Случалось всякое

Пеппер уходит, и Старк думает, что это шутка. Неудачная, странная, но непременно шутка, потому что иначе быть не может. — Ты перегнул палку, Тони. Из-за тебя погибли люди. С меня хватит, — бросает удавкой на шею, затягивает и скрывается за дверью, отставляя вакуумную пустоту после каждого своего шага. Тони думает, что эта обида — явление временное. «Позлится и вернётся», думает Тони и довольно улыбается самому себе, хоть довольствоваться нечем вовсе. Проходит долгая осень, затянувшаяся зима, весна блестит на зеленеющей траве, а Пеппер всё нет. Все подарки, цветы и прочая ерунда возвращаются обратно. Тони думает, что это уже слишком и, наконец переломав себя, отправляется к ней — от тоски грудь дерёт на части. «Простит», думает Старк, но дверь её открывается и что-то внутри обрывается навсегда. — Мой? — без надежды кивает Старк, ошарашенно ища в её глазах правду. — Нет, Тони, — Пеппер поджимает губы и кладёт ладонь на округлившийся живот. — Я пришлю подарки ему, как родится, ты их, пожалуйста, не отсылай обратно, — с силой трёт глаза руками и, не оборачиваясь, уходит от её дома прочь. Слушать дальше он не просто не хочет — не может физически. Тони думает, что Пеппер никогда не врёт. Пеппер лгать и не собиралась — она просто не успела договорить. * Что-то внутри сшивается, когда Тони случайно сталкивается с Поттс на улице. Кареглазая девчонка беззубо улыбается ему, и боль будто хватает за шею и душит. — Моя? — шёпотом спрашивает Тони и, замерев, ждёт ответа. — Нет, Тони, — Пеппер делает паузу и, посмотрев на девочку, добавляет то, что давно застряло в горле комом, — наша. * Тони думает, что для гения он ошибается слишком часто. Пеппер же в этом не сомневается.