Судьбоносная месть преподу

Взгляд Стужева прошелся по кабинету и прямо-таки застудил всех. А может и застыдил. Не знаю, по красным харям моих одноклассников было трудно что-то понять, кроме одного — нам всем конец. И мне в первую очередь, между прочим. — Рижская, хорошая ты подруга, я смотрю, — начал странным тоном Глеб Дмитриевич, — помогаешь им, ответы ищешь, а они вон как тебе отплатили… — рука учителя указала на Колтухину, которая от страха вся сжалась и чуть ли не под парту забралась, лишь бы ее не трогали. — Потупили все взоры свои ясные и смотрят в тест, будто понимают что-то, а ведь на самом деле чуть ли не Господу Богу молятся про себя. Ну, а ты что? Страшно тебе? — вот тут я реально не поняла, что он хотел от меня. То ли страху напустить, да только куда уж больше, чтобы я тут прямо в трусишки напрудонила? Так, до этого недолго осталось. Уже обратный отсчет можно давать. То ли просто издевается, но не понятно над кем. — Страшно мне, Глеб Дмитриевич. Мне бы выйти на пару минут, — дрожащим голоском просипела я, думая лишь о том, как труселя сухими оставить. — Беги, Рижская, беги. Только вернуться не забудь. Оппа, видали? Еще полчаса сам выгонял из кабинета, а сейчас уже обратно зазывает. Ан-нет, не хочу я обратно, спасибо за приглашение. Озвучить свои возмущения я не решилась. Просто вылетела из кабинета в надежде добежать до туалета раньше, чем мой мочевой пузырь сдастся. Однако, все прошло без проблем и мне пришлось вернуться в кабинет. Я честно надеялась, что мои одноклассники уже мертвы и Глеб Дмитриевич не захочет проливать больше крови. Дверь, как назло, открылась со скрипом, будто я в хоррор попала. В классе стояла тишина. Хотелось бы назвать ее гробовой, но в душе еще теплился огонек, что все не так плохо. — О, Апполинария, Вы вернулись вовремя. Ребята успели отмолить свои грехи пред моим ликом и согласились на новый тест, который сейчас пишут. Но вот что мне делать с Вами, милочка? — Боже, почему его голос кажется мне игривым! — Глеб Дмитриевич, может быть, понять и простить? Их же вы простили! — взгляд перекинулся на парты одноклассников, и я поняла что то, что Хлебушек называет прощением, таковым явно не является. Колтухина сидела в слезах, сминая злополучный тест, и всхлипывала. Юна тревожно пожевывала кончик карандаша, а когда она так делала — это не значило ничего хорошего. Про остальных я вообще молчу. Ребят будто бы морально унизили или анально. Причем прилюдно. — По-хорошему, вас бы отвести к директору, но я сегодня добрый, — ага, прямо миротворец. Вижу я, какой ты добрый, — поэтому предлагаю тоже присесть и написать этот тест, а после уроков убрать кабинет. — А можно обойтись без теста? Я его все равно не напишу… — затаив дыхание, стала ждать ответа. — Ну, я подумаю, ведь тест вы в любом случае писать будете не сегодня, — Глеб Дмитриевич коварно улыбнулся, а я взмолилась, чего ранее никогда не делала. Я тихо присела на стул рядом с преподавательским столом и достала телефон. Ксения Морозова Прости, что не ответила. День сегодня какой-то глупый(Ну как там твои уроки проходят? Глеб Стужев Я сейчас напишу то, чего никогда никому не писал. Ксения Морозова Ого, что же? Эм, мне уже страшно. Что он там собирается мне писать. Взгляд сам собой упал на препода. Он что-то активно печатал. Наверняка, жаловаться на меня будет опять. Вот ведь не даю я ему покоя. Глеб Стужев Я ученицу уважать стал Вот это поворот! Это он про меня? Или что-то случилось, пока я в толчок бегала. Не мог же он про меня сейчас говорить! Ксения Морозова Какую ученицу? И за что же ты стал ее уважать?) Домашнюю работу единственная сделала? Глеб Стужев Да я из кабинета ушел, а она ответы для одноклассников начала искать. И ведь я знаю, что она меня не любит и побаивается, а тут возмужала прямо-таки. Еще и в обморок не упала, когда я ее спалил) Ах он! Приятно, конечно, но так похвалить и унизить одновременно может походу только Хлебушек! Ну и…. ХМ. Ксения Морозова Грозный ты преподаватель. Не хотела бы к такому попасть;з Глеб Стужев Эй, у меня тоже сердце есть. Я и обидеться могу за такие слова! Так, я не поняла. Он что заигрывает с девушкой на уроке? Пусть и в виде переписки… — ОГО! — завизжала я, а потом поняла, что вообще-то нахожусь в кабинете. — Рижская, ты тут не на рок-концерте, так что же ты орешь, будто я твой кумир и только что стянул с себя рубашку? — я тут же покраснела и представила себе это. — Ничего… Вы тут не только рубашку сняли, а еще и личину бездушного препода. Я-то теперь знаю, что Вы меня любите и уважаете! Да еще и заигрывать умеете. Ксения Морозова Хэй, не обижайся! Я пошутила) Уверенна, ты очень милый преподаватель:> Больше зависать в соц.сетях я не стала. Убрала телефон и стала наблюдать за Глебом. Не такой уж он и черствый Хлебушек, каким хочет показаться. Скорее мягенький батон из пекарни. — Рижская, что ты так на меня смотришь? Будто я реально оголяться собрался. Лучше бы ты физику учила сидела, — я улыбнулась. — Да что я там не видела! — Глеб Дмитриевич посмотрел на меня очень странным взглядом. — Да я в смысле, что вашу аву Вконтаче все видели и ваши кубики уже все девушки школы считали. Даже уборщица тетя Зина, — после моей последней фразы класс взорвался смехом, и я в том числе. — Что же, надо срочно менять аватар на что-то покультурней, а то ведь тетя Зинаида уже не молодая. На очередном пересчете прихватит сердечко, а мне потом с этим жить. Эх, Вам со мной влюбленной жить еще как-то надо. То есть… Что? Что я сейчас подумала… О нет, это всего лишь мои мысли. Ничего такого… — Так, ладно, сдавайте свои работы и идите с миром домой. Двойки в понедельник исправите, — стоило Хлебушку закончить, как все тут же вскочили и побежали, а я так и осталась сидеть, обдумывая свои мысли. — Рижская, тебе особое приглашение нужно? — А как же уборка? — тихо спросила, надеясь, что меня не услышат. — Беги уже. И без того всю душу высосала своим присутствием. Я еле этот день пережил. Как ты с мужем жить будешь, вампирша? — я лишь вновь заалела и убежала из класса, надеясь, что Глеб не слышал, как громко и тревожно колотилось мое сердце.