Над пропастью во лжи

Ночь. Шепот. Сонный город. Окна настежь. Лунный обломок. Дым. Кофе. Горечь в горле. Любовь. Тоска. Сердце с кровью. Звонки. Слезы. Шипы. Розы. Песок. Часы. Мечты. Звезды. Земля. Воздух. Люди. Вечность. Я. Ты. И знак бесконечность… *(Паранормальные — ночь.шепот.сонный город.)

Болит голова. Просто ужасно. Музыка давит на мозги. Кажется, пора валить домой. Вечерний клуб сегодня играет яркими огнями, затягивая в зажигательный танец с красивыми цыпочками, которые так и хотят оттянуться с тобой в отдельной комнатке. Натянув улыбку, я пробираюсь сквозь толпу. Каждый второй пытается остановить меня, взяв за руку и пытаясь начать со мной танцевать. Так, надо домой. — Что-то ты сегодня рано. Неужели не нашел сегодня «ту самую»? — почти что прокричал блондин мне на ухо, приобняв одной рукой, а пальцами другой показывая кавычки. — Голова раскалывается, я домой. Блондин, пожав плечами, скрылся в водовороте лучей, а я направился к выходу. Я уже вышел из душного помещения, тряхнув головой, пытаясь избавиться от ненужных мыслей. Сегодня снова один. Не снова. Всегда. Открыв стоящую на обочине машину, сажусь на заднее сиденье и, словно не замечая сидящего за рулем человека, достаю где-то позади теплый плед и просто укрываюсь им, закрыв глаза. — Ты рано сегодня, — тихим тоном проговорил мужчина за рулем. — Просто отвези меня домой, — еле слышно сказал я. — И больше не следи за мной, мне тебя жаль. — Гарри, я тебя люблю. — Заткнись. Голова начала болеть еще больше. Я, зажмурив глаза, пытался ни о чем не думать. Огни ночного города, фонари, лучи клубов и кафе, люди, прогуливающиеся по улочкам - всё быстро сменялось одно другим. Мы ехали быстро, и я не старался улавливать водоворот ночной жизни. В какой раз убеждаюсь, что это совсем не моё. Сегодня я опять не засну. Сегодня не приснится сон. Сегодня я снова один. Опять. Вот кто-то учится на своих ошибках, а кто-то я. — Я рад, что ты сегодня без спутницы, — таким же тихим тоном проговорил мужчина. — Я тоже…рад. И снова тишина, слышен лишь шум колес и вой проезжающих машин. Спокойствие. И беспокойство одновременно. — Лиам, ты останешься сегодня? — прохрипел я. Это больше нужда, нежели чем просто просьба. — Конечно, — голос тихий, как всегда, когда его что-то беспокоит. Мужчина сосредоточенно глядит на дорогу. Яркие блики пляшут на напряженном лице. Думает. Почти слышу, как бьются мысли в его голове. Через мгновенье машина останавливается возле двухэтажного дома. Лиам быстро выходит из машины и открывает мне дверь. Я, не снимая с себя плед и игнорируя протянутую руку, выбираюсь из машины и плетусь к металлическим воротам. Как только я открыл их, дворик наполнился громким лаем. Большой черный лабрадор напрыгнул на хозяина, облизывая лицо и быстро размахивая хвостом. — Тише, Марта, тише, — чешу за ушком. — Ты ждала меня? Конечно да. Выкидываю плед и располагаюсь на траве, играясь с собакой. С уверенностью говорю, что собака - лучший друг человека. А Марта - единственная девушка, которую я люблю. И да, пофиг, что она собака. Пока я обнимаюсь с Мартой, Лиам убирает плед в машину, на то же самое место. Он знает: мне нужно это. Эта забота. И это - небольшая часть из того, что он делает для меня. Но я не могу дать ему того же. Что-то гложет, но я по обыкновению просто отбрасываю эти мысли подальше. Сам виноват, он сам привязался. Он мне не нужен. — Хватит валяться на улице! Ночь на дворе, замерзнешь и заболеешь! — кричит Лиам из дома. — Иди спать! Его обеспокоенный голос вечно преследует меня, его напряженный взгляд прожигает во мне множество дыр. Он любит меня и пытается оберегать. А я нет. Нет. И даже не пытаюсь. Уже. Взяв Марту с собой в дом, я поплелся в душ, по пути снимая кофту, затем джинсы оставляя одежду позади себя. Послушный Лиам всё за мной подбирает и складывает на свои места. Я лишь криво усмехаюсь, так, что он не видит. За что он меня вообще любит? Холодный душ отрезвляет и успокаивает. Включаю музыку в душевой кабине и начинаю в такт ей двигать бедрами. Музыка постепенно заглушает звук падающей воды. Танцор из меня не очень, поэтому слова песни сами вырываются из меня. - I beliiive i can flyyy! I beliiive i can touch the skyyy! — не стесняясь своего голоса, пою я, усердно выкидывая из головы мысли о том, что в спальне меня ждет Лиам. Нужно просто освежиться и унять боль. Головную, естественно. Выключив музыку и выйдя из душа, я начинаю вытирать волосы, тело. Непослушные кудри прилипли к спине и шее, капли воды стекают по спине, неприятно охлаждая кожу, и я стараюсь сделать все быстрее, как вдруг сзади неожиданно кладут руку на плечо, отчего я еле заметно вздрагиваю. Я убираю полотенце и надеваю трусы, сбрасывая с себя чужую руку. После смотрю в зеркало. Лиам начинает нежно целовать мою шею, касаясь темных от воды кудрей, обнимает за талию и медленно поглаживает живот. Небольшой узел желания появился внизу живота. Мужчина повернул мою голову и коснулся губ, желая проникнуться горячим поцелуем. Я резко отворачиваюсь от него и отстраняюсь. Не это мне нужно. Эгоист? Да. Я эгоист. — Гарри. — Не трогай меня. Заглядывая в себя, я не вижу сожалений. Всё это бессмысленно. Мысли путаются в голове, но я отталкиваю их. Выйдя из ванной комнаты, я направляюсь в свою спальню. Марта уже бежит рядом, молча, будто зная, что так нужно, будто понимая меня и жалея. Надев спальные штаны, забираюсь на двуспальную кровать, поманив за собой собаку. Ложусь поудобнее, поправляю подушки и накрываю себя и Марту одеялом. Подуло из открытого окна, развевая шторы. Лень закрывать форточку, поэтому я просто прижимаюсь к Марте. Внутри какая-то опустошенность, да еще и глаза собаки будто выражают беспокойство. Почему всем хочется меня пожалеть? К черту! Закрываю глаза и пытаюсь окунуться в сон. Послышались тихие шаги, и тихий скрип окна: Лиам закрыл окна, поправив занавеси. — Гарри, спишь? — прошептал он, зная, что я не заснул. Я промолчал. Он аккуратно откинул одеяло и лег рядом. Закрыв нас одеялом, мужчина прижался к моей спине грудью и легко поцеловал куда-то в плечо. Горячее дыхание мужчины обжигало шею так, что по мне забегали мурашки. Никто из нас не мог (или не хотел?) заснуть, слышно было только сопенье Марты. Повезло сучке. Изредка Лиам перебирает мои кудри, нюхая и целуя. Меня это, честно говоря, бесит. К чему вся эта ваниль, если он наверняка понимает, что не нужен мне? — Если хочешь, чтобы я ушел, просто скажи. Но ты знаешь, что я вернусь. Молчу. Проходит пару минут. Тишина. Давящая тишина. — Люблю тебя, — Лиам пытается обнять меня за талию. Бесит. Я переворачиваюсь в его руках к нему лицом. Темно, но я вижу его искрящиеся глаза. Внезапно захотелось дотронуться до них, показалось даже, будто на них от этого появится трещина, но, уже потянув руку, я понял, что это совершенно идиотская идея, и я буду выглядеть полным дебилом. Хотя, любви у Лиама ко мне от этого не убавится. Исправив ситуацию, я запустил руку в шелковистые, цвета шоколада волосы мужчины. Лиам вздрогнул. Он аккуратно взял мою руку в свою и нежно поцеловал тыльную сторону ладони. И вот здесь я уже не выдержал: — На мне, наверное, нет места, которое ты не целовал, — грубо усмехнулся я и отдернул руку. — Достал меня! Достал! — громко высказываю прямо ему в лицо, не заботясь о приличиях и тактичности. А ему как будто всё равно, он спокойно наблюдает за мной, тихонько хихикая. От этого я нахмурился, и мне дико захотелось ударить его. Он бесил. Бесил своей умиротворенностью. Как же я хочу, чтобы он убрался из моей жизни, чтобы никогда не появлялся на глазах и чтобы больше не касался меня. Но он со мной до сих пор. — Глупый ты ребенок, Гарри, — он гладит мою щеку, перебирает кудри и просто любуется. Бесит. Бесит, что я почему-то не могу отстраниться от него. — Я старше тебя на 20 лет, у меня своя компания и даже есть жена и ребенок, а я тащусь за тобой везде по пятам. Я волнуюсь за тебя, я боюсь тебя потерять и схожу с ума, когда тебя нет. Ты думаешь, что я сумасшедший? Я просто голову потерял из-за тебя, а ты… - вот здесь кроме желания проблеваться во мне не возникло никаких чувств. Ну разве самодовольное удовольствие, что я кому-то нужен. Жалко, что мне на него плевать. - Ты ничего ко мне не чувствуешь, ты просто пользуешься мной, а я? А я просто это терплю, потому что люблю тебя! Можешь называть меня придурком, маньяком, идиотом, но я и сам это знаю. Я просто не могу жить без тебя! — на последних словах срываясь на шепот, лихорадочно произнес Лиам. Он гладил меня, как будто я хрупкая ваза, он обнимал меня, будто боялся, что я растворюсь в его руках. Он действительно любит меня. А я его - нет. Жалость. Наверное, из-за жалости к нему я позволяю ему всё. Но, кажется, что только мучаю его этим, давая ложную надежду, а он все не отстает. Глупый. Это он глупый ребенок. Лиам потянулся ко мне за поцелуем, но я лишь обнял его в ответ, практически не отвечая на поцелуй, а просто давая ему коснуться моих губ. Однако он всё настойчивее, сильнее, пытается углубить поцелуй, и вот он уже надо мной, извивается на моём теле, оставляя следы от жарких, как ему наверняка кажется, поцелуев. Его мышцы напряжены и, кажется, достоинство тоже. Становится жарко, накаляются чувства, но не у меня. Лиам хочет большего, требует, умоляет. Я же скрываюсь в плену одеяла. «Не трогай меня». — Пожалуйста, Гарри, — рычит он, задыхаясь в своем желании и прижимая меня к постели. Марта спрыгнула с кровати, не желая быть третьим лишним. — Тронешь меня, и я выставлю тебя отсюда навсегда! — чуть ли не кричу ему в лицо я, уворачиваясь от прикосновений. Лиам перестал целовать меня и приблизился своим лицом к моему. — Я знаю, что нужен тебе, — процедил он. — Ты от меня не убежишь! Что за бред он несет? Да еще этот тон. Похоже, он надеется на счастливое будущее. Наивный, как он там говорил, глупый сорокалетний ребенок. Лиам перестал приставать, и теперь просто лежит рядом, тяжело дыша и сильно сжимая мою руку. - Ты меня бесишь, — перевернувшись на другой бок и выдергивая свою руку, прошептал я, лишь бы только не видеть больше его лица. Он меня бесит. А от мысли о том, что он, возможно, сейчас пойдет в душ и будет представлять там далеко не свою жену, мне становилось тошно. А ведь когда-то это доставляло мне удовольствие. Жаль, что он не понял, что эти времена прошли. Максимально отодвинувшись от мужчины, я начал проваливаться в сон, сквозь дрему слыша его тяжелое, сбивчивое дыхание.