Кусочек пиццы

Три дня на передышку и переосмысление жизни – это то, что требуется мне после того, как я узнаю правду. Стоит мне только закончить читать, и я чувствую, словно мне в душу падает огромный камень, а сверху ещё парочка кирпичей. От наплыва эмоций, шока и страха я не плачу, хотя стоило, потому что так стало бы намного легче. Я лишь ощущаю внутри вакуум, наполненный правдой, и он раздувается всё сильнее, дышать из-за него трудно. Сразу открываются глаза на многие вещи: я узнаю о том, откуда у ребят столько денег, узнаю, зачем искать Сухо, узнаю, в конце концов, что не так с Сехуном. Правда свалилась на меня настолько полная и настолько неожиданная, что мне было трудно поначалу. В «ЕХО» ничего такого не было, я уже давно думала о наркотиках, поэтому препарат вроде этого не казался мне чем-то страшным. Не страшнее наркотика. Меня лишь волновал факт того, что если Чунмён сейчас не с ними, то каким образом они добывают препарат? Раздражала вся система в целом - думающий только о своей заднице Минсок, тонкий психолог Крис и Сухо, который представился мне настоящим именем при встрече. Боже, насколько же могло различаться положение дел сейчас, если бы Чунмён сразу сказал, что он – Сухо. Банк… Именно из-за этого мне понадобилось три дня. Именно это не укладывалось в моей голове. Ограбили… Грабители… Сначала я даже как-то испугалась. Мне было очень не по себе, я сначала просто не верила в это, а потом не понимала, как такое возможно. Я раз за разом прокручивала полученную информацию. Осмысление далось тяжело, но мне предстояло смириться, потому что это – часть Бэкхёна и часть Чонина. Мне было не по себе смотреть на Бэкхёна первые пару дней, а когда он спрашивал у меня, что не так, то я вздрагивала, однако у меня ушло не так уж и много времени, чтобы смириться. Что было, то было. И я прекрасно понимаю, что они делали это без каких либо злых умыслов, от души надеясь помочь Минсоку. А ещё вспоминаю, что брат так сильно хотел помочь мне с институтом, и от этого на душе совсем всё меняется. Теперь мне совсем без разницы. Мне нужно было рассказать всё, что я знала, Бэку, но я немного боялась этого разговора, поэтому я встретилась с Чжеиль. Просто потому, что информация из меня лилась уже вагонами, мне нужно было с кем-то поделиться, узнать мнение Чжеиль и, быть может, получить хоть какую-то весточку о Чонине. Потому что я всё ещё скучаю. Девушка выслушивает мой рассказ полностью и не перебивает. - Стоило ожидать, что вы могли встретиться с Чунмёном. Но почему ты всё ещё не рассказала Бэкхёну об этом? – спрашивает Чжеиль в итоге. - Немного страшно, - честно отвечаю я. – Я долго думала над всем, что узнала, мне надо было переосмыслить, это не так уж и просто. После дневника Чунмёна я смотрела на Чжеиль немного другим взглядом: либо в записях её образ был какой-то искажённый, либо после аварии она очень изменилась. Мне показалось милым то, что ей нравился До, а она нравилась моему брату так сильно. Интересно, она хотя бы знает о том, что нравилась Бэкхёну? Вряд ли. - Но сейчас тебе всё равно нужно скорее обсудить это со своим братом. Ты же понимаешь, что сейчас жизнь Чунмёна в твоих руках? – я кивнула. Чжеиль была очень серьёзна, но я понимала её позицию. Повисло молчание. Я смотрела на озадаченное лицо девушки, а в голове болталась куча вопросов, задавать которые я очень боялась. Мне было неловко, но интерес разрывал. Спросить или нет? В конце концов, это едва ли не единственная моя возможность узнать всё, как оно есть. Но неудобно, и я стесняюсь. Мы не в тех отношениях, чтобы болтать о том, что я хочу спросить. Но Чжеиль, видимо, и сама заметила, что я хочу кое-что узнать: - Спроси то, что так хочешь, - тепло улыбается девушка. Я мысленно радуюсь её разрешению. - Чонин?.. – всё, что меня интересует. Они близкие друзья. Вдруг она мне что-то расскажет? Выражение лица Чжеиль быстро меняется, я не успеваю уследить за ним. - Всё ещё любит тебя и очень скучает, - вздыхает Чжеиль и смотрит на меня. – Скучает сильнее, чем ты думаешь, - моё сердце колотится. Я хочу возразить, но девушка пресекает мои слова. – Он покупает тебе вещи. Просто берёт и покупает то, что на его взгляд тебе бы подошло. А потом складывает это в свою комнату. И всё. Я не думала, что всё может дойти до такого. Камень внутри меня трескается. - Но… - я сжимаю кулак, и мои наращенные ногти впиваются в ладошку. – Он же сам меня, - неприятно говорить, - бросил. Сам сказал, что это было ошибкой, - слова Чжеиль и поведение Чонина не сходятся в моей голове. Логику Чонина я перестала понимать с того момента, как мы с ним расстались. Чжеиль закатывает глаза. - Не в том смысле, Сунми, он не думает, что ты была ошибкой, боже, – девушка устало вздыхает. – В последние дни он и так говорил, что если ты узнаешь всю правду его жизни, то просто не захочешь быть с ним дальше, - рассказывает Чжеиль, а я не пропускаю ни одно её слово. – Когда тебя похитили, его это просто добило. И поэтому он решил всё за тебя. Он решил, что похищение плохо скажется на вас, а когда ты узнаешь правду, то это приведёт к концу. Мои щёки горят. Неужели? Неужели он мог подумать, что я отвернусь от него? Да он, чёрт возьми, уже забрался под мою кожу. Я бы не смогла отвергнуть его из-за какого-то банка. Я слишком в нём нуждаюсь. Чжеиль внимательно отслеживает мою реакцию. Когда я молчу и тереблю собственные пальцы, пытаясь совладать с мыслями, она продолжает: - Пожалуйста, ради него, не уезжай в Пусан. Я сделаю всё, чтобы вы смогли поговорить. Если ты не против и дальше быть с ним… Пожалуйста, дай ему знать. Он может и не подаёт вида и пытается выглядеть крутым, но я слишком хорошо его знаю. Он переживает за твою жизнь даже больше, чем за то, что теперь он лишился тебя. Пожалуйста, скажи, чтобы он не выискивал проблемы на пустом месте.

***

- Я рад, что ты откладываешь поездку! – довольно говорит Бэкхён. Я в его комнате. Брат собирается, потому что сейчас у него очередная встреча с друзьями. И я теперь смотрю на это иначе. Теперь я всё знаю. - Может, ты вообще не поедешь? Чёрт, я так резко осознал, что буду слишком скучать по тебе, - грустно усмехается Бэк, но потом мотает головой. Я выслушиваю брата, а в руках за спиной держу блокнот Чунмёна. Время поговорить. – Не слушай меня, ха-ха, ты права, нужно ехать, - поджимает губы Бэкхён. - На самом деле, по поводу того случая с похищением, мы реально вышли на след. Ещё чуть-чуть и… всё закончится, представляешь? – негромко говорит брат. – Ты сейчас не понимаешь, о чём я говорю, но мне просто надо было с кем-то поделиться. Я прикусываю губу. - Я понимаю, - слова даются нелегко. Бэкхён совсем не придаёт значения моей фразе. Расчёсывая свои волосы, брат лишь усмехается, но сегодня я собираюсь рассказать ему всё. Мне было не так легко настроиться, но сейчас я готова. – Помнишь, я говорила, что когда меня похитили, со мной вместе был ещё один человек? Брат выгибает бровь и усмехается. - Загадочно говоришь, - он улыбается, наблюдая за моей реакцией, но потом успокаивается, видя, насколько серьёзно я настроена. - Да, ты сказала это вскользь. Я так и не спросил у тебя о нём во всей этой суматохе. Бэкхён выжидающе смотрит на меня, а я не нахожу объяснений лучше, чем вручить ему блокнот. Бэк никак не реагирует, просто смотрит на меня без интереса, будто я ему сейчас буду впаривать какой-то ненужный товар, но он ещё не понимает, что это не так. Я очень волнуюсь. Разговор предстоит серьёзный. - Это что-то вроде личного дневника. Принадлежал моему соседу. Он передал мне это, когда мы прощались. Я прочла его. Знаешь, как зовут владельца? – мне показалось, что Бэкхён начинал предчувствовать что-то не то, потому что его руки напряглись. Он вертел в руках блокнот. – Ким Чунмён. Брат дёргается и смотрит на меня. Я отчётливо вижу удивление и растерянность на его лице. - Повтори, - хрипит он. Мы разговариваем, наверное, целый час. Сначала я долго делюсь с братом своими новыми знаниями, а он внимательно меня слушает. Молчит и теребит свою футболку, думая о чём-то. Я видела, что он шокирован и напряжён. Бэкхён явно не ожидал такого разговора. Он долго мыслит, задаёт какие-то краткие вопросы, а потом честно признаётся, что понятия не имеет, как реагировать. Меня радует, что он не начинает психовать и бегать в истерике по дому, он терпеливо слушает и взвешивает ситуацию. У меня пересыхают губы, когда Бэк спрашивает о моём отношении ко всему. Я искренне говорю, что мне всё равно. Я искренне говорю, что люблю брата независимо от его поступков в прошлом. Бэкхён несколько раз повторяет о том, что сожалеет, что мне пришлось узнать всё это. А я извиняюсь за то, что была настолько упрямой, обижаясь на секреты Бэка. Кажется, мы оба напряжены, но в то же время полностью открыты друг другу в этот момент. Бэкхён уже опаздывает к своим друзьям, они несколько раз звонят ему, но он говорит, что у него проблемы, и поэтому он не приедет. - Мы должны поехать, - возражаю я. - Мы? – переспрашивает брат. Я набираю воздуха в лёгкие. - Бэк, серьёзно, уже нет смысла прятать меня от мира и от них в частности. Я лично хочу рассказать им всё. - Зачем? – терпеливо спрашивает Бэкхён. Ему моё предложение однозначно не нравится. - Если у них возникнут какие-то вопросы, то я смогу ответить. Если это поможет вам, то я буду рада, - нервно дёргаю саму себя за футболку. Я действительно искренне хочу помочь, к тому же хочу, чтобы Бэк перестал разыгрывать драму из-за того, что его друзья, например, увидели меня где-то. Я всё равно уже всё знаю. Держаться в стороне не выйдет. Брат серьёзен как никогда, мне до жути непривычно видеть его таким. Сначала он ничего не отвечает, просто продолжает молча собираться. Но когда он уже натягивает на себя плащ, он смотрит в мою сторону и одобрительно кивает, снимая с крючка мою куртку. Мы вообще в тот вечер разговариваем минимальное количество раз. - О чём ты думаешь? – спрашиваю я, когда мы едем в машине. Бэкхён громко вздыхает. - О том, почему всё вышло именно так, и почему человек, от которого я скрывал это больше всех, всё равно в итоге узнал всё, - выкладывает брат, внимательно смотря на дорогу. – Но я рад, что ты узнала об этом сейчас, а не раньше. Иначе была бы под огромной опасностью, ещё большей, - Бэкхён посмотрел на меня. – Если я попрошу тебя в ближайшее время всё-таки уехать в Пусан, но только на несколько дней, ты согласишься? Это для твоего же блага, - я киваю и даже не спрашиваю, зачем это нужно. Так надо. В квартире у Чонина веселье. Злая шутка жизни - мы в его квартире. Моё сердце замирает и начинает болеть, когда мы с Бэком входим внутрь. Нас встречает весёлый Чанёль, и я замечаю, что он выпил. Остальные же шумят на кухне. Я резко понимаю, какой сегодня день, осознаю, куда именно я пришла, а из-за этого сердце больно ударяется о рёбра. Чонин как-то раз говорил, что хотел провести этот день вместе со мной. - Нихера себе, - оповещает Пак, а потом резко ударяет самого себя ладошкой по губам, боязно смотря на моего брата. – Я другое хотел сказать, - уверяет он. – Вау! Сунми. Ты не уехала в Пусан, но приехала сюда? Я улыбаюсь и выглядываю в сторону кухни, игнорируя Чанёля. Я прекрасно знаю всё в этой квартире. На кухне мы, например, не раз кушали вместе с Чонином. А на кровати в спальне спали вместе. На балконе целовались. Внутри всё стягивает, и я до боли прикусываю нижнюю губу. - Срочное дело, Чанёль, - Бэк покачал плечами, стягивая свой плащ, а потом помогая разобраться мне с курткой. В тот момент я жалею о том, что совсем не подумала приодеться. На мне какая-то отстойная чёрная майка. Бэкхён дожидается, когда я расправлюсь с одеждой, и мы все вместе идём на кухню. Сейчас я увижу Чонина?.. – Я не хотел портить праздник, но мне кажется, нужно рассказать всё сразу же, -мы входим на кухню. Веселье тут же притихает, и я замечаю на столе много бутылок с алкоголем и разные закуски. Пока я рассматриваю стол, все остальные рассматривают меня и точно не понимают, что я тут забыла. Я вижу Чонина. Его волосы сегодня взъерошены, а лицо выглядит уставшим. Всё ли у него хорошо? Он хорошо кушает? А спит? Чонин тоже смотрит на меня, внимательно рассматриваю каждую деталь. У меня подкашиваются ноги. Я слишком скучаю. - Это не праздник, я вообще никого не звал сегодня, - говорит Чонин. Он отрывает взгляд от меня, и почему-то от этого так неприятно. – Они сами пришли. - Всё равно. С Днём Рождения, - Бэкхён сначала медлит, но потом протягивает Чонину руку, и тот пожимает её. Мне неловко, что я забыла об этом дне, а вспомнила лишь на пороге квартиры. И мне неловко, что я пришла в дом бывшего парня именно в такой день. – Но есть правда кое-что серьёзное, и я хочу об этом поговорить, - брат смотрит на меня. – Иначе со своей сестрой я бы не приехал. Я киваю. Мой взгляд ловит взгляд Криса. Он смотрит так, будто уже что-то понимает. - Так получилось... - начинать всегда трудно.- Я видела Сухо, - вдыхаю. - И у меня есть его личный дневник. Я всё прочитала. И всё теперь знаю. Про банк и про «ЕХО». Виснет молчание, а потом Сехун роняет свой стакан с выпивкой, разливая её по столу. Этот разговор не выходит таким спокойным, как было с Бэком. Ребята многое спрашивают, их волнуют детали, а не моё отношение ко всему. Больше всего вопросов задаёт Крис, позже к нему подключается Чен. Они делают вывод, что мой рассказ сходится с теми элементами, которые они узнали недавно, и поэтому я думаю, что все их проблемы стремятся к логическому завершению. Ну, это я поняла из разговора. Мы очень долго всё обсуждаем. Лухан и Тао уехали домой, остальные почти все заснули где-то в квартире Чонина. Даже уставший Бэк оставил нас на кухне. Брат вроде обещал вернуться, но пришедший из комнаты Чен заявил, что Бэкхён дрыхнет в гостиной. Его можно понять – новость далась ему очень тяжело. Остальных же больше интересовал Сухо и записи из его дневника, которые я пересказывала. Но уже уставшие и выпившие, ребята к часу ночи уснули, а на кухне сидели только мы вчетвером. Я, Крис, Чен. И Чонин. Мой бывший парень не проронил ни слова, но, если это были не глюки, то почти всё время, что мы разговаривали, Чонин смотрел на меня. - Можно вопрос? – я смотрю на Криса, и он кивает. – Если Чунмён пропал, то где вы берёте «ЕХО» сейчас? - У нас были запасы, - отвечает парень. – Они есть и сейчас, но их не так много. Иногда приходится экономить, это не очень сказывается на самочувствии парней, но это вынужденная мера. Нам нужно найти Сухо скорее, пока всё не закончилось печально. У нас есть Сехун, он, вроде, разбирается в химии, мы питаем надежды и на него тоже, потому что не так давно он начал вчитываться в работы Сухо. Но на полное освоение может уйти очень много времени, а у нас его сейчас нет. Я смотрю на Чонина и согласно мычу. Вскоре Ким уходит курить, а я мысленно киваю. Не бросил. Всё ещё считает курение сексуальным, наверное. Крис и Чен начинают что-то обсуждать, а я борюсь с непреодолимым желанием пойти к Чонину и поговорить. Хотя, если честно, почти не борюсь. Секунду думаю, что ни к чему хорошему это не приведёт, а потом всё равно тихонько встаю, кидаю, что хочу проветриться. И иду к балкончику, где стоит Чонин. Он курит, выпуская дым в открытое окно. В квартире парня окна от пола до потолка, это выглядит красиво. Я бесшумно встаю рядом. Сердце колотится больше обычного, и я не знаю, куда деть руки. Я, наверное, совсем дура, но хочу считать, что делаю это по просьбе Чжеиль и отталкиваясь от её рассказов. Если только всё, что она сказала мне – правда… Я трясусь, но не думаю, что это от холода. В лёгкие сразу проникает запах Ким Чонина. Это то, по чему я так скучаю. - Кхм, - я прочищаю горло, и сейчас это максимально неловко. – С Днём Рождения. Парень усмехается. Я не смотрю на него, потому что мне страшно и неловко, я не смотрю на него даже боковым зрением. И Чонин, полагаю, тоже не смотрит на меня. Мы стоим рядом друг с другом, а наши взгляды направлены в пустой и тёмный двор. - Уже почти два часа ночи. Он был у меня вчера, - хрипло говорит Чонин. А потом он молчит. И я молчу. И мысленно умираю от его голоса, от этого запаха сигарет и просто от того, что он близко. Как могло произойти такое, что единственный человек, который вызывает у меня такие эмоции, перестал быть моим? - Значит, теперь ты всё знаешь, - делает вывод Чонин. У меня мурашки бегут по пояснице, но я мычу в ответ. Он идёт на контакт. А не уходит, стрельнув острым взглядом. – И что скажешь? - Есть вопрос, - бормочу я. Чонин чуть медлит с ответом. - Задавай. Я нервно чешу подбородок и борюсь с желанием посмотреть на парня. Вот сейчас реально борюсь. - Ты знал меня ещё до того, как мы встретились? У тебя была моя фотография? Краем глаза замечаю, что Чонин заканчивает курить. - Боже мой, ты сейчас серьёзно? Ты узнала, что я ограбил банк, и я делал ещё очень много вещей, которые тебе вряд ли понравятся. И всё, что тебя сейчас интересует – та фотка? Чунмён писал об этом у себя? Боже, цирк, - Чонин чуть повышает голос, но всё рано хрипит. Я дёргаюсь. - Ответь на вопрос, - стою на своём. Почему так сложно разговаривать с ним и не смотреть на него?.. Представляю, что парень закатывает глаза. - Допустим, знал, - он выдерживает паузу перед тем, как продолжить. – Как-то раз мы были у Бэкхёна вместе с Сехуном. Я случайно увидел ту фотографию. Потом случайно узнал, что это фотография его сестры. Потом сфотографировал при следующем удобном случае, потому что девушка на фотографии была милой. Устроит такой ответ? У меня сердце вот-вот выпрыгнет. Горло пересыхает, и в этот момент я всё-таки радуюсь, что не смотрю на Чонина. Иначе было бы совсем тяжко. - А когда мы впервые встретились, ты узнал меня? - Да, но немного сомневался. Хотя быстро понял, что ты и девочка с фотографии – один и тот же человек, - говорит Чонин. – Почему вообще Чунмён писал о таком в своём дневнике? Я пожимаю плечами, но не уверена, что Ким это замечает. Тишина вновь захватывает пространство, и сейчас, наверное, стоит уйти, но я не хочу. Ноги словно приросли к полу, да и если бы не приросли, то я всё равно бы не ушла. Не хочу. - Как ты отреагировала на то, что узнала? – продолжает Чонин, а в голове я слышу голос Чжеиль, которая доказывала мне, что парню очень важно то, как я отреагирую на правду. Как же плохо он всё-таки знает меня, если думает, что эти мои новые знания как-то повлияют на моё отношение к нему. - Никак, - я вновь пожала плечами. – Мне без разницы. - То есть? Тебе без разницы, что я ограбил банк? Бил людей настолько сильно, что они потом месяцами лежали в больнице? Или тебе рассказать что-нибудь похуже из моей личной биографии? Я начинаю злиться. Он будто хочет, чтобы я испугалась и сбежала, но это не входит в мои планы. - Мне без разницы. Наплевать. Почему это всё вообще должно меня волновать? Намного больше пугает неведение. Ты просто не знаешь, чего ожидать. И вздохнуть нормально не можешь, понимаешь? – я сжимаю кулак. – А сейчас, когда я всё знаю, я спокойна. Чонин молчит. Наверное, переваривает информацию. А я, как и говорила Чжеиль, хочу показать ему, что готова и дальше быть с ним. Но я всё равно не уверена, хочет ли сам он этого. Я вообще не знаю, что сейчас сказать. Голова не думает. И слова выскакивают прямиком от сердца: - Из-за чего мы расстались? - первую секунду я жалею о своих словах. Чонин опять молчит. Но на этот раз недолго. - Я решил, что так будет лучше. - Для кого? - Для тебя. И я взрываюсь от такого ответа. - Но мне не стало лучше, чёрт возьми, - не выдерживаю в этот момент. Мои глаза смотрят прямо на лицо Чонина, а Чонин смотрит на меня. Сердце колотится, кулаки сжимать уже больно, но я терплю. Почему он не хочет понять? – Ким Чонин. Ты раздражаешь. Ты просто ужасно раздражаешь, потому что ты делаешь мне больно, - всё внутри сжимается. Слова вырываются целым потоком из меня, а за ними следуют и слёзы. Из уголков глаз по щекам катятся несколько кристально чистых слёз, и я бы не хотела сейчас плакать, да и вообще не хотела бы говорить Чонину всё это, но у меня не выходит молчать. Это слишком больно. – Мне совершенно наплевать, потому что я люблю тебя за всё, что было, есть или будет в твоей жизни. Ким хмурит свои брови. Я смотрю на него выжидающе, и он прикусывает губу, разглядывая моё раскрасневшееся лицо. - Не плачь, - он качает головой. И я тоже ей качаю, только продолжаю плакать, потому что сейчас правда из меня вылилась наружу, и как-то совсем тяжело. – Сунми, прошу, не плачь, - его голос дрогнул. – Я не могу смотреть на то, как ты плачешь. Я громко всхлипываю, смотря на парня. Мы говорим негромко, и вряд ли кто-то услышит наш разговор из других комнат. Слёзы по моим щекам быстро скатывались ниже, задерживаясь на подбородке. Чонин скривил лицо. Он внимательно посмотрел на меня, так, будто сейчас откроет мне самый главный секрет человечества. Ким вздохнул, почесал висок и, вновь посмотрев на меня, выдал: - Я тебя люблю, понимаешь? Я, чёрт возьми, так сильно тебя люблю, что лишний раз боюсь прикоснуться к тебе. Я перестаю дышать на момент. Всё вокруг покрывается пеленой. Он говорит, что любит меня. Ким Чонин, человек, в котором я бесконечно нуждаюсь, сейчас говорит, что сильно любит меня. И даже несмотря на то, что во мне полыхает симфония разных чувств, внутри постепенно зарождается что-то тёплое. - И я в жизни себе не прощу, если с тобой что-то случится. И я не хотел говорить тебе всё это, но я не могу смотреть на твои слёзы. Потому что я правда тебя люблю, - выдыхает Чонин. Его голос совсем негромкий, но я верю каждому его слову. Что-то внутри ломается. Ломается и даёт жизнь новому, прекрасному и светлому. В сумерках я не ясно вижу лицо Чонина, глаза, наполненные слезами, тоже мешают рассмотреть всё до мельчайших подробностей. Но тогда во мне загорается лучик надежды. - Тогда хватит заниматься мазохизмом, Чонин. Со мной ничего не случится, если я буду под присмотром, - выдавливаю я. – Под твоим присмотром. Замечаю, что Чонин качает головой. - Я успокоюсь лишь тогда, когда буду уверен, что ты будешь в полной безопасности. А для этого я должен разобраться с теми, кто приносит проблемы в наши жизни. Я уже начал это делать, - оповещает Ким. - Если начал, то сможешь закончить, - я соглашаюсь с ним. - Но ведь это не мешает нам любить друг друга, разве нет? – парень дёрнулся. – Чонин, время не бесконечно. И пока у нас есть возможность быть друг с другом. Давай будем. Не смей больше решать что-то за меня. Я люблю тебя любым. За каждое твоё плохое слово, за каждую шалость, которую ты мог совершить в начальной школе, за всё, что ты делал и делаешь сейчас. Я люблю тебя, и мне совершенно без разницы. Пожалуйста, не становись больше причиной моих слёз. Со мной всё будет хорошо только в одном случае. Если ты будешь рядом, следить, оберегать и не давать в обиду. Ты не подвергаешь меня опасности. Наоборот. Ты защищаешь меня. Я родилась в такой семье, у меня такой брат, я нахожусь в опасности всё время. Но ты - моя спасательная тростинка. Становится легче, просто потому, что каждое моё слово исходит от сердца. Я быстро вытираю свои щёки и всё же щурюсь, пытаясь высмотреть эмоции на лице Чонина. Парень всё ещё напряжён. - И тебя не смущает ничего из того, что ты теперь знаешь о моём прошлом и почти что настоящем? Я киваю в надежде, что он понял. Мы стоим на расстоянии вытянутой руки. Тогда Чонин протягивает свою правую ладонь ко мне, чуть касаясь моей влажной щеки. Я тут же обхватываю его горячую ладонь, ощущая подушечками пальцев каждую деталь и пытаясь её запомнить. Если бы раньше я думала о том, что те поцелуи будут последними, я бы запоминала их лучше. Но сейчас я не сделаю такой ошибки. Ладонь Чонина горячая, шершавая и до одури родная. - Моя зануда, оказывается, такая мудрая, - Чонин улыбается. Моей самой любимой улыбкой. И это – наш новый старт в успешное будущее. В более успешное будущее для нас двоих.