Кусочек пиццы

- Что ты подарила своему племяннику на День Рождения? – я многозначительно посмотрела на Хёкён. Подруга от моего вопроса поперхнулась чашкой кофе. - Да ладно? Вы помирились? – недоверчиво уставилась на меня Ким. – Вы помирились, и ты спрашиваешь это потому, что не знаешь, что можно подарить своему ненаглядному? Я засмеялась и покачала головой, как бы намекая подруге, что не скажу ей ничего. Хёкён недоверчиво посмотрела на меня. Да, мы помирились, и я сама едва верила своему счастью. После того разговора в квартире у Чонина я и не знала, что мне думать и как вести себя дальше. Весь последующий день я не находила себе места, но когда Ким позвонил мне, то все мои мысли улетучились. Мы встретились и поговорили вновь. Чонин извинился за всё, что было, я едва не плакала. Мы говорили несколько часов. Обо всём: о нас, о погоде, о его работе, его отце. В тот день он сказал мне, что не отпустит меня никогда, а потом пошутил, что я, наверное, вряд ли поверю ему на этот раз. Но я верила. В каждом его слове, в каждом его прикосновении я могла распознать то, что он скучал по мне всё это время. И то, что он всё-таки меня любит. - Бён Сунми, ты что, партизанка? – надула губы подруга. - А ты, Ким Хёкён? – я пошла в атаку. – Вспомни, когда в последний раз ты рассказывала мне что-то про Тэмина. В каких отношениях вы находитесь сейчас? Хёкён тут же примолкла и съежилась. Я, если честно, почувствовала себя неловко в тот момент. - Не важно, - я покачала головой. Конечно, я знала, что вокруг ребят витает кое-что большее, чем просто общение, но я в то же время понимала, что Хёкён в лучшем случае только позовёт меня на свадьбу, а до этого не скажет ничего. Просто потому, что Тэмин всё равно отпечатался в её голове как жгучая ссадина. Хёкён говорит, что счастье любит тишину, и если она и заставляет меня рассказывать что-то про мои отношения с Чонином, то о себе вряд ли что-то скажет, но я уже не дуюсь на это. Если молчит, значит у них всё хорошо. А мне достаточно и того, что Чонин иногда рассказывает о том, что там в планах у Тэмина. Я просто надеюсь, что он больше никогда не обидит мою любимую Хёкён. И они всё-таки позовут нас на свадьбу. Хёкён хмурится. - Мы много общаемся в последнее время. Только общаемся! – отнекивается подруга, а я почему-то тут же представляю, как они с Ли целуются. - Что ты подарила своему племяннику? – перевожу тему. Просто потому, что хочу, чтобы Хёкён мне всё рассказала по своему собственному желанию, а не потому, что я её заставила признаваться в том, что Тэмин ей нравится. Подруга уже всё равно прекрасно понимает, что скрывать видимое невозможно. Ей просто слишком трудно признать. - Деньги, - пожала плечами Хёкён и улыбнулась. – У нас был семейный ужин. Родители подарили ему новый мотоцикл, я деньги, а Тэмин… Это секретно, но он оплатил ему новую татуировку, потому что Чонин сказал, что хочет набить что-нибудь новенькое, и Тэмин подумал, что это будет неплохим подарком, - я киваю, потому что о татуировке уже знаю. – Ещё Рики оплатил ему стажировку в Швейцарии. Вроде, это всё, что я помню. Я вздохнула, подхватывая со стола зелёное яблоко и громко откусывая его. Мы сидим в квартире Хёкён, на её кухне. - Дарить что-то парням – очень сложно, - кивает Хёкён. – Вообще невозможно, потому что им мало что нравится, я клянусь. Ты можешь хоть разбиться в лепёшку для того, чтобы найти ему идеальный свитер, а он просто сухо кивнёт в знак благодарности, потому что ему это к чёрту не надо, - и я согласно киваю на реплику подруги. Не знаю, как оно на самом деле, но мне кажется, что как-то именно так. Даже не представляю Чонина довольным, если я подарю ему свитер или, например, парфюм. - Я совсем не знаю, что ему подарить, - я устало наклонила голову, вертя в одной руке яблоко. Хёкён пожала плечами. - Устрой романтику. Свечи, вино. Красивое бельё, - на губах подруги появилась ухмылка, и девушка посмотрела на потолок. – Ну, в твоём случае, пожалуй, всё. Если вы, конечно, ещё не занимались сексом, - я прикусила губу. Подруга вечно пытается упомянуть об этом и посмотреть на мою реакцию, будто выжидая, что я раскрою все карты. – Или, по крайней мере, если ты на большее не готова. Но первые три пункта точно можно попробовать, - хихикнула Хёкён, а потом покачала головой. – Ладно, первые два. С того дня слова Хёкён прочно засели в моей голове. Я безумно люблю Чонина и доверяю ему так, словно он – это я сама. Мы лишь пару раз поднимали разговор о сексе за всё время. Я могла понять, что Чонин хочет меня, но в силу, судя по всему, своей работы и обстоятельств, сложившихся вокруг его жизни, Ким не торопил события. Как любая девушка, я бы хотела лишиться невинности с тем человеком, который любит меня. И, естественно, которого люблю сама я. Раньше я вообще почти не задумывалась об этом, просто имела в голове устоявшееся мнение, а ещё частенько слышала разговорчики пусанских одноклассниц в туалете, которые этот этап в своей жизни уже преодолели. Я слышала, что некоторые рассказывали о том, что для кого-то это сильно больно; для некоторых больше волнующе, чем больно. Бывшие одноклассницы иногда хвастались своими успехами и рассказывали о предпочтениях своих парней, а я… я уже имела устоявшуюся точку зрения на этот счёт. И на тот момент я даже представить не могла, что когда-то встречу такого человека, которого полюблю настолько сильно. Чем дальше заходили наши с Чонином отношения, чем чаще за собой я замечала, что маленькое пламя внутри полыхает всё сильнее и сильнее от его прикосновений и поцелуев. Нет, точнее даже сказать, что я не замечала этого, наоборот, моя тяга происходила неосознанно, только потом я понимала, что, наверное, мои мысли были «слишком». И теперь, врезавшиеся в сознание слова Хёкён постоянно были в голове. После каждого поцелуя, после каждого прикосновения Чонина, в голове почему-то возникали картинки, о которых в Пусане мне было даже стыдно подумать. Но теперь всё было иначе. Итак, после последнего разговора с Чонином, после того, как он ответил на каждый мой вопрос, я поняла, что теперь он доверяет мне, а стенка из секретов, которая была ранее между нами, теперь окончательно разрушена. Чонин доверял мне, а я доверяла ему. Настолько, что на День Рождения решила подарить ему свою невинность. В тот день я всё спланировала до мелочей: договорилась с Хёкён о том, что я якобы остаюсь у неё на ночь. Сказала маме и брату, чтобы мне не звонили, потому что у подруги ужасные личные проблемы, и весь вечер мы с ней будем говорить о жизни. Выгребла почти все деньги, что оставались у меня на телефон для того, чтобы купить продукты. И взяла с собой то самое нижнее бельё, которое когда-то подарил мне Чонин. Он должен оценить. Честно говоря, я даже стащила у Бэкхёна презерватив. Да. Он выпал у него из кармана, но я не стала говорить об этом, присвоив себе на всякий случай. Чонин встретил меня на своей машине недалеко от моего дома. Я знала, что он возвращался из тату-салона, потому что обговаривал там детали новой татуировки со своим мастером. - Я же сегодня остаюсь у тебя, да? – я неловко улыбнулась. Нужно заметить: я очень волнуюсь. Но волнуюсь не потому, что сам процесс моего «подарка» может быть очень болючим, а потому, что очень хочу, чтобы всё прошло идеально и Чонину понравилось. - Конечно, мы это обговорили, я не забыл, - Ким усмехается, заводя мотор машины. – Что в пакете? – Чонин взглядом указывает на бумажный пакет, в который я вцепилась руками. - О, эм… - я растерялась. – Сменная одежда, больше ничего, - я покачала головой. – Не забудь заехать в магазин, хорошо? Чонин внимательно следил за дорогой. Спасибо погоде за то, что на улице неплохо потеплело, и теперь вместо хмурого неба дорогу нам освещало солнце. Не сильно ярко, правда, освещало – вечереет. - Да, кстати, зачем? Всё равно проще заказать доставку. - Нет, не проще, у нас будет праздничный ужин, так что мы обязательно должны заехать в магазин, - я покачала головой, мысленно прокручивая список продуктов, которые собираюсь купить. - Праздничный ужин? – Чонин игриво вскинул бровь. - В честь твоего прошедшего Дня Рождения. Я обещала тебе подарок, так что, - я пожала плечами, перекладывая пакет на заднее сидение, чтобы парень особо его не рассматривал. Уж больно часто он на него косится. Я же переложила бельё в другой пакет, не в тот, в котором он мне его подарил… - О, - хихикнул Чонин. – Хорошо, я понял. Мне тоже нужно будет подарить тебе кое-что, - продолжил Ким, а в голове сразу всплыла история Чжеиль о том, что мой парень всё это время покупал мне вещи, складывая их к себе в шкаф. Я согласно кивнула. - Что там с татуировкой? До самого входа в магазин Чонин рассказывал мне о том, что он не уверен в том, что именно собирается сделать, а перед самыми дверьми вообще заявил мне, что хотел бы, чтобы эта татуировка была связана со мной. Я даже не знала, как на это реагировать. Он собирается оставить след обо мне на своём теле?.. Я всё-таки не ошибаюсь в нём. Чонин взял большую тележку для продуктов, а я взяла своего парня под руку, разглядывая витрины магазина. И в этот момент я, чёрт возьми, ощущаю нас единым целым, семьёй, которая вышла вечером за продуктами. И эта мысль так крепко согревает сердце, что мне становится очень тепло. Мы вместе выбираем продукты на вечер. Мы. Вместе. - Что ты хочешь? – спрашивает меня Чонин. Я сузила глаза, вновь прогоняя список в своей голове. - Нам нужно вино. Ты пьёшь вино? Нам нужно вино, сыр, фрукты. Торт? – я смотрю на Чонина, и он смеётся, а затем согласно кивает. - Почему ты смеёшься, эй? – я улыбаюсь и толкаю парня в плечо. - Я радуюсь, - улыбка всё ещё не сходит с его лица. - Чему? Но Чонин игнорирует этот вопрос, важно шагая вперёд к витрине с фруктами. Я беру дело в свои руки – по крайней мере, это же я задумала весь этот ужин. Я кладу в корзину яблоки, мандарины, бананы, клубнику и виноград, мысленно надеясь, что суммы, которую я взяла с собой, хватит, чтобы оплатить всё это изобилие. Чонин с видом знатока выбирает вино и торт, около десяти минут рассматривая витрины. Он забавно хмурится, когда читает этикетки вин, а когда его телефон начинает звонить на весь магазин, то он громко вздыхает и тут же выключает его. - Я наконец-то вместе со своей девушкой, даже землетрясение не помешает нам побыть вдвоём, - бурчит под нос Чонин. Он думает, что я не слышу, но я слышу и запоминаю это. В очереди все пялятся на нас, но это не удивительно: я стою рядом с тележкой, вцепившись в неё, а сзади меня стоит Чонин. Он обеими руками обнимает меня за талию, а его подбородок лежит на моей макушке. И мне становится даже всё равно на то, что мы являемся объектом всеобщего внимания. Самые любимые руки обнимают меня. Что ещё нужно? Когда подходит наша очередь, то я достаю деньги, в полной готовности расплатиться за покупки. Но в планы Чонина, видимо, входит совершенно другое, и он управляется быстрее меня, протягивая продавцу свою банковскую карту. - Эй, - громко сказала я, высвобождаясь из приятных оков и смотря на парня. – Это же мой подарок. Я должна расплачиваться, - я тыкаю указательным пальцем на саму себя и требовательно смотрю на Чонина. А парень лишь усмехается и машет рукой молоденькому кассиру, чтобы тот не слушал меня и продолжал распоряжаться картой Чонина. Я насупилась. И какого чёрта? - Ваша жена очень милая, - негромко говорит кассир и ухмыляется. Я округлила глаза. Жена?.. Неужели школьники могут настолько старо выглядеть? Или всё дело в том, что мы просто делаем покупки вместе? А может, мы действительно неплохо смотримся? Реплика кассира заставила мои щёки порозоветь. Я ждала, когда Чонин станет отнекиваться, но он внимательно смотрел на меня. Поймав на себе его взгляд, я начала хлопать глазами, и тогда он усмехнулся: - На то она и моя жена, - он прикусил губу. А я почувствовала, как моё сердце билось всё сильнее и сильнее. После нашего воссоединения я стала чувствовать, что мы будто стали ближе. Темы для разговора лишь умножились, мы много смеялись, спорили и просто болтали обо всём. Мы болтали до самого дома, болтали даже когда приехали. Совершенно разные темы, случайные факты из жизни, сопровождающиеся поцелуями. За это время мы так соскучились друг по другу, что просто так замолкнуть было уже невозможно. Я выкладывала клубнику на тарелку – это последнее, что мы ещё не сделали. Чонин уже налил в бокалы вино, а теперь занимался поиском чего-то стоящего по ТВ. Он время от времени смотрел на меня, но я делала вид, что не замечаю. Моё волнение совсем стихло, когда я уселась на диван, рядом с ним, положила голову ему на грудь. Чонин приобнял меня за плечи, и в таком положении мы сидели достаточно долго. Я схватила тарелку с фруктами и жевала их, парень попивал вино, поглаживая мою макушку. Вот это – та жизнь, о которой я мечтаю больше всего на свете. Вот это – семейная идиллия, и если нам действительно удастся быть друг с другом до конца, то я буду благодарной за это всем обстоятельствам, которые свели нас. - Дай мне ягодку, - хрипит Чонин. Я улыбаюсь. Солнце уже село, комнату охватил сумрак, поэтому я, чуть развернувшись на груди Чонина, одной рукой включила светильник, который в ту же секунду осветил комнату тусклым светом. Подхватив клубнику двумя пальцами, я поманила ею Чонина ближе к себе, и парень принял мою игру. Он ухмыльнулся, отставил бокал с вином, облизнул языком пухлые губы. Ким внимательно посмотрел на меня, а потом начал медленно сокращать расстояние между нами. Наши носы столкнулись, и в тот момент я почувствовала на своих губах дыхание Чонина. Ягода уже не интересует ни меня, ни его. Пухлые губы Кима накрывают мои, касаясь совсем трепетно, нежно, почти невесомо. А я сдаюсь: тело буквально расплавляется, когда Чонин кладёт свою руку мне на живот, в это время соревнуясь своими губами с моими. Ким не углубляет поцелуй, он будто дразнит меня, аккуратно целуя, но и я не тороплюсь. Я лишь в очередной раз убеждаюсь, что хочу сегодня лишиться невинности, и именно с ним. - Тр, на этом остановимся, - шепчу я, вжимаясь в грудь Чонина, как бы отодвигаясь от тёплых сладких губ с привкусом вина. - Почему? – он ухмыляется. Я резко поднимаюсь с дивана – даже чуть шатаюсь. Если честно, то я сейчас немного одурманена алкогольным поцелуем (вино я не пила и даже не планировала, иначе, наверное, провалюсь в сон после одного бокала). В животе приятно тянет, и я думаю, что сейчас – самое время. - Я ещё не подарила тебе подарок. Ты подождёшь? – улыбаюсь, уже пятясь назад. Чонин смотрит заинтересованно, а потом кивает. Я беру пакет с вещами и бегу в ванную. Просто под струи холодной воды, чтобы хоть как-то освежить сознание и окончательно взвесить всё. Честно, минуты мне хватает. Я не собираюсь ни о чём жалеть. Только Чонин, а большего мне сегодня не надо. Я быстро вытираю тело от капель воды махровым полотенцем, что всегда висит в ванной, и, потянувшись за бельём в свой пакет, смотрю на своё отражение в зеркале. Румянец. Розовый ребяческий румянец на щеках и едва сбившееся дыхание – от потоков мыслей и от осознания того, что Чонин вот-вот увидит меня в одном нижнем белье. А потом и без него вовсе. Я уже мерила это бельё, но только один раз. Просто проверить, подойдёт ли размер. Надо ли удивляться тому, что всё вписывалось идеально? У меня сердце колотится. Я надеюсь, что всё выйдет хорошо. Две минуты разборок с бельем, а потом я открываю дверь из ванной и тут же слышу: - Я на кухне, режу торт, - громко говорит Чонин. Ещё лучше. Сердце выпрыгивает из груди, и я даже не ожидала, что это будет так. Щёки горят, сейчас они, наверное, сливаются с моим бельём. Я выхожу из ванной и аккуратно прикрываю дверь, чтобы не хлопать. Я готова. Я готова отдаться Ким Чонину. Быстро скинув на плечи свои волосы, я аккуратными и тихими шагами приближаюсь к кухне. Руки прижимаю к бёдрам – так легче, но я всё равно волнуюсь. Ему понравится? Я встала за углом, вытянув только голову. Чонин режет торт, у него это плохо получается, потому что он негромко чертыхается и даже не замечает меня. А я нагло смотрю на него – на человека, которого я безумно люблю. - Чонин-а, - негромко говорю я, и парень тут же поднимает голову. Я замечаю, что он испачкал губу в креме от торта. Сердце согревается. – Сядь, пожалуйста. Чонин непонимающе смотрит на меня. - Сюрприз? – он улыбается. – Окей, сейчас, - Ким усмехнулся, отложил нож в сторону и, не сводя взгляда с меня, присел. – Мне глаза закрыть? Я качаю головой. - Нет, можно без этого. Собираюсь с мыслями. Чонин кивает и внимательно разглядывает меня. И тогда я делаю шаг вперёд, а потом ещё и ещё. Я смотрю на него, потому что хочу видеть его реакцию от начала и до конца. Я разглядываю каждый миллиметр его лица, чувствуя при этом, как горит моё тело под его взглядом. Он тоже разглядывает каждый миллиметр, смотрит жадно, я замечаю, как двигается его кадык. Чонин облизнул губу. Я не поясняю свои действия, я просто медленно иду к нему, как бы позволяя рассмотреть всё, что он хочет. И он хочет, я это вижу, потому что у него даже не получается отвести взгляд. Моё сердце колотится и, наверное, меня немного трясёт, но я хочу, чтобы задуманное мною случилось. Сейчас, когда я пылаю под его взглядом, я чувствую, что хочу этого ещё больше. - Ким Чонин, - я чуть опускаюсь на его колени. Чонин смотрит, всё ещё жадно и всё ещё с желанием и интересом. Я клянусь, что он никогда не смотрел на меня так. И из-за его взгляда у меня мурашки бегут даже там, где их быть не должно. – Я хочу тебя, - мой голос сам хрипит, и сделать я с этим ничего не могу. Чонин задевает холодными пальцами моё бедро, а потом поднимается аккуратной дорожкой выше. Места, которые он задел, начинают гореть на моём теле. Ким тянется ко мне, а я тянусь на встречу. Губы смыкаются в поцелуе. Ким Чонин требовательно разворачивает меня к себе, на этот раз вцепившись в мою талию пальцами. Его губы, вместе с языком, творят что-то невообразимое, и теперь этот поцелуй полон страсти и желания. Я поддаюсь, не в силах вообще хоть как-то совладать с собой. Разум затуманен, а голова начинает кружиться, когда Чонин касается пальцем ложбинки между моими грудями, проводя своеобразную дорожку до моего живота. - Что же ты делаешь со мной? - Чонин отрывается на секунду и внимательно смотрит мне в глаза. Он пытается посмотреть на меня так, словно сейчас на моих плечах лежит груз какой-то ответственности, и я прямо сейчас должна всё это осознать. Но я не могу, не хочу и не собираюсь. Мне сейчас нужен только Чонин. Поэтому я теперь сама затыкаю его поцелуем, обхватываю своими руками крепкие мужские плечи. Запах вообще дурманит, я отрываюсь от губ, целую шею, аккуратно посасываю кожу. А Ким Чонин совсем не против. - Я хочу именно сейчас и именно с тобой, - на ухо шепчу ему я. Ким тоже не может совладать с собой, иначе как объяснить то, что его пальцы продолжают блуждать по моему телу, касаясь ягодиц, плоского живота и ткани бюстгальтера? Чонин слышит мои слова и пытается установить зрительный контакт. Я сижу у него на коленях, устроив руки на шее. - Ты уверена? Ещё тридцать секунд, и у меня сносит крышу, - говорит Чонин не своим голосом, но я киваю. Жарко. И у него действительно сносит крышу. И у меня тоже. У нас двоих её сносит. Чонин целует меня то нежно, то страстно, то прерывается. Он исследует моё тело руками, чуть задевает застёжку от бюстгальтера, но оставляет её в покое. Мои руки тянутся под футболку Чонина, он помогает мне справиться с ней, быстро снимая ненужную одежду. Я задеваю рельефный торс пальцами. Голова кружится. Ким подхватывает меня: я цепляюсь ногами за его пояс и руками за его шею. Надо, наверное, сейчас включить комплексы о том, что я не достаточно тростинка, и ему, наверное, тяжело, но мой мозг не срабатывает. Я даже не успеваю заметить, как мы перемещаемся на кровать в спальне. Чонин аккуратно кладёт меня на кровать, и если сначала я сопротивляюсь и не отпускаю его губы, но потом, когда воздух в лёгких окончательно заканчивается, я всё-таки делаю это. Губы Кима опускаются всё ниже и ниже, оставляя дорожку из влажных поцелуев ровно до груди. А потом он сталкивается с препятствием в виде бюстгальтера, смотрит на меня вопросительно, и я киваю. Мой разум затуманен окончательно, низ живота тянет, под прикосновениями Чонина я прогибаюсь и сжимаю губы сильнее, чтобы не застонать. Это – самое интимное, что когда-либо было между нами. Чонин ловко разбирается сначала с бюстгальтером, я слышу, что он летит куда-то, но я больше сфокусирована на лице парня: он разглядывает мою обнажённую грудь очень внимательно, медленно спускаясь к ней всё ближе и ближе. Я сначала чуть пугаюсь, и это не удивительно, Чонин – первый мужчина, который видит меня… вот так. Но я лишь нервно поправляю прилипшие ко лбу волосы и внимательно смотрю на парня, обхватив его мускулы на руках своими пальцами. - Ты красивая, - говорит он, а потом его горячие губы припадают к моей вздымающейся груди. Он говорит это так нежно, его губы так трепетно касаются меня, что я готова потерять сознание от удовольствия. Я такого не ожидала, да и девочки в туалете о таком не рассказывали, но это, чёрт возьми, так приятно. Чонин обхватывает своими губами мой сосок, чуть тянет его, затем чуть дотрагивается горячим языком. Его руки блуждают по моим бёдрам, а я стараюсь не потерять сознание от всего этого, поэтому когда хочется стонать – я стону и не сдерживаю себя, иначе точно упаду без памяти. Я ещё никогда не ощущала себя вот так. Я уже не распознаю эмоции Чонина, потому что мозг совсем в отключке. Когда рука Кима задевает внутреннюю сторону моего бедра, а потом и когда его губы оставляют там влажный поцелуй, я не сдерживаюсь и ахаю. А затем ещё раз и ещё – Ким аккуратно поглаживает мой живот и целует мои бёдра. От каждого поцелуя я прогибаюсь, хватаюсь за простынь, просто потому, что не знаю, как совладать с собой иначе. Это слишком горячо и слишком интимно. Губы Чонина блуждают по моему телу, и кажется, они побывали уже почти везде. Чонин массирует мою грудь, оттягивая зубами кожу на шее. Я протяжно мычу. Это слишком. Это слишком. Он снова целует меня в губы, а потом отрывается от меня и смотрит в глаза. Я пугаюсь, ужасно пугаюсь, но когда Чонин большим пальцем гладит мою щёку, становится легче. - Я не хочу делать тебе больно, - дыхание Кима сбилось. Он пытается разглядеть моё лицо в сумерках. – Сейчас будет не очень приятно, но если ты не будешь напрягаться, то я сделаю всё максимально аккуратно. Ты мне доверяешь? Я киваю раз десять подряд. Бесконечно доверяю. Чонин кивает в ответ. В комнате темно, но когда я слышу, что Ким встал с кровати, я пытаюсь сфокусировать на нём взгляд. Услышав шелест, я интуитивно догадываюсь, что происходит, а когда зрение ещё и отличает то, как Чонин стягивает с себя джинсы, я тут же отворачиваюсь. Смущаюсь, если честно. Тело всё ещё горит, я не могу отдышаться. Парень быстро возвращается ко мне, продолжая осыпать моё тело поцелуями. Он спускается всё ниже и ниже, а когда пальцами оттягивает ткань моих трусиков, от неожиданности я охаю, вцепившись в сильные плечи руками. Чонин целует меня даже там. И от этого всё тело неимоверно дрожит. Держи себя в руках, Бён. Это ужасная смесь: я и волнуюсь, и изнемогаю от желания. Я понимаю, что вот-вот, сейчас, потому что Чонин подползает ближе ко мне. Мои ноги интуитивно обхватывают его спину, а руками я обнимаю его шею, замечая, что парень кивает. Сердце колотится и очень страшно, из-за этого я закрываю глаза, пытаясь отключить все мысли и не думать ни о чём. - Всё будет хорошо, ты же мне веришь? – мурлычет на ухо Чонин. – Только расслабься, хорошо? И я не успеваю никак среагировать, потому что Чонин входит. От неожиданности я мычу, сжав губы вместе, а ногти сами вцепляются в спину Кима. Я даже не соображаю, дискомфортно ему или нет. То ли от удивления, то ли от успокаивающих слов Чонина, которые он мне начинает нашёптывать на ухо, боли я не чувствую. Это не боль, скорее, это какое-то странное и непривычное чувство. Это получше, чем то, что описывали пусанские одноклассницы. Чонин двигается аккуратно и размеренно, позволяя привыкнуть к ощущениям. Он шепчет мне на ухо то, как сильно я ему нужна, и это спасает. Но только разомкнуть глаза и губы я не могу, как и отцепиться от спины Чонина. Я жмурюсь сильнее каждый раз, когда чувствую дискомфорт, но Ким в эти моменты аккуратно целует мою шею. Это спасает. Утром, когда я открываю глаза, то первое, что я вижу – лицо Чонина. Он уже не спит и гипнотизирует меня взглядом. Он смотрит на меня иначе, но это не значит, что он смотрит на меня хуже. Он смотрит на меня как на что-то особенное, что-то исключительно его. - Доброе утро? – говорит он с вопросительной интонацией. Это меня забавляет. - Доброе, - утверждаю я и смеюсь. – Я совсем не помню, как мы вчера заснули, - честно признаюсь я. - Всё настолько плохо? – серьёзно спрашивает Чонин, и это, чёрт возьми, вызывает у меня умиление. Сегодня я чувствую себя иначе. Но мне это даже нравится. - Всё слишком хорошо, - негромко шепчу я и смеюсь. – А у тебя? Ким громко выдыхает. Он волнуется, он точно обо мне волнуется. Правда в том, что всё прошло в разы лучше, чем я вообще только могла себе представить. И если ему всё понравилось, то я буду окончательно счастлива. Мысленно улыбаюсь и натягиваю одеяло на себя сильнее, лишь потом вспоминая: я голая на сто процентов. И он тоже. - Честно? – говорит Чонин, а потом отворачивается от меня и смотрит в потолок. – Я счастлив. Но ты этого не слышала, - я смеюсь. – Ты нормально себя чувствуешь? Киваю. Конечно, всё нормально. Кажется, только немного болят мышцы внутренней стороны бедра. По крайней мере, я вчера довольно широко, кхм, раздвинула ноги. - Там торт, наверное, стух, - я смеюсь, и Чонин тоже улыбается. Он притягивает меня к себе, и мы просто так лежим, разглядывая потолок. Вот так и никак больше – идеально. Я вспоминаю события вчерашней ночи, от этого бегут мурашки. Сложно поверить, что там действительно была я. - Чонин, есть кое-что, что я хочу сказать, - негромко начинаю я, а затем чувствую, как напрягается грудь парня. Но я не хочу его пугать. Дело в другом. – Я думаю… если теперь у нас всё настолько серьёзно. Мне нужно познакомить тебя с мамой. С папой. И с Бэкхёном, - последние слова даются тяжело. Но это нужно. Нужно, если сейчас мы вместе, если мы хотим быть вместе до конца. Больше никогда никаких секретов. Пусть моя семья знает о нём. Теперь я точно этого хочу. Чонин сначала молчит, но когда начинает говорить, то я слышу нотки гордости в его словах: - Я всегда поддержу тебя в этом. И я с радостью познакомлюсь с твоей семьёй и твоим братом, - он усмехается. И мне становится тепло. Мы продолжаем лежать, но потом Чонин начинает потягиваться и резко садится на кровати, почесав затылок, а мне открывается вид на его спину. Чёрт возьми, его спина!.. - Знаешь, что? – говорит парень. – Тебе так идёт то бельё. У меня идеальный вкус. Я не прогадал, - хвастливо рассуждает Ким, но у меня в уме уже другое. - Боже мой, Ким Чонин, твоя спина! Чонин развернулся и вопросительно посмотрел на меня, искренне не понимая, что не так. - Блин, там всё в следах от моих ногтей, - я растерянно уставилась на свои ногти, которые мы тогда нарастили вместе с Хёкён. Чёрт возьми, я вчера ему всю спину исцарапала. Это же как ему больно было, в таком случае? Дура, дура, дура. - Что именно? - Царапины, боже, они такие длинные и красные, - я сморщилась. – Прости… Я себя не контролировала. Тебе было больно? Чонин усмехается, и я теряюсь от этого. - Мне было приятно. И чтобы ты знала: у тебя на шее засосы.