В поисках себя

       — Кааа.к го-лова гуууди…т, — это наверняка должно было прозвучать жалобно, но понятно. Однако ничего из задуманного не получилось. В комнате просто прозвучал какой-то непонятный хрип.        — Ауч.хм, — звуки были отражением мыслей, голову будто сжал металлический обруч, который с каждой секундой все сжимался и сжимался сильнее.        Неудивительно, что внятной речи добиться не получилось: язык будто распух, и во рту не было места от этого. Всё можно было бы пережить, если бы не сухость в горле, которая причиняла большой дискомфорт. Будто глотка была из сухой бумаги, возможно и наждачки. Ужас. Это точно ужас, или наказание разгневанных богов. Чем же можно было так провиниться, Гарри не знал. Нужно приложить все силы и получить животворящую жидкость, жаль, организм не слушал хозяина. Тело неподвижно лежало в коконе из покрывал и простыни, кажется какая-то подушка лежала под грудной клеткой и больно впивалась пуговицами наволочки в рёбра. Дебильная наволочка. Сил на то, чтобы перекатиться не было, поэтому Гарри продолжал терпеть. Ещё нужно было открыть глаза, но видно не судьба. Веки превратились в плотные, неподъёмные шторы, закрывая от мира своего хозяина.        Так просто лежать, не двигаясь, быстро надоело, поэтому Гарри решил вслушаться в окружающие звуки и этим развлекать себя. Тишина в комнате позволяла вслушаться в шум за окном. Там уже бурлило утро, о котором сообщал щебет птиц. Все было настолько гармонично и тихо, что даже несчастной голове не доставляло дискомфорта. Гарри не хотел нарушать покой своими неуклюжими движениями и бормотанием, поэтому даже старался дышать через раз и как можно тише.        Вот тут то и началось неладное. Когда Гарри задерживал воздух, слышался выдох, и всё бы ничего, если бы это выдыхал сам Гарри, но он воздуха ещё не выпускал. Повторив свой опыт несколько раз, он с уверенностью знал, что в комнате есть ещё кто-то. И пусть бы себе этот кто-то был где-то, но те вдохи и выдохи слышались слишком близко.        Гарри титаническими усилиями открыл глаза. Никакое солнце из-за плотных штор не пробивалось, что ускорило привыкание к окружающей обстановке. Потолок. Потолок точно был не из площади Гриммо. Здесь и сомнений никаких.        — Ка-кооо…го?        Попытка повернуться, чтобы лучше рассмотреть очертания незнакомой комнаты, только снова напомнила о превышении степени алкоголя в крови и отдала тупой болью в висках. Понадобилось еще три попытки, чтобы голова, а за ней и всё тело, перекатились в сторону. Ещё несколько минут понадобилось на адаптацию тела к новому положению.        — Чего тебе не спится-то? Если сам спать не хочешь, другим не мешай!        — Тыыы? — слова неожиданно пропали, а горло вроде начала царапать кошка.        Всё же утренние симптомы похмелья никуда не делись, зато голова начала работать как новенький слаженный механизм — следовательно шок сделал мозг трезвым.        — Ты ч-то зде-сь заб-был?        Отвечать явно никто не спешил, с другой стороны кровати послышался измученный стон и голова с заспанными глазами оказалась над брюнетом. Гарри даже не сразу понял кто-то над ним завис, так, как голос не соответствовал тому, кому он принадлежал. Конечно, утренняя хрипота могла исказить чужой голос, но, чтобы настолько всё не соответствовало действительности?        — Твой хрип вообще как язык инопланетян, ничего не понял, абсолютно.        -.ак? — отпечаток подушки на щеке, волосы в беспорядке, частично ещё и прилипли ко лбу, губа припухшая и глаза, которые так и норовили сомкнуться, чтобы не видеть это утро, а побыть во сне.        — Что ты там сипишь? Нормально скажи.        — Я.я.т -ты.        — Мерлин, Поттер, чего тебе? — некоторое время ждали какого-то объяснения, но в ответ получили лишь глуповатое моргание. — Спи! Потом поговорим.        Голова с глухим бухом опустилась на подушку.        — С какого перепуга я. с т-об-ой дол-жен с-десь спа.ть?! — голосовые связки заработали в полную силу, и крик отчаяния слышала, наверное, вся округа.        — Ого, у вчерашнего алкоголика наконец голос прорезался?        — Ты кого алкоголиком обзываешь?!        Какие силы выдернули Гаррину тушку с кровати и поставили в вертикальное положение, точно угадать не удалось бы никому, тем не менее, брюнет уверенно стоял в своих двоих и мерил гневными взглядами своего оппонента, возвышаясь над ним.        — А что, — белые брови приподнялись, — правда сильно ранит?        — Ты!!! — указательный палец метнулся к раздражающему индивидууму.        — Я, — сказано было явно с гордостью и достоинством. — Я, в отличие от некоторых, знаю свою меру и не достаю людей ночью, здесь ты прав.        — Мал.фой?        — Что ты там с таким страдальческим выражением лица бормочешь? Вроде же начал выдавливать понятные простым людям фразы.        — Что я здесь делаю?        — Я бы сказал, что это длинная история, но это не так, могу уложиться и в несколько минут. Тебе бы не помешало принять душ и наконец-то протрезветь.        На споры сил не было, поэтому Гарри начал оглядываться в поисках флакончика с зельем, но удача видно покинуть его — ведь поиски ничего не дали. Что ж, можно и чарами себе помочь, но вот где палочка, Поттер понятия не имел. Волшебная сила, поднявшая его, имела видимо ограниченное время, потому что голова снова стала чугунная, виртуальный обруч, имел все задатки, чтобы стать реальным, а ноги начали дрожать. Волнения по поводу попадания в спальню Малфоя и его же кровать отошли на задворки сознания. В первую очередь надо было концентрировать все силы, чтобы устоять, а не позорно плюхнуться и развалиться звездочкой в ногах Драко — вот будет позор. И так уже вчера дел натворил, зачем сегодня выдавать новые поводы для подколок.        — Dictum!        Лёгкий ветерок окутал Гарри и принёс ожидаемое облегчение. Тем не менее, не такой Драко плохой, как из себя показывает.        — Что за блаженная улыбка? Дуй в душ и потом поговорим.        — Умеешь же ты портить моменты, а я уже хотел тебя поблагодарить.        — О, ну тут ты сможешь, я гарантирую.        — Неужели?        — Давай-давай, двигайся. Я вот тоже хочу ополоснуться под холодной водой, поговорим за завтраком.        — И как же я здесь оказался? — на выходе из комнаты начал допытываться блондина Гарри        Чтобы попасть в комнату где обычно, как понял Гарри из прошлого визита в менор, завтракала семья Малфоя надо было спуститься на первый этаж и пройти ещё добрый кусок маршрута по коридору несколько раз поворачивая, поэтому времени Драко должно хватить. Да и не мог он вчера сильно что-то вытворять. В своих мыслях заставил усомниться Драко, которому явно не терпелось поведать историю.        — Начнём с того, что около двух часов ночи твоя голова показалась в моем камине и перебудила своим ором весь менор. Ладно, если бы родители ещё не вернулись из поездки, так и они вечером были дома, поэтому гордись Поттер, ты вчера устроил гастроли не только моим домовым и мне, но и отцу с матерью. Потом ты, в прямом смысле, выкатился из камина.        — Я?!        — Ты, ты. Мы даже сразу не поняли, что с тобой, мама так испугалась… Но, стоило приблизиться к тебе, как все вопросы отпали. Перегаром несло ого-го.        — И ты притащил меня сюда? Спасибо.        — Да это только начало истории. Когда родители уже почти вышли из гостиной, ты начал какие-то глупости рассказывать, признаюсь, удивился даже отец.        — Глупости? — Угу. Нёс о каких-то экспериментах, любви до гроба, потом вспоминал что-то о невозможной беременности мужчин и закончил комплиментами в адрес моей мамы. По-моему было еще что-то, но я что-то подзабыл.        — К.как?! Такого не могло быть. Ты что, решил над мной посмеяться?        — Какие тут шутки, чистая правда.        — Но, но, почему ты не наложил Silentsio на меня, или чары Dictum?        — И упустить такой момент? — выразительный взгляд, в котором ни капли раскаяния нет. — За кого ты меня принимаешь?        — Точно, за кого?        — Потом, правда, было ещё интереснее.        — Что ещё? Я думал ты меня спать укладывал? Нет?        — Я пробовал, но тут началось что-то невероятное, — и эта коварная улыбка «я знаю то, чего ты не знаешь, и могу тебе не всё рассказать».        — Не продолжай.        — Почему? Когда ты начал лезть ко мне с поцелуями, я подумал, что действительно такая стадия опьянения повредила твой мозг. Поэтому, когда ты начал предлагать встречаться и не отпускал меня от себя, я действительно заволновался за твоё душевное здоровье. Затем ты сказал что-то о привыкании и ещё какую-то чепуху вспоминал, я не разобрал. А еще, хочу тебе сказать, что поёшь ты колыбельные ужасно — ни слуха, ни голоса. Совсем. Я чуть тебя вчера за это не прибил. Это было отвратительно.        Гарри встал среди коридора как громом повержен.        — Поттер, ау!        Щёлканье пальцами не помогло, не помогло и махание рукой, в результате к действительности привела легкая пощёчина. Поттер от услышанного будто вылетел из бренного тела, душа витала далеко-далеко. Стыд, море стыда за свою вчерашнюю выходку топило отголоски здравого смысла в Гарри. Позор — так опростоволоситься в глазах Нарциссы, единственной из Малфоев, которую уважал всем сердцем, перед леди, которая рискуя своей жизнью солгала Волдеморту, помогая выиграть битву. А лорд Малфой? Как перед ним?! Аристократ всегда был невысокого мнения о Гарри, теперь будет смотреть, наверное, как на создание хуже домового эльфа? Ну что за невезение. Он же вроде начал делать себе репутацию среди чистокровных, когда выступил в их защиту на судах Визенгомата, приняв титул лорда Блэка.        — Давайте не будем заставлять нас ждать, отец этого не любит. Ступай        Будто тычок в спину тут поможет, когда от стыда не знаешь куда деться, а на лице наверняка яичницу приготовить можно.        — О, мальчики, доброе утро. Надеюсь выспались? Гарри как себя чувствуешь? — первой заговорила Нарцисса.        И хотя тон её был ласковый и на лице добрая улыбка, Гарри стало не комфортно. Неужели он вчера своим поведением показал себя с худшей стороны перед леди Малфой, и она теперь будет его презирать? Как можно было так опозориться перед человеком, которого он так уважал и глубоко в сердце надеялся, что собственная мать была на неё похожей.        Голубые глаза встретились с весенней зеленью. Конечно, Нарцисса не проявит своих чувств, она же истинная аристократка и о манерах никогда не забывает. Этикет, чтобы его!        — Доброе утро, мама, отец. Спасибо.        — Лорд Поттер, — Люциус кивнул и как ни в чем не бывало начал намазывать тост маслом.        — Спасибо за заботу леди Малфой, хорошо.        — Гарри, я же просила называть меня Нарциссой, помнишь?        — Д-да. Извините, — опущенная голова выразила полное раскаяние Гарри.        — О не извиняйтесь, мы вчера открыли для себя много нового, тем более…        — Люциус!        — Всё — всё, просто хочу выразить нашему дорогому герою благодарность, даже в таком «тяжёлом» состоянии он не забывает о галантности. Вы истинный джентльмен.        — Люциус! — гневный взгляд метнулся в сторону мужа и тут же сосредоточился на брюнете, но уже переполненный радости. — Гарри, не слушайте его. Я все понимаю, ничего страшного не произошло, ведь так?        Наверное, даже пятки покраснение от стыда. Как удалось высидеть до конца завтрака, один Мерлин знает. Ну почему было не уйти камином домой сразу после пробуждения? Точно: всё этот этикет проклятый! Теперь оставалось надеяться только на то, что вчерашняя история не выйдет за пределы менора.        — Кстати, — после того как с завтраком покончили старшие Малфои и исчезли из поля зрения, блондин сразу оживился, — по какому случаю ты вчера так напился? Не то чтобы я сгорал от любопытства, но всё же как друг, который спасал твою тушу вчера, рассчитываю на соответствующую компенсацию и с подробностями. О, обязательно расскажи мне об эксперименте, о котором все время вспоминал.        — Эксперимент? Ты о чём?        — Ну откуда я знаю о чём, — полное недоумение. — Ты о нём говорил, не я.        — Вчера многое произошло. Мы с Гермионой сидели в баре или вечеринка была?        — Не суть где были, важнее причина. Стоп, стоп, — Драко аж руками замахал. — Ты сказал Гермиона? Гермиона Грейнджер? Ты с ней пил?        Глаза округлились до невероятных размеров.        — Не могу поверить. Ты уверен что это точно она? Гермиона, насколько я знаю, учится в Сорбонне?        — Да, уверен, я вчера к ней в Париж перемещался.        — Но Грейнджер? Она вечно выступала сдерживающим фактором в вашем безбашенном трио, не знал что и она любит отрываться, а судя по тебе вчерашнему, не думаю, что она была более трезвой.        — Почему?        — Да какой трезвый человек отправит блуждать каминами пьяного друга? И еще такой, как Гермиона, перестраховщик, помешанный на правилах и безопасности. Тут и думать нечего, видимо у неё с непереносимостью алкоголя ещё хуже чем у тебя.        — Но если я у тебя здесь один, то где же Гермиона?