Договор

      Гокудера изо всех сил пытался не зевать слишком громко и сдерживать своё раздражение, чтобы не накричать на мельтешащую перед ним сестру, что всё время поправляла его рубашку, пытаясь скрыть все ссадины и бинты. Утром она разбудила его слишком рано, якобы нужно было провести какой-то осмотр, чтобы выявить внутренние повреждения организма, но вместо этого потащила сонного ещё парня в кабинет к отцу. Хорошо хоть позволила одеться, прежде чем заставила покинуть уютную комнату и идти, чёрт знает зачем, к главе семьи. Да и сама она была в маске и пыталась лишний раз к нему не прикасаться, чтобы ненароком не убить своего брата.       В кабинете отца было слишком холодно и свежо, словно кто-то забыл закрыть на ночь окно, вот и воцарился теперь в комнате холод. Отец казался весьма воодушевлённым, а уголки его губ дрожали, пытаясь сдержать довольную улыбку. Хаято насторожился от такого явного проявления эмоций и внимательно осмотрел помещение, чтобы сразу выявить возможную угрозу. Сестра тем временем негромко рассмеялась, заметив его настороженность, и подошла к мафиози, протягивая ему какую-то маленькую бумажку.       Они о чём-то негромко заспорили, пытаясь решить нечто важное, Бьянки искоса поглядывала на брата, который сел на кресло и теперь с отстранённым видом наблюдал за этой семейной утренней идиллией. Его начинала бесить вся эта таинственность, которую развели его родственники, по видимости, совсем не собираясь посвящать подрывника в свои планы. Пытаться выяснить тему их разговора и дальше было бесполезно: они говорили слишком тихо, чтобы можно было их подслушать, а услышанные слова складываться в единую картину отказывались. Сон постепенно овладевал разумом подрывника, заставлял веки слипаться.       Парень посмотрел в окно и тяжело вздохнул, ведь там ещё даже солнце не успело подняться, а его уже заставляют страдать ерундой, которая, непременно, на самом деле окажется очень важна. Так будет написано в одном из отчётов, задача которого заключается в строгом конспектировании всего происходящего. Подрывнику иногда казалось, что все миссии так важны для Италии в частности и всего мира в целом, если верить страницам документов, которые бережно хранятся, а по сути пылятся, у них в архиве. - Не спи, Хаято, - голос отца прозвучал слишком громко, парень поморщился от неприятного звука и открыл глаза. Переход от плавных, размеренных мыслей ко сну оказался слишком незаметным. Парень потянулся на кресле, хрустнул пальцами и подавил зевок.       Сестра склонилась над его лицом с какой-то странной баночкой в руках и ехидно улыбалась, как можно было судить по её глазам, которые не были скрыты маской. Она обмакнула пальцы в крем и уже тянулась к щекам брата с явным намерением измазать его кожу. Хаято мгновенно узнал в этой странно пахнущей массе тональный крем, который Бьянки постоянно таскала с собой, и тут же подскочил на месте, стремясь избежать участи быть испачканным. - Что ты собиралась сделать со мной? - Раздражения в его голосе мог не услышать лишь глухой. - Ну, у тебя, конечно, очень живописные синяки под глазами, я посчитала своим святым долгом замаскировать их, - девушка разочарованно вздохнула и закрыла баночку с кремом, убирая её подальше от недовольного подрывника. - Тем более такая важная встреча сегодня предстоит.       Гокудера попытался вспомнить, о какой встрече вообще идёт речь, ведь он ничего подобного в ближайшее время не планировал, да и никто не говорил ему о том, что намечается какая-то сделка. Значит, решение вновь приняли за его спиной. Сестра со спокойным видом поправляла свой макияж, смотрясь в маленькое зеркальце, как будто бы это вовсе и не она проболталась несколько секунд назад. Отец же выглядел несколько опечаленным тем, что его дочь выдала информацию так не вовремя. Но мафиози сохранил спокойствие и равнодушно пожал плечами, словно отказываясь от своей причастности ко всему происходящему. - А что за встреча? С кем? - Придумать и выявить самую правдоподобную версию, которая могла бы объяснить причину такого странного поведения его родственников, не удалось, а потому оставалось лишь прямо задать главные вопросы. - Я так понимаю, ты всё-таки не все бумаги о своём новом телохранителе изучил, - мафиози укоризненно цокнул и покачал головой, а затем, сложив руки за спиной, стал расхаживать по комнате. От всей этой недосказанности и атмосферы тайны хотелось стиснуть покрепче зубы, чтобы не разразиться руганью на всё это хождение вокруг да около. - Ну, так уж и быть, я расскажу тебе о том, что ты счёл недостойным внимания. Твой телохранитель прилетает сегодня, примерно через два часа, ты и твоя сестра, разумеется в сопровождении охраны, встретите его в аэропорту и доставите сюда , - мужчина прикурил и на секунду задумался над своей дальнейшей речью, - про твоё отношение к последнему пункту договора я даже спрашивать не буду, если бы ты знал, то разнёс бы мне весь кабинет на мелкие кусочки.       Подрывник искренне не понимал, зачем для такой ничего не стоящего дела им могла понадобиться его помощь. На сколько он знал, ни Бьянки, ни кто-либо ещё из их достаточно большой семьи не был топографическим кретином. Можно было отправить кого угодно, но нет же, раненый парень, разумеется, лучше с этой задачей справится. Да и про упомянутый пункт не было сказано ни слова. Парень почти физически чувствовал, что от этого на самом деле зависит его спокойная жизнь, стоило ему внимательнее прочесть те бумаги. - Мы буквально увели твоего телохранителя из-под носа у Вонголы, - отец гордо подбоченился, словно уже сейчас считал, сколько денег и пользы ему сможет принести это приобретение. - Редкий талант, да. И стиль, должно быть, просто замечательный, да и исполнительность. Ну, я этого не знаю наверняка, но другим человеком Вонгола бы точно не заинтересовалась.       Это могло доставить им кучу проблем в будущем, парень хотел образумить отца, но слушать возражений глава семьи не стал и, с пожеланиями хорошего дня и удачной поездки, выставил своих детей за дверь. Хаято был в гневе из-за такого отношения к нему, поэтому уже собирался потребовать объяснений от отца, даже набрал побольше воздуха в лёгкие и протянул ладонь к дверной ручке, но сестра, на свой страх и риск, положил руку ему на плечо. Гнев моментально сменился на опустошённость. Желудок взбунтовался, а перед глазами всё стало тёмным и размытым, голос девушки казался тихим и таким далёким.       Большого труда стоило удержать сознание в теле и не упасть без чувств. Зато самообладание, покинувшее парня вместе с остатками сонливости, тут же вернулось. Закатывать скандал было бы в высшей степени глупо, а значит оставалось только отправиться в грёбаный аэропорт и терпеливо ждать прибытия этого придурка, которого, по какому-то ужасному недоразумению, назначили ему в охранники.

***

      В зале ожидания было слишком много людей, которые сновали туда сюда с огромными сумками, разноцветными плакатами, на которых крупными буквами были написаны имена и приветствия. Гокудера сотню раз пожалел о том, что вообще проснулся. На его взгляд, можно было прекрасно обойтись и без его участия. Вся эта мешанина громких, неприятных звуков, ярких цветов, которые неприятно резали глаза, и запахов, что невидимыми шлейфами струились за людьми, вызывала у парня ужасную мигрень.       Зато Бьянки не выглядела ни уставшей, ни чем-то недовольной, она мило беседовала с какой-то девушкой, которую видела впервые в жизни, но разговаривала с ней так тепло и доверительно, что можно было принять их за давних подруг. Охранники стояли на чётко обусловленных позициях, откуда пристально оглядывали толпу, от одного лишь их вида сразу становилось понятно, что они ждут кого-то. Слава всем Богам, что они хоть оделись в повседневную одежду, а не в форму. Иначе даже жалкие остатки конспирации полетели бы коту под хвост.       Правда, некоторые встречающие всё равно странно на них косились и старались не подходить к ним слишком близко. Гокудере приходилось только удивляться тому, как же их раньше не вычислили. Теперь он вовсе не был удивлён тем фактом, что некоторые члены их семьи были хорошо известны представителям других кланов. На месте отца сам парень отправил бы в такое многолюдное место людей, которые смогли бы слиться с толпой и стать абсолютно незаметными.       Не зная, чем занять себя, парень стал чиркать зажигалкой, смотря на крохотные языки пламени. Это скоро ему надоело и он раздражённо вздохнул, но почти сразу же на место рядом с ним села девушка, от которой приятно пахло духами. Она строила ему глазки, пыталась флиртовать и заигрывать. Гокудера поддержал её настрой, и так, незаметно для него самого, время пролетело куда быстрее, чем он думал.       В конце этой ненавязчивой беседы они обменялись телефонами, Хаято уже мысленно представил, как пригласит её куда-нибудь на свидание, которое обязательно закончится совместной ночью. В идеале, он был бы не прочь повторить их встречи несколько раз, в том, что она согласится, он не сомневался ни секунды, уж слишком явственным был её интерес. К тому же, у него давно никого не было, а теперь появился неплохой шанс получить разрядку и провести время с хорошенькой девушкой.       Наконец последовал сигнал о том, что самолёт прибыл, а значит скоро миссия будет выполнена, и можно будет со спокойной совестью отправляться домой. Подрывник встал с насиженного места и подошёл поближе ко входу, чтобы быстрее заметить новоприбывшего. Честно говоря, он почти и не помнил того парня, которого мельком увидел на фотографии, но сестра, которая тут же очутилась рядом с ним, просто не могла не знать его описания.       Девушка не могла устоять на месте, напирающие сзади люди толкали её вперёд, она то и дело хваталась за руку брата, отчего ему становилось дурно. Весь этот день не заладился, намерение вести себя с новоприбывшим вежливо и дружелюбно потерпело крах, уровень раздражения достиг своего пика, Гокудере казалось, что ещё немного, и из его ушей повалил бы пар.       Народ спереди стал пятиться назад, Хаято, повинуясь своеобразному живому течению, отступил на несколько шагов назад и тут же с силой врезался в кого-то. На ногах удержаться он смог, но случилось то, что вызвало у подрывника приступ ярости настолько сильный, что он на несколько секунд потерял дар речи: какой-то неуклюжий засранец умудрился опрокинуть на него стакан газировки. Жидкость промочила тонкую рубашку насквозь, тёмными пятнами растеклась по ткани, которая теперь неприятно липла к коже. Бьянки изумлённо вздохнула и рассмеялась, смотря на своего младшего брата, который разом потерял всю свою напыщенность и хладнокровность. - Мне очень жаль, но Вам стоило бы хоть немного смотреть по сторонам, Гокудера-сама, тем более это место такое многолюдное - в приятном мужском голосе послышались нотки сожаления и тщательно скрываемого смеха. - Если бы некоторые придурки не были такими разинями, то ничего подобного бы не случилось, - подрывник даже не пытался скрыть своего раздражения и развернулся в сторону этого неуклюжего создания, с явной целью высказать ему свою субъективную оценку чужой координации движений.       Гокудера даже несколько разочаровался, когда увидел перед собой самого обычного парня, который широко улыбался, держа в одной руке стакан, теперь уже на половину пустой, а в другой - большую, дорожную сумку, за его спиной висел странного вида футляр. И вот этот человек был его новым телохранителем, даже Юкки выглядела более опасной и серьёзной. От вида этой широкой улыбки подрывнику хотелось отвернуться, только бы не видеть такого беззаботного придурка, но делать было нечего. Новоприбывший поставил сумку на землю и протянул ему руку для рукопожатия, от прикосновения к чужой тёплой коже, Хаято словно обожгло, поэтому он поспешил выдернуть свою ладонь из чужого захвата. - Ну вот и встретились, - сестра пыталась сгладить возникшую неловкость. - Это способ знакомства у тебя такой: выливать на людей воду? - Бьянки всё ещё не могла справиться со смехом, пусть она больше не смеялась в голос, привлекая к этому инциденту внимание посторонних, но издавала короткие смешки.       Сестра тут же налетела на парня с вопросами, которые должны были удовлетворить её жадный интерес. Она совершенно не обращала внимания на то, что их новый знакомый выглядел усталым, но при этом он не переставал улыбаться и отвечал на все вопросы с неподдельной искренностью и вежливостью. У подрывника сложилось стойкое впечатление, что вся эта бравада и широкая улыбка были насквозь пропитаны ложью, но выяснять этого он не стал.       Гокудере пришлось идти в туалет и переодеваться в чистую рубашку, которую девушка предусмотрительно взяла с собой. Вещь чудесным образом уместилась в маленькой на вид сумочке и почти не помялась, что несказанно радовало. Но у него не было желания проторчать в этом противном помещении хоть секундой больше необходимого времени, поражаясь вместительности женских сумочек или чему-то в этом роде.       Ему казалось, что что-то в этот день просто обязано пойти не так, как нужно. Предчувствие его не обмануло, потому что о таком нелепом случае он даже подумать всерьёз не мог, а умудрился попасть в такую глупую ситуацию, что была в духе современных комедий. Он бы непременно рассмеялся, если бы видел в этом хоть что-то смешное.       Бьянки не захотела ехать с ними в одной машине и под предлогом срочного дела уехала на собственной машине куда-то в город. Сидеть рядом с таким недоразумением парню совсем не хотелось, а пришлось. Он бы мог и пешком до поместья дойти, но горького опыта вчерашнего дня с лихвой хватило, чтобы не повторять подобных ошибок впредь. Ехать в тишине было неприятно, молчание буквально давило на плечи, заставляя сказать или сделать хоть что-нибудь. Хаято надеялся, что не ему одному атмосфера кажется ужасной, и этот неуклюжий парень испытывает хотя бы отголосок его раздражения и усталости.       С самого момента неудачного знакомства, они больше не обмолвились и словом. И если телохранитель пытался помириться, то Хаято тут же пресекал все его слабые попытки установить контакт. Парню надоело неуютное молчание, он, немного порывшись по карманам, нашёл плеер и наушники, которые, как обычно сплелись в тугой узел. С небольшим трудом подрывник их распутал и включил плеер.       Музыка в наушниках была медленной, тревожной и чертовски подходила к ужасной погоде. Ливень стучал по крышам, заставлял людей прятаться под навесами и раскрывать зонты, которые тут же пытался сломать ветер, выворачивая их наизнанку. Прохожие кутались в плащи, ругались на ужасную погоду, которая была столь ненастна. В открытое окно залетали капли дождя и падали Гокудере прямо на макушку, но телохранитель поднял стекло раньше, чем его подопечный обратил внимание на источник холода и сырости.       Хаято сухо поблагодарил его и едва удержался от того, чтобы не врезать этому придурку по башке, потому что его наигранная улыбка начинала действовать на нервы. Парень отвернулся к окну, чтобы смотреть лишь в мутную даль, которая была скрыта пеленой дождя. Всё выглядело таким призрачным и размытым, словно акварельный рисунок. Он раньше любил наблюдать за такой погодой из окна своей комнаты, сидя в тепле. А вот сам попадать под ненастье природы жутко не любил, потому что из-за этого существовала большая вероятность заболеть.       Мысли текли вяло, размеренно, словно на них тоже сказывалось состояние природы. Сонливость вновь вернулась, усталость накатывала на сознание волнами, снова захотелось как можно скорее очутиться дома и, наконец, выспаться. И забыть о проблемах и прочих делах, которые можно было решить позже. Парень закрыл глаза, медленно погружаясь в сон и откидываясь на спинку сидения.       На повороте машину сильно тряхнуло, и чьи-то тёплые руки бережно уложили его на сидение, в противном случае он не избежал бы столкновения с полом. Где-то на периферии сознания мелькнула мысль о том, что его голова покоится на чём-то мягком и тёплом, а запах свежей кожи и корицы так чуждо вмешался в сон, практически тут же став его частью. Но сон всё же одолел его, парень лишь устроился на чужом плече поудобнее и заснул, согретый чужим телом.       Парень не слышал, как тихо засмеялся его телохранитель и накрыл его своим пиджаком. Он спал. Ему снилась красивая женщина, лицо которой скрывала вуаль, она пела ему песни, от которых на душе становилось тихо и светло.