Июньские мальчики

Если поначалу мама Исис – хоть в собственном теле, хоть в электронной своей аватаре Юпитер - еще пыталась сохранять видимость порядка, то с появлением у нее собственной личной жизни просто бодро возглавила творящееся в блондятнике безобразие. Кто где ночует, кто и чем занят – лишь бы все были здоровы. Так что тема, а что это Рауль живет непонятно где, больше не поднималась. Вроде совершеннолетний уже и сам способен соображать, живет и живет, главное, по утрам приходит на лекции или в лабораторию хорошо покушавшим и по большей части выспавшимся. А что иногда еще и со своим бесплатным приложением – ну мало ли кто и кого заводит в доме! В любом случае наверняка лучше, чем этот Рики. Мимея так у Катце и Рауля и прижилась. Для нее пристроили отдельный вольер… в смысле отдельную комнату с адаптированной средой обитания – зеркалами, вешалками для платьев, розовыми стенами в балеринах и станком вдоль одной из стен и с непромокаемой кроватью с ограничителями. В кровать Мимею обычно приходилось переносить, достав из горы игрушек или сердито вытряхнув из постели Катце, зато станок тут пошел в дело – она могла по-всякому кружиться и махать руками и ногами хоть весь день. Свинку пора было начинать учить – это особенно стало понятно, когда она написала маркером на зеркале первое слово – правда, из трех букв и явно выученное у Рики. Скрытый потенциал Мимеи был скрыт так глубоко, что мало кого мог заинтересовать сам по себе, но приятного вида сумма, перекочевавшая на счет учебного заведения, быстро решила все вопросы, и теперь с утра и до обеда с этой хорошенькой бестолочью пытались справиться еще кто-то. А вот с балетом не заладилось: бестолочью Свинку сочли везде без исключения, посоветовав прийти через год-другой, когда отрастит себе мозги. И заодно, может, перестанет быть такой упитанной. Этого Мимея уже просто не снесла - психика у нее была хрупкая. Она лежала и плакала, наверно, не меньше получаса, проплакала бы и дольше, но, вот беда, на улице был довольно сырой и холодный сентябрь, а лежала Мимея прямо возле дверей той школы, всей своей розовой курточкой влезши в грязную лужу. И по этой же луже молотя руками и ногами. Утешить Мимею было решительно нечем, даже кондитерская помогла слабо – она решительно сгребла почти все выловленные в мороженом вафли на тарелку к Раулю. - Это что еще за фокусы? - Отстань! Я на диете! - Если ты на диете, то мне вообще, наверно, надо питаться воздухом. Не валяй дурака. - Они сказали, я жирная! Раулю стало грустно. Вообще на него иногда накатывало такое, а сегодняшний поганый день как раз идеально подходил для самокопания. Что Рауль на целых два года старше Катце, а благодаря возне с кухней - не выше, может, но толще, что на этой неделе два раза ночевал в лаборатории, а на прошлой аж четыре, и что однажды это все Катце может надоесть. Что с воспитанием тоже провал и дальше будет только хуже, Свинка она Свинка и есть, порося невоспитанное, вон уже пошла со скандалом отжимать у кого-то пульт от висевшего в зале экрана. Хотя она права – ничто так не успокаивает нервы, как гора жиров с углеводами плюс тупнячок в галавзор. Главное, чтоб нечаянно не попасть там на какую-то слезовыжималку вроде «Протоника». К счастью, каналы тут ловило исключительно социальные, скукотищу. Удивительно только, что у Мимеи, бойко щелкавшей кнопками, опять начало жалобно перекашиваться лицо. - Чего опять? - Там тоже балет. Летучий! - Как так – летучий? – Рауль даже развернулся к экрану. – Ах, это! Это не летают, хотя да, похоже. Это просто катаются на коньках под музыку. - Нет! Это балет! - Как скажешь. Может, тебе пойти туда? - Поехали, я уже все съела! - Надо будет узнать, есть ли школа, и какие дни там для абитуриентов... - Нет, прямо сейчас! – Мимея приготовилась снова улечься на пол. - Хрен с тобой, - Рауль набрал на комме меню поиска, - ну поехали. Вон тут рядом есть - в «Танагура Лайтс», и вон еще две школы, а одна – совсем возле дома… ну эти «лайтс» нам и не светят особо, а вот возле дома, может, и мне тоже походить? - Пошли во все по очереди, вдруг где-то не скажут, что мы жирные! Спорткомплекс, который «Танагура Лайтс» и вправду светился. Весь, похожий на половинку гигантского золотого апельсина. Стеклопластик и полированные плиты пола отражали сияние бесчисленных ламп, и неудивительно, что каждый входящий оказывался будто беглец под безжалостными лучами прожекторов. И да, каждое пятно грязи на розовой куртке, каждый нечаянный след от мороженого на рукаве, каждый отпечаток грязной подошвы на зеркальном полу тоже сияли в сто раз сильнее. - Может, пойдем сразу ближе к дому? - А вдруг тут не прогонят? Эй, кто-нибудь! Как нам пройти к балету на коньках?! Все оказалось не так страшно: в обмен на скромное – кхм! – скромное инвестирование здесь были готовы обласкать и взять учиться кого угодно, хоть шестилапого ксеноса. А уж тем более – блонди. Рауль, конечно, сто раз успел передумать, только Мимея потащила его следом за собой, заявив совсем молодому тренеру (явно инопланетнику, потому что местный такой фенотип можно было найти только в блондятнике): - А это он научил меня шпагату и как крутить тур шене и фуету! - Фуэте, - автоматически поправил Рауль и спалился окончательно. Учиться кататься на выданных коньках Раулю понравилось, а Мимее понравилось еще и общаться с целым стадом куда более старших детишек, а вернулась из раздевалки она с подбитым глазом: - С Керо подралась, потому что он сам поросенок! Завтра еще сюда приду! Завтра не завтра, но так дело и пошло. А волшебную силу тренировок Рауль понял буквально к вечеру, вырубившись еще раньше Мимеи. Первые две или три недели он все еще ждал, что их отправят восвояси, но этого так и не случилось. Несмотря на то, что Мимея так и продолжала иногда драться с мальчиком Керо, а на льду иногда дурела и начинала просто носиться по кругу. Этот Керо был один здесь ровесником Свинки, остальные ученики оказались старше, а учил их совсем не тот тренер, с которым они подружились в первую очередь. Этот учил даже не взрослых вроде Рауля, а тех, которые настоящие спортсмены из сборной Амои, и иногда примазывавшихся к ним танцоров из шоу-группы. Ну и иногда учил Керо, только Керо иногда вместо учебы начинал носиться вместе с Мимеей и получалась веселая игра в погоню. Даже фотографий, чтоб похвастаться в сети, не получалось – эта свинюшка ходила вечно какая-то потрепанная и побитая, в кадр попадала красная и взмыленная и или с открытым ртом, или с выпученными глазами, а на льду вместо нее получалось размазанное летящее куда-то пятно. И это если Раулю удавалось заснять, потому что старушка-грин гоняла его группу (в основном состоящую из сильно взрослых дам) совершенно нещадно. А может, еще и к Раулю цеплялась нарочно, считая, что из него можно вылепить что-то стоящее. В такие дни элитные мышцы вульгарно ныли, а после долгого дня в лабораториях или на учебе хотелось лечь на пол, но не плакать, а заснуть. В каре Рауль уже начинал срубаться, и по дому потом шарахался совершенно сонный. Кофе сыпался мимо турки, ужин брался готовым и просто размораживался в печке… Зато и есть вроде как хотелось меньше, и это окупало неудобства. Ну и то, что Мимея была при деле. Или каталась, или прыгала-тянулась, или, распустив слюни, залипала на тренера, который еще и успевал заниматься сам (Мимея закатывала глаза и томно вздыхала: «Ах, Учитель!» Именно так, с большой буквы), ну или иногда начинала что-то делить с Керо. Мальчик, похоже, в «Лайтс» просто жил. Потому что всегда был или на льду, или крутился возле катков, раскрашивал свои книжки с буквами и цифрами на стульях в раздевалке, а ходил повсюду в домашних тапках. Правда оказалась простой – как-то Рауль увидел этого самого распрекрасного Учителя, гоняющегося за Керо с полотенцем в руке и с криком: - А мне плевать, что ты мылся позавчера! Не хочешь умываться сам – не жалуйся потом! К праздникам и началу каникул местная шоу-группа готовила спектакль, активно привлекая школу в качестве статистов и водя хороводы вокруг тренера, согласившегося поучаствовать… Все это представление и само обучение в «Танагура Лайтс» едва не накрылось. В очередной раз Мимея вернулась с расцарапанной рожей – с конкретно так расцарапанной. - Опять этот Керо? - Опять. - И почему на этот раз? - Ну. Если «ну», значит сама накосячила по полной программе. - Ну? - Я сказала, что меня навсегда взяли из питомника, потому что я породистая, а Керо взяли из приюта, потому, что он - бездомная дворняжка! - Свинья ты породистая. - Ну вот он так и сказал, только еще стал плакать и царапаться. За такое наверняка следовало дать по шапке, только тренер снова удивил – принес Мимее большую коробку дорогих шоколадок. - А потопталась ты нам по совести немытыми ногами, а! Пристыдила. Ну, наверно, и правильно, а то мы со второй половиной так бы со всеми документами и тянули... - Всегда пожалуйста! – шаркнула коньком Свинка. И шоколадки потом где-то спрятала, есть не стала и Раулю не позволила, потому что такой подарок надо есть в большой праздник. И вдвойне усердно репетировала свою праздничную роль блуждающего огонька. Раулю с ролью повезло немного больше – он был третьим с краю привидением. До праздников оставалось совсем чуть времени, потом еще меньше, потом полночи никто не спал, потому что завтра. Потому что Мимея бегала бы по потолку, если б умела, следом за ней бегал Рауль, а Катце, и так скатившийся в сумрачную неразговорчивость, - Катце просто на всех огрызался... Пятьдесят минут до начала. Мимея в своем черном костюмчике высунулась и-за двери и наябедничала: - А Керо тошнится в раздевалке! Учитель, пробегавший мимо, затормозил и сокрушенно охнул: - Все-таки перенервничал! Керо согласно снова склонился над пакетом. - Все-таки первое выступление… - Скажите, - поинтересовался Рауль, - насколько обычной у вас на планете считается температура тела примерно в тридцать девять градусов? И… ну точно! Этот Керо не только весь пылал, но и на пальцах рук появились красные волдыри, похожие на ожоги. - Это не перенервничал, это Джи-шесть. - Дело дрянь? - Да нет, штамм средней тяжести патогенности, смертность всего шесть процентов, хотя вероятность осложнений у отдельных групп доходит до тридцати двух и пяти десятых… Э… Кажется, Рауль зря брякнул про смертность и осложнения. Хотя дело и вправду было немного дрянь. - Лучше не тянуть с госпитализацией. Я позвоню в иммунологический центр, это через полквартала, они для оформления не станут требовать чего-то, кроме паспортной карты... Инопланетник забегал по раздевалке, на ходу вытряхиваясь из своего костюма и заворачивая пострадавшего в свою куртку: - Поехали! - А спектакль? – пискнул Керо. Сорок минут до начала. - Поехали! Мне все равно только к середине и финалу надо будет, а начало… Держи! - в руки Раулю хлопнулся серый ком, поверх приземлилась полумаска. – Мы ведь похожие, если волосы собрать, то даже парик надевать не надо, а там всего немного постоять с краю. Я из больницы потом как раз успею обратно, а иначе вторая половина меня за ребенка на лапшу пошинкует и скажет, что так и было. И тоже как раз только к своему выходу сюда успеет из порта, даже переодеваться придется в машине… - Но как же я?! - Мимея, выручай. Блин, где же оно… ага! Костюм-пижама, черный короткий парик, плюшевый медведь, гарнитура. - Ты ведь столько раз видела репетицию, ты помнишь, что нужно? - Ой. - Ты умная, ты справишься, главное - не бойся. Без тебя точно не обойтись, другие ребятишки гораздо старше и больше вас. Выручай, маленькая! И Рауль глазом моргнуть не успел, как остался с чужим костюмом в руках. Нет, конечно, он знал, что наверняка опозорится, но теперь точно – и перед половиной Танагуры. - Что-то меня тоже тошнит, – пожаловалась Мимея. - И меня. Зря мы вообще сюда пришли… Но стратегически отступить уже никто бы не дал. Так что пришлось переодеваться в дурацкое и идти и катиться. Раньше Раулю нравилось, как пахнет искусственный лед, но теперь он пах страхом, а темнота на трибунах вся кишела хищными вспышками камер. Постоять с краю оказалось не так тяжело, но ноги все равно подгибались и уже на выходе, не на самом льду, Рауль нечаянно наступил со всей дури на чужой плащ, запутался в нем и таки рухнул. Хозяин плаща тоже рухнул, потянув за собой еще кого-то… Ладно хоть гарнитура не полагалась, а то случившуюся разборку бы слышно было всем. А где-то там по темноте и в луче прожектора под тревожные колокольчики шагала Мимея, наряженная в стриженного мальчика с мягким медведем в руках. - Папа? Мама? И какой-то невнятный мышиный писк. Наяву-то она любому Змеиному Королю зарядила бы коньком в лоб и из игрушечного бластера добила бы, а тут и вправду сыграла. Голографические вспышки и громкая музыка изобразили творившееся колдовство, следом подтянулись добрые волшебники (по пути всякими словами обругав Рауля, некстати рассевшегося на пути), а потом Мимея вернулась из этой темноты. Дисциплинированно отключила и сняла гарнитуру, а потом уже позволила себе разреветься. - Я так испугалась! Там они лежат как мертвые, а он поворачивается, а у него глаза красные и светятся! - Детка, ты чего? – вернувшийся в закулисное пространство Змеиный Король ласково потрепал Мимею по парику. – Мы же столько ре… Ох, а где Керо? - Я за него. И за блуждающий огонек и третье с краю привидение они тоже откатались, но, кажется, все на трибунах были в курсе случившейся подмены, вдобавок Мимея два раза подряд умудрилась грохнуться, так что никто не стал дожидаться финала, и вообще никого дожидаться не стали. Зато на входе дожидался Катце. Слегка заснеженный, немного мокрый. Еще более хмурый и злой, чем был в последнее время. - Мог бы не таскать ее по свиданиям. - Э? – словарный запас блонди включает в себя около полутра сотен тысяч слов на родном языке, но никакое другое у Рауля просто не нашлось. - Ты не отвечаешь на звонки. - Не слышу. Или оставил в раздевалке, или в каре оставил. - Ты на них постоянно не отвечаешь. Тебе все надоело, - горько вздохнул Рыжий, - ну и ты прав. Возиться с едой – это вообще уныло. С подарками тоже как-то не очень, но мог бы получше спрятать эти приятные мелочи типа конфет… - Ты, - расстроилась Мимея, - ты что, нашел их? - Нашел. - И всех их съел?! Мои шоколадки! - Ты чего, думал, я сюда к кому-то езжу? – понял Рауль. - И вечером тебя не добудишься. Вообще. - Ты бы попрыгал, как заставляют меня, тоже бы захотел только валяться! – Рауль облегченно рассмеялся и в шутку слегка стукнулся с Катце лбом. - Ты что, ты съел все мои шоколадки? - Да не ел я их, не ел! Я их только сегодня под сиденьем в каре нашел! Как-то так само получилось, что шаг за шагом они ушли через дорогу в ту самую кондитерскую, где все и началось. Надо было как-то заесть стресс от сегодняшнего провала. За фисташковым мороженым и штруделем с карамельным кофе вообще трудности хорошо забывались, когда вдруг обтаявший Катце внезапно окаменел лицом: в дверях стоял, оглядываясь, тренер. - Ой-ой. - Вот вы где! А что не остались до конца? Там для поклона все выходили, так хлопали, а вас не было… Мимея и без этого приготовилась снова рыдать. - Это что за чудо с веником? - Это не чудо с веником, это тренер! - Это не веник, это букет! Специально для тебя был! – букет перекочевал к Мимее, и она оказалась с этим букетом одного роста, буквально утонула в цветах. - А Керо? - В больнице, я сейчас к нему возвращаюсь. Второй половине тоже букет повезу, он сразу после поклона туда умчался. Дома банкет продолжился – Катце сам встал к плите и испек быстрый пирог, самое то для ставшего хорошим вечера. Чтоб болтать, бездельничать, искать в сети успевшие попасть туда фрагменты спектакля, и чтоб рассматривать сделанные в кафе приличные фотографии Мимеи, не размазанные и с открытым ртом, а с цветами и с любимым тренером… А Мимея щедро притащила из машины уже сильно помятую коробку с шоколадом. Ночь тоже неплохо задалась, а совсем сквозь сон Рауль услышал странное шуршание в «вольере». Свинка, выбравшись из кровати, рисовала маркерами на стенах. Поправляла готовые картинки – все балерины ее стараниями оказались теперь обуты в коньки.