Ирландские истории

      По Хогвартсу уже который день порхали премилые нежно-зеленые слоники и радушно мотали каждому встречному огромными оранжевыми ушами и радостно трубили. А принимая во внимание то, что в разгаре был учебный год, то эта звериная какофония не умолкала ни на минуту. Старый маразматик Альбус умилялся, Минерва-человек морщилась и искала того кто это сделал, Минерва-кошка шипела и пыталась достать тварей когтистыми лапами. Профессор зельеварения куда-то заныкался и не показывался уже пару дней (подозреваю - отлеживается в подземельях, после того шикарного похмелья, что я передала ему после истории с кентаврами). Лесничий Хагрид воевал со своим зверинцем, обалдевшим от такого количества движущихся целей. Мы с Винни втихую пакостно хихикали и продолжали в перерывах между парами, за теплицами, потягивать эти замечательные африканские косячки, привезенные Винни с последнего места ее бесконечного обучения, где-то в нетронутых саваннах Камбоджи. Должна признать - травка там росла отменная. А уж приправленная фирменным составом Айронвен (не знаю и знать не хочу что, или, что гораздо вероятнее, кого, она туда запихивает) становилась настолько убойной, что наши с ней глюки забавно махая ушами разбредались по всему замку и исчезать не хотели категорически. Пару раз с нами пыталась увязаться эта пыльная стрекоза Трелони, но получив порцию кисловато-сладкого дыма в лицо моментально окосела и сползла на землю, бормоча что-то про второе пришествие и Помпеи. На удивление, самым стойким к нашим нестандартным средствам расширения сознания и снятия напряжения, оказался мистер Филч и его четырехлапый унитазный ершик, по недоразумению именуемый кошкой. Вот и сейчас мы втроем (соображать всегда надо на троих, на двоих как-то неспортивно) лежали на опушке Запретного леса в наколдованных мною кубинских гамаках, хлебали ароматный армянский коньячок и пускали разноцветных кроликов из дыма Камбоджийских косяков. В общем, являли собой пасторальную картину дружбы народов и всепланетного движения против войны. Теплый осенний ветер вяло шевелил кисти наших полосатых гамаков, приятно поскрипывали в вышине верхушки недовольных вторжением сосен, внизу кверху брюхом валялась и дрыхла без задних лап миссис Норрис, над головами скакали фиолетовые в белый горошек кролики и безмятежно голубело небо. Красота...       - Пф-ф-ф, - донеслось справа, это Аргус выдохнул в воздух целое стадо полосатых ушасто-хвостатых грызунов, похожих одновременно на бурундуков, тушканчиков и зайцев, - Хорошо-о...       - Ага-а, - согласно промычала Винни и, дебильно улыбаясь, сползла еще ниже в гамак. В последнее время, у меня сложилось стойкое впечатление, что моя крестница периодически пребывает в жидком состоянии, особенно, когда речь заходит о пребывании в одном помещении с незабвенным хогвартским зельеваром, что б ему икалось, этому хорошему человеку. Уп-с, кажется, последнее я пробормотала вслух и из гамака Винни на меня укоризненно воззрились сразу оба ее отчаянно косящих с перекура глаза и донеслось:       - Ну кре-естная-а!       Я заняла оборонительную позицию, зарывшись глубже в плед:       - Не, ну а что сразу крестная то? Я что, виновата что ли, что ты на это хамло нечесаное смотришь такими щенячьими глазками и думаешь что этого никто не замечает? Ладно, зельевар твой этого действительно не замечает, у него программу размножения при сборке корпуса потерли, но остальные то не слепые! - я осеклась. Из кустов позади нас донесся какой-то странный звук, будто чем-то пустым ударили по дереву. Звук был признан неопасным, а вот мысль - безнадежно потерянной.       Аргус согласно со мной покряхтел, налил себе в стакан еще коньяку и прицельно кинул в меня флягой. Винни уцепилась ручонками за край гамака и выглянула сильнее - почти на всю длину носа. Широко распахнутые, обиженные, голубые как у ребенка глаза, соперничали по яркости с октябрьским небом Шотландии, то есть стали практически серыми от горя. Внезапно она опрокинулась на спину и всхлипнула. Филч от неожиданности поперхнулся дымом и закашлялся - в воздух из его рта всплыла стайка не менее удивленных пучеглазых зеркальных карпов.       - Ну Винни, это не твоя вина что тебе от твоего дражайшего папеньки досталась склонность к пафосным типам полусвета, желательно обиженным судьбой? - из кустов опять донеслось какое-то подозрительное шебуршание. Аргус насторожился, миссис Норрис перевернулась набок и укрыла нос куцым хвостом. Я фыркнула, критически оглядела отощавшую от старости, почти лысую пародию на гордое кошачье, и в следующий момент кошка стала выглядеть вполне достойно.       - Любовь, с*ка злая, можно и в мантикору влюбиться, - неожиданно вклинился в вялую беседу завхоз. - Ты к нему подойти то пробовала, а, девонька? Винни всхлипнула громче и истерически затянулась, потом захихикала:       - Да как к нему подойдешь-то? Он кроме своих зелий, шпионажа и покойной, не к ночи помянутой Эванс, нихрена ж не видит! Да еще и папенькины лимонные дольки подъедает...       - А что не так с Дамблдоровскими дольками? - одновременно напряглись мы с Филчем.       - Так это ж я ему последние двадцать лет их присылаю...       Мне показалось, или, судя по звуку, один из наших глюкозайцев только что икнул и чем-то плюнул в глюкокарпа? То-то мне казался странным привкус у этих конфет - не лимонный, а самого настоящего афганского самосада.       - Н-да-а, - протянул пожилой сквиб и покачал головой. - Зря вы так про Северуса, девоньки, зря... Вот ты, Миса, одним желанием ведь можешь этого змеемордого засранца в гроб вогнать, или перевоспитать, или еще что похуже сделать, но ведь не делаешь? А ты, мелкая, чего на меня глазенками сверкаешь? Знал я во времена своей молодости одну ведьму... Я тогда молодой был, гордый, все не замечал как она мне глазки строила... Так она меня однажды в темном углу зажала, взяла за яй...       - Аргус... - я укоризненно покачала в воздухе недокуренным косяком и дым сам собой сложился в изрядного размера столь же укоризненный перст, - тут же молодежь!       - А что сразу Аргус? Как тебе песни непотребные на всю школу орать, так это нормально! Что весь кентавровский молодняк изъясняется так, что даже фестралы краснеют, это тоже нормально, а как я высказался, так сразу Аргус?       - Филч, не будь брюзгой, то фольклор! А про поллитру и девок, так вообще шедевр и многолетнее наследие славных сынов Ирландии! Кстатии, да! За Ирландию!

***

      В то же время в не столь отдаленном месте. Опушка Запретного леса, кусты.       Северус Тобиас Снейп и Люциус Абраксас Малфой целеустремленно продирались через мелкий подлесок на окраине запретного леса после очередной сходки пожирателей. Им сегодня досталось меньше обычного, Лорд был в кои-то веки ими практически доволен, но по паре чисто профилактических круциатусов все равно досталось каждому. Снейп был непередаваемо рад, что отделался так легко, а посему был угрюм немного менее обычного. Малфой же, во время профилактических пыток порвавший новенькую мантию графитно-черной парчи, казалось перетянул часть угрюмости зельевара на себя.       - Мерлин подери эти репейники! - Малфой еще пару раз выругался, поднялся с земли и стал выпутывать из упомянутых кустов безнадежно испорченную одежду.       - Люциус, я тебе уже сотню раз об этом говорил: надевай на собрания что-нибудь менее претенциозное. Лорд не любит, когда кто-либо выглядит более пафосно, чем он. Да и дешевле получается. Заляпал кровью - выкинул. Последние десять лет никто и не догадывается, что я почти каждый день в новом сюртуке...       - Это у твоего Альбуса запасы галеонов бесконечные, чтобы тебе за казенный счет по три-четыре мантии в неделю покупать. А я свои кровные отдаю... - прошипел пожиратель поднимаясь с земли и отряхиваясь. - Оп-па... А там у нас что?! - протянул он, по звериному принюхиваясь и деловито пробираясь куда-то влево. - Так-с, анаша, пыльца дурмана... А это еще что за запах? Горелые пикси?       Мужчины замерли и, практически распластавшись по земле под ветками, стали пробираться к источнику странного запаха. Метров через двадцать, когда запах стал нестерпимым и от него начинали слезиться глаза и свербело в горле, они вывалились в кусты, окружающие старую ель с низко склоненными ветвями - идеальное укрытие. Две макушки - черная и платиновая, одинаково встрепанные и забитые всяческим мелким растительно-копошащимся лесным мусором осторожно выглянули из-под нижней ветки.       - Так-с, это что за сходка растафари? - деловито пробурчал Снейп, пытаясь определить если не личности, то хотя бы факультетскую принадлежность нарушителей сухого и антитабачного законов. - Когтевранцы, как пить дать.       - А как же твои горячо любимые грифы? - весьма непритворно удивился Люциус.       - Ты же сам только что определял составляющие того, что они курят. У гриффиндорцев на такое мозгов не хватит. Да и самый пьющий факультет это Когтевран - надо же заучкам как-то расслабляться. Слизеринцы интриги плетут, гриффиндорцы после отбоя шляются, пуфики вкалывают как проклятые, а когтевранцы бухают почем зря. Да и коньяк хороший, дорогой, судя по тому же запаху, а грифы - нищеброды все поголовно. И гамаки трансфигурированные. Не меньше пятого курса, - бойко перечислял зельевар приметы, пока не повернул голову и не наткнулся взглядом на совершенно обалдевшего от такого поворота Малфоя.       - Северу-ус... Твои б способности, да в нужное русло. Такой аналитик пропадает! А ну тихо, я что-то слышу! - ветер донес до них голоса говоривших, судя по всему троих:       - ...ребывает в жидком состоянии, особенно, когда речь заходит о пребывании в одном помещении с незабвенным хогвартским зельеваром! - Северус напрягся и подался вперед, насколько это позволяли соображения конспирации. Насколько он мог понять по голосу, впереди, прямо перед ними, покачивалась в гамаке никто иная, как преподавательница беспалочковой магии Финниганн. Люциус икнул от неожиданности - не так уж часто его "однопартийца" упоминали в подобных разговорах, и тоже подполз поближе, выуживая из карманов Снейпа пару лимонных долек. Не то, чтобы Малфой любил сладкое, но быть разоблаченным из-за громкого урчания голодного желудка, было бы по меньшей мере унизительно.       - Ну кре-естная-а! - донеслось до ушей пожирателей и Люциус едва успел наложить на себя "силенцио", что бы не испортить свою репутацию недостойным настоящего аристократа хохотом. Северус же успешно справлялся и без применения магии - язык у него от шока отнялся вполне самостоятельно. Злобно глянув на Малфоя-старшего и прошептав в его сторону "фините инкантатем" зельевар угрожающе зашептал:       - Люциус, ты ведь понимаешь, что если эти слова всплывут где-то за пределами этих кустов, то я расскажу Нарциссе, куда подевалось ее соболье манто и жемчужный перстень твоей горячо любимой тещи? - на этих словах аристократ заметно погрустнел, но все же почти сразу приободрился:       - Ну ты и заноза в заднице, Снейп! Тут такие новости, а ты про деньги! И кто это у нас в тебя влюблен, а? Очаровал какую-нибудь глупую студенточку своим неземным голоском, а? Птичка ты наша, сладкоголосая. Угу. Ворона...       Зельевар неодобрительно посмотрел на открыто веселящегося за его счет блондина, но ничего не ответил - выяснить личность потенциально опасной воздыхательницы (раз уж ее крестная - сама Финниганн) было важнее, чем основательно надавать по шее однопартийцу. Но тут лицо Малфоя вытянулось не хуже фестральей морды и он ошарашено пробормотал:       - Мерлиновы яйца! Да не может этого быть!       - Ну что ты там разглядел? Блондин протер глаза и снова неверящим взглядом уставился на поляну, вернее на дальний из полосатых гамаков, из-за края которого сейчас торчала рыжеватая макушка, длинный нос и огромные голубые глазенки Альбусовской дочки.       - Эт-то что? - заикаясь от нервного потрясения пробормотал он. - Это что, Альбуса? - ткнул он в сторону Айронвен Дамблдор. На этот раз погрустнел уже Северус, ибо понимал, что если до папаши этой особы, которая, как выяснилось, питала к Северусу вполне себе однозначные чувства, дойдет сказанное на поляне, то быть ему безвременно женатым на крестнице Великого Ирландского Кошмара.       - ...то ты на это хамло нечесаное смотришь такими щеня...- донеслась до мужчин очередная порция беседы. Зельевар мигом покраснел и, недобро сверкнув глазами, дернулся было выяснять, кто конкретно здесь представляет из себя "хамло нечесаное", но был весьма неаккуратно лбом приложен заинтригованным Люциусом о нижнюю еловую ветку. Сидевшая перед ними Миса напряглась было, но отвлеклась на весьма своевременно вставившего свой кнат в беседу Аргуса Филча. Люциус проводил задумчивым взглядом стайку пучеглазых рыб неопределенной породы и происхождения, продолжая удерживать обеими руками разгневанного зельевара, волею случая очень четко расслышавшего сентенции незабвенной Финниганн про "типов полусвета обиженных судьбой"       - Северус, успокойся, когда еще доведется такое представление посмотреть, а яду в коньяк Финниганн ты подлить всегда успеешь. Так что сиди и наслаждайся, полусвет, обиженный судьбой!       - Люциус, ты маг, конечно, хороший, но в отличие от Финниганн, сил проклясть тебя мне хватит вполне.       - Ладно, намек понят, хладнокровный ты наш.       - Любовь, с*ка злая, можно и в мантикору влюбиться, - принес ветер голос завхоза. Северус скрипнул зубами, но сдержался, - ты к нему подойти то пробовала, а, девонька?       - Дельное замечание, а, Северус? - толкнул Малфой зельевара в бок и недостойно захихикал. - Ну что, отвечай как на духу - оказывала тебе Альбусовская дочка знаки внимания, или нет?       - Да как к нему подойдешь то? Он кроме своих зелий, шпионажа и покойной, не к ночи помянутой Эванс, нихрена ж не видит! - Северус впечатал ладонь в лицо и позволил ей свободно стечь.       - А вот и ответ, - радостно потер ладони Люциус. - Пошто деву невинную обижаешь, а, изверг?       - Люциус, кастрирую, - прошипел Снейп, но внезапно замолчал. - Что-что там про лимонные дольки?       - Так это ж я ему последние двадцать лет их присылаю...       В резко наступившей тишине было отчетливо слышно, как Малфой-старший испуганно икнул и выплюнул конфету как можно дальше в траву. Миса из гамака рассеянно покрутила головой в поисках источника звука, но, судя по слегка расфокусированному взгляду, находилась в паре рюмок от исполнения ирландского фольклора. Северус довольно наблюдал, как ипохондрик Малфой торопливо накладывает на себя диагностические заклинания, и те выдают незначительное содержание в крови неопознанных "средств расширения сознания".       - Люциус, успокойся, истеричка. Ну подумаешь, сжевал конфетку с травкой. Родная дочь отца травить не будет, они же не слизеринцы. Да и напряжение они хорошо снимают, нам после Лорда, просто то, что доктор прописал! - Северус покосился на невзрачные, приторно-сладкие конфетки со скрытым уважением и неуверенно положил одну в рот.       Впереди раздалось нестройное хихиканье на три голоса, тост "За Ирландию!" и стеклянный звон столкнувшихся стаканов, после чего воцарилась подозрительная тишина. Снейп отвлекся наконец от причитающего что-то о вреде конопли Малфоя-старшего и повернулся обратно к поляне только затем, чтобы едва ли не носом уткнуться в зелено-желто-фиолетовую переливающуюся мантию и скорбно сложенные на животе пухлые ручки госпожи Финниган.       - Тц-тц-тц, - сокрушенно поцокала языком она, для пущей выразительности еще и покачав головой, - как же вам не ай-яй-яй? Вроде бы взрослые молодые люди, а подслушиваете. Аргус, - бросила она через плечо, - найди в Хогвартсе профессора Снейпа, к нему сейчас придут два студента на отработку.       - Ой, не жалеешь ты старика, Миса, ой не жалеешь, - донесся скрипучий голос с поляны, - Ну да ладно, схожу, что уж там. Не Винни же отправлять, - раздалось бодрое старческое хихиканье, резво удаляющееся в сторону замка, а Миса снова повернулась к замершим в траве пожирателям.       - И таки с какого места мы подслушиваем? - Снейп вздрогнул и наконец поднялся, возвышаясь над низенькой профессоршей на добрых две головы, а вот Люциус пялился на ирландское приобретение Хогвартса во все глаза и вставать, похоже не собирался.       - Мы не подслушивали, - холодно процедил зельевар.       - Угу. Не подслушивали. А я трезвая, - согласно покивала головой Миса, отчего в стеклах ее слегка запотевших очков замелькали солнечные зайчики, - ну-ка, пойдемте со мной, мальчики. Да-да, ты, красивый, тоже идешь, - ткнула она пальцем в Люциуса и, круто развернувшись, направилась в сторону своего гамака. Ноги Северуса против его воли тоже зашагали в указанном направлении.       - А как же ваша крестница? - ехидно на ходу поинтересовался зельевар.       Миса грустно махнула рукой куда-то в пространство:       - Дак аппарировала куда-то, едва тебя услышала, сейчас ищи-свищи куда ее, непутевую, спьяну забросило. Ну и ладно, пусть проревется девка. Потом сама объявится. Чай с голоду не помрет.