Семнадцатая вселенная

Этот будний день практически ничем не отличался от других: всё также пустовало большинство улиц, пока люди были на своих работах, а их дети — в школах и садиках, также светило блёклое осеннее солнце, выглядывая из-за далёких перистых облаков… В небольшом продуктовом магазинчике скучала, почти засыпая, пожилая продавщица, но, услышав звон колокольчика, висящего над входной дверью, она встрепенулась, затем слегка приподнялась, чтобы рассмотреть зашедшего из-за полок с продуктами, однако никого не увидела. — «Странно», — подумала она, но из-за этих самых полок в следующий миг показалась невысокая девочка лет на вид девяти-десяти, одетая в ветровку с высоким воротником, которая юной посетительнице явно была великовата: воротник закрывал лицо до носа, а клетчатая юбка почти не была видна. — Здравствуй, — приветливо поздоровалась продавщица. — Тебе подсказать что-нибудь? Девочка вздрогнула от неожиданности, затем тихо и смущённо ответила: — Н-ничего. Я сама всё найду. Затем маленькая покупательница прошла к фруктовому отделу, взяла там несколько мандаринов и, подойдя к кассе, положила их на небольшие весы. Пока она искала деньги и расплачивалась, продавщица обратила внимание на то, что девочка ведёт себя неестественно зажато и в целом выглядит нездоровой. — Извини, с тобой всё в порядке? — спросила женщина, когда её покупательница собралась уходить. — Ты очень бледная, и ручки дрожат… — Нет-нет, всё в порядке, — ответила девочка, перехватывая пакетик с мандаринами поудобней, — Просто я немножко альбинос, и поэтому моя кожа такая. До свидания. Снова раздался звон колокольчика. «Очень странно, — подумала продавщица, — кожа бледная, а волосы чёрные. А ещё эти красные линзы… или же у неё такие глаза? Такое впечатление, будто она очень нездорова». Юки шла по пустынной улице, прижимая к себе только что купленные мандарины. Да, она снова соврала. Люди ведь спрашивают, всё ли в порядке, чисто из вежливости, на деле-то им это совершенно не важно. «Ручки дрожат». Девочка взглянула на свои руки. Они действительно дрожали. Сама Юки тоже. Перед ней всплыл образ той пожилой женщины из продуктового магазинчика, её заботливый и сочувствующий взгляд… «Может, всё-таки стоило ей рассказать?» — подумала девочка, но тут же отвергла эту мысль. — «Но я сама во всём виновата». «Нет. Остальные внушают тебе это, как и то, что ты виновата в том…» «Ах да, наросты», — девочка нахмурилась. — «Все такие доброжелательные, пока их не увидят. Как и та женщина. Увидь она наросты, сразу бы выгнала меня из магазина». Юки вспомнила события сегодняшнего утра. В её школе были осенние каникулы, но она проснулась пораньше, чтобы не пересечься с другими детьми, и пошла в душ. Однако её заметили несколько других девочек и тоже направились туда. Когда она зашла в душевую кабинку, они, надев резиновые перчатки, стали рыться в стоящих рядом урнах. Ничего не подозревающая, Юки спокойно стояла под прохладным душем, как вдруг она почувствовала, будто что-то слегка стукнуло её по плечу, затем девочка увидела, как на пол рядом с ней упал какой-то маленький белый свёрток, который стал медленно разворачиваться. Показалось что-то тёмное, затем Юки увидела на окончательно развернувшемся мягком свёртке большое красно-коричневое пятно. Она вспомнила, что когда-то видела похожие штуки в магазине, но нарисованы на упаковках они были чистыми. Рядом с девочкой снова приземлился свёрток и снова в чём-то противном цвета свернувшейся крови. Снова, снова… Из этих свёртков потянулся очень неприятный запах крови и чего-то ещё. Юки, зажав нос рукой, присела на корточки рядом с одним из них и присмотрелась. Неожиданно она вспомнила, как большие девушки лет четырнадцати-пятнадцати говорили о каких-то выделениях «там», и ей стало противно. А свёртки всё летели, порой приземляясь своими кровавыми пятнами прямо на бледную кожу девочки…