В доме детства в шкафу не только чьи-то кости

      — С вами всё в порядке? — спросил молодой мужчина, завидев лежащего человека на асфальте. Это был легко одетый парнишка. Его грудная клетка вздымалась так медленно и тяжко, что казалось, словно это птица за пару мгновений до смерти, а его вздохи сопровождались хрипами. Услышав рядом с собой голос, он вздрогнул, и поспешил привстать, сильно пошатываясь.       — Я в порядке. Идите, куда шли, — быстро отчеканил юноша, так и не встав в полный рост, и отполз ещё глубже в темноту пролома рядом стоявшего дома, кутаясь в лёгкую ветровку. Были видны лишь белые дрожащие руки, с отчаянием сжимавшие грязную, местами порванную ткань, да белёсые, с трудом вырывающиеся, клубки пара. А ведь на улице стоял ранний март, который раздавал всему, что было в городе, по снежной шапке, но делая при этом его чуточку светлее на фоне всего грязного мира.       — Я переехал сюда неподалёку, пойдём, напою чаем, заодно согреешься, — от этой сердобольности мальчишке становилось ещё более жутко, чем до этого. Один раз ему уже помогли — теперь он здесь.       — Оставьте меня в покое! — крикнул он подорванным хрипловатым голосом, а мужчина подошёл вплотную и сел на корточки. Он не видел лица парня, так как молодые люди находились в тени, но ему чувствовалось, что его рассматривали. Затем одно неловкое движение в сторону мальчишки, как тот зажмурился, ожидая чего угодно, и страшась неизвестности. Но рука коснулась отросших волос, и заботливо заправила одну прядь за ухо, а после неизвестный мужчина вовсе исчез. Не растворился, не провалился сквозь землю, а просто встал и ушёл, оставив лежащего совсем одного. Парню стало не по себе, будто он сделал неверный вывод, сделал неприятно тому, от которого теперь придётся ждать беды.       «Как же холодно. Просто собачий холод, — он дрожал, оставшись в одиночестве, и совсем потеряв все остальные чувства и мысли, кроме этой, и сжался, пытаясь собрать все крупицы тепла в центре живого клубка. — Холодно…».       Окоченевший, потерявший счёт времени, парень не сразу заметил вдруг появившегося какого-то человека рядом с собой. Тот бесцеремонно касался его, посадил на землю, что-то ещё делал с ним, но юноша не то, что не отреагировал — он даже не мог осознать, что его одевают. Почувствовав горячую влагу на губах, он ожил, выхватил из рук неожиданного помощника ёмкость и начал жадно пить. Чай с лимоном. Внутри разливалось тепло, сдерживаемое толстой пуховой курткой. Только когда на его щеках появился румянец, он вспомнил подозрительного мужчину и, в ужасе распахнув глаза, таращился на невидимого. Мальчишка мог уловить лишь широкоплечий тёмный силуэт, но он точно знал, что это тот же мужчина. «Какой же он странный. Молчаливый и зловещий». А тот завозился, доставая что-то из кармана. «Сейчас меня прирежут, как вшивую собаку», — подумал парень, но ошибся. Вскоре темноту пролома осветил тусклый свет телефона, показывая черты таинственного невидимки. Отросшие почти до носа волосы, тем не менее раскиданные по лицу так, что открывали глаза, которых, к сожалению, тот не видел из-за прикрытых век и тёмных ресниц. А цвет волос был таким же тёмным, но местами выгоревшим. Или мелирование? Откуда знать, на что теперь готовы представители мужского пола. Прямой и аккуратный нос, вполне обычные грубые мужские губы… Обыкновенное лицо. «Теперь он не кажется таким уж страшным,» — мужчина, хотя нет, даже парень, мельком поднял свой взгляд… — «Жёлтые глаза! Словно хищник смотрит на тебя, а они словно светятся в темноте! Такие завораживающие… Теперь он даже… очаровывает?» — он закачал головой, отгоняя мысли. Парень продолжил тыкать в сенсорный телефон, пытаясь что-то сделать с ним на таком морозе, но тот отказывался отвечать на его настойчивые касания. Но вот, экран засветил ярче, и он, довольно кивнув, положил телефон, освещая частично их обоих, потянулся к себе за спину, выуживая белый, полупрозрачный пакет, поставил его перед юношей и своими глазами, полными сопереживания, и стал осматривать его лицо, руки…       — Царапин или чего похуже нет? — такой тягучий и спокойный голос.       — Нет, всё в порядке, — заикаясь, проговорил парень, не сводя взгляда с пакета. А он, заметив его, одобрительно пододвинул предмет интереса. Увиденное удивило его: там была одежда, термос и какой-то свёрточек, напоминающий нечто съедобное. Только мелькнула мысль о еде, так и заурчало в животе, притупляя мысли о том, что он его послал не так давно.       — Бери, ешь, — мужчина поставил точку в приоритетах мальчишки, взял и подал тот свёрток, а сам сел поудобнее, облюбовав стену дома, как опору, но юноше было все равно на него сейчас. Потребности требовали удовлетворения.       О Боже, как давно он ничего толком не ел, что даже бутерброды, пусть они и были ужасно аппетитно выглядящие, с салатовыми листьями, помидорками, укропчиком и, главное, с копчёной колбасой, показались манной небесной. Жаль, что тот не успел даже насладиться вкусом, как всё уже поглотил. Из-за того, что мальчишка быстро нахватался, живот покорно умолк на время. Облизнувшись, он зарылся носом в ворот куртки, совсем забыв о присутствии рядом с собой ещё одного человека.       — Вкусно?       — Д-да, очень, — мальчишка смутился, не зная, что теперь говорить или делать.       — Хочешь, ещё принесу? — участливо глядя на него, проговорил странный парень — парень с хищными жёлтыми глазами. И до ужаса сексуальным голосом. Таким мягким, глубоким и… Паренёк сжался, боясь до жути этого фиг-пойми-откуда-взявшегося-мужчины. Уткнувшись посильнее в куртку, с утихшим, и немного отяжелевшим желудком, мальчишка впал в миг в одолевшую его сладкую дрёму. А затем он и вовсе уснул крепким сном.       — Ну и как мне тебя одного здесь оставить? Вот взял и заснул, — разговаривал уже сам с собой парень. Оглядев ещё пару раз мальчишку, тот горестно вздохнул и, поднявшись, направился к спящему. — Прости, но не могу я тебя здесь оставить. Видно же, что домашний ты, — и мягко подхватив за руку, уложил сопящую тушку себе на лопатки. — Идём домой.