***
Лестница здесь. Девять шагов до заветной двери. А за дверями русская печь и гость на постой. Двое не спят.*
Уходить от любимых людей — это самоубийство.**
-Господи, Поля! Кто там?-испугалась мама и подбежала к двери, поднимаясь на носочки, заглядывая в глазок,а потом медленно опускаясь обратно. Ее лицо изображало какое-то странное эмоциональное состояние между гневом и грустью, - ну что ж, -продолжила она шепотом, опуская взгляд и медленно обводя им прихожую, останавливаясь на глазах дочери, в то время как в звонок по-прежнему беспрестанно звонили, но этот звук уже отошел на второй план, сейчас обе женщины на несколько минут погрузились в свои мысли, - что ж, нужно ему открыть, иначе он будет звонить до скончания лет.. -Ну и что? Мам? Пусть звонит! Не открывай! - все так же находясь в заторможенном состоянии, вдруг начала быстро шептать Пелагея. -Поль, ну пойми, не откроем мы ему сейчас, он придет завтра, послезавтра, теперь уже это без разницы, раз он каким-то образом вышел на нас,- тихо и монотонным голосом стала объяснять мама дочери. -Мам?! -Поль, - подошла к ней мама и положила руку ей на плечо, - все будет хорошо, а если ты будешь паниковать, то у меня тоже начнется истерика. Сейчас все узнаем. Светлана Геннадьевна подошла к двери, за которой стоял их незваный гость, выдохнула, вновь вдохнула и слабой, от все таки накатившего страха, рукой потянулась к замку, открыла его и медленно толкнула дверь. Их взгляду открылся мужчина, которому уже было явно около 50 лет, а может и больше. Женщины знали этого мужчину, но предпочли бы лучше его не знать и, тем более, сейчас видеть его здесь после стольких лет. -Здравствуйте, - уверенно, но тихо сказал мужчина. -Что тебе нужно? - сразу в лоб спросила Светлана Геннадьевна, -зачем ты снова пришел? -Я понимаю, что вы не хотите меня видеть ни сейчас, ни когда-либо вообще, знаю. Но я же имею право на объяснение? -Право? Серьезно? После всего того, что ты тогда сделал и наговорил мне? - грубо и с ненавистью спросила Светлана Геннадьевна. -Да, я был не прав. Но я имею право на общение с вами. А если этого не хочешь ты, то ты не имеешь права запрещать Пелагее общаться со мной, - говорил мужчина. -А не слишком ли много "прав"? На каких это основаниях? - взмахнув руками, выкрикнула Светлана. -Да хотя бы на тех, что Пелагея моя ДОЧЬ! -не выдержал мужчина -А ты значит отец? -Да. -Если уж только биологический! Что ты сделал для меня, для своей, как раз таки ДОЧЕРИ, да вообще для НАС? Что? - с обидой говорила мама Пелагеи. -Да, я знаю, я ничего не сделал. Именно поэтому я сейчас здесь, именно поэтому я пытался поговорить с тобой и в прошлые разы. А сегодня я пришел еще раз.Если вы меня выслушаете, то он будет последний. Я просто расскажу, не перебивай, пожалуйста,- сказал он, заметя, что Светлана Геннадьевна хотела что -то возразить, и продолжил, показывая жестами, что хочет высказаться, - Я любил тебя, Света. И да, не нужно возражений. Я бы не стал врать, да и вообще появляться в вашей жизни, если бы это была ложь. Знаешь, я был на седьмом небе от счастья, когда ты сказала мне, что у нас будет ребенок. Может быть ты не помнишь моей радости после твоих слов, но я помню. Я был безмерно рад, потому что мечтал об этом. Мне хотелось кричать и прыгать, я носил тебя на руках и с трепетом ждал того дня, когда на свет появишься ты, моя девочка, моя Поля,- сказал он, медленно переводя взгляд на дочь и слабо улыбаясь, но потом глубоко вздохнул и продолжил, - когда оставался последний месяц до рождения, я был у одного своего хорошего друга, я ему доверял. Именно тогда он мне и рассказал какую-то правдоподобную историю о том, что ты, Света, мне изменяешь с другим. Что и ребенок будет совсем не от меня. А я был таким идиотом и повелся, потому что в моей памяти тогда всплыли разные моменты, когда ты якобы оступалась, например, ночи, когда тебя не было дома, а ты говорила, что у подруг.Теперь я знаю, что это не так. Но тогда я поверил ему, что ты неверна мне. Но не ушел сразу, я не мог...Но вот настал день, когда наше солнышко родилось и стало расти. Я наблюдал за тобой, Поля. Ты росла прекрасной и умной девочкой. Красивой, но в тебе я не видел себя. В тебе не было ни капли меня. Никаких черт. Только мамины и еще, еще что-то. Но не мое. Тебе уже исполнилось 5 месяцев, шел шестой, а моя надежда угасала с каждым днем. Я спрашивал тебя, Света, об этом, вообще об этой ситуации, но ты все время уклонялась от ответа. И я не мог тебе больше верить, доверие порвалось в один миг. Тогда я решил уйти, пока Поля была маленькая, чтобы это не было ударом для нее, ведь если бы она была в таком возрасте, когда бы она уже что-либо осознавала, то это было бы тяжело для нее. А тебе, Поля, я желал как можно меньше неприятностей и боли. В прихожей повисла звенящая тишина, но никто не смел ее прерывать, каждый обдумывал те слова, которые пару минут назад витали в воздухе. Потом мужчина все таки продолжил: -Прошло пол года, может меньше. Я жил все это время в какой-то прострации, пытался совладать с мыслями и чувствами. В один момент мне это удалось и я понял, что поступил как самый жалкий идиот. Я бросил вас, не имея доказательств, да и оправданий своим действиям. Я немедля решил вернуться. Пришел домой, но вас там не оказалось. Соседи сказали, что несколько месяцев назад вы переехали. Тогда я направился к друзьям, твоим подругам, знакомым, ко всем, кто хоть как-то знал тебя, меня, нас. Но никто ничем не мог мне помочь. Но я не опустил руки, я поднял бумаги, документы и в общем-то все, что могло бы сказать мне, где вы. Но увы, я не смог ничего сделать. Никто не мог. Тогда я понял, что потерял вас. Отчаялся в жизни и уехал к родителям. Я долго не мог успокоиться. Пытался вас найти снова и снова, но безрезультатно. А потом Поля стала появляться на телевидении, в газетах, и у меня снова появилась надежда. Я искренне радовался ее успехам, а параллельно искал. И да, я нашел вас. Думаю ты помнишь, что я пришел и пытался попросить прощения, но ты выгнала меня не выслушав и слова, но я понял тебя, ведь простить такое очень сложно. Но мне было очень стыдно, ужасно стыдно. Я пытался еще несколько раз, но ты выгоняла меня раз за разом, год за годом. Потом я снова потерял вас, потому что вы опять переехали, а куда, вновь никто не знал. И вот спустя столькие годы, когда я уже решил, что никогда не смогу объяснить, а ты выслушать, я увидел Пелагею в центре города. Увидел и проследил, как бы это ни было глупо, чтобы узнать где она живет. И теперь я стою здесь и говорю это. Я не прошу простить меня, нет, я знаю, что слишком отвратительный поступок совершил, но я просто хочу, чтобы вы знали это. Просто знали. Пелагея плакала, мама стояла у стены, оперевшись на нее плечом и смотрела в пол, пытаясь осознать хоть что -то. Поля ревела чуть ли не самого начала рассказа отца, слишком много было для нее эмоций. Светлана Геннадьевна, которая погрузилась в свои мысли, воспоминания, которые переворошил их гость. Она не знала как поступить, но в данную минуту все зависело от ее решения. Она стояла с все также потупленным взглядом в пол, потирая пол мыском домашних тапочек, складывая все пазлы в своей голове воедино. Пелагея в это время уже нескрываемо ревела в голос, тихо скатившись по стеночке и уткнувшись в свои колени, продолжая громко всхлипывать. После такого очередного звука, ее мама подняла взгляд на мужчину, глубоко вздохнула и тихо произнесла: -Сейчас очень трудно что-то тебе ответить, честно,- шепотом, немного запинаясь, сказала женщина, - очень сложно..и неожиданно. Мне кажется мне, да и Поле сейчас нужно время, чтобы подумать... -Да, я понимаю, - кивнув головой ответил он. -Тогда, оставь, пожалуйста, свой номер, я тебе позвоню, - тихо произнесла Светлана, потому что казалось, что сейчас какие-то слова и разговоры неуместны. Было желание зарыться в оделяло, плакать и думать. Думать и плакать. -Хорошо, спасибо, что все таки нашли в себе силы выслушать-это было очень важно для меня, проговорил отец и потянулся к ручке двери, открывая выход из квартиры и покидая ее. Когда дверь захлопнулась, женщина повернулась к дочери, которая по-прежнему сидела возле стены и громко рыдала, не тая своих чувств. Опускаясь рядом с Полей, мама приобняла ее за плечи. Пелагея опустила свою голову на плечо мамы и не стала ничего говорить, спрашивать, выяснять, а просто прижалась к ней посильнее, пытаясь совладать с мыслями и перестать плакать. В прихожей стояла тишина, лишь треск лампочки от напряжения разбавлял напряженно скопившееся молчание. Помещение освещалось лишь светом этой самой лампочки, но по стенам вдруг побежали тени. Напряжение выросло до огромных размеров и последний раз моргнув, лампочка потухла, отдаваясь глухим эхом от треска сломанного стекла. Мир замолчал, а по телу пробежали мурашки. А Пелагея запела голосом, немного срывающимся от слез:Хмарь и мгла, Священствует луна. В подножьи холма Тропа в ночь длинна. Там воин полночный нас ищет без сна, Роль его странна… Луч звезды, Застывшие пруды. Он с лихом - на «ты», Смывая черты, Добра и зла, готов знать грехи и труды, Всадник темноты…***