Договор

      Хаято почему-то было всё равно и на предстоящую встречу, и на беспокойство его телохранителя, который решил доконать его со своей заботой, и на недоумение Хранительницы Тумана. Возможно, только возможно, переизбыток чувств просто выжег его изнутри, и осталась лишь пустота да желание как можно скорее покончить со всем этим дерьмом. Одна семья, другая. Да какая в принципе разница, если везде тебя рассматривают как какую-то чёртову разменную карту или инструмент для выполнения поставленных целей. Одно интересно: кто-нибудь собирался посвятить его в суть дела? По всей видимости, отец реши сослаться на принцип "меньше знаешь - крепче спишь". И всё было скрыто за высокопарными словами и вуалью недосказанности, когда часть выдавалась за целое, а самое главное так и оставалось не удостоенным внимания. На поверку оказалось, что верить нельзя никому. Даже сестре, которая, вроде бы, столько времени пыталась наладить с ним отношения и вернуть утраченное доверие, в то же самое время продолжая обманывать его на каждом шагу.       Хотелось послать всех к чертям, выбросить кольцо куда подальше, а затем либо прыгнуть с моста с привязанным к шее тяжким грузом, либо кинуться под чужую пулю. Ну или стать профессиональным киллером, чтобы в конечном счёте всё равно сдохнуть с аккуратной дырочкой во лбу. Потому что из мира мафии невозможно уйти по собственному желанию, прихватив с собой Ури, и мирно жить в каком-нибудь небольшом городке, не зная никаких бед. Уберут свои же, чтобы не допустить утечку информации. К тому же, нет никаких гарантий, что ты рано или поздно не переметнёшься на сторону своих же врагов. Всякое ведь бывает. Хаято Гокудера варился в этом котле слишком долго, чтобы питать бессмысленные иллюзии и смотреть на мир через призму розовых очков.       Дорога была бесконечной, они петляли и сворачивали несколько раз, словно за их машиной велась беспрестанная слежка, как в пресловутом фильме о шпионах. Из радио лилась не обременённая особым смыслом песня, которая вызывала только лишь раздражение и разочарование. Такеши разговаривал о чём-то со своими друзьями на родном языке, так что подрывнику удавалось понимать лишь отдельные слова, которые никак не облегчали ему задачу и практически не несли смысловой нагрузки. Размытые огни фонарей проплывали мимо, выныривая сквозь плотную пелену дождя, от чего всё казалось ещё более удручающим. - Всё будет в порядке. - Японец осторожно погладил бледную щеку самыми кончиками пальцев, как будто к взрывному механизму прикоснулся. - Ничего не будет в порядке! - Парень аж подпрыгнул на месте, чем всполошил задремавшего у него на коленях рыжего кота, который не остался в долгу и оцарапал нерадивому хозяину руки. - Если ты не заметил, всё становится только хуже. Хотя, это же не тебя всю жизнь обманывали и использовали в своих целях. Не с твоим мнением никто не считался, как будто бы ты грёбаное пустое место. - Приходилось шептать, чтобы не привлечь к себе внимание иллюзионистки и её вечно хмурого друга. - Ты прав, со мной такого не было. Но если ты думаешь, что надо мной никто не стоит, то ты жестоко ошибаешься. - Мечник перевёл взгляд вперёд и устало покачал головой. - Я не был в мафии с самого детства, как ты. Но от этого было только сложнее привыкать к вашим принципам, - Хаято дёрнулся, как от пощёчины, услышав это "ваши", и стиснул кулаки. - Учиться выживать и убивать. Я был неплохим бейсболистом, только и всего, так что звёзд с неба хватать не приходилось. Если бы не мой босс, моя жизнь сложилась бы совершенно иначе. Возможно, в ней было бы меньше грязи и крови, но всё сложилось так, как сложилось.       Подрывник отвернулся к окну и, не спрашивая ни у кого разрешения, чиркнул зажигалкой, прикуривая. Никто не остановил его и не выхватил сигарету из рук, не отвесил подзатыльник и не прочитал лекцию о вреде никотина, хотя от напарника вполне можно было ожидать чего угодно. Только появившийся из ниоткуда ветер развеял дым. Что-то изменилось в череде произошедших событий, что-то надломилось и стало неправильным. Только вот глупая любовь не умерла и продолжила отравлять его болью и смертельным ядом, что во сто крат хуже отравы Бьянки. В этом чувстве не было ни обещанного когда-то давно спасения, ни облегчения. Оно не дарило сил, а только лишь отнимало их с завидным упорством и рвением. Зачем оно ему? Эта привязанность с самого начала была ложью, приправленной обязательством и общими неприятностями. Жжёный порох, кровь и смерть вместо счастья и нежности. Сорвавшийся с губ смех до боли напомнил начинающуюся истерику. К счастью, никто не подумал заострять на этом внимание и лезть со словами поддержки или утешения. - Я не был гением, поэтому мало что понимал, когда моя жизнь сорвалась в бездну. Но свою ты можешь исправить. Я верю в тебя. - Тёплая ладонь взъерошила его волосы. И с этим жестом появилась странная уверенность в том, что шанс действительно есть. По крайней мере, оттолкнувшись от самого дна, проще выплыть на поверхность. Жалеть себя и проклинать весь мир - не выход. - Я всегда на твой стороне. Верь мне.       Когда машина наконец остановилась около небольшого коттеджа, Хаято чуть не заснул, но, впрочем, мерзкая погода помогла ему достаточно быстро прогнать остатки сна и взбодриться. Отчасти он испытывал злорадство при виде не самого презентабельного здания, в котором пришлось скрываться его отцу и сестре. Они ведь слишком сильно привыкли к роскоши и огромному количеству всевозможной прислуги рядом с собой. Пускай сестра и моталась по странам с поручениями, но отношение к ней всё равно было таким, словно она являлась уже действующей главой семьи. А отец вообще редко выбирался из резиденции, предпочитая руководить своими людьми на расстоянии и не рисковать своей шкурой в разборках, которые того не стоят. Если парень не ошибался, то ему приходилось видеть, как старший мафиози принимает непосредственное участие в заданиях, не больше пяти раз.       Вопреки всем ожиданиям, никто не поджидал их скромную компанию на входе, только камеры слежения сосредоточились на каждом их шаге. В доме не горел свет, на секунду подрывнику показалось, что в здании никого нет, а его новые знакомые просто перепутали адрес. Только вот интуиция и здравый смысл подсказывали, что все эти предположения целиком и полностью ошибочны. Ошибки быть не могло, потому что такие люди, как Хранители Вонголы не совершают их вовсе. По крайней мере, уж точно не в таких вещах. - Пойдём, Хром и Хибари присоединятся к нам после того, как спрячут машину и убедятся, что за нами нет хвоста. - Телохранитель положил руку ему на плечо и слегка сжал его, показывая свою поддержку. Хаято тихо фыркнул, но ладонь скидывать не стал, наслаждаясь мимолётным теплом. - К чему всё это? Если бы за нами хотели проследить, то прицепили бы маячок к моим вещам или к машине, на которой мы сбежали. - Парень безразлично пожал плечами, словно бы ему только что пришлось объяснять прописную истину.       Все картины на стенах и расположение мебели он запомнил совершенно автоматически, пытаясь таким образом совладать со своими эмоциями, которые разрывали его изнутри. У него действительно сложилось такое впечатление, что совсем скоро он получит часть ответов на свои вопросы. Это одновременно и радовало, и жутко раздражало. Если бы только его же собственная семья не скрывала от него так много, он бы не чувствовал себя таким никчёмным. И уж конечно он не был бы марионеткой в чужих руках. Голос Бьянки он был узнал даже спустя сотню лет, да и вряд ли кто-нибудь ещё рискнул говорить так громко, учитывая все обстоятельства их нахождения здесь. Пожалуй, стоило бы напустить на себя безразличие и холод, но на это банально не хватило сил.       Ядовитый Скорпион сидела на подоконнике и смотрела в окно сквозь тонкую штору, впрочем не решаясь отодвинуть её в сторону и открыть себе лучший обзор на пустую улицу. Она выглядела жутко бледной и усталой, на её щеках и лбу были наклеены кусочки пластыря, скрывавшие за собой ссадины разной степени глубины и тяжести. Правую руку, плотно перебинтованную, девушка прижимала к груди в защитном жесте и изредка морщилась от боли. Возможно, так казалось издалека, но её волосы были разной длины, а некоторые пряди казались обгоревшими. В груди зашевелилось что-то похожее на сожаление с примесью злости на самого себя и досады. - Так теперь ты расскажешь мне, зачем понадобился весь этот фарс, отец? - Мафиози даже не посмотрел в его сторону, хотя сомневаться в том, что он слышал вопрос, не приходилось. Потому что газета в его руках на мгновение дрогнула как от лёгкого ветерка. Зато Бьянки моментально спрыгнула с места и буквально подбежала к нему, несколько раз её вело в сторону, и она побледнела ещё сильнее, но всё же достигла своей цели. Хаято стиснул зубы, чтобы не поморщиться и не отходить в сторону от нежеланных объятий. Пришлось терпеть и покорно ждать скорейшего избавления от этой муки. Зато его хотя бы не стошнило, пока сестра причитала у него на плече и беззвучно плакала, судя по тому, как быстро намокала его рубашка. - А разве ты не владеешь достаточной информацией, чтобы делать собственные выводы, сын? Кстати, я тоже очень рад тебя видеть. - Мужчина отложил газету в сторону и с некой насмешкой взглянул на подрывника сверху вниз, несмотря на то что сам находился в кресле. - Но мы ведь оба знаем, что мои предположения не всегда соответствуют реальности. - Ты ведь уже догадался, что пока все охотились на тебя и пытались понять, кто и почему назначил такую большую цену за твою голову, я провернул несколько сделок. Твой телохранитель проверил твои способности, немного потренировался с тобой, убедился в том, что ты вполне подходишь на предназначенную для тебя роль, и на этом наша сделка фактически подошла к концу. - Отец перевернул страницу и бегло пробежался по названиям колонок, цокнул языком, не найдя ничего достаточно интересного, и лишь затем отложил газету в сторону. - Теперь мы в одном альянсе с Вонголой, ты стал Хранителем Урагана, а твоя сестра - главой нашей семьи. Ей осталось только дождаться моей смерти или того момента, когда я сложу с себя все полномочия, но защита и поддержка более влиятельной семьи ей обеспечены. Заметь, ты ведь сам жаловался, что мы утратили своё влияние и практически отошли от дел. Вот и шанс на возвращение. Все довольны и счастливы. Если интересно, возьми ваш договор, он лежит на журнальном столике, теперь это просто ничего из себя не представляющая бумага.       В принципе в этом не было ничего нового, но что-то внутри всё равно обожгло кипятком от равнодушного тона мафиози при рассказе о его блестящем деле. Он разыграл эту партию как по нотам, сделав ставку на своих отпрысков, но совершенно не посвятив никого из них в свои планы до конца. Наследница вполне могла погибнуть во время последней стычки, о чём говорили её раны, значит, у неё не было надёжной защиты, а его сына мог пришить один из тех киллеров, которых нанял сам мужчина. Тогда бы не вышло ни проверки, ни передачи власти в чужие руки, пришлось бы суматошно искать ещё одно доверенное лицо, которому можно было бы оставить семью, а точнее её жалкие остатки, и не беспокоиться о том, что бы не уничтожили ещё и их. Слишком многое зависело от целого ряда случайностей и ненадёжных переменных.       Хаято не стал читать договор, потому что самые важные положения из него он уже знал, а гарантий, что эта копия является настоящей, не было совершенно никаких. Вместо этого он достал из кармана зажигалку, вытащил листы из обложки и поджёг их над слабеньким пламенем. Огонь моментально принялся с жадностью поглощать сантиметр за сантиметром, уничтожая все колкие, как осколки стекла, слова. Прямо над ухом тяжело вздохнула сестра, так и не отлипшая от него ни на мгновение. Это был далеко не первый раз, когда он в открытую отказался от подачки отца, но уж точно впервые он чувствовал столь явственное облегчение, едва не вскружившее ему голову.

***

      Со вчерашнего вечера никто не трогал его, даже не пытаясь заговорить или приблизиться ближе, чем на десять метров (только Ури можно было находиться рядом с ним без риска получить заслуженный пендель). Одним из несомненных плюсов иллюзий была абсолютная звукоизоляция, которая создавала ощущение того, что поблизости вообще не было людей. Никто никому не мешал. Это не могло не радовать, потому что одиночество спустя столько времени было чем-то приятным и попросту необходимым, ведь иначе собраться с мыслями не представлялось возможным. Иногда, правда, рядом возникала назойливая старшая сестра, молча наблюдавшая за ним с печальным выражением лица, украшенного кругами под глазами и асимметрично наклеенными кусками пластыря. Она могла вздыхать сколько угодно, но Хаято не собирался мириться с ней так скоро или, чего доброго, забирать свои слова назад. Всё же, она могла дать ему знак о планах отца, Хаято ведь, к слову, не настолько тупой, чтобы не суметь разработать несколько планов действий. - Что это? - Хаято на колени приземлилась толстая папка, с отчётливо видным гербом Вонголы на обложке. Дежавю. Парень прикусил язык, чтобы больше не произнести ни звука и не выдать своей заинтересованности. Раскрыть её не удалось, хотя парень и приложил к этому все силы, пытаясь перевернуть хотя бы пару страниц для ознакомления с содержимым документов. Это несколько бесило, но от того не становилось менее интересно. - Здесь вся информация обо мне и моих заданиях, которые я выполнил, будучи одним из Хранителей колец Вонголы. - Такеши выглядел собранным, как перед особо сложным заданием, по его обычно выразительному лицу нельзя было ничего понять. Одно лишь это уже наталкивало на некоторые подозрения касаемо предоставленных в его пользование документов. Японцу не мешало даже солнце, что освещало его лицо своими яркими лучами и подсвечивало темноволосую макушку. - Ой, а можно ты будешь говорить как нормальный человек, а не машина? - Подрывник скорее просил, чем спрашивал напарника. Он смотрел на папку с таким подозрением, словно ожидал от неё подвоха или удара в спину, как будто бы она могла ожить в любой момент. - Просто приложи своё кольцо к гербу.       Парень пробурчал себе под нос нечто похожее на "дёрни за верёвочку" и с долей неохоты снял кольцо с цепочки, задумавшись на несколько секунд, а затем приложил его к указанному месту. Не было грома или молний, или прочих спецэффектов, какие бывают в таких ситуациях, по словам особенно впечатлительных личностей. Только толстый ободок нагрелся и едва не обжёг своего владельца, разом растеряв всё сходство с украшением, выточенным из надгробия. Желание увидеть всё своими глазами вступило в конфликт со страхом разочароваться в придурке с мягкой улыбкой и тёплыми карими глазами. Прочитать - разочароваться и захлебнуться болью. Не читать - сгореть от любопытства и недосказанности. Хоть бросай монетку или тяни жребий, чтобы в случае чего списать всё на простую случайность.       Страницы тихо шелестели, стоило только перевернуть хотя бы одну из них. Вереница букв и слов, складывавшихся в предложения, расплывалась перед глазами из-за ненужных слёз. У Хаято никогда не было друзей, только лишь глупая сестра с отравленной едой, слишком сахарно-сладкими бульварными романами и надеждой найти настоящую любовь, как в книгах. Что уж и говорить про человека, который был бы ему по-настоящему дорог. И, разумеется, ему не хватало матери, любовь к которой он обратил в жгучую обиду и злобу по отношению ко всем вокруг. Отвлекаться от мыслей и чувств помогали постоянные изнурительные тренировки, доводящие едва ли не до потери сознания, до постоянно обожжённых рук и въевшейся в его жизнь усталости. Нежелание остаться без своего напарника, с которым его связывало уже очень многое, вызывало едва ли не панику.       Решение пришло совсем неожиданно, но оно казалось самым правильным из всех вариантов. Гокудера с напускной лёгкостью - голова всё ещё кружилась из-за резких движений - соскользнул с кресла и подошёл впритык к своему телохранителю, прижимая к себе папку. Бумага была на ощупь тёплой и шероховатой, а свёрнутая в трубку она донельзя напоминала дуло пистолета, что был приставлен прямо к боку японца. Подрывник привстал на цыпочки и потянулся вверх, его действительно порадовало выражение недоумения на столь знакомом ему лице, которое сменилось чистой растерянностью, когда Хаято прикусил чужие губы. Всё-таки, они ещё не успели поговорить по душам или помириться, чтобы теперь целоваться при каждом удобном случае. На самом же деле ему пришлось переступить через свою гордость и самого себя, чтобы просто не накричать на него и не разорвать последние нити их связи собственноручно. - Я лучше подожду, пока ты сам мне всё расскажешь. - Это был первый намёк на воскресшее доверие и отступающую обиду. - Но только попробуй утаить от меня что-нибудь, и я сделаю из тебя чучело. Милое, но молчаливое. А сейчас просто обними меня, идиот, иначе сильно пожалеешь об этом в самом ближайшем будущем.