Договор

      Хаято раздражённо поморщился от холодного ветра и стряхнул пепел с почти дотлевшей сигареты. Пальцы замерзают так, словно он сейчас не в Италии, а где-то на дальнем севере изучает ледники и грезит о долгожданном тепле, парень поправил воротник куртки, смахнул холодные капли с плеч. Чудесная, однако, погода. Под стать такому же изумительно-прекрасному дню. Не хватает только снега или ливня, чтобы дополнить картину. Волосы давно уже растрепались, словно их долго и усердно прилизывала корова, а руки перестали чувствовать даже холод.       Хотя, наверное, надо радоваться и пить вино в компании девушек и других мафиози, ведь не каждый же день заключаются такие крупные контракты по поставке оружия, и в семью поступают новые финансовые вложения. Большая часть семьи так и поступила, празднуя столь удачное развитие событий, в тайне надеясь на повышение зарплаты или продвижение по службе, раз уж всё так хорошо сложилось. Главное, чтобы их потом этими же самыми товарами не прикончили. Глупо тогда всё получится: ради денег продали собственные жизни. Звучит как слоган какой-то популярной трагикомедии о неосторожных скупердяях.       От всего этого контракта только сплошные проблемы будут, подсказывала интуиция. С самого начала подрывника терзали неприятные ощущения неправильности и подозрения, напрямую связанные с этим странным договором. Они и так уже довольно долгое время словно сидят на бочке с порохом, фитиль которой горит и с каждым днём всё уменьшается, а они ничего не делают и ждут спасительного дождя. Теперь, когда расторгнуто соглашение с последней дружески настроенной семьёй, ждать можно чего угодно. Может произойти давно уже предсказанный «взрыв», а может и ничего не произойти, просто их семья станет частью другой семьи. Так бывает, ничего нового люди не придумывают.       Гокудера выбросил окурок и потёр пальцами переносицу, устало вздыхая. Всё равно здесь никто не может заметить его эмоций, которые он и не пытается взять под контроль. Уж лучше бы всё стало так, как было несколько дней назад, тогда ситуация была плачевная, но хоть чуточку стабильная, а не критическая, как сейчас. Но отмотать время назад и изменить прошлое не в его возможностях. На это способны разве что боги да какие-нибудь супер-могучие демоны. Ему же пора было возвращаться к назойливым обольстительницам и деловым партнёрам.       Кто хуже сказать сложно, даже если провести подробный сравнительный анализ и разложить всё по пунктам и подпунктам. Первые кружат вокруг, как акулы около жертвы, роняют свои маски, веера и сумочки, расшитые бисером и золотистыми нитями, наклоняются за ними, демонстрируя глубокое декольте, и лишь после этого удаляются на некоторое расстояние. И всё равно они достаточно близко, чтобы заметить, как кто-то уводит их цель и вовремя вмешаться, но далеко, чтобы можно было упрекнуть их в назойливости. Вторые же вдруг находят сотни важных дел, которые непременно нужно обсудить, и вовлекают в пространные рассуждения, каждое слово которых весьма неопределённо и имеет несколько самых разных значений.       У Гокудеры голова идёт кругом от многочисленных вопросов, взглядов, намёков, предложений, запахов и звуков. Он определённо что-нибудь разобьёт вдребезги, как только закончится вся эта ерунда под названием маскарад. Дать волю своей усталости можно после всей этой суеты, а сейчас же надо умело избегать словесных ловушек, быть радушным и гостеприимным хозяином.       Хаято хочет сбежать отсюда как можно дальше, чтобы все запахи, въевшиеся в кожу, выветрились из памяти, словно воспоминания о плохом сне. Вместо этого он берёт в руки бокал вина, любезно предложенный официантом, сладко улыбается какой-то девице и делает глоток. Напиток терпкий, неприятно кислый, как и всё вокруг, собственно. Скулы сводит от клейкой фальшивой улыбки.       Кто только придумал устроить бал-маскарад? Разумеется, отец. Больше некому. Всё ради любимой дочурки, которая может находиться рядом со своим братом и не причинять ему вреда, только если предварительно наденет на себя костюм или маску. Бьянки скучно и вместо того, чтобы заняться чем-нибудь полезным, она устраивает вычурные балы. - Гокудера-кун, - от одного лишь голоса мурашки по коже бегут. С другой стороны зала приветственно машет Юкки, приставленная отцом в качестве вечной сиделки, советницы и телохранительницы одновременно. Как такая молодая и милая женщина попала в мафию неизвестно, но у неё определённо был повод, чтобы так сломать свою жизнь. У этой хрупкой японки в душе спрятан удивительной прочности стержень, не позволяющий ей сломаться. Она о себе никогда не рассказывала, а лезть в её душу парень не собирался, в благодарность она отплачивала ему тем же. - Юкки, ты что-то хотела? - стоило больших усилий сохранять вежливый тон в разговоре с ней, но, видимо, что-то такое мелькнуло в его глазах, женщина моментально стала серьёзной, но улыбку на губах сохранила, приветственно кивнула головой и разгладила складки на своём платье. - Думаю, ты можешь подарить мне один танец, - женщина всмотрелась в толпу и разочарованно покачала головой. Хаято попытался проследить за её взглядом, но ничего не вышло, все слишком суетились и мельтешили перед глазами. - Замечательная песня, как раз в твоём вкусе, - танцевать не хотелось, но выбора просто не было, пришлось взять руку своей партнёрши и начать двигаться в такт музыке.       Их примеру последовали и некоторые другие пары, остальные же беззаботно болтали друг с другом, изредка прерываясь на то, чтобы выпить вина или дать ответ дотошным официантам. Советница заметила, что костюм её подопечного намок и поспешила сделать ему нравоучительное замечание. Она слишком сильно нервничала, часто поправляла волосы и оглядывалась. - Кто-то из наших гостей пронёс с собой оружие, а наша доблестная охрана заметила эта слишком поздно, - говорила она тихо, чтобы никто кроме Гокудеры не мог её услышать.       Хаято заново всмотрелся в лица гостей, только вот прочитать, что скрывалось за их улыбками и добродушным тоном не представлялось возможным. Пронести оружие мог кто угодно. Деловой партнёр или несостоявшаяся соблазнительница? Сомневаться том, что ситуация серьёзная, не приходилось. Не шутят с таким, всё же.       Несколько минут Гокудера отчаянно пытался просчитать возможные последствия от такой невнимательности охранников. Слишком многое стояло на кону, слишком многие могли предать их. В своей семье парень пытался никого не подозревать, но всё равно нельзя было отвергать этот вариант. На кого угодно могли надавить, заставить пронести оружие, пообещать лучшую жизнь. Людей слишком легко контролировать.       Мгновение, когда лампы потухли и затихла музыка, был настолько резким, что Гокудера не успел никак на это отреагировать и наступил на ногу своей партнёрши. Та на это никак не отреагировала, только вздрогнула и закрыла мафиози собой, выхватывая пистолет из складок платья, к которым была прикреплена кобура. В темноте были видны лишь неясные силуэты, кто-то всхлипывал и просил включить свет. - Спрячься за столом, - приказ над ухом раздался неожиданно, парень прикусил язык, чтобы не выругаться. Юкки подтолкнула его в спину, заставляя поторопиться, а сама спряталась за колонну.       Преграда была более чем сомнительной, только и могла, что на время спрятать от чужих глаз. Этого было вполне достаточно. Хаято достал взрывчатку, чиркнул зажигалкой и поджёг фитили, внимательно вглядываясь в темноту и пытаясь разобраться в хаотичных звуках. Неопределённость давила на плечи, заставляла кровь пульсировать в висках, мокрая одежда неприятно липла к коже, вызывая мурашки. Автоматная очередь раздалась на лестнице, которая вела на верхние этажи. - Гокудера, они заминировали здание, думаю, лучше будет найти бомбу и дезактивировать её, - японка помогла своему подрывнику подняться с холодного пола. Только сейчас он ощутил ужасный холод, царивший вокруг.       Парень лихорадочно просчитывал возможное местонахождение столь опасного "подарка" от благодарных гостей. Он обыскивал комнату за комнатой, пока Юкки прикрывала его спину, стоя на страже и контролируя пространство вокруг. Обезопасить снаряд не было сложно для опытного подрывника, а вот найти его было почти невозможно. Телохранительница иногда внимательнее всматривалась в темноту, проверяла рацию, пыталась получить ответ от связистов и не могла.       Паника приближалась, вся ситуация напоминала страшный сон или ситуацию из фильма ужасов, когда у тебя в запасе нет ни времени, ни необходимых для выживания знаний, а где-то рядом бродит голодная и опасная тварь. Темнота стала привычной, больше не давила на нервы и не причиняла неудобств. Бомба всё-таки нашлась, но руки ужасно дрожали, напарница даже подошла узнать, что случилось и уже даже собиралась помочь, как изумлённо вздохнула-всхлипнула, обернулась на вход и осела на пол.       Хаято тут же узнал этого парня, он ведь не раз встречался с ним в этих же коридорах, когда тот приходил, чтобы получить новое задание или отчитаться о выполненной работе. Ничем непримечательный, ответственный работник оказался предателем.       Прежде чем подрывник бросил свою взрывчатку во врага, тот прошёл в центр комнаты, и с холодным торжеством посмотрел на свою жертву. Это была самая глупая вещь, какую он только мог сделать. Пока ещё живая японка выстрелила в упор. Пуля прошла через его сердце насквозь, светлые стены и ковёр окропились кровью. Юкки закашлялась и замерла. На этот раз навсегда.       Кровавая лужица дотекла до тёмных ботинок оцепеневшего Хаято, с ужасом смотревшего на мёртвые тела у своих ног. Этот день определённо стал одним из худших дней в его жизни.