Третья Сила

В глазах постепенно прояснялось. Передо мной стоял Пустой. Огромный. Красное туловище, четыре лапы с когтями, каждый из которых мог запросто проткнуть меня насквозь. Длинный змееподобный хвост разъяренно хлещет, оставляя в асфальте рваные разломы. Спина покрыта длинными шипами, один из которых сейчас торчал у меня из плеча, пригвоздив к стене. Сокацуй оставил у монстра на боку ожог, а Бьякурай отломил верхнюю часть маски. Впрочем, не сказать, что Пустому это нанесло сильный вред, зато точно разозлило. Я схватилась за шип, стараясь не думать о том, какая боль меня ждет, и потянула его из плеча. Острые как бритва края тут же разрезали ладонь. От боли, сопровождающей каждое движение, хотелось выть, срывая голос в крике, но я, стиснув зубы, упорно расшатывала шип, пришпиливший меня как бабочку к стене. - Ну, давай же, давай! – прорычала я сквозь зубы, надеясь, что Пустой не будет атаковать прямо сейчас, и тут услышала чей-то голос: - Кисара! Черт, держись! - Твою мать… - простонала я, когда появившийся из-за угла одноклассник загородил меня от монстра. Куда же ты суешься, идиот, если даже меня поймали с неповторимой легкостью, а ты проигрывал мне во всех учебных боях… Одноклассник же осмотрел шип и оторвал рукав от учебного хакама- замотать края, чтобы не разрезать руки. - Потерпи немного, Кисара. Мы его сейчас… - Придурок! – во все горло заорала я. – Он же тебя в капусту сейчас покрошит! Словно услышав мои слова, Пустой, как кошка, выгнул спину. У меня внутри все похолодело - он собирается стрелять! - Я не… - возмущенно начал одноклассник, когда вопль Пустого заставил его переключить внимание. – Погоди, сейчас… Мой пинок, в который я вложила всю душу, отбросил его на несколько шагов, заставив пропахать носом асфальт. Но этого хватило, чтобы в последний момент убрать его с линии удара. - Кисара! - Беги, дурак! – прохрипела я, пытаясь сдержать рвущийся изнутри крик. Штанина быстро пропитывалась кровью, льющейся из пробитой предназначавшимся парню шипом ноги. – Беги, уматывай, пока жив! Пустой, поняв, что добыча будет легкой, издал торжествующий вопль. И тут, словно откликаясь на его голос, тщательно сдерживаемая все эти годы животная ярость полыхнула огнем, и демон, которого я больше всего на свете боялась разбудить, торжествующе взвыл, завладевая затуманенным от боли сознанием. Шип под пальцами дрогнул и с резким хлюпаньем вышел из плеча. Второй шип переломился с легким хрустом. Губы презрительно скривились в ухмылке, больше похожей на оскал. - Сколько шума от такой козявки, – Мой голос прозвучал низко и рычащее-хрипло. Скользкая от крови ладонь сжала катану. – Не охрипни, смотри! Стальное лезвие внезапно мягко засветилось, и по нему скользнули серебристые волны, срываясь с кончика невесомыми, сгорающими в воздухе каплями. Волна вспыхнущей реяцу обжигает похлеще огня – тело, не хочет принимать эту чужую силу и отторгает ее. Я дьявольски смеюсь, радуясь восхитительному чувству свободы, и бросаюсь вперед. Взмах катаной… Кровь на красном боку не видна, и о ней можно догадаться лишь по ощутимо тяжелым темным пятнам на асфальте. - Кисара! Голоса кажутся такими далекими и чужими. Кого-то зовут. Я лишь недовольно дергаю плечом – это не интересно. Сумрак пьяняще пахнет кровью, тает на губах солоновато-ржавым привкусом. Я танцую. И Смерть, мой верный партнер, кружится со мной, положив руки на плечи. Пируэт - серебристое лезвие легко распарывает плоть. Темная жидкость стекает по клинку, сгорая в белом огне. - Кисара! Голос раздается совсем рядом и меня кто-то дергает за руку. Я взрыкиваю, оборачиваясь, чтобы посмотреть на того, кто посмел отвлечь меня от охоты. И этого хватает, чтобы сбиться и разрушить рисунок танца. Я успеваю увидеть странно-знакомое лицо какого-то человека, прежде чем мощный удар хвоста впечатывается в мою грудную клетку… Воздух никак не хотел проходить в легкие, застревая где-то на полпути, словно клетка ребер стала внезапно тесной. Снова попытавшись вдохнуть, я закашлялась, сплевывая булькающую в горле кровь. Ксо, Ками-сама, дай мне хотя бы встать… Я слышу свист рассекаемого воздуха, когда шипы со спины Пустого выстреливают в нашу сторону, и прикрываю глаза. Одноклассника жалко. - Расти, Хозукимару! – слышится мужской голос. - Кисара-сан! Кисара-сан! – врывается в гаснущее сознание чей-то настойчивый голос, прежде чем я проваливаюсь в темную бездну беспамятства. * * * - Кисара-сан! – невысокий темноволосый паренек упал на колени рядом с лежащей на земле девушкой. Торопливо натянул перчатки. – Держись, Кисара-сан! Бело-красное ученическое кимоно насквозь пропиталось кровью. Она все еще льется из пробитого плеча, из сквозной раны на бедре, даже по подбородку стекает темная струйка. С каждым редким вдохом из груди вырывается хрип. - Что с ней? – спрашивает подошедший шинигами, убирая меч в ножны и закидывая их на плечо. За его спиной осыпается черным песком тело Пустого, тая бесследно в воздухе. - Плохо. У нее большая потеря крови, сломано четыре ребра. И, судя по дыханию, обломок кости проткнул легкое. - Ну так лечи давай! – рявкнул мужчина. Паренек испуганно вздрогнул. - Не мешай ему, Иккаку, – рядом возник еще один парень. – Ты уже справился? - Конечно! Не задавай тупые вопросы, Юмичика! Худенький паренек, который в действительности был офицером четвертого отряда Ямадой Ханатару, радостно перебил их, сообщив, что ученица Академии пришла в себя. Девушка действительно приоткрыла глаза, и сейчас искала невидящим взглядом что-то в темном полотне неба. - Что… - еле-слышный шепот сорвался с пересохших губ. - Все хорошо, - торопливо успокоил ее Ханатару. – Пустой уже уничтожен, все целы. Сейчас мы тебе поможем, ты только не трать силы! - Я… - она мучительно закашлялась. По подбородку тут же потекла свежая струйка крови. Тело выгнулось дугой, и тонкие пальцы бессильно заскребли по асфальту. По команде Ханатару, лысый и его друг вместе прижали девушку к земле, стараясь удержать бьющееся в судорогах тело. - Не давите так сильно, Мадарамэ-сансеки! Вы ей еще что-нибудь сломаете! - Ты же сам сказал, чтобы держали! – зло пропыхтел Иккаку. – Э? – Девушка в его руках обмякла, вновь теряя сознание. Ханатару вдруг негромко вскрикнул, отдергивая руки от раны на плече. - Что случилось? – тут же насторожился Мадарамэ. - Ничего,- паренек тут же замотал головой, снова приближая к ране ладони, которые тут же засветились зеленоватым светом. Только пальцы его дрожали, а лицо было белым как снег. - Она довольно сильна для ученика Академии, - задумчиво произнес Юмичика, наблюдая, как Ханатару торопливо залечивает раны девушки. - Да, я заметил. – Иккаку сдвинул брови. – Обычного четверокурсника размазало бы в первые пять минут. А она ухитрилась нанести ему довольно серьезные раны. Кстати, где остальные ученики? - Уже отправлены в Общество Душ. Все целы. Благодаря ей, - он кивком указал на девушку. – Если бы она первой не засекла его, то от отряда бы ничего не осталось. – Он внимательно посмотрел на напарника. – Ты меня понимаешь, Иккаку? - Да. – Глаза офицера сузились. – Мне все это кое-что напоминает. Кое-что, произошедшее лет этак сорок назад. - Мадарамэ-сансеки, Аясегава-сансеки! – Ханатару замахал руками. – Теперь ее можно перенести в Общество Душ. - Идем. – Иккаку легко поднялся. – С этим будет разбираться уже капитан.