Как помочь не желающему

-…нет! Альбус, я не собираюсь делать это! Поттер вызывающий, эгоистичный, наглый мальч… - О, Гарри, ты уже очнулся? — седовласый директор, бережно баюкая одну руку, обмотанную рукавом как бинтом (Гарри сделал себе пометку выяснить, что с ней), бесцеремонно перебил черноволосого мужчину, стоящего к Поттеру спиной, в котором Гарри без особого труда узнал Снейпа. Даже не по мантии, глухо застегнутой до самой шеи, и не по носу, смотревшемуся в профиль, когда профессор чуть повернулся, еще более ужасно, чем обычно. Скорее, по грубому, охриплому голосу, который произносил слова, которые Гарри в последний год обучения слышал чаще, чем препирательства Рона и Гермионы. А это значит, очень, очень и очень часто.  — Доброго дня, сэр, — приветственно кивнул Гарри, поразившись, как тяжело было просто двинуть шеей и произнести несколько незамысловатых слов. Он незаметно стянул с груди теплое пуховое одеяло, которым был накрыт, и отметил, что кто-то, вероятно, мадам Помфри, сняла с него всю верхнюю одежду. И теперь всем, находящимся в комнате, известно его плачевное положение.  — Уже вечер, Поттер, — фыркнул Северус Снейп, без особого, кстати, удовлетворения от усмешки. Гарри злорадно улыбнулся и огляделся. Помимо него, директора и выше оговоренного Снейпа, в комнате, которую Гарри охарактеризовал как больничное крыло, были еще Помфри, деловито смешивающая что-то в толстостенной склянке из зеленого непрозрачного стекла, и Рон с Гермионой, притулившиеся вдвоем в одном кресле в углу. На койках, где обычно оставались больные ученики, никого не было. Ну и хорошо.  — Гарри, ты ничего не хочешь нам рассказать? — Дамблдор негромко позвал Гарри, обращая на себя внимание. Голубые глаза ласково, но недоверчиво блестели за стеклами очков-половинок. Гарри только открыл рот, собираясь ответить, как был перебит:  — Да что здесь говорить, мальчик в ужасном состоянии, — захлопотала Поппи, подкладывая Гарри под спину подушку, чтобы он мог привстать и смотреть на собеседников хоть из какого-то подобия положения сидя. — Мистер Поттер, я жду объяснений! И она откинула одеяло с груди Гарри, которое тот безуспешно пытался перехватить. Рон с Гермионой дружно ахнули, Дамблдор недобро почесал бороду, даже Снейп, задержав взгляд, тут же отвел его. А отвернуться было из-за чего. Неровно вздымающаяся грудь Гарри, ужасно впавшая, была покрыта ярко-фиолетовыми или уже пожелтевшими синяками, которые Гарри набивал в Малфой-Мэноре, пока пытался отбиваться от Люциуса. Ребра, выпирающие, обтянутые миллиметровым слоем кожи, грозились, наверное, вот-вот проткнуть ее, также потемневшую от кровоподтеков. Живот, казалось, касался позвоночника, настолько он впал, а на худых, костлявых бедрах, сползшие до неприличия форменные брюки практически не держались.  — Гарри… — прошептала Гермиона, безуспешно пытаясь не разрыдаться, и все же отвернулась, уткнувшись в плечо шокированному Рону.  — Что случилось, мальчик мой? — мягко поинтересовался директор, протянув руку и попытавшись дотронуться до подростка.  — Не трогайте меня, — Гарри в ужасе шарахнулся в сторону, ударяясь головой о спинку кровати и мешком падая на пол. Да что же это такое, почему каждый считает своим долгом узнать, что с ним не так?! Неужели и так не видно, зачем эти глупые вопросы? Гарри приподнял голову и уперся взглядом в старые, но ухоженные остроконечные туфли с начищенными носами. А откуда-то сверху их обладатель гулко произнес:  — Поднимайтесь, Поттер, вы испачкаете мне обувь, — брезгливо выплюнул Снейп, сделав назад пару шагов. Потом все же приблизился и чуть наклонился, принюхавшись. А в следующую секунду грубо схватил Гарри за плечи, дергая:  — Что это за запах, Поттер?! Что вы принимаете? — он практически сразу его отпустил, будто опомнившись, но продолжал гневно сверкать глазами.  — Профессор Снейп, что-то не так?  — Вы еще спрашиваете? Только посмотрите, Поппи! — и Снейп рывком толкнул Гарри по направлению к встревоженной медсестре. Подросток вывернулся из-под крепких рук и взвыл:  — Не прикасайтесь ко мне, вы..!  — От него пахнет клещевиной, неужели вы не чувствуете? - Но, — робко возразила Гермиона, — разве это не безобидное растение? Из него же готовят Эликсир Радости. Рон смиренно покосился на Гермиону, даже в такой ситуации умудрившуюся не растеряться и вспомнить школьный курс зельеварения.  — Да будет Вам известно, мисс Грейнджер, — едко отозвался Снейп, — в данном зелье клещевина используется в очень маленьком объеме, а точнее, всего в количестве двух-трех семян. А от Поттера же несет так, как будто его окунули в касторное масло! — Гарри поморщился и стер с подбородка капельку слюны Снейпа, пока тот разглагольствовал, ожесточенно размахивая руками. — Признавайтесь, Поттер, что Вы приняли?  — Ничего я не принимал, — Гарри отмахнулся от обвинительно выставленного пальца профессора, и гордо поднял голову. А потом добавил, понизив голос, рассчитывая, что никто не услышит, — по крайней мере, по своей воле… Но он ошибся, тихие слова расслышала Помфри, так некстати приблизившаяся к Поттеру, нарушая границы личного пространства.  — Теперь я попрошу Вас, профессор, Вас, директор и вас, мистер Уизли и мисс Грейнджер, выйти. Думаю, мне нужно поговорить с мистером Поттером наедине. Снейп развернулся и, грозно взмахнув полами мантии, покинул помещение. За ним, неодобрительно покачивая головой, вышел и Дамблдор; следом выбежали и Рон с Гермионой. - Ну, я слушаю, — Помфри поправила складочки больничной мантии на груди и уставилась на ученика. И Гарри начал рассказ.