Учительница по английскому

— Плечо? Еле слышный скрип кровати, когда Ава присаживается на самый край, внимательно наблюдая за своей учительницей. Женщина лет двадцати восьми, которая всего пару минут назад была одета в деловом стиле и вела себя крайне серьезно, сейчас просто закусывала губу, поправляя пряди волос с развалившегося пучка на голове. Её белая блузка была застёгнута лишь на пару последних пуговиц, а вырез на юбке-карандаш покосился набок. Но это было куда больше, чем у её ученицы. Ава давно скинула свою форму, оставаясь лишь в нижнем белье. — Shoulder. Неуверенный ответ Авы был сразу же принят женщиной, которая аккуратно положила руку на её плечо. Немного надавив, она толкнула девушку на кровать, а сама нависла сверху. Коснувшись губами плеча, учительница прикусила нежную кожу, тут же зацеловывая укус под тихий вздох девушки. — Шея? — Neck. — Тут же последовал тихий ответ ученицы. — Good. Женщина начала покрывать поцелуями дорожку от плеча до шеи. Остановившись, она улыбнулась, рассматривая шею, на которой оставались отметки с их прошлого раза. Все они были прекрасно ей знакомы и любимы. Она каждый раз целовала те же места на шейке Авы, чтоб они никогда не исчезали. Вот и сейчас она легонько отмечала их губами, после чего уделяла каждому особое внимание. — Губы? Пока ученица вспоминала перевод, женщина вновь прикусила кожу на плече, закусывая посильнее. Ава тут же ответила на такую ласку стоном и закрытыми глазами. Она никак не могла привыкнуть к этой черте между болью от укусов и приятной тягостью внизу живота от поцелуев. — Lips. Вместо ответа учительница потянулась вверх, легонько касаясь своими губами губ девушки, а потом резко впиваясь с требовательным поцелуем. Она любила сминать нижнюю губу Авы, закусывая, оттягивая и заставляя девочку краснеть и смотреть себе в глаза. Ей нравилось доминировать в этих ласках. Нравилось чувствовать под собой хрупкое тело, которое в разы нежнее отзывалась, чем мужское. — Ласка? — Petting. Этот вопрос был любимый у женщины, она всегда его спрашивала, а Ава всегда отвечала. Это значило, что ласки начинают быть более интимными. Вот и сейчас, улыбнувшись, учительница проводит рукой от шеи до плеча ученицы, стягивая лямку лифчика — та легко поддалась, оставшись висеть на белье. Вторя лямка так же легко сдалась на ласку, а после и само бельё начало исчезать. Женщина расстегнула лифчик, освобождая девушку от него. Её руки блуждали по стройному телу, останавливаясь у груди, очерчивая её контуры и сжимая соски. Вскоре она уже оставляла отметки губами на теле Авы. Особое внимание она уделяла груди девушки, заставляя последнюю хоть и тихо, но просить более интимных ласк. — Голод? Телефон громко зазвучал, заставляя вздрогнуть обоих. Любимой учительнице Авы кто-то звонил, но та даже не потянулась. Вместо этого женщина продолжала покрывать тело ученицы поцелуями и укусами, лишь бы та просила больше. Но девушка не могла так. Каждый раз, если звонил этот телефон, прерывая их, она вздрагивала и смотрела на учительницу. — Ответь ему, — потребовала Ава, но женщина лишь оторвалась от ласк, вглядываясь в лицо девушки. — Mistake. Требование девушки она приняла за ошибку, вновь возвращаясь к её телу и больно прикусывая кожу на бедре. Ава инстинктивно захотела её оттолкнуть, но стоило языку начать слизывать выступающие капельки крови, она забыла об этом, прикрывая глаза и стараясь не слушать музыку на звонке. — Голод? Учительница повторила вопрос, раздвигая ноги девушки и садясь между ними. — Hunger. Невнятно произнесла девушка, прикрывая глаза от дыхания женщины на внутренней стороне бедра. Остались лишь чувства удовольствия, боли и, наконец-то, влюбленности. Одежда обеих давно была скинута на пол, простынь помята, а стоны хоть и тихие, но оставляли хрипотцу в голосе. Они обе лежали на кровати, Ава лежа спиной к ней, а учительница, подперев спину подушкой, копалась в телефоне. Вскоре она набрала номер, что так долго звонил ей, мешая им в начале. — Привет. Она всегда умела изобразить радость, говоря по телефону, вот и сейчас приветливо начала разговор. Было слышно, как из трубки доносились крики собеседника, и Ава затихла, вслушиваясь в их разговор. — Хватит кричать, я была занята и не слышала тебя. Убеждение женщины не сильно действовали на мужчину, коим был её собеседник. Ава быстро догадалась, что то был парень учительницы, который явно любил поскандалить. Девушка видела его лишь пару раз, но мнения хорошего он не оставил. Возможно, это было из-за того, что через пару дней она призналась женщине в своих чувствах, а та их приняла. — Просто успокойся, я занималась с девочкой дополнительно, а не избегала тебя. Она всегда так прикрывает их отношения. Не скажешь же, что учительница приводит свою ученицу, которая на десяток младше её, к себе домой. И не чтобы позаниматься дополнительно, а чтоб целовать, обнимать, раздевать и продолжать целовать так медленно и томно, с удовольствием прикрывая глаза. — Хочешь приехать? Знаешь, я сильно устала за сегодня. Её голос и вправду кажется уставшим, а зевок делает своё. И парень быстро сдается от этой идеи, что непременно радует Аву. — Тогда до встречи, — прощается с ним женщина, заканчивая звонок. Она лениво подтягивается на кровати, а потом гладит плечо своей молодой любовницы. Та не заставляет себя долго ждать, перебираясь к ней на колени. — Не хочешь остаться с ночёвкой? — предлагает учительница и Ава радостно хочет улыбнуться, но вместо этого спрашивает: — Давно он у тебя был? Женщина задумывается, кладя руки на бедра девушки, а потом с каким-то облегчением отвечает: — Около месяца. И от этих двух слов улыбка на лице девушки расцветает. Ещё немного и от парня останутся воспоминания, а она будет тут, вместе с женщиной, что глубоко засела в её сердце. Ава будет врать родителям, что остается у подружек ночевать, ведь так можно. Ради любви можно врать, скрывать, ведь люди не поймут их. Но главное, что они поймут друг друга.