***
Судя по всему, Ямамото пришёл на кухню вовремя, потому что воздух едва не искрил от напряжения, не хватало только острого запаха озона и сверкающих молний где-то за окнами, чтобы подчеркнуть повисшее, как туманное полотно, напряжение. Раскаты грома тоже ничуть бы не испортили момент, но тогда не осталось бы места для тишины, нарушаемой лишь шумом, который доносился из приоткрытого окна. Казалось, от этих тягостных эмоций должны были лопнуть оконные стёкла и разлететься мириадами острых осколков, погрести под собой светловолосую фигуру и обагрить тонкие руки хмурой наследницы. - Доброе утро. Ты как нельзя кстати, - девушка быстро перевела взгляд с вошедшего на светлую макушку, обладатель которой никак не отреагировал на появление нового лица в этом неприязненном помещении. - Скажи, что такое вчера случилось на свидании моего брата и его девушки? - Бывшей девушки! - Гокудера вклинился в разговор, пытаясь привлечь внимание к столь немаловажному, на его взгляд, факту. Бьянки одарила его тяжёлым взглядом, в котором раздражение плескалось с глупой обидой и накрепко переплеталось с разочарованием. Она была слишком наивна, когда подумала, что их отношения стали лучше, а реальность не преминула возможностью ударить посильнее, переиграть все карты и обжечь надежду кислотой. На глазах застыла пелена противных слёз, которые, к счастью, всё ещё удавалось сдерживать, но руки мелко тряслись, оттирая волосы от засохшей каши. Такеши с трудом подавил желание вздохнуть и досадливо поморщиться, а ещё лучше просто сделать вид, что его эта семейная разборка вовсе не касается, и уйти на вторую пробежку. Плевать, что он и без того провёл хорошую тренировку и уже успел принять душ. Но от этого плана остался лишь горький осадок, и отчётливо захотелось ударить себя по лбу, словно это могло защитить от потока несвязных мыслей. - Ничего особенного, пока я притворялся восторженным туристом, они гуляли и вполне себе мирно общались. - Телохранитель пожал плечами, а затем прошёл в комнату и устало опустился на стул, стоявший напротив наследницы. Девушка нетерпеливо закусила губу и кивком попросила его продолжить. - А на прощание она его поцеловала. Вот, пожалуй, и всё. Подрывник снова фыркнул и закрыл окно, не забыв перед этим как следует хлопнуть рамой, от чего стекло задрожало, но, надо отдать ему должное, не разбилось. Японец мысленно отвесил себе подзатыльник и укоризненно покачал головой, принимая за данность тот факт, что допустил досадную оплошность. Им всем просто поразительно везло в том, что за задание пока не взялся ни один из снайперов, противопоставить которому было попросту нечего. В противном случае его подопечный уже лежал бы на асфальтовой дорожке лицом вниз, а лужица крови весело растекалась вокруг, щедро обагряя собой землю. - Хаято Гокудера, будьте так добры и слезьте с подоконника. Или, может быть, тебе нравится изображать собой живую мишень для киллера, который хоть сколько-нибудь знаком с огнестрельным оружием? - Вопреки всем ожиданиям, подрывник предпочёл смириться с на самом деле не лишённым смысла замечанием и отойти от оконного проёма. Свет, попадавший в комнату, подсвечивал его волосы и набрасывал лёгкую вуаль тени на бледную кожу. - Поверь, я не смогу тебя защитить от снайперов, а с дырой в голове, ты знаешь, долго не живут. Это понимали все, Бьянки молча кивнула, сразу же став серьёзной и собранной, как если бы в любую минуту в комнату мог ворваться целый отряд наёмников и устроить зачистку местности. Против воли, она подвинулась чуть ближе к мечнику и быстро посмотрела на входную дверь, что не укрылось от наблюдательного подрывника. Он помрачнел ещё сильнее, хотя Бьянки сильно сомневалась в том, что это вообще возможно. - Я думал, все уже поняли, что я нужен им живым. - Увидев молчаливое согласие со стороны напарника и задумчивость сестры, парень хмыкнул и кивнул собственным мыслям. - Было множество шансов убить меня моментально, без излишних телодвижений и какого-либо напряга. Первое нападение могло закончиться весьма плачевно, только мне тогда было не до анализа происходящего, чтобы сразу увидеть какой-то подвох. Тот киллер встретил меня в заброшенном парке, значит, до этого некоторое время следил за мной. Получается, ничто не мешало ему как следует подготовиться и взяться за дело всерьёз. Бейсболист ободряюще улыбнулся своему подопечному и мастерски сделал вид, что совсем не заметил на себе внимательный, изучающий взгляд. Лучше он потом выяснит у Хаято, почему в его присутствии он так упорно старается вести себя надменно и холодно, отрицая даже намёки на прочие чувства. Вероятно, всё дело было в недосказанности, повисшей между ними, и перерастающих в нечто болезненно-надрывное отношениях. - Может быть, испечём пирог? Отец вернётся только в понедельник вечером, я подумала, что было бы неплохо приготовить что-нибудь, раз уж слуг почти не осталось. Парни синхронно вздрогнули, представив яблочный пирог в исполнении Ядовитого скорпиона, который был самой настоящей отравой. Можно и не сомневаться, что после такого обеда они вдвоём поселятся в реанимации ближайшей больницы, главное чтобы наследница не решила принести им в больницу домашнюю еду собственного приготовления. Бьянки не обратила внимания на их переглядывания и с воодушевлением потянулась к тарелке с яблоками. Её опередил Хаято, который быстро отреагировал на этот жест и переставил ингредиенты будущего кулинарного произведения на дальний угол стола, и для большей безопасности остался стоять рядом с ними. Ямамото почему-то до последнего надеялся, что руководить процессом будет кто угодно, но не он сам, а теперь же эта роль явно предназначалась ему. Первым делом нужно было найти не такой сложный рецепт, который можно было бы воплотить в жизнь с минимальными потерями продуктов и сил. С этим помогла сама наследница, которая достала из рюкзака, висевшего на спинке стула, кулинарную книгу.***
Наследница с небывалым рвением помогала доставать все нужные ингредиенты, пыталась поддерживать лёгкую, ни к чему не обязывающую беседу. Только вот смешивать продукты ей было строго-настрого запрещено, потому что отравиться пирогом, который волшебным образом изменит цвет в самый последний момент, никому не хотелось. У Хаято на языке вертелась тысяча и одна ехидная фраза, но он предпочёл держать свои мысли при себе: он знал наверняка, что ему ещё выпадет более весомый повод проявить характер и одарить сестру колким ворохом комментариев. Мука белыми облачками разлеталась во все стороны, Ядовитый скорпион, невесть каким образом испачкавшая щеку в сыром тесте, оглушительно чихала, когда солнечные лучи падали ей на лицо и начинали извечную игру в пятнашки. Гора использованной посуды грозилась вот-вот достигнуть максимальной высоты, а затем рухнуть вниз, чтобы весьма действенно напомнить зазевавшимся поварам о своём существовании. Единственной девушке в поместье выпала почётная и важная миссия - мытьё этой самой посуды. Бьянки поворчала из-за такой дискриминации, но быстро смирилась с этим разделением труда и принялась выполнять свою часть обязанностей. Ямамото Такеши никогда не был гомофобом, скорее всего, это было во многом связано с тем, что его это мало касалось, но факт оставался фактом: эти люди не вызывали у него никакого гнева или раздражения. По крайней мере, ему несколько раз доводилось видеть маньяков и убийц, которых ничуть не обелял тот факт, что они были натуралами. И уж разумеется, он никогда и подумать не мог о том, что когда-нибудь будет встречаться с человеком своего пола. Если подобные мысли и посещали его голову, то тут же признавались пустыми бреднями. Будущее представлялось чем-то безусловно и неизбежно далёким, строить планы было глупо, потому что жизнь в мафии могла оборваться в любой момент, но в сердце теплилась надежда на то, что рано или поздно у бейсболиста появится собственный дом и красавица-жена. С Хаято всё становилось в несколько раз взрывоопаснее, сложнее, и странности возникали на каждом шагу, буквально оглушая и сбивая с ног одним лишь фактом своего существования. Целовать его не было противно, в сердце не звенела тревогой жгучая нота подступающей ненависти, холодные руки не одаривали вспышками призрачной боли при малейшем прикосновении. В серо-зелёных глазах застыли вызов и безрассудство, близкое к безумному, оно манило своей неправильностью и пряным напряжением. Бьянки наотрез отказалась ставить пирог в духовку, решив не рисковать понапрасну и воздержаться от любого контакта с тестом, её брат курил у окна и разговаривал по телефону. Ямамото с тихим вздохом открыл разогретую духовку и поставил форму на противень. Попытки вспомнить, не забыли ли они про какой-нибудь немаловажный шаг в приготовлении пирога, не дали никакого результата. - Надо ещё воды налить в миску и поставить её снизу, чтобы пирог не подгорел. Голос Ядовитого скорпиона раздался слишком близко, практически возле самого уха, и неожиданно, парень вздрогнул и ударился рукой о горячую стенку печи. Кожу тут же лизнуло острой болью, которая затем мурашками прокатилась вдоль всего позвоночника и засела глубоко внутри. - Прости, я не хотела, - девушка выглядела действительно расстроенной. Она схватила со стола чистое полотенце, намочила его холодной водой, тщательно отжала потемневший краешек ткани и аккуратно приложила его к повреждённой конечности. Всё это она делала очень осторожно, то и дело следя за тем, чтобы ненароком не задеть покрасневшее место ожога. Видимо, этих мер ей показалось мало, потому что она притянула к себе руку бейсболиста и подула на неё так, как это делала в детстве её мама. Ямамото улыбнулся такой заботе, но Хаято выхватил полотенце из рук сестры и предельно вежливо попросил её уступить ему место, чтобы она не сделала ещё хуже и не убила его телохранителя своим ядом. Его действия были чётко выверенными, ни одного лишнего жеста, что свидетельствовало об опытности парня, но руки слегка подрагивали от раздражения. Он злился на самого себя, на слишком жгучую боль в сердце и невозможность хоть что-то изменить. Позже нужно будет попросить прощения у Бьянки, она ведь действительно не виновата в том, что ревность толкнула его на излишнюю злобу. Когда боль прошла и Ямамото мягко отстранил от себя чужие руки, Хаято встал на цыпочки и, закрыв глаза, потянулся вперёд, но на его губы легла тёплая ладонь, останавливая несостоявшийся поцелуй. Яблоки в пироге отдавали горечью отчаяния и пахли приторно-сладко. Безумное чаепитие в духе Алисы в стране чудес отпечаталось в памяти смешением неуютного молчания, натянутых улыбок и лишённого даже малой толики веселья смеха.