: - Может, ты эта... как ее... Флоренс Найтингейл, вот кто! Джек открыл рот. Никогда еще он не был так близок к провалу. - А девчонку, - продолжал господин Шишио, - ты бы показал лучше врачу. Больше на шизофрению похоже, чем на Нобунагу. И, выпустив эту последнюю парфянскую стрелу, пошел открывать очередное заседание клуба. Джек закрыл рот. И открыл снова. - Вы бы сами полечились, - сказал он. Господин Шишио остановился. - Пожилой человек, - продолжал Джек, - а туда же, мир лезете захватывать. Эта претензия была так нелепа, что господин Шишио не мог оставить ее без внимания. - Юноша, мне тридцать лет вообще-то, - заметил он. - Вот именно, - сказал Джек сурово. - Пора бы уже остепеняться. К земле привыкать!