В доме детства в шкафу не только чьи-то кости

      Я не переставал звать его, сжимал пальцами его плечи, но он лишь продолжал лежать также неподвижно. С трудом согнув колени и просунув их между нами, я смог сбросить с себя его тушу. Может, он ударился головой до этого? Когда я провел по его загривку рукой, он тихо заурчал, стиснув зубы.       — Ал, ты меня слышишь? — тихонько завозился и приоткрыл глаза. — Что с тобой? — он молча смотрел на меня, немного щурясь. — Сколько пальцев видишь? — выставив перед ним растопыренную руку, я заметил на кончиках пальцев засохшие кусочки крови. — Можешь сесть?       Ал молча кивнул, оперся на руки и сел, прижимаясь спиной к спинке кровати. Он снова тяжело задышал. Сначала я не придавал этому значения, но похоже, он ударился головой, и сильно, но больше меня волнует совсем другое.       — Почему ты молчишь? Скажи хоть что-нибудь! — я выжидательно заглядывал ему в глаза, но он отводил взгляд, а затем резко сел на край кровати и прижал ладонь к губам. — Тебя тошнит? Погоди, я сейчас позвоню этой, твоей…       Схватив мобильник, и быстро найдя заветный номер Аниты, имя которой я уже и забыл, позвонил. Пока раздавались долгие гудки, я не мог найти себе места и ходил туда-сюда, наблюдая за Аланом и покусывая губу.       — Да, Ален? Что-то случилось? — раздался голос в трубке, пусть и сонный, и слегка удивленный.       — Это я, Кирс… Ань, он ударился… Сначала я подумал не страшно, просто отделался легкими ссадинами, но похоже, он сильно головой приложился. Он…       — Кирс, успокойся. Что случилось?       — Он, кажется, ненадолго потерял сознание, а теперь его подташнивает, и он ничего не говорит. Я думаю у него может быть сотрясение, а может и чего похуже… Почему он не говорит? Может мозг поврежден? Или что, Ань… — рука с трубкой предательски задрожала, и пришлось придержать другой.       — Вызови скорую, а я сейчас подъеду, слышишь? Только не пани… — трубка выпала из руки.       — Что?.. — я потянулся за телефоном, но его оттолкнули в дальний угол. — Что ты делаешь? — я резко развернулся к нему. Он глубоко и шумно дышал и смотрел на меня, сдвинув свои хмурые брови к переносице. — Тебе хуже?       — Не нужно... Было... Звонить, — разделяя слова долгими паузами, такой он пугал меня до чертиков.       — Блядь, Алан, почему ты мне не отвечал? Знаешь, как я забеспокоился, что это что-то серьезное…       Он стоял, слегка пошатываясь, широко расставив ноги… Хотелось подбежать и попридержать, но его взгляд, полный какой-то злобы и ненависти, пугал… Я не мог пошевелиться…       — Ал, что произошло? Почему ты так на меня смотришь?       Сердце бешено билось, а там, в трубке, на той стороне линии, Анита что-то безостановочно говорила и пыталась дозваться меня. Но он опустил свой тяжелый взгляд, а эта складка меж бровей разгладилась, и он сильно покачнулся… Я не сдвинулся с места. И тогда он прошел мимо меня, словно меня и нет. Я не понимаю, что я такого сделал? Может, это было какое-то табу на звонок? Или это все была какая-то проверка, и я ее не прошел? Так что ли?       — Алан…       Тишина. Я робко вышел в коридор и замер. Он был уже в куртке и, придерживаясь за стену, надевал без помощи рук ботинки.       — Куда ты собрался? — но он не отвечал и надевал уже второй. — Если тебе, блядь, так плевать на меня, то скажи это смело мне в лицо, и я уйду.       — Делай, что хочешь, — это было сказано так безразлично, что в груди что-то болезненно защемило. И он ушел.       Я просто осел на пол и слепо уставился на дверь.

***

      — Эй! Приятель, давай, отойди сейчас же от моей машины, — подбежав мигом к этому ублюдку, я схватил его за ворот потрепанной, как и жизнь этого несчастного алкаша, куртки и резко дернул. Не хватало еще, чтобы он мне тачку угробил! Его руки легко соскользнули с капота моей машины, и он приземлился прямо на мощенную дорогу. При рассмотрении его, у меня появилось легкое ощущение неправильности моих выводов. Одет был он скорее, как какой-то учитель истории… молодой учитель, в свитере, с высоким воротом и темных вельветовых брюках. Он приземлился прямо на спину и, с трудом перевернувшись на бок, попытался приподняться. Все его движения были, как у пьяного в хлам человека, но ни запаха, никакой-либо бурной реакции на меня не было. Это странно.       — Эй, ты как, парень? — присев рядом с ним, я попридержал его за плечо и принюхался. От него исходил лишь слабый запах кофе и каких-то пряностей. — Прости, я решил, что ты пьяница. Ты как? Тебе может помощь нужна? — он слабо кивнул головой. — Так, хорошо.       Взяв его руку и перекинув себе через шею, мельком заметил содранные костяшки длинных и тонких пальчиков. Что же с ним приключилось? Поставив его на ноги и легко отворив дверь своей машины, дал ему присесть прямо на водительское сидение. Его изрядно вело из стороны в сторону.       — Что же будем с тобой делать? В больничку? — едва заметно мотнул головой. Ну что же ты, дай хоть на личико глянуть, а то ни черта не видать из-за волос. Рукой убрал лишние пряди и поднял его голову за подбородок. Ничего вроде такой, не очень смазливый, но приятный на вид. Я бы такого цепанул на вечерок. Он так зажмурил сильно глаза, что ресницы тонко дрожали.       — У тебя есть планы на вечер? — а что? Не каждый день такая конфетка падает у твоей машины. На что он распахнул свои глаза, и я так и замер с улыбкой на лице. Он мне нравится все больше и больше. Цвет я не мог разобрать из-за темноты, но они были светлые и какого-то теплого оттенка, возможно даже желтоватые, наверное, цвета чая с лимоном. В них стекленел ненаигранный ужас, а затем он словно мобилизовался и резко сел прямо, лицо утратило свой невинный вид, и одна его рука с силой вцепилась в воротник моей рубашки. — Ммм, какие мы злые недотроги оказывается, — давно я не веселился. Схватив его за горло и повалив в салон машины, я вцепился в его губы с силой. Он начал не хило так сопротивляться, но слегка лишь ударившись головой об дверку пассажирского сидения, глухо застонал.       — Тебе явно нужна медицинская помощь, приятель. Поехали, поиграем в доктора, — сказал, не сумев скрыть улыбки. Усадить его не было такой проблемой, он лишь тихо поскуливал, когда я перемещал его голову. Встав у машины, я оглядывал бар, в котором ничего интересного для меня не нашлось, и размышлял за очередной сигаретой, стоит ли оно того. Подобрать какого-то незнакомца, которому реально нужна медицинская помощь, на оживленной улице, который даже и слова вымолвить не может… Ну что ж, это все интереснее, чем очередной вечер в одиночестве за бутылкой вина.